Глава девятая

- Алло, скорая!  Пулевое ранение в грудь, быстрее, -  это звонил Томми. Он был на чеку, он все видел.
- Говорите адрес, - далее последовал адрес Полли.
Катерина упаковала свое оружие, забрала в карман стреляную гильзу и покинула место своей дислокации. Она сделала свое дело и ее не терзали мысли, угрызение совести. Наконец-то с Аркадием будет покончено. Ей надоела эта жара. Задание выполнено, и ее скорее всего отзовут домой. Дальше не ее дело.
Она видела, как из подъезда вышли люди, как молодой чернокожий парень побежал назад. Он за скорой, так правильно, определила Катерина.  Позже, уже идя по улице, она слышала звук сирены мчавшейся помощи. Потом она сдаст оружие в камеру хранения на вокзале, поедет в отель, чтобы принять душ и этим снять с себя напряжение.  А потом спустится в бар и выпьет чуточку виски, и снова вернется в свой номер, где включит телевизор и будет ждать новостей.
В новостях будут говорить о случившемся, а значит, будут говорить о ней, о том, что снайпер скрылся с места происшествия, не оставив следов. Обнаружить его не удалось. Полиция предпринимает все меры к поиску стрелявшего. И даже покажут какое-то фото подозреваемого, не имеющего к ней никакого отношения. О ней знают только Плятт и Михалыч. А вдруг о ней знает Аркадий? От этой мысли ей стало нехорошо. Ведь он ушел от нее из отеля. Как бы то ни было, она сделала свое дело, и ей за это заплатят. Когда-нибудь она скопит денег столько, чтобы оставить эту работу. Она купит небольшой домик, откроет охотничий магазинчик, и он будет приносить ей доход. С этой работой будет покончено.
- Где Аркадий? – это кричала Анна Григорьевна, когда подъехало такси. Семен помогал Борису грузить чемоданы.
- Он уже сейчас должен быть в аэропорту, - ответил ей Борис.
- Как в аэропорту, почему? Он должен быть здесь и ехать в такси. Почему его нет? Консул лично просил меня проследить за отъездом Аркадия в аэропорт. И теперь его нет. Что это значит? Постойте! Откройте чемоданы! Я хочу убедиться в том, что там его вещи, а не кирпичи, - обратилась она к Борису.
- Я не буду этого делать. Это чужие вещи.
- Семен, открой чемодан.
Семен пожал плечами и нехотя, но открыл один из чемоданов, тот, что был сверху. Там были вещи.
- Закрой.  Все видела, мы не трогали его вещей. Мы лишь убедились в том, что они на месте. Но где Аркадий? Почему его нет? – уже мягко спросила она Бориса.
- Он просил меня рассчитаться за такси, для чего оставил мне денег, что я и делаю, - он полез в карман, - и отправить его вещи в аэропорт. Он их встретит.
- Езжайте, - скомандовал он таксисту, - вас встретят. Если что, обратитесь в аэропорту в справку. Он обязательно будет там и заберет вещи.
Такси уехало. Анна Григорьевна осталась в недоумении. Она пошла обо всем доложить консулу. Офицеру полиции она сказала то же, что и послу, когда тот позвонил. Но офицер спросил ее.
- Когда же он вышел из отеля?
- Я не знаю этого.
- Как же вы просмотрели?
- Так же, как и ваш инспектор, что дежурил в отеле, - отрезала Анна Григорьевна, - его вещи поехали в аэропорт. Ловите его там, если он вам нужен. Это ваша работа. Мне он не нужен. Уехал и хорошо, меньше хлопот.
- Всего доброго.
- И вам не хворать, - на этом разговор был закончен.

- Операция завершена, Клемент Петрович, - докладывал Михалыч.- завершена успешно, объект уничтожен?
- Что собака?
- Застрелена.
- Жаль, хороший был пес.
Михалыч ждал другого вопроса, боялся его и поэтому молчал.
- Ну, что ты молчишь?
- Слушаю вас.
- Ты Ваньку не валяй, давай докладывай. Ворон что?
- Скоро будет, летит сюда.
- Что-о! – взревел Плятт, - вон отсюда.
- Есть! – Михалыч повернулся, чтобы уйти.
- Постой. Доложи подробно. Едут вдвоем с Полли?
- Никак нет. Едет один.
- Что так? – удивился Плятт, - Разлюбил?
- Полли ранена.
- Ты так решил?
- Так точно, я. Ранена в грудь. Пуля прошла навылет. Это последнее предупреждение ей и Аркадию. Теперь пусть решают. Я просто не позволил ей выехать в Союз.
- Ты что, играешь свою игру?
- Никак нет, я просто хочу сохранить парня. Он выполнил свое задание и дважды ушел от Катерины.
- Что, опять ушел?
- Так точно. Применил маскировку и вышел незамеченным из отеля.
- И никто не видел?
- Никто.
- Ну, что ж герой. А тебя и твои выходки прощаю второй раз. Ты это брось. Не шути так больше. Это в последний раз.
- Слушаюсь, Клемент Петрович.
- Ну, что ж. Давай его сюда. Будем работать дальше, - он походил возле стула и сказал.
- Месяцев через шесть предстоит серьезная операция. Операция пойдет под квалификацией «Торпеда». Как думаешь, справится, выживет и там?
- Уверен, справится. А вот выживет, нет, как Бог даст.
- Тогда встречай его. Да, и посмотри там внеочередное звание и представь к награде.
- Думаю, парень дойдет и до «Обоймы».
- Не загадывай, плохая примета.
Аркадий летел самолетом в Москву и его одолевали сомнения. Правильно ли он поступил, что оставил раненую Полину. Он уже второй раз подверг ее серьезной опасности. И если первый раз она этого даже не заметила, то теперь она серьезно ранена. Рана может быть очень опасной. Любое ранение, даже незначительное, несет определенную опасность для жизни. Врачи утверждают, что ничего опасного, и просили пока больную не беспокоить. Она должна поправиться, прийти в себя, пережить кризис и найти в себе силы встать на ноги. Врачи говорят, что это произойдет уже через две-три недели, а сейчас покой и никаких волнений, и ему – Аркадию пока стоит на две-три недели куда-нибудь уехать.
Надо собраться с мыслями, что же произошло? Как получилось так, что стреляли не в него, а в Полину? Почему в нее? Что это значит? Он распутал те загадки, что были ранее, и вот теперь новая загадка. Он вычислил стрелка – ее,  Катерину, но не сумел уйти от нее далеко. А может это был кто-то другой? Исключено! Кому это может быть надо? А кому надо стрелять в Полину? Плятту? А может так решила Катя? А может это просто случайность? Так, как это было с секретарем Метью. Да, нет. Спутать его с Полиной снайпер на открытой местности никак не мог. Выстрел был целенаправленным и к тому же не на поражение. Её ранили. А значит это предупреждение. Ему придется оставить Полину в покое, во всяком случае, пока, чтобы не подвергать ее новой опасности. Значит, он поступил правильно, что уехал. Пусть она поправится и подумает. Подумает и он, как быть дальше. Время подскажет. Все-таки он допустил ошибку. Не надо было так светиться с Полли. Он потерял чувство опасности. Ай, да Катя! Он недооценил её. Он убежал, а она таки настигла его и стреляла в Полину. Уж не влюбилась ли она в него? А что. Вполне может быть. Женщина одинокая, и её мысли постоянно о нем, пусть даже, если тебе приказано его убрать, а он такой красивый и молодой. Тут можно либо сойти с ума, либо влюбиться, либо возненавидеть.
Аркадий немного успокоился и даже чуть потерял связь с действительностью и вздремнул. Потом он открыл глаза, самолет мирно гудел. Люди в салоне были расслаблены. Занимались кто чем. Кто-то сидел, закрыв глаза, кто-то беседовал, кто-то углубился в чтение. Молодая девушка просто перелистывала страницы модного журнала. Заплакал ребенок, мать успокаивала его. Аркадий посмотрел в окно. Пелена облаков внизу, и солнце светит сверху, земли совсем не видно. Как там Полина? Пришла ли она в себя?
Тут он вспомнил дом.  Его мама, отец, сестра Ирина, они всегда ждут его, и  всегда будут его ждать. Что было бы с ними, если б его вдруг не стало? Об этом лучше не думать. Он должен жить, чтобы вернуться в дом, вернуться к родным и близким.

- Поздравляю с присвоением вам внеочередного звания и государственной награды, - сказал Плятт Аркадию, когда тот уже был в его кабинете.
- Служу Советскому Союзу.
- Дней пять побудь здесь, составь отчеты, получи награды и вознаграждения. Потом месяц тебе на отдых. Езжай к семье, отдохни, приди в себя и за работу. На тебя есть виды, но об этом позже. Пока отдых. Через месяц, там, в Киеве, в центре приступишь к подготовке к следующему заданию. Операция предстоит серьезная. Готов?
- Через месяц буду готов, товарищ подполковник.
- Что так официально? Или что не так? Как Полли? – вдруг спросил он.
- В больнице.
- Знаю. Ну, ничего. Ты не серчай. Так получилось. Поправится твоя Полли. Все на пользу. Там разберетесь сами. Я больше вмешиваться не буду. Сами решайте, надо вам это или нет. Решать вам. Давай, ступай, отдыхай.
- Есть, - ответил Аркадий и вышел из кабинета.
- Как ты думаешь, обиду не затаил?
- Не думаю, - ответил Михалыч.
- Парень с головой, понимает.
- Ну, и ладушки. Что там у нас?

Аркадий управился со всеми делами за три дня и вылетел в Киев, и еще через пару дней уже был дома. Он действительно несколько дней решил побыть дома и отдохнуть. Мало ли как там сложится с Полиной, думал он. Но теперь он ехал домой и вез сестренке жирафа. Он обнаружил его среди своих вещей еще там, в Африке, когда забирал их у таксиста.
- Это не мое, - сказал он тогда таксисту, возвращая назад сверток.
- Нет, это ваше. Вам передал это Борис. От него вам на память о нем и об Африке. Он себе еще сумеет подстрелить.
Это было приятно. Иришка, пожалуй, будет рада жирафу. Мама напечет пирогов.  Но его больше удивил отец, когда за столом он вдруг сказал.
- Пожалуй, я бы хотел небольшой форд.
- Я бы тебе посоветовал «Фольксваген Гольф», - ответил удивленный Аркадий.
-Тебе, сынок, видней. Ты в этом больше разбираешься.
- Я подберу тебе машину.
- Не спеши, я пока и этой обхожусь. Мы скопили на него деньжат. Хватит ли?
- Хватит, - подтвердил Аркадий, - Я добавлю, - гордо сказал он.
Но еще больше его удивила Иришка, когда она традиционно сидела на скамейке.
- Ты был в Африке.
- С чего ты взяла?
- Не отрицай. Во-первых, у тебя загар.
- «Уно» - сосчитал Аркадий и загнул свой палец.
- Во-вторых – жираф. У нас не делают таких игрушек.
- «Дуэ» - считал Аркадий.
- И в третьих я слушаю голос Америки с пацанами, у них спидола.
- «Тре», - согласился Аркадий, А что там говорят?
- Там говорят, что Аркадий Климчук может быть причастен к трагической загадочной смерти президента Метью и еще более трагической гибели главы оппозиции Омирабу.
- Империалистические происки. Тебе надо слушать наше радио.
- Я так и сказала пацанам.
- Вот и молодец. Надеюсь, ты родителям ничего не говорила о том, что слышала.
- Ничего.
- Вот и молодец. И верь мне.
- Я тебе верю.
- И забудь про это.
- Уже забыла, - больше Ирина об этом не вспоминала.

Полли открыла глаза уже на следующий день, после того, как попала в больницу. Увидев белый потолок, больничные стены и аппаратуру, она не сразу поняла, что происходит. Обстановка была для нее привычной, она привыкла к больничной обстановке, работая в ней, но почему она на койке? Она пошевелилась и почувствовала боль. Что это? Она больна? Но как? Что с ней? Обморок? Тогда откуда боль? И только теперь она стала вспоминать то ощущение удара в грудь, и боль, и все поплыло, она потеряла сознание. Аркадий, с ней был Аркадий.
- Аркадий, - позвала она.
Голос её оказался очень слабым. Она оглянулась, вокруг никого. И она нажала кнопку, что была у  изголовья. Тут же появилась сестра в белом халате.
- Вы пришли в себя? Все хорошо.
- Что со мной?
- Все хорошо. Вам сделали перевязку. Вы поправитесь.
- Что со мной? – повторила вопрос Полли.
- Вы получили ранение. Пуля прошла на вылет. Опасности уже нет. Вы скоро пойдете на поправку.
- Где Аркадий? Со мной был Аркадий? Где он?
- Он улетел в Москву. Я ваша сиделка. Он нанял меня за вами ухаживать. Я сделаю все, что для вас необходимо. Вы поправитесь и встанете, - у Полли на глазах появились слезы.
- Вам не надо волноваться. Он сказал, что заберет вас, как только вы поправитесь. Он хотел остаться, но доктор запретил ему здесь быть, и он нанял меня. Вам надо успокоиться. Пожалуйста, сделайте это для меня. Иначе я не справлюсь со своими обязанностями.
- Хорошо. Я спокойна.
- Вот и хорошо. Вам надо отдохнуть и набраться сил.
- Спасибо. Я постараюсь. Когда меня сюда поместили?

- Только вчера. Вы здесь только сутки. Аркадию было бы тоже нелегко видеть вас на больничной койке. Ему тоже надо прийти в себя. Я верю, он вернется.
- Я буду ждать.
Вот и хорошо. Мы с вами со всем справимся.

На выборах победил лидер повстанцев. Москва, Плятт ликовали. Это была их победа. Победа социалистического лагеря. Оппозиция не смогла найти достойную замену Омирабу. Его приемник набрал чуть более тридцати процентов.


О Боге и …

- Ну, что, уроды, поговорим о Боге?! – говорит заезжий батюшка осужденным, собравшимся в помещении столовой колонии послушать проповедь.
После таких слов в зале поднимается ропот, батюшка же молчит, терпеливо ожидая, когда ропот утихнет.
- А кто же вы? Уроды и есть. И он начинает свою проповедь. Говорит негромко, с глубоким знанием темы, которую освещает очень открыто и убедительно. Его внимательно и в полной тишине слушают, потом, когда он заканчивает проповедь, аплодируют и окружают  с вопросами. Батюшка обещает приехать и выступить еще раз, и только тогда его отпускают.
- Нет никакого Бога, - говорит Аркадий, - а все те, кто ходит здесь в церковь (небольшое помещение возле погоста) приспособленцы.
- Что так?
- Они выходят из церкви и все тут же ругаются. А как же вера? И как только освободятся, так забудут и Бога. Им просто удобно быть здесь верующими.  В церкви утешат, покормят, да и из локалки  повод лишний раз выйти  на хмырь (столовая). Одним словом приспособленцы.
- Ты знаешь, - сказал я, - когда меня только арестовали, и я не видел ни с чьей стороны реальной защиты от грозящего мне наказания, я тоже стал просить Бога о помощи.
- И он помог тебе?
- Нет, не помог, мне дали срок, и я отбываю наказание, и я считаю наказание несправедливым.
- И Бог тебе не помог.
- Нет, не помог, но, может быть, он не дал мне просто сойти от всего этого с ума.
- Дай-то Бог.