Милая Клаша!

Рассказ вышел в полуфинал конкурса «Герои Великой Победы - 2015».

Под вечер Клавдия Ивановна снова затеяла главный ритуал своей вдовьей жизни. Она достала из комода перевязанную пачку желтовато-серых листов, положила их на чистую скатерть кухонного стола. После надела «подлеченные» изолентой очки и стала перебирать давно истёртые её тонкими пальцами письма. Она вроде и вглядывалась в буквы, но читала почти не глядя. И не только от того, что глаза даже после операции видели плохо – каждое письмо Клавдия Ивановна давно выучила наизусть. Однако всё равно шевелила губами; безошибочно ориентируясь по расстановке абзацев, по зачёркнутым словам, по потёкам от слёз – где и что должно быть написано.

Для всех по-разному звучит слово «супружество». Для счастливых оно как сладостный стон, нежный шепот и звонкий смех. Для несчастных – всхлипы в подушку, натянутые ссоры, а то и срамная брань. Для Клавдии Ивановны все её девять лет супружества превратились в шелест бумаги, искропленной бисером букв.

Со своим Яшей она познакомилась в 1934 году на рабфаке при Тамбовском учительском институте. Клавдия к тому времени окончила школу да семимесячные педагогические курсы. Уже успела отметиться на педагогической стезе в селе Пахотный угол. По сравнению с родными Бондарями, это село было нелюдимым, неуютным. Ведь десяти лет не прошло как комдив Котовский, борясь с «тамбовской пугачевщиной», вытравил полсела ядовитым газом.

Училась Клавдия усердно. Однако любовь преобладала надо всем. Яков Самсонов женихом был видным и знатным, чуть моложе её. В 1935 году они расписались. Само собой получилось так, что едва в июле 1936 года Клавдия закончила рабфак, как появился первенец – сын Анатолий.

Тогда-то пути-дорожки разошлись с мужем в первый раз. Яков Васильевич остался повышать квалификацию в Тамбовском учительском институте. А Клавдию распределили в Сампурский район в Гришинскую поселковую школу. Разделяли их 60 километров – особо не наездишься. И понеслись первые весточки:

«Здравствуй, милая Клаша!
Письмо твоё после своего отъезда из дома я получил. В нём ты очень смело высказала своё недовольство о моём поведении по приезду к тебе на праздник. Настроения твои перепортились, очевидно, от того, что я стал для тебя немного далёким. Милая, ты думай обо мне и моем поведении как можно проще. Ты – мой жизненный идеал! Ты должна этому крепко верить…»

Дальше о приезде свекрови с посылками и о совсем уже вылетевшем из памяти Яшке Тарелкине, который обещал уступить Клавдии место школьного работника. Судя по всему – не уступил, потому как добро Клавдия Ивановна помнила долго.
Заканчивалось первое письмо бодро:

«…За тем до свидания. Особенно не горюй, жизни еще много, у нас всё впереди!
Привет маме и дорогому сыночку Анатолию. 18/IX - 36 г. Самсонов».

А ведь не так-то много и дано было той жизни с мужем. Тамбовский учительский институт Яков окончил в июле 1938 года. Оценки у него в аттестате были сплошь «посредственные», а потому молодой учитель русского языка и литературы по распределению попал в далёкую Киргизию. Здесь, в селе Джанги-Пахта Кагановического (ныне Сокулукского) района молодой семье педагогов предстояло прожить несколько непростых лет. Народ здесь был в основном из раскулаченных и сосланных русских, поляков, немцев.

Якова Васильевича почти сразу назначили заведующим учебной частью. Клавдия работала простым школьным работником в начальных классах. Семейная жизнь шла так успешно, что к декабрю ждали пополнение. Но раньше пришла разлука – в конце ноября 1939 года Якова Васильевича призвали на службу в армию. И снова от любимого единственной отрадой остались письма:

«Добрый день Клавок, Клавочка, Клаша!
Часто вспоминаю дни прошлой жизни: домашняя обстановка, постель, чувствую вокруг себя тебя, чудится лепет Анатолия…
…Ты, детка, не беспокойся, не грусти. Нас ожидает лучшее, чем мы имеем сейчас. Но для этого нужно терпение. Ты его наберись, наберусь и я.
Будь здорова, бодра и весела. Не унывай! Твоё будущее очень светлое и счастливое. Правда до этого тебе придётся пережить некоторые трудности. Но без них хорошего добиться нельзя.
Привет Анатолию и новорожденному. Напиши подробно: как разрешилась, обо всех переживаниях, как назвали, кто и прочее. До свидания!
3/XII - 39г. Самсонов».

Новорожденный появился через неделю, когда Яков в далёкой Умани после высадки из «бычьего» вагона, наконец-то помылся в бане и получил военное обмундирование. Клавдия назвала второго сына Юрием.

За успехи мужа на воинской службе Клавдия не тревожилась – Яша и значок «Ворошиловский стрелок» гордо носил на лацкане пиджака, да и единственным предметом, сданным в институте мужем на «отлично» была военная подготовка. Зачислили его в артиллерию, в противотанковую часть. От полковой школы Яков собирался отказаться – служить бы пришлось не два, а три года. А он не хотел так надолго отрываться от семьи. Но всё же в письмах нет-нет и пробегали серые тучки – Яков уже тогда заботливо готовил Клавдию ко всем возможным исходам.

«Здравствуй, Клаша!
Я только отослал тебе письмо, и вот пишу еще. Это для того, чтобы ты меня не забывала.
Да, красноармейская служба совсем отличается от гражданской. Везде и всюду дисциплина и строй. Здесь крепко закаляют, например, при физ. зарядке, которая тоже проходит на морозе в 6 утра в одних нательных рубахах. Я удивляюсь – помнишь прошлый год побыл в одном костюме на занятиях в холодный день и через это 18 дней пролежал в постели? А здесь нет, никак!
Не знаю какую закалку даст фронтовая служба, а её тоже, очевидно, придётся испробовать. Ведь ты знаешь сейчас международную обстановку…
 …Эх, дорогая, теперь бы крылья! Клаша, пиши о всех своих трудностях. На этом кончу. Привет Анатолию, Юрию, учителям и всем остальным знакомым. 19/XII – 39 г. Самсонов».

Однако на этот раз Яков на фронт не попал – подготовки было не достаточно. Хотя из его части отправили не одно подразделение. Советско-финская война закончилась 13 марта 1940 года, чему не одна Клавдия перекрестилась. Вышло так, что мобилизация 1939 года была слишком уж массовой и значительно оголила тылы. Поэтому многих новобранцев после прохождения обучения отправили обратно. Весной 1940 года отправили в запас и красноармейца Самсонова.

Снова начались рабочие будни в Джанги-Пахтинской школе. Вскоре Яков Васильевич стал её директором. Для Клавдии этот период, продолжавшийся немногим более года, стал самым счастливым за всё время супружества. Яков стал более серьёзно и трогательно относиться к ней и детям, более осознанно, по-взрослому смотрел на жизнь. После наступления каникул Клавдия с детьми отпросилась у мужа в Тамбов и Москву повидать родных. Её отсутствие прибавило Якову тревоги – нагрянула война с фашистской Германией и ему уже пришла повестка. Но в связи с насущными делами в школе директору Самсонову призыв отсрочили.

Лишь 8 ноября 1941 года Яков Васильевич выехал в военкомат. 12 ноября он был зачислен курсантом Фрунзенского пехотного училища. Обмундирование выдали третьей категории – то, что осталось после борьбы с басмачами: ботинки с обмотками, галифе, гимнастерки и будёновки. Пока так. Впрочем, в письмах заботы было больше о семье: то писал председателю просьбу о помощи его семье с картошкой, хлопотал перед родителями о посылке продуктов из тамбовщины, пересылал справки для увеличения семье довольствия, постоянно спрашивал о здоровье детей. Да и не далеко было то Фрунзе – Клавдия к нему приехала. И кто же мог знать, что виделись они тогда в последний раз.

«Здравствуй, милая Клаша и дорогие детки!
Знаешь, когда ты была здесь, хоть с затаёнными чувствами наслаждения посмотреть на тебя – и то становилось на душе легче. Сейчас, после того, как кончились надежды на скорое свидание, меня будто стал обволакивать туман. Но уж такие наши обстоятельства…
Рос Толик и требовал к себе персонального обращения, в чем отец ему не отказывал.
… Толя! Чтобы ты на меня не обижался, напишу и тебе. Занимаюсь я военным делом и только им, изучаю все виды оружия и средства, которыми можно уничтожить фашистов. После разгрома врага мы снова будем вместе. Расти, сынок, и слушайся маму, не будь хулиганом, будь хорошим мальчиком, не обижай Юрика, забавляй его. Вот, детёнок, пока всё.
25/XII – 41 г. С приветом, Самсонов».

В январе 1942 года под Крещенье родилась дочь Люся. О дочери Клавдия мечтала давно. Папаша известие встретил в наряде. Имя ему понравилось. Взволнованно на следующий день он писал:

«…Теперь значит их у нас с тобой трое. Ну что ж, это не плохо. Подрастут, с ними будет весело. Мы будем знать, что не праздно в мире жили. Ведь это надо подумать: дать троих человек для общества! Это большое дело, тем более в это время. Если жив буду, то больше других горя не увидим. Ну, Клавок, теперь ты сама быстрее поправляйся и наблюдай за порядком…»

Зима выдалась холодной. Яков и сам простыл, а потому очень переживал о запасах топлива у семьи, просил помощи у друзей в совхозе. В начале февраля Яше пришла еще одна горькая весть – умер отец.

«…Как прочитал телеграмму, у меня невольно полились слёзы. Жаль его стало. Ведь он бедняк. Всю свою жизнь ничего хорошего не видел, много тягот вынес на своих плечах. Ведь это его обстреливали в Первую империалистическую войну, когда он выступил на защиту Земли Русской. Это он был три года в плену у немцев, и не раз резиновая немецкая палка гуляла по его спине. Это он ел жаб, лягушек и прочую нечисть. Пережил всё это и окончил свою жизнь. Вечная ему память!»

Матери Якова Евдокии Степановне было уже за семьдесят. Хозяйство, какое-никакое, было, но одной ей с ним было уже не управиться. Потому просила невестку перебраться к ней, под Тамбов, в колхоз «Большевик». Клавдии и правда было нелегко одной с тремя детьми. Тем более, что помощи от совхоза так и не получили, дети всю зиму жили в холоде и сильно болели.

В 20-х числах марта 1942 года Яков Васильевич получил звание лейтенанта, однако служил он пока что не так далеко – в городе Акмолинске (который в конце века, под именем Астана стал столицей Казахстана). Периодически Яков выезжал в командировки, очевидно, шло формирование нового полка.

Письма от мужа стали приходить всё реже. Кое-как после долгой болезни пришел в себя Юрий. Но вот малютка Люся так и не смогла выбраться из хворобы. Её смерть в сентябре 1942 году стала последней каплей для Клавдии. Она засобиралась прочь от этих чужих, черствых людей, которые отказали её детям в поддержке. Её добивала нищета, тоска, горе и страх перед следующей холодной зимой в этом забытом богом уголке Чуйской долины. В октябре 1942 года Клавдия Ивановна с двумя сыновьями вернулась в родную тамбовщину и поселилась у свекрови в колхозе «Большевик». В Гришинскую поселковую школу её взяли уже заведующей.

Лейтенант Самсонов попал служить в 304-ю стрелковую дивизию. В марте 1943 года за боевые заслуги подразделение было преобразовано в 67-ю гвардейскую стрелковую дивизию. С мая этого года и до конца войны дивизия входила в состав 23-го гвардейского стрелкового корпуса 6-й гвардейской армии. На её боевом пути была Курская битва, Белгородско-Харьковская наступательная операция. С октября 1943 года дивизия в составе 2-го Прибалтийского фронта вела боевые действия в районе города Невель. Летом 1944 года участвовала в Белорусской стратегической операции, освобождала Полоцк, за что была награждена орденом Красного Знамени. К 1 августа дивизия была выдвинута в направлении Даугавпилса.

У Клавдии Ивановны дела помалу налаживались. Помогали и бодрые письма с фронта:

«Здравствуйте мама, Клава и дорогие детки Анатолий и Юрий!!!
Шлю свой пламенный фронтовой привет и наилучшие пожелания в вашей повседневной жизни.
Мне сейчас настолько много приходится работать, что даже и письма некогда писать. Переходы и быт занимают всё время, а если оно остаётся, то ведь надо и отдохнуть. Вот сейчас только что прибыл с похода, перейдя на другой участок в одном из местечек. Занял со своими ребятами временную оборону, вот и сел писать тебе письмо. Думаю, моя дорогая заждалась от меня весточки…
…Передавай всем привет. Пищи чаще! 24.8.44 г. Самсонов».

После успешной Мемельской операции, проведенной с 5 по 22 октября 1944 года, 199-й гвардейский стрелковый ордена Суворова полк 67-й гвардейской стрелковой Витебской Краснознамённой дивизии продавливал фашистских гадов к морю. Гитлеровцы были отрезаны, чуяли погибель, а потому дрались с ожесточением крысы, загнанной в угол. Заместитель командира батальона гвардии капитан Самсонов вместе со всеми радовался каждому возвращенному клочку Советской земли. Ведь эти малые военные успехи и складывали одну Великую Победу! А после неё будет мир, который вернёт его к Анатолию, Юрию и к милой Клаше. Жаждой Победы было наполнено и письмо от 5 ноября 1944 года:

«Здравствуй дорогая мама, милая Клаша, детки Анатолий и Юрий!
Сообщаю, что письма твои, Клава, я получил, за которые сердечно благодарю. Тот отдых, про который я писал, давно уже кончился. И я сейчас опять на боевом посту. Надобно сообщить, что в Прибалтике не очень хороший климат. Под ногами такая грязь, что ноги не вытащишь, и всё время идут дожди. Мокрая одежда сушится на себе, больше её сушить негде. Особенно трудно приходится ночью, когда нельзя разводить костры. Вот в такой обстановке вероятно и будем встречать 27-ю годовщину Великой Октябрьской революции. Но, несмотря на всё, моральный дух у нас высок. Мы способны перенести больше трудностей и выйти победителями.
Вам желаю отпраздновать годовщину самым лучшим образом. Я очень рад, что дети стали большими, мало чем обременяют, а наоборот оказывают вам кое-какую помощь. Но вы их трудами особенно не злоупотребляйте. Клава, пиши мне всё – о детях, о своей трудовой деятельности, о родственниках.
До свидания! С пламенным фронтовым приветом ваш Самсонов».

Эта весточка оказалась последней. Ведь Великая Победа складывалась еще и из смертей… 67-я гвардейская уже взяла с боем городок Приекуле. Но вдруг Якова Васильевича серьёзно ранили. Как не старались врачи 577 медсанбата, но раны были слишком тяжелыми. 27 ноября 1944 года капитан Самсонов скончался.

Весточку отправили по месту рождения – в совхоз «Большевик». Но похоронка до Клавдии Ивановны почему-то не дошла, и еще десятки лет прошли в муках ожидания. 18 декабря 1947 года умер Анатолий – сказались постоянные болезни и голод, пережитые мальчиком за время войны.

Когда в 1952 году умерла свекровь, Клавдия Ивановна перебралась в Тамбов, купила маленькую комнатку. Сын Юрий был способным парнем, но детство без отца в голодное послевоенное время наложило печать беды – сын пошел по кривой дорожке. Позже опомнился, пожалел мать и нашел работу на стройке. Уже и посватался к порядочной, доброй женщине. Но однажды на работе нечаянно сорвался с лесов и разбился насмерть.

Немногим раньше этой беды пришла весть о гибели мужа, но она была слишком краткой. Клавдия узнала лишь день, когда нужно было поминать Яшу, но не ведала, куда к нему ехать на могилу. От мужа оставались лишь истрёпанные, просоленные слезами письма…

***
Лишь позже были опубликованы сведения, что капитан Самсонов Яков Васильевич и его десять однополчан были захоронены в лесу к северо-востоку от деревни Варты Либавского уезда Латвийской ССР. После это место стало хутором Вартая под городом Лиепая Латвийской республики. Вторая могила, первое место. Но Клавдия Ивановна до этих подробностей уже не дожила.

Химки, 4 января 2015 года.