все для боли

«Нас обточили беспощадно, процедили в решето, —
Ну, я–то что, ну я–то ладно, но ты, родная моя, за что?»
Д.Быков
Крики, слезы, твои разбитые в кровь губы и непременно красивые свечи… Все для Боли и во имя Ее. Мы лишь ее слуги. Ну, вернее, я ее жрец, наверное, а ты добровольно лежащая на алтаре моей любви маленькая жертва. Что это у меня сейчас, когда я поднимаю высоко свечу, и первая капелька падает тебе на живот, а ты выгибаешься в обвязке, царапая ногтями пол, – романтика садиста или просто желание насытится и быть собой? Каждый хоть раз задавал себе эти вопросы. И я задаю… Не надеясь отыскать в себе ответа. Нормальность, общепринятая, словно догма какой-то чуждой и глубоко противной мне веры весит над нами дамокловым мечом, и даже я, нависший сейчас над тобой, моя стонущая похотливая дрянь, не смогу защитить от него – нас разрубит пополам. Чертова мораль вынесла нас за пределы «допустимо». Ну, я-то что, ну я-то ладно, но ты родная моя за что? Ведь тебе же все это не нужно, ведь ты же чистая светлая, ты же боишься боли так же сильно, как я ее люблю… Только я люблю причинять, а ты, преодолевая страх, раз за разом ложишься под мои жуткие игрушки. А я не играю, я ими рассказываю как ты нужна мне, дорога – дорога настолько, что я готов пытать тебя целую вечность.
Свободу свою люди тоже укладывается коробку «норма», в нее убирают все – белые бумажные кораблики дружбы, которые погибнут в первый дождь трудностей, в нее кладут представления кому как с кем и сколько заниматься любовью, кому подавать руку, а кому нет… Не беспокойтесь, вы никогда не заподозрите в моем способе любить любви. Вы назовете это… много будет слов. Но только ты одна поняла и приняла, ты позволила, ты ответила, ты не ушла. Ты осталась со мной, вопреки, а не благодаря. Ты осталась, доверчиво позволив накинуть себе петлю на шею. И я все жду, когда ты захочешь уйти… я так боюсь этого, что сжимаю до скрипа зубы, стискиваю кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. Потому что не отпущу, как бы ты не бежала…
Всего лишь два цвета и никаких оттенков – ни одной полумеры. Любовь и ненависть, нежность и жестокость, страсть и ледяное равнодушие. Несчастные наши судьи бояться счастливых нас. Но я не сойду с этого Пути, и уверен, что ты, разорванная толпой, будешь смеяться им в благопристойные лица, булькая разорванным горлом…

Рен