У нас в НИИ. К снаряду!

    По коридору разносился стук костяшек домино. В обеденный перерыв, быстро перекусив,  институтский учёный народ азартно резался в козла. Резались во всех лабораториях, но только не в лаборатории машин уборки городов.  В лаборатории машин уборки городов занимались спортом. Многие этому завидовали, некоторых это раздражало, а начальник отдела кадров был просто возмущен: «Научное заведение, а по коридору голые шастают». Он даже к директору с жалобой обратился.

     «Господи, Иван Семенович, какие голые? – взывал к начальнику отдела кадров заведующий лабораторией. – просто люди по пояс раздетые бегут в умывальник, чтобы ополоснуться». А своим подчинённым наказал: «Когда выходите в коридор, то на себя что-нибудь набрасывайте».

      Такое  необычное увлечение приключилось у сотрудников лаборатории после того как их коллеге, Володе Кирсанову разбили голову. Разбили не на улице, не на дискотеке, а в своем же родном институте.

     Торжественный вечер, посвященный очередной годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, завершился танцами в актовом зале. А танцы завершились дракой, в которой амбал Лёня Пухов, сотрудник лаборатории химчистки, врезал Володе Кирсанову по голове настольной лампой.  Из -за женщины, конечно.

     Когда Володя с перевязанной головой отошёл от гроги, он публично поклялся начистить морду гаду Пухову.  Поклялся-то он поклялся, а вот как клятву выполнить, если Пухов в полтора раза крупнее Кирсанова. Да и вообще – амбал.

     Но Володя не опустил руки. Он стал готовиться к поединку, он стал посещать полуподпольную секцию каратэ. Сенсей требовал, чтобы ученики ежедневными тренировками развивали плечи и грудь. Вот Володя и стал этим делом заниматься, используя время обеденного перерыва.

        Он приволок в лабораторию 16-ти килограммовую гирю и пару эспандеров. Соорудил перекладину из железной трубы, закрепив её  между двумя шкафами. Выточил в мастерской две гантели.

     Первоначально лаборатория отнеслась к Володиным спортивным экзерцициям  с иронией, мол, головенка ещё от удара не отошла. Но постепенно мужчины лаборатории, зараженные Володиным примером, один за другим стали махать руками, приседать, нагибаться, используя утяжеления. К мужчинам примкнули и молодые женщины.

     Все это настолько впечатлило профком, что для лаборатории была куплена штанга. Не спортивная. конечно, а любительская, но с большим набором блинов.

     Володя любил на публике, особенно если среди народа был его обидчик, демонстрировать свои спортивные достижения. Так он ударом ребра ладони  разламывал   палку, положенную на спинки двух стульев. При этом следовал комментарий: «Если таким образом ударить по плечу, то ключица надолго выйдет из строя».  Или в прыжке выпадом ноги дробил пластмассовый лист: «Если такой удар нанести в область сердца, то сердце остановится».

     Наверное эти демонстрации действовали на психику амбала Лёни. Как бы там ни было, но вскоре Пухов уволился из института по собственному желанию. И хотя он уверял всех, что уходит из института в связи с обретением работы  ближе к дому, никто ему не верил.

     Источник возбуждения покинул институт, но Володя Кирсанов не прекратил заниматься каратэ, не перестал тренироваться в обеденный перерыв. Вместе с ним продолжали тренировки и сотрудники лаборатории. Со временем они настолько продвинулись в физическом развитии, что Володя стал прививать  им приемы каратэ. Со временем объём тренировок так   возрос, что многие из физкультурников  стали задерживаться после работы, чтобы дополнительно позаниматься.

    «Невские бани» были в чести у наших физкультурников. И близко, и пар хороший, и бассейн опять же. Не часто, но раз в месяц обязательно они после  вечерней тренировки с большим удовольствием заваливались  в «Невские бани» и, отоварившись веничками и пивком,  блаженствовали и расслаблялись. Вот и в этот раз Володя и с ним еще три физкультурника предавались банному удовольствию.  Но предавались как-то не душевно. Эта недушевность  проистекала от действий троицы подвыпивших хмырей, которые косили под блатных и ко всем приставали. Стали они надоедать и институтским ребятам.  Причем надоедать в наглую, агрессивно типа:

     -- Эй, ты! Дай веник попарится!

     -- Я сам иду в парилку.

     -- Отдохни. Попаришься после меня.

     -- Это меня не устраивает.

      -- А, по рогам!?
 
     Когда один из хмырей пристал к Володе с требованием налить пива, тот отцедил ему малость. Когда с таким же требованием возник ещё один хмырь, Володя послал его на фиг.

     Хмырь обиделся, размахнулся  и двумя пальцами стеганул Володю по щеке. Володя тут же принял боевую стойку. На помощь хмырю  бросились два его дружбона.

      В этот раз наглецам не повезло. Не зря же Володя тренировал своих коллег. Вскоре, заметно помятые, все три  скандалиста со связанными полотенцами руками лежали на кафельном полу. Сначала они, изрыгая мат, пытались подняться, но после добрых пинков утихли. Тут же прибыла вызванная банщиком милиция.

     Через два дня в  институт пришло послание от милицейских с благодарностью в адрес гражданина Кирсанова и его товарищей за помощь в задержании двух рецидивистов,  которых  больше года разыскивала милиция.

      Руководство института  так впечатлило это послание, что оно , наконец-то, выделило  помещение  для занятия спортом, а профком стал насыщать его спортивными снарядами и тренажёрами.   Вскоре к Кирсанову и к его команде потянулись и другие сотрудники. В обеденный перерыв и после работы в  миниспортзале было шумно и многолюдно. И все было бы хорошо. но начались реформы и институт рухнул.

     И не только институт. Мужикам стало не до физкультуры.