Потап

С утра идет дождь, мелкий,колючий и холодный.Капли как иголки вонзаются в кожу.. Потапу холодно. У него нет носков и мерзнут ноги. Хочется курить...По улице идет мужик и курит. Потап направляется к нему - Уважаемый, у Вас сигаретки не будет? Потап замирает в ожидании - даст или пошлет? Мужик достает пачку, из нее пальцами выуживает сигарету - На, держи.  Благодарю,- говорит Потап и берет сигарету. Спички у него есть. Спички есть у каждого бомжа. Без них хана. Костер не развести, воду не вскипятить. Потап предвкушает удовольствие - теперь у него есть сигарета. Где бы выкурить? Посидеть спокойно, неспеша затягиваясь ароматным дымом...А что, если на берегу пруда, в сквере? Сквер недалеко, пять минут ходьбы. Там всегда в большой урне полно бутылок. Бутылки набросаны в изобилии и вокруг. Местные алкаши любят это место. Но бутылки собирать нельзя - это не его участок. Здесь собирает Драчун, если Драчун увидит его, Потапа,с бутылками, спуску не будет. Сквер утопает в зелени. От птичьего гомона звенит в ушах. На берегу круглого пруда, задернутого ряской, скамейка. Потап садится вытянув ноги, чиркает спичкой и прикуривает. Медленно, растягивая наслаждение, курит. День начался хорошо, даром что дождь, дождь пройдет. Впереди лето, зима не скоро, а летом можно жить. По водной глади, раздвигая зеленую ряску, скользят утки. Два селезня и утка с четырьмя крошечными, пушистыми утятами. Эх, поймать бы утку, можно ощипать и зажарить, да разве поймаешь. Дождь утихает. Негромкий шорох листвы под ветром, пение птиц, отраженные в воде ивы умиротворяюще действуют на Потапа. Он дремлет, опустив голову на грудь. Спал сегодня ночью плохо, холодно было да и дождь рано разбудил. Хотя место нашел хорошее, у железнодорожной насыпи, под кустами, на узкой полоске ничейной земли, между двумя заборами. Там бы никто не потревожил. Потап засыпает совсем. - Вставай, вставай, Егоша, шанежки давно поспели.Закрутила еще до свету. Егошка! Да вставай же ты, чертененок! Отца рассердишь. На реку вам пора, - голос матери проникает в сознание сквозь сон, но слов он не разобрал, понимает только, что придется вставать. Мать не отстанет. А так неохота. Крепкий, безмятежный детский сон не отпускает, так хорошо под лоскутным, теплым одеялом. Но солнце сквозь окно падает ему на живот, на кухне гремит посуда - мать хлопочет...Горячие картофельные шаньги, холодное молоко...Эх, нет ничего вскуснее на свете! Раннее утро... Над рекой еще туман. Он стелется над водой белыми нитями, отражаясь в зеркале неподвижной реки. Они с отцом плывут в лодке. Отец медленно гребет, нарушая всплесками весел утреннююю тишину. Над берегом, над рекой - расплеснулась в полнеба грозовая туча, выкрашенная встающим солнцем, как дымная огненная наковальня. Клубится и обжигает взор. - Давай, Егошка, ты садись на весла да потихоньку табань. Перемет становить буду.Вот здесь место хорошее, под яром. Голавля мамке принесем. Хочешь голавлика,а? А то и судак возьмет, - голос отца звучит тихо, но отраженный  высоким яристым берегом, повторяется эхом над рекой.
- Потап! ...Река и берег стали разламываться на куски и клочьями понеслись куда-то перед глазами...
- Потап! Он вздрогнул и проснулся. Перед ним стоял Драчун и тормошил его за плечо. Рядом, чуть отступя, Кирдяй, приятель Драчуна.
- Мои бутылки п---шь, гнида! -Драчун сухим кулачком ткнул ему в глаз.
Вспыхнули и поплыли белые круги во вдавленном глазу. Драчун, схватив его за шею, бросил со скамейки на землю. Он упал на спину, на траву. Кирдяй подскочил с подобранной где-то серой доской в руках и хлопнул его с размаху по животу. Живот у Потапа впалый, мягкий и удар доходит аж до хребта. Потап охнул и перевернулся спиной вверх. И тут вдруг невыносимая боль ослепила его. Словно огненное сверло вставили в затылок - это проник сквозь кость ржавый гвоздище, крючком загнутый на доске. Он, Потапов Егор Иванович, Потап, дважды судимый спившийся бывший шофер- дальнобойщик, родом из деревни Подвойцы, вздрогнул, вытянулся и затих навсегда.