Вой акулы 5

Алекс,  уже  без наручников, гордо стоял на месте Михаила Андреевича, которому вместе с креслом  пришлось съехать вправо. Я сел по левую сторону приставного стола, рядом – Зайцева, напротив Постников и люди в сером.
- Вы взяли на себя очень большую ответственность, обвинив моего сотрудника в терроризме. Прошу вас обосновать этот сомнительный вывод. Можно сидя.
- Вот посмотрите, - старший-серый  достал из дипломата, который услужливо положил перед ним младший,  лист бумаги и протянул мне. Это была  ксерокопия записки на русском языке. – Это написал ваш сотрудник и передал американцам.
- “Потерпи, дружок, немного, скоро чистым станешь вновь, Алекс” – прочел я вслух. И если мысленно сложить мою хохму про памперсы, его узел и доверчивость, все вставало на свои места. -  Так это Алекс нашим летчикам писал. Приложение к презенту. Алекс, да ты поэт.
- Какая разница, нашим, не нашим, он же отправил эту записку на американский
эсминец  "Дональд Кукс". С помощью бомбардировщика Су-24.
Алекс, казалось, индифферентно относился к происходящему, но периодически приглаживал ус и бросал пронзительный взгляд на мою соседку. Неисправим.  Точно также смотрел он на бабушку Иру  в селе Маяк. В начале нашего путешествия.
- Вы делаете из него монстра, господа. Заявляю вам официально: Алекс летел во Владивосток на Су-30СМ,  Сергей Михайлович, подтвердите. И ни на каком другом самолете он не летал. Он вообще не любит перелеты. К сожалению, вы не представились, но все равно, пожалуйста, расскажите подробнее о происшествии. И причем здесь терроризм? – я вернул листок серому.
- Меня зовут Николай Николаевич. Военная контрразведка. Подполковник. Продолжаю. На Су-24 установлена подсистема  СВП-24, специальное оборудование,  которое  рассчитывает оптимальную траектории сброса бомбы. Для сведения: бомбардировщик не имел на борту ни бомб, ни ракет. А под фюзеляжем самолета висел лишь один контейнер с комплексом радиоэлектронной борьбы "Хибины", который парализовал бортовое оборудование эсминца "Дональд Кукс". После этого Су-24 сымитировал ракетную атаку. И так 12 раз. Вовремя десятой атаки, на корабль упал узел с запиской. Вот снимки  со спутника.– Он двинул через стол стопку листов.
В кабинете работал кондиционер, но ситуация была настолько жаркой, что он не справлялся.
Постников привстал,  взял несколько листков и снова сел на место. Михаил Андреевич по привычке зыркал глазами то налево, то направо.  Зайцева протянула было  руку за своей порцией, но я был скор. Увеличение хорошее, на палубе кучкой стоят моряки и смотрят вверх. Вот разбегаются в разные стороны, а на том месте, где они только что глазели в небо, лежит узел. Надежно сработала СВП-24.  Вот увеличение узла, черный цвет, ясно, приняли за бомбу.  Вот уже расползаются веером.  На снимках это прослеживается. Я посчитал моряков – двадцать восемь человек.
- И как следует из радиоперехвата, - в голосе Николая Николаевича, как мне показалось, проскользнули нотки гордости, - после этого происшествия, 27 членов экипажа эсминца "Дональд Кукс", все кто был на палубе,  подали рапорт о переводе.
- Но здесь двадцать восемь человек!
- Правильно. Только у одного случился запор, а у остальных – наоборот. Так вот, первый вылечился от хронической диареи и остался служить на флоте. Остальные ушли.
- Значит,  Алекс дистанционно вылечил американского моряка, а остальных снабдил памперсами. И только из-за того, что их на всех не хватило – терроризм?!
- Даруль – обратился старший к младшему-серому, - обоснуйте, пожалуйста. – И пояснил нам – Даруль Дидат, бакалавр зарубежного регионоведения, кандидат философских наук, майор, мой коллега. Специалист по исламу.
- С вашего позволения перейду сразу к делу.  – Зычный голос  майора  заставлял вслушиваться в произносимое. - В исламе есть такие понятия, как чистые и нечистые люди,  чистые и нечистые животные.  Чистые люди – это высоконравственные люди, нечистые – суть испорченные нравственно. Все люди рождаются чистыми, и только дальнейшие их жизни делают одних просветлённее, других нет.  Теперь о животных : чистые животные употребляются в пищу, нечистые – нет. 
- Простите, майор, - перебил его Постников – не надо лекцию о том, что свинину есть нельзя. Все знают, что органы ее, пересаженные человеку, не отторгаются. Свинина - та же человечина, а мы не каннибалы. Верблюдов и ослов есть тоже нельзя, но ведь это все на любителя. А причем здесь Алекс?
Даруль широко улыбнулся. Я невольно взглянул на Михаила Андреевича. Та же улыбка. Теперь, наверное, я смогу отличить ученого от просто жителя Земли. По широкой, немного снисходительной  улыбке.
- Давайте обратимся к тексту записки. Автор явно обращался к нечистым людям. Поскольку обещал сделать их чистыми. А вот каким способом он собирался это сделать – вопрос? Хотя я уверен, путем лишения жизни. А лишение жизни невинных людей – это и есть терроризм. Жаль, что мы не можем услышать объяснения автора это записки…
- Это почему не можем его услышать?! Он же вот – капитан первого ранга указал на Алекса, - стоит перед нами. Алекс, вы бы присели. – И, обращаясь  к серым,  продолжил. - Вы что-то ему вкололи? Или язык вырвали?
- Ну, мы не настолько изощрены, но он молчит – подполковник развел руками.