Частушка

                Частушка

     Зима в этом году выдалась на редкость, даже для наших северных мест  морозная, а в сочетании с сильными пронизывающими северными ветрами,  очень даже не комфортная.
Военные стройки осуществлялись,  как правило, в необжитой лесистой местности, поэтому линейному инженерно-техническому составу, младшему офицерскому составу ротного звена и конечно, в первую очередь личному составу и рабочим эти морозы доставляли много неприятностей и лишений.  Особенно доставалось механизаторам и водителям.  Техника и автомашины можно сказать в прямом смысле замерзали. А дизеля даже не глушили на ночь. Иначе утром технику просто невозможно было  завести.
       Каждый рабочий день начинался с докладов о состоянии в подразделениях и на стройках. Нет ли обмороженных, не разморозили ли системы отопления в казармах и на объектах?  Чаще, чем обычно проводились проверки наличия личного состава. Под постоянным контролем находились вопросы наличие в подразделениях резервов топлива, продовольствия, горюче-смазочных материалов
       В это утро, как обычно заслушал доклад диспетчера по Управлению, главного механика и начальника автобазы. Насторожило сообщение  со 101 площадки.  У субподрядчиков на наших объектах вроде бы произошел случай обморожения одного механизатора. Позвонил дежурный по Управлению и соединил меня с главным инженером  300 Управления из Москвы  подполковником Кустовым  Сергеем Михайловичем.

-  Слушаю.
-  Здравствуй,  Петрович!
-  Приветствую Сергей  Михайлович!
-  Тебе уже, наверное, доложили о несчастном случае у меня на твоем  101 объекте сегодня ночью.
-  Да. Но только в очень  общих словах.  Вроде бы кто-то из механизаторов слегка обморозился.
-  Я тоже знаю не больше.
-  Ну и что будем делать?  Случай произошел с твоим человеком. Тебе, как главному инженеру по положению нужно срочно выезжать для первичного расследования на место и для составления акта.
-  Петрович!  Я это, разумеется, знаю и без тебя. Вот поэтому  и звоню. Случай по докладу не смертельный.  Тогда бы никуда не делся и выехал сам.  А здесь, слава Богу,  даже вроде бы только легкое обморожение.
-  И что ты предлагаешь?
-  Не в службу, а в дружбу.  У меня сегодня доклад на партбюро, Да и ехать мне до твоего объекта целых триста километров в такой мороз.  Петрович, выручай.  С меня причитается.  Тебе ехать ерунда, объект же под боком.  Ты, ведь тоже главный инженер. В этих делах, как главный инженер генподрядного УНР, лучше меня разбираешься.  Рассмотри все на месте. Составь акт, а я потом подпишу.  Договорились!
-  Обнаглели Вы, Серега там в столице. Хорошо сегодня же съезжу. Но это ради дружбы.
-  Благодарю, Толя. Я знал, что ты не откажешь.

       Трехсотое управление механизации строительства выполняло большие объемы земляных работ, вело аэродромное строительство, выделяло  в аренду генподрядным организациям грузоподъемную технику, башенные краны и тяжелые экскаваторы и другие землеройные машины.  А также осуществляло монтаж большепролетных и высотных сооружений и панельных домов.
      На 101 объекте  механизированная группа  этого управления выполняла очень важную и нужную работу по отсыпке в зимний период до наступления весенней распутицы  и разлива реки земляного полотна подъездной дороги  протяженностью шесть километров с укладкой покрытия из плит и трехтрубного моста через реку. Стройку в простонародье назвали БАМ. Своевременное сооружение дороги с мостом до весны обеспечивало непрерывность сооружения основного объекта и своевременную передачу его под наладочные работы инженерных систем и монтаж технологического оборудования.
        Механизированная группа по строительству дороги состояла из опытных гражданских специалистов работающих по вахтовому методу.  Базовый лагерь размещался в поле возле опушки леса рядом с дорогой и электролинией, чтобы можно было подключиться.  Механизаторы жили в металлических обогреваемых электрическими калориферами вагончиках,  установленных в поле типа каре, внутри которого размещались экскаваторы, краны, бульдозера и самосвалы  МАЗы. 
      Ввиду сильных холодов дизельные двигатели техники и автомобилей на ночь даже  не  глушились. При продленном рабочем дне отсыпалось грунтовое и песчаное  полотно, принимались и укладывались железобетонные плиты покрытия, сооружались конструкции моста, чтобы в период весенней распутицы обеспечить бесперебойную работу на основном объекте.
       Разобравшись с несчастным случаем и проверив одновременно ход работ по строительству дороги, а также  выполнение утвержденного графика, я вечером позвонил Сергею Михайловичу.
-  Добрый вечер, Сергей Михайлович!
-  Здравствуй, Петрович! Хорошо, что позвонил. Очень ждал твоего звонка. Ну, как съездил на объект, где произошел несчастный случай? Расскажи поподробнее, а то мои прорабы, что-то наводят тень на плетень. До сих пор толком не пойму, кто и как обморозился и какая нужна помощь? Когда пришлешь мне акт о несчастном случае?  Надо бы побыстрее, а то меня уже теребят из Главка.
-  Ты сам - то Сергей Михайлович, давно был на этой площадке?
-  Да, когда мне.  Ты как будто не знаешь, что у нас около двухсот строительных площадок, разбросанных по всей европейской части страны.  Был только при рекогносцировке и развертывании работ и естественно утверждал проект производства работ (ППР).  Кроме того, половину времени у меня отнимают аэродромы и крупнопанельные дома  (КПД). Там забот побольше, да и объекты посложнее. А в чем. собственно дело?
-  В том, Сережа, что твои гвардейцы живут, как нефтяники за полярным кругом или строители БАМа в дальневосточной тайге.  Оторванные от семей и насиженных мест, лишенные всяческой связи с внешним миром. Нет у них ни радио и тем более телевидения. Питание организовано в сухомятку или из подручных продуктов на электроплитке. Никаких холодильников и СВЧ у них нет. 
      Отработав в этом забытом Богом пространстве смену при жесточайшем морозе и беспощадных пронизывающих метелях на заиндевевшей технике, к которой и прикоснуться-то от холода страшно, они собираются с наступлением темноты в своем пустынном полевом лагере, провонявшем отработанной соляркой в своих металлических клетках. И чем, ты думаешь, после ужина в сухомятку, чем Бог послал,  занимаются эти огрубевшие от жизненны условий и тяжкого труда люди пока не отойдут ко сну?
-  Что ты мне, Анатолий, эту политграмоту гонишь!  У самого-то на стройках тоже не лучшие условия. Ты же отлично знаешь, сколько нам выделяется средств на собственное развитие и обустройство строительных площадок. С гулькин нос.
-  Вообще-то мы генподрядчики устраиваемся более компактно и соответственно более организовано в бытовом смысле. Но, к сожалению, на отдельных отдаленных мелких объектах тоже встречается  подобное.
-  Ну,  вот видишь.  Ты мне о деле лучше расскажи. Что все-таки там произошло?
-  Я тебе Сергей Михайлович, напомнил бытовые детали проживания специалистов и рабочих, о которых ты, разумеется, знаешь не хуже меня.  Но причина происшедшего несчастного случае, кроется именно здесь.
-  Не тяни Петрович, вола за хвост.  Расскажи  конкретно обо всем.
-  А вот теперь, мы подошли к сути. После окончания рабочего дня, поставив технику на стоянку, в кромешной темноте народ собирается в свои занесенные снегом вагончики  и от безделья и отсутствия других интересов играет в карты, возможно и даже наверняка, кто-то читает книги, а кто-то расслабляется после трудового дня в архитяжких условиях, заранее  запасенной водкой или пивом. В данном случае, после обильного возлияния, машинист бульдозера  Ромашкин Н вышел из вагончика на улицу на мороз  справить малую нужду. Для устойчивости он оперся обеими голыми руками о стенку металлического вагончика и выключился, то есть стоя заснул.
-  Это до какой же степени он надрался, что уснул на морозе?
-  Вот этого Сергей я не знаю.  Только, по прошедши  получаса его товарищи по столу вспомнили о нем. Что, что-то его долго нет? Они выскочили на улицу и увидев его спящего стоя у вагончика,  затащили в теплое помещения и начали ему оттирать уже белые обмороженные о металл обшивки вагончика руки. Разумеется, никто из них не обратил в темноте внимание на ускользнувшее в ширинку штанов  уже тоже обмороженное мужское достоинство Николая.
-  Ну, ты Петрович даешь.
-  Это не я даю.  По рассказам жильцов этого злосчастного вагончика, Ромашов ночью от боли и невозможности справить нужду так орал, что разбудил весь полевой лагерь. А когда увидели у него вместо привычного бодрого вида на известном месте переспелый огурец семенник, то протрезвели даже самые отчаянные выпивохи.
-  Так. Ну и что же дальше?
-  А ничего.  Ромашкина тут же, благо технику не глушили, отвезли в ближайшую больницу, где им стали заниматься врачи и сообщили по инстанции. Акт о несчастном случае я, конечно не составлял, ввиду его необычайности.  И при этом очень сложно сделать вывод о причинах и виновниках происшедшего. Да и с терминологией в данном случае у меня грамотешки медицинской маловато. Так, что Сергей Михайлович, ты уж сам разбирайся в этом нестандартном и щекотливом   вопросе.
-  Я тебя понял. Спасибо и на этом. Слушай, Петрович, ты  особенно не распространяйся об этом случае. Я ведь закончил академию Куйбышева и у меня в Москве в военно-строительных Главках корешей, прудом пруди.  Некоторые даже занимают солидные генеральские должности.  Засмеют на очередной встрече, если узнают.
-  А вот этого я тебе не обещаю.
-  Почему? Я же тебя прошу.
- Дело не во мне. Мне сегодня девчата из планового отдела со смехом показали полученную по телетайпу  озорную телеграмму, посланную по-моему из твоего управления с частушкой. Так что секрета у тебя из этой истории, боюсь уже не получиться.
-  И что это за частушка?
-  Слушай.  Читаю.
   Ромашкин  выехал на БАМ
   С чемоданом кованным
   А вернулся в УНР
   С  членом  забинтованным.

-  Господи! Час от часа не легче. Вот подлецы. Над чужой бедой вздумали смеяться.  - простонал Сергей Михайлович.
    
       Долго потом эта трагикомичная  история была на языке у руководства и местных шутников в Строительном Управлении округа, пока ее не сменили более свежие и  яркие истории. Все сочувствовали  Ромашкину Н и сожалели, что столь загадочная интимная травма произошла не при исполнении им прямых мужских  обязанностей.
     Практически, в течение полгода, ни одно солидное совещание или собрание, которыми особенно богата первая половина года, ни проходило без воспоминания об этом курьезно драматическом случае. Особенно упражнялись в этом политработники и озорничали женщины.
                Сентябрь 2016г    сДелехово