Как Иван Иванович Липкин людей изучал

- А на четвертый день Соня умерла. И я даже не успел опробовать сапоги.

- Сапоги - это та железная, кхм, аппаратура, что прибыла сюда цельным набором вместе с вами?

- Да. Так вы возьмете меня в свой штаб?! - самым преданным взглядом смотрел на начальника отдела просящий.

Растрёпанный, оборванный, с простреленной насквозь ключицей и разбитой головой, этот идиот еще пытался получить рабочее место.

- Мы придурков в "штаб" не берём. И вообще, у нас здесь Ад, а не пыточная. Что ты ко мне пристал? Псих. И котельная от тебя отказалась, и морозильная, и вообще ты у нас больше удовольствия, чем мук, получаешь. Это нельзя, не метод это. Хоть в Рай тебя депортируй. Нам с тобой делать нечего. Шёл бы ты обратно на землю, реинкарнировать. И инструмент заберите с собой, сударь, - провозгласил, ставя какие-то галочки на листе, интеллигентный чёрт в костюме и очках.


Он был из тех редких интеллектуалов, что не разбрасываются заносчивостью и чувством собственного величия во все стороны, а тихо и качественно исполняют свою работу. Таких было действительно мало, особенно среди чертей и русалок. И если русалкам стала оправданием их врожденная вредность, то черти в мнении остальных работников Ада остались носителями данного клейма. От того, что есть они такие на свете.
Выгнав за порог очередного полоумного с инструментом на полный цех мясокомбината, чёрт посочувствовал ныне покойной новомученице Соне и, смахнув пылинку с пиджака, захлопнул дверь, на которой висела табличка:

"Статский советник при его Господина Люцифера Тёмной Канцелярии
Иван Иванович Липкин".

Иван Иванович родился и прожил всю свою жизнь в приличной семье зажиточных чертей, посвятил себя изучению психологии людей и ангелов, защитил диссертацию в области Теории Божественного Начала и уже сам мог быть хорошим демиургом, но тяготимый своей работой и безмерным чувством долга перед Родиной, в кою идиотов клятвенно обещал не пускать, честно выполнял свою роль.
Так и занимался он уже сотый год распределением грешников, поиском персонала, повышением квалификации кадров по программе обмена "Hell-Paradise" и прочими мелкими, но необходимыми вещами.
И случилось такое, что однажды Иван Иванович задумался: "А почему в последнее время мне приходят горы пыточных инструментов вместе с усопшими? Они что, снова запустили инквизицию?"

Но запускать инквизицию в столь прогрессивный век было бы странно, неразумно и экономически не выгодно для людей. Подумал, подумал Иван Иваночич и решился: срочно изучать феномен агрессии на земле обетованной!

Выудил отпускные на пару лет, добился гранта на исследования и пошел человеческий мир заново изучать. Вначале ему показалось, что люди за пятьсот лет никак не изменились и ничему не научились, кроме клепания своих дурацких умных железок разного назначения. Но потом обнаружилось, что есть у людей способ получения Мировой Мудрости. Только пользуются они им не по назначению, и результат получается, в общем-то, не очень. Сам же он начал с изучения Рунета, богатого своим разнообразием. А уж как в зону .com вышел, так понеслась. Зато сколько сразу узнал этот дотошный обладатель изящного ума: и про катастрофы, и про подростков с онлайн играми, и про ругань всяческую, даже успел посмотреть, что люди, собственно, о них, чертях, думают.

И сидел Иван Иванович месяц в интернете и пытался понять, что же они злые такие все, что же они убивают друг друга так массово, и не просто, а с издёвкой, с пыточкой, да чтоб крови побольше. Маньяков развели, разбойников, просто извращенцев. Прошло полгода, но понять причин явления он до сих пор не мог. Решил спросить прямо у людей. Ходит по улицам, спрашивает: "Вы почему такие злые?" Много он услышал и о себе, и о маме своей, и о костюме своём и том, на чём свет стоит, был послан в самые невероятные направления, каких даже Там не видели. Пригорюнился Иван Иванович и прекратил исследования, аргументировав тем, что "В таких условиях невозможно работать".

Походил Иван Иванович ещё неделю по Земле, поразмышлял над всем увиденным и написал, как есть, рапорт в Комиссию Апокалипсиса. Пусть сами думают, что с этим миром делать.