Сильнее брони. Часть-2. Осуждение проступка

                СИЛЬНЕЕ БРОНИ
                (в новой редакции)

                Часть – 2
                (продолжение)


Осуждение проступка Буслова.               

В кабинете за столом командира полка сидит командир дивизии, гвардии полковник Прутков. Напротив него, на табуретках разместились   Буслов и командир эскадрильи, гвардии майор Герасимов. С правой стороны от стола, на лавке: командир полка Жихарев,  заместитель по политической части Фёдоров  и майор «Смерша» Вертаев.
Все офицеры имеют государственные награды и гвардейские знаки отличия, а Прутков и Жихарев кроме всего этого ещё и геройские звёзды.
Прутков просмотрев документы, обращается к сидящим:
- Товарищи офицеры! Начинаем работу. Сейчас нам предстоит обсудить проступок лейтенанта Буслова. Прежде чем принимать решение, мне бы хотелось услышать ваше мнение и предложения по этому вопросу.
Не спрашивая разрешения, неожиданно подымается Буслов.
- Товарищ полковник, выяснять здесь особо нечего. Виноват! Наказывайте! Я готов понести любую кару!
Командир дивизии напрягся, сдерживая свои эмоции:
- Не беспокойтесь, наказание вы не избежите в любом случае. Поэтому я и прилетел сюда, чтобы самому разобраться в этом постыдном деле.
Прутков поворачивается в сторону командира полка: «Это прежде всего, ваша недоработка с замполитом, товарищ Жихарев!» Оба офицера встают, но Жихарев молчит, а замполит начинает оправдываться: «Свою вину мы признаём, действительно не доглядели! По этому поводу с офицерами будет проведена дополнительная работа и составлен подробный отчет на ваше имя и в политотдел дивизии».
- Садитесь, какие здесь могут быть оправдания! Интересно, а командир эскадрильи куда же смотрит? Что молчите,  Герасимов?
Командир эскадрильи, поднявшись с табуретки, делает глубокий вдох, затем шумный выдох и начинает говорить:
- Я не оправдываю поведение Буслова и сам не хочу оправдываться, но день тогда был тяжелым. Он спас мне жизнь, отбив четыре атаки «Мессершмиттов»,  а потом еще сам три раза отбивался от них. После боя еле сел на аэродром, вся машина была изрешечена пулями и снарядами.
- А стрелять-то зачем? – возмущается комдив. На радостях, что удалось отбиться от немцев?
Буслов пытаясь придать случившемуся шутейный характер, выкрикнул с места:
- Так и есть, товарищ полковник!
- Боюсь, что это не совсем так! Хорошо хоть, что все остались живы, - резюмирует полковник.
- Как!? – воскликнул Герасимов. - Стрелок у него-то погиб! Сражался до последнего патрона.
Командир дивизии с сожалением:
- И все-таки стрелок погиб!? Жаль!
- Да, погиб, - подтверждает командир эскадрильи, - но сбил одного «Мессера» и два вывел из боя
Прутков на время задумался.
- Самое большое наказание для летчика, это когда его лишают полетов. Верно Жихарев?
Командир полка встает и начинает отговаривать командира дивизии не принимать такого решения:
- Товарищ полковник! У меня с летчиками и так концы с концами не сходятся, а здесь еще потерять подготовленного пилота. Для меня лучше - пусть он летает!
- Хорошо! – хмурится комдив. – Тогда моё решение такое: десять вылетов Буслов должен выполнить стрелком. Стрелков ведь тоже большая нехватка у вас, Василий Дмитриевич?
- А что вы хотите, на одного погибшего летчика приходится восемь убитых или раненных стрелков. Скоро самому за них летать придётся!
- Если надо Жихарев, то и полетите! – останавливает майора комдив. Затем переводит свой взгляд на Буслова.
- Останетесь живы, значит, снова будете летать летчиком. Приказ по дивизии состоится уже сегодня.
- Есть, летать стрелком! – смело отзывается Буслов.
- Идите! – махнул рукой полковник, - и следующий раз хорошо подумайте,  прежде чем брать в руки оружие. Пистолет вам выдан не для того, чтобы пулять из него на танцульках.
Вертаев не соглашается с решением комдива и заявляет свой протест:
- Судить за такое надо трибуналом, а не ограничиваться условностями!
Прутков отвечает ему в такой же манере:
- Пока здесь я определяю, кого и как судить! За свой проступок офицер понес справедливое наказание. Для летчика - это хуже трибунала. Все свободны! Совещание окончено!
Офицеры молча встают и покидают кабинет командира полка. Остаются только Прутков и Жихарев.
- Ну что, Василий Дмитриевич, мне уже пора, дел, как всегда, «по горло»!
- Вы нарушаете законы гостеприимства, Степан Дмитриевич!
- Это как же? – удивляется Прутков.
- Я специально для вас заказал сибирских пельменей, а вы уезжать торопитесь.
- Знаете же, я родился в Польше, а потом мы переехали в Россию. В Сибири никогда не был. Много слышал о сибирских пельменях, но никогда их не пробовал. Поэтому не откажусь. Спасибо!
- Ну, а я сибиряк, поэтому и решил вас угостить нашими пельменями. Девчонки - повара постарались. Благодарить будете их. Они у нас молодцы, из нечего могут накрыть шикарный стол.
Жихарев приглашает командира дивизии в столовую, уступая ему дорогу.

Разговор в летной столовой.

Уже в столовой Прутков и Жихарев отведав пельменей, продолжают начатый разговор.
- А как летчиков вы-то кормите? – интересуется командир дивизии.
- Стараемся сделать все возможное, но разносолами не балуем.
- За этим надо смотреть постоянно, - наставляет командира полка комдив.
- Смотрю! Но сердце все равно обливается кровью.
- От чего же, Василий Дмитриевич?
- Я же хожу с ними постоянно в баню и вижу, какие они все худые.
- Плохо кормите? – насторожился Прутков.
- Нет! Их изматывают тяжелые бои, а потом еще потери, ранения. Да и, честно говоря, от такой кормежки особо-то не поправишься. Потом, перед вылетом они вообще стараются не есть, так чайку попьют и всё.
- А это ещё что за капризы? – хмурится комдив.
- Известное дело. Бояться ранения в живот.
- А сам-то как поступаешь в этом случае? – интересуется Прутков.
- Так же как и они, разве я из другого теста сделан?
- Трудно сейчас всем, Василий Дмитриевич! Тыл сам голодает, а все лучшее отдаёт фронту. А на фронте и в тылу под ружьем сегодня уже стоят не менее 15-ти  миллионов. Их же всех кормить надо!
- Понимаю! – вздыхает Жихарев.
Прутков отложил вилку в сторону и отодвинул от себя тарелку с пельменями.
 - И все же плохо, что у твоих летчиков нервы стали сдавать. Как же воевать они будут?
- Да нет! Здесь, дело в другом! – вступается за своих подчинённых  Жихарев.
- В чем тогда? Говори прямо! – настаивает полковник.
- Вертаев стал постоянно преследовать молоденькую девушку из медсанбата, которая общается с Козенковым. Ну и вот…
- А Буслов тогда здесь причем? Не понимаю! - перебивает майора комдив.
- Вот он и выстрелил вверх в тот момент, когда Вертаев приставал к девушке.
- А мотив здесь какой? – недоумевает полковник.
- Ну как какой!? Они везде вот так стоят друг за друга!
- А Козенков что? – смягчился Прутков.
- Думаю, постеснялся одернуть майора, все-таки лейтенант. Да еще только, только что, как назначен командиром эскадрильи. Ему-то надо пример показывать подчиненным и авторитет себе зарабатывать, а не выяснять отношения со старшими офицерами. Хотя человек он очень смелый и решительный.
- Одним словом, сработало чувство солидарности! - Я правильно понимаю? – допытывается полковник.
- Именно оно и есть!
- Но в любом случае так поступать было нельзя, - сделал вывод командир дивизии и строго посмотрел на Жихарева.
- Конечно! – соглашается командир полка. Но видите, молодежь все это понимает по-своему. Чувство собственного достоинства у них на войне обострено до предела. Да и психические нагрузки дают знать о себе. Шрамы остаются не только на теле, но и на сердце тоже.
- Если бы ты мне сказал об этом сразу, я бы завернул это дело совсем по-другому, - сжал зубы Прутков.
- Ну, а что теперь!? Дело сделано! Все остались при своем интересе, - утешает комдива Жихарев.
- Смотри, Василий Дмитриевич, этот тип может еще отомстить вам. А за Бусловым присмотри. Поддержать надо офицера!
- Конечно, посмотрю, товарищ полковник, - обещает Жихарев и показывает рукой на угощение, - а пельмени вы так и не доели, Степан Дмитриевич!
- Да разве за этими делами поспеешь, сам видишь, и поесть некогда. Теперь уже, как нибудь в следующий раз, а за разговор спасибо, - прощается комдив и добавляет, - поварам твоим от меня большая благодарность. Молодцы девчонки, ничего здесь не скажешь...

Спустя неделю.

Командир 1-й эскадрильи, гвардии майор Герасимов встретившись с командиром полка Жихаревым у штаба, сразу же начал вести разговор по наболевшему для него вопросу:
- Василий Дмитриевич, мне нужен Буслов! Ну не могу я без него, поймите же вы, наконец!
- В чем же такая необходимость?
- Он лучше всех работает в группе подавления, обеспечивая безопасность всем экипажам, а это очень важно в бою, сами знаете.
Жихарев строго посмотрел на командира эскадрильи.
- Ты что, предлагаешь мне идти против воли командира дивизии?
Несмотря на жёсткий ответ командира, Герасимов продолжает настаивать на своём:
- А идти на огонь зениток - это тоже не самое большое удовольствие и не каждый еще сможет сделать эту работу.
- Понимаю тебя, Сергей Дмитриевич! Но  обещаю только подумать и не больше.
Зайдя в кабинет, Жихарев вызвал дежурного по полку и, приказал найти Буслова. Через несколько минут Буслов уже был у него в кабинете.
Командир полка подошёл к лётчику и по-отцовски, примирительным тоном спросил:
- Фёдор Васильевич, сколько раз вы отлетали стрелком?
- Четыре! - опустил голову лейтенант.
- Сколько еще осталось?
- Шесть! – смутился Буслов, чувствуя себя должником.
- Ну и что, настрелялся?
- Настрелялся, товарищ гвардии майор.
- Всё! С завтрашнего дня летаешь летчиком на своей машине.
- Есть летать летчиком товарищ командир!
- Иди, доложи Герасимову и впредь не задирайся!

Ночной разговор.

Уже ближе к полночи Жихареву позвонил командир дивизии Прутков:
- Василий Дмитриевич, смотрю твои донесения и восхищаюсь. Лётчики у тебя молодцы, с каждым вылетом гонят врага всё дальше и дальше.
- Верно, это ведь наша земля, - отвечает с гордостью командир полка.
- Понимаю, - соглашается Прутков, - а вот сегодня, войска нашего фронта  вышли к Неману, а за ним Восточная Пруссия, а это уже вражеская земля. Значит, бои теперь будут жестокие.
- Нам не привыкать, будем сражаться, товарищ полковник.
Услышав короткий ответ командира полка, Прутков переходит к главному вопросу:
- Командующий армией приказал бросить все силы на поддержку войск, которые будут форсировать Неман.
- Поддержим, - твёрдо отвечает Жихарев, - главное, чтобы координация с пехотой была хорошей, а опыт у нас уже есть, совсем недавно только перешли Березину в районе Борисова.
- Теперь будем координировать ваши действия непосредственно с командных пунктов передовых частей фронта. Там разместятся «направленцы» с радиостанциями, а на КП полевой армии будет мой заместитель.
- Это хорошо, Степан Дмитриевич. За нами - сами знаете - не станет, - твёрдо обещает комдиву Жихарев. Скажите только одно, кого сопровождать будем?
- Сейчас пойдём вместе с гвардейцами 11-й армии генерала Галицкого, - завершает разговор Прутков.