Горные лыжи. Работа над собой

     Как я начинал заниматься горными лыжами, я уже написал, а что, собственно, было дальше, и как я вместе со своей семьей постигал азы горнолыжной техники, об этом и будет этот рассказ.
     Было начало 80-х годов и в московских спортивных магазинах время от времени что-то «выбрасывали» из импортного спортивного, в том числе и горнолыжного инвентаря. Все горнолыжное сообщество было прекрасно организовано, и если где-то начинали продавать, например, югославские пластиковые ботинки Альпина, то через пару часов, там уже была очередь, и всё выметали под ноль. Причём, брали ботинки любого размера, если не было своего, чтобы потом обменять у кого-то на нужный. Таким образом, к началу нашего первого сезона я купил себе и жене польские лыжи Полспорт и югославские ботинки Альпина, а нашей дочери достался инвентарь от выросших из него детей наших приятелей. Детского инвентаря практически не было, и он передавался по наследству от одного ребенка к другому.
     В это время я работал в одном отраслевом  НИИ, и там существовала горнолыжная секция, к которой я тут же примкнул. Секцией руководил один ветеран, и она вела очень вялую жизнь. Задача у них была раз в сезон выставить команду на отраслевых соревнованиях общества «Зенит». За это профком пару-тройку раз за сезон оплачивал секции автобус для поездок в места катания в Подмосковье. Основные и самые интересные места катания, как и сейчас, были расположены по Дмитровскому шоссе в районе Туриста и Яхромы. Туда мы и ездили.
Все склоны холмов и оврагов Клинско-Дмитровской гряды были оборудованы самодельными подъёмниками, построенными такими же энтузиастами, как и мы, но с более богатых и крупных предприятий, чем наше. На какие-то подъёмники пускали всех желающих, на какие-то – только своих, по пропускам. Так что часто приходилось пешочком подниматься с лыжами в гору, чтобы потом съехать вниз. Собственно, первые два-три года, когда я учился сам и учил кататься жену, мы всегда ходили пешком, даже, если была возможность подниматься на подъёмнике. Дочку же мы в пять лет отдали в горнолыжную секцию на Ленинских горах, где она и научилась кататься, и всегда во всех поездках была с нами. Эта стратегия пешего подъёма в дальнейшем себя полностью оправдала, так как для того, чтобы освоить базовую технику, достаточно 20-30 метров склона, а когда идёшь пешком вверх, то анализируешь свои ошибки в предыдущем спуске и стараешься их исправить. Когда я только встал на лыжи, то в нашей секции были люди с 5-ти и 10-летним опытом катания, но уже через пару лет я был на голову выше их, потому что ходил пешком и постоянно учился, а они просто катались на подъёмнике в свое удовольствие и совсем не прогрессировали в своей технике.
     Вопрос, каким же образом мы учились без учителей? В то время вышла в переводе на русский язык книга известного французского тренера Жубера, и мы ее штудировали в виде ксерокопии, потому что оригинала достать не удалось. Так вот, там вся техника от самых простых поворотов до сложных спортивных была разжевана до деталей, и все элементы были показаны в подробностях на фото, причем, в исполнении известных спортсменов. Ничего лучше и понятнее, я не видел нигде. Это, безусловно, мне очень помогло, но все-таки со временем я понял, что учеба без тренера, т.е. человека, видящего тебя со стороны и указывающего тебе на твои ошибки, было большим недостатком. Это привело к тому, что ошибки в базовой технике входили с годами в подсознание, и в дальнейшем стоило громадных усилий от этих ошибок избавиться.
     Я это понял только через несколько лет, когда я, уже регулярно выступая на городских и отраслевых соревнованиях общества «Зенит», не мог понять, что мне мешает расти дальше. А понял я это, закончив школу горнолыжных инструкторов, где нас не только научили правильно кататься, но и, что самое главное, видеть ошибки в технике катания и уметь определенными упражнениями эти ошибки исправлять.
     Несколько слов надо сказать о самих подъёмниках. Сейчас таких, наверное, в Подмосковье уже и не найдешь, а раньше, даже где-нибудь в Карпатах, они очень даже были распространены. Все они были достаточно примитивной конструкции: внизу стоял электродвигатель с редуктором и шкивом, на который  была натянута петля из стального троса, а вверху на опоре был подвешен обратный ролик. Если склон был короткий и без перегибов, то промежуточных опор, поднимающих или прижимающих трос, не было, в противном случае их ставили, иногда по 4-5 на трассу. Наличие или отсутствие опор определяло конструкцию бугеля,- крючка, которым лыжник цеплялся за движущийся трос. К бугелю на специальном матерчатом прочном поводке была привязана небольшая палочка, которую вставляли между ног. Современные бугельные подъёмники имеют уже бугеля на двоих, и они постоянно прикреплены к тросу. Так вот, не имея своего подъёмника, мы не знали, куда поедем кататься в следующий раз и поэтому должны были иметь в запасе полный набор бугелей всех конструкций. Все они были самодельными и изготавливались на предприятиях оборонной промышленности. Кто имел возможность, делали легкие и прочные бугеля из титана, кто такой возможности не имел, то довольствовался тяжелыми, - из стали. У меня до сих пор валяется куча этих железок самых разных конструкций, но рука не поднимается их выбросить.
     Все эти подъёмники представляли собой место повышенной опасности для лыжников, часто большее, чем само катание. Если, например, ты плохо зацепил бугель за трос, то при натяжении поводка и рывке, он мог запросто сорваться и влепить тебе по голове. Были довольно серьезные травмы головы, ведь шлемов тогда не было, и все катались в шапочках. Часто люди при начальном рывке на старте растягивали себе связки на руках. А был один случай во Мценске, где мы проходили сборы школы инструкторов, когда у одной не очень опытной дамы-туристки  бугель застрял на ролике промежуточной опоры, и поводок стал на него наматываться. Даме бы нужно было просто раздвинуть вовремя ноги и выпустить бугель, а она вместо этого зажала ноги еще крепче. Наверное, удовольствие от подъемника у неё еще не было полным. В конце концов, её на поводке приподняло метра на полтора от земли, и поводок порвался под ее весом или слетел с троса, не помню. В итоге, - перелом таза. Так что, в те времена для дам во время катания на подъёмниках основной заповедью было - вовремя раздвинуть ноги!
     А с моей дочкой там же, во Мценске, был другой случай. После окончания школы инструкторов для получения «корочек инструктора» мы должны были пройти стажировку в реальной группе туристов в горнолыжном центре. Мне дали группу «продвинутых» туристов, то есть тех, кто уже имел опыт катания не один год. Моя дочка, хоть и была мала по возрасту, но поскольку каталась хорошо (тренировки в горнолыжной секции дали результат), то тоже была зачислена в эту группу. Все «продвинутые» катались на третьем склоне: там, и гора покруче, и подъёмник более скоростной. Если скорость движения троса быстрее, то и рывок при зацеплении бугеля гораздо сильнее. Для взрослого дядьки – это одна история,- нужно рукой просто самортизировать рывок и всё, а для девочки 11 лет?! Короче, картина такая: стоит моя Катерина и никак не может зацепиться за трос,- бугель при рывке соскакивает. Кто-то ей помог, и зацепил, как следует, бугель. Далее последовал рывок, и… моего ребенка вырвало из креплений, да так, что лыжи остались стоять на месте, а её стало волочить по снегу вверх. Все стали ей кричать: «Бросай бугель!» - а она, то ли со страху, то ли еще из-за чего, не отпускает. Короче, протащило ее метров 10-15 и все стали так сильно кричать, что до неё дошло, и бугель она бросила, а там и подъёмник остановили. Напугали ребенка, да и я сам тоже напугался. После этого отправил её в другую группу на медленный подъёмник,- помогать моему приятелю Лёхе учить начинающих.
     Наша фанатичная преданность горным лыжам может быть охарактеризована следующим примером. Как только выпадал снег в достаточном количестве, все выходные, и субботы, и воскресенья были отданы горным лыжам. Вот примерный график жизни в наши стандартные выходные зимой. Пятница вечер: я готовлю три пары лыж (точу канты, «парафиню» лыжи, т.е. покрываю их мазью с помощью утюга), ботинки и прочую амуницию; моя супруга печёт пирожки для горы (с луком и яйцами, с изюмом и с солеными грибами,- лучшая закуска на горе). Надо ли говорить, что все эти пирожки на горе разлетались мгновенно, как птицы после выстрела на охоте. С вечера заливались термоса с крепким чёрным чаем с лимоном, и готовилась какая-нибудь бутылочка для обеда.
     Если в эти выходные у нас не было автобуса от института, то мы втроём, груженые лыжами, палками и рюкзаками, ехали на метро до Новослободской с одной пересадкой, потом на автобусе до Савеловского вокзала, а потом около часа на электричке до ст. «Турист». От платформы до самой горы нужно было еще идти около 1.5 км в гору. Далее в любую погоду вся жизнь в течение дня проходила на улице: переобуться в горнолыжные ботинки, пообедать, переобуться обратно в цивильную обувь. Снег ли, мороз ли,- все происходило на природе. И взрослые, и малые дети все жили одинаково! Никаких тебе тёплых раздевалок, прокатов инвентаря, кафе-ресторанов, как сейчас, не было! Но зато было фанатичное желание кататься на горных лыжах! Сейчас катание на горных лыжах стало престижным и модным занятием, и многие состоятельные люди начали заниматься этим. Но мало кто их них, по моим наблюдениям, готов тратить время и силы на учёбу. Все хотят всё и сразу. Мол, я заплатил деньги, и хочу получить максимальное удовольствие, а учиться – это же скучно и неинтересно, а кое-кому из солидных людей и не очень комфортно выставлять себя в роли ученика-неумехи! Поэтому очень часто в горах встречаешь в пух и прах разодетых «горнолыжников», которые так и не научились кататься!
     Поскольку, как я уже говорил, у меня была своя методика учёбы технике катания: ходить пешком в гору, то за день такого катания сил уже не было совсем. Благо, что половина обратного пути до ст. Турист шла под гору, и её можно было проехать на лыжах. Какое счастье! Если этот день был субботой, то на следующий день, в воскресенье, всё повторялось снова. Сейчас я просто не могу понять, как у нас на всё это хватало сил. Что тут скажешь, молодость и желание использовать максимально все пригодные для катания зимние дни!
     Были у нас и смешные истории на горе. На ст. Турист в то время была кафешка-пивная, в народе именуемая «Мутный глаз» за то, что стеклянные окна её всегда были запотевшими от испарений народа, зашедшего после горы выпить кружечку-другую пивка в ожидании электрички. Особенно это было актуально в конце зимнего сезона при уже теплой, почти весенней погоде, когда к концу дня «сушняк» не на шутку мучил горнолыжников и тёплый чай уже не спасал от жажды. В один из таких дней ближе к вечеру одна из девочек лет 10-11, дочка наших приятелей и кричит на всю гору моей жене: «Тётя Оля, а когда мы пойдём в «Мутный глаз»? Все люди на горе в один момент повернулись и стали искать взглядами, кто же эта тетя Оля, которая водит детей в «Мутный глаз»? Понятное дело, что когда мы там пили пиво, то детям всегда перепадало что-нибудь: шоколадки, конфеты или что-то еще, в качестве компенсации за моральный ущерб. Вот они и тянули нас туда.
     В тот день мы что-то засиделись, вернее «застоялись» в «Мутном глазе», так как сидячих мест там не было, и наш коллектив решил пропустить подходящую электричку, потом еще одну. Но все хорошее когда-то заканчивается, и мы тоже стали собираться домой. Решили продолжить банкет в вагоне: вылили остатки чая из термосов и заполнили их пивом. Подходит поезд, битком набитый людьми. Куда, спрашивается, ранней весной ездят люди? Присмотрелись, а это всё дачники, проснувшиеся после зимней спячки, возвращались со своих участков, одетые по-зимнему: в шубах, тулупах и прочих ватниках. В электричке, надо сказать, было жарко, и эта масса людей обильно потела и, наверное, их всех мучила жажда.
Нас всех, как-то «размазало» по всему вагону, но уж очень хотелось продолжить наш банкет, и я снял свой рюкзак, достал термос, налил в крышку от термоса пива, жадно глотая, выпил её, затем налил её снова и попросил рядом стоящего мужчину передать её приятелю, стоящему в другой части вагона, со словами: «Слышь, мужик, передай, пожалуйста, вон тому парню». Люди предавали крышку по вагону, обильно сглатывая слюну. Так мы опустошили один термос и принялись за второй. Весь вагон в тот момент нас просто ненавидел! Но, что поделаешь, такова жизнь!
     Надо сказать, что вскоре после моего прихода в нашу горнолыжную секцию, я стал её председателем, чтобы как-то улучшить нашу горнолыжную жизнь за счет подпитки её из профсоюзных источников, которые «били», но пить из них могли, понятное дело, не все члены профсоюза. Поскольку наша секция стала обеспечивать стабильное участие команды института на отраслевых и городских соревнованиях общества «Зенит», да еще и занимать там места где-то посередине списка, то под это дело я стал регулярно выбивать деньги на покупку инвентаря и оплату путевок в горнолыжные центры. Очень скоро все члены нашей команды получили бесплатно югославские ботинки «Альпина» и немецкие (ФРГ) лыжи «Фёлькль». По тем временам – это было просто фантастика! Нужно было не просто выбить деньги в профкоме, а и купить все это, ведь в открытой продаже это бывало по очень большим праздникам. Многие более богатые предприятия этого сделать никак не могли и просто нам завидовали!
     Поскольку для участия в соревнованиях нужны были спортивные тренировки (прохождение реальных слаломных трасс), то для этого я «достал» только тогда появившиеся «падающие древки». В то время в горнолыжном спорте, как раз произошел переход от сплошных древок, обозначающих ворота трассы, к составным, так называемым,- «падающим». При этом принципиально поменялась техника прохождения ворот: древки уже не нужно было объезжать, а можно было идти прямо на них, сбивая их ногами или рукой. Конструкция таких древок состояла из двух частей: нижней короткой, которая была закреплена в снегу и верхней длинной, которую и сбивал спортсмен. Обе части были соединены внутри пластиковой трубы, представляющей само древко, пружиной и тросом, проходившим внутри трубы. После контакта со спортсменом такое древко падало, а потом само же и вставало. Это было очень удобно для организаторов соревнований. Такие древки в то время были только у спортсменов сборной страны. В продаже этого товара, естественно, не было, и я их просто «выцыганил» у директора магазина «Олимп» на Красной Пресне, через который и отоваривались все наши сборные. Как это у меня получилось, до сих пор не понимаю: кто был тогда я, и кто – директор «Олимпа», через которого шел весь спортивный дефицит для спортсменов всех сборных команд?! Но это случилось, и нам всем, членам нашей секции приходилось помимо лыж и палок каждый раз еще тащить на себе эти пластиковые древки. Кроме всего прочего, для того чтобы поставить слаломную трассу на горе, нужно было эти древки как-то воткнуть в снег, лёд, а иногда и в мёрзлую землю, если снега было немного. Для этого мы изготовили ручной бур со сменными сверлами большого диаметра, который тоже приходилось таскать с собой.
     Надо сказать, что в «Туристе» на «Вымени» (название склона), где мы обычно тренировались, это снаряжение пользовалось очень большой популярностью, и многие катающиеся, причисляющие себя к спортивной части горнолыжников, просились пройти по такой трассе. Часто мы там устраивали соревнования местного масштаба, которые привлекали массу народа.
     Однажды мне удалось выбить в профкоме деньги на путевки в Кандалакшу. Это городок на севере,- в Мурманской области. Там больших гор нет, одни сопки, но места катания были оборудованы подъёмниками и  гостиница, где мы планировали жить, находилась недалеко от горы. Поскольку место было недефицитное, то нам удалось купить туда путёвки на всю секцию. С членами семей получилось 17 человек взрослых и какое-то количество детей.
     Приехали мы туда не только со всей амуницией, но и прихватив с собой несколько ящиков водки, коньяка и вина. Шёл 1989 год, период горбачевского «сухого» закона, когда спиртное продавалось по талонам по месту жительства, так что купить что-то в Кандалакше не представлялось возможным. Поскольку приехали мы на 2 недели, то и подготовиться нужно было основательно. Каждый вечер после ужина мы устраивали посиделки у кого-то в номере и тут у одного из наших ребят, Сашки Бочкова, открылся талант разливальщика. Он мог бутылку за один заход разлить поровну на 17 человек. Как это у него получалось, до сих пор не пойму! С ним как раз и приключился один очень комичный случай. Вот как он звучал из его уст в автобусе во время нашей поездки на гору.
     «Лёг я вчера после нашего банкета где-то в районе двух часов. Вроде только прилёг, а тут меня будит какая-то громкая музыка. Прислушался,- Гимн СССР! Думаю, что же это я вчера так нажрался,- уж, и глюки пошли?! Посмотрел на часы, ровно 6 утра. Попытался напрячься, прийти в себя и осмыслить, что происходит. Слышу, где-то рядом ревёт радио или телевизор. Стал закрывать голову и уши подушкой, чтобы продолжить сон, но, безрезультатно. Пришлось встать. Вышел в коридор и вижу, что дверь в соседний номер раскрыта нараспашку и оттуда орёт музыка. Захожу, и застаю следующую картину: работает телевизор, на нем заставка и ревёт какая-то бравурная музыка; окно на улицу распахнуто настежь, холодрыга, а посередине комнаты стоит мужик и делает зарядку. Одет он был в свитер грубой вязки модели 50-х годов,  в туристических ботинках, на голове какой-то шлем из кожаных ремней, похожий на велосипедный, наверное, начала 20-го века. Я ему говорю: «Ты что, мужик, охренел в 6 утра всех будить?». На что он мне отвечает каким-то дурным голосом: «Мы находимся в туристическом центре. Все туристы должны соблюдать режим дня,- подъём в 6 утра, зарядка, потом водные процедуры!» А мне после вчерашнего до того хреново, да и спать хочется. Так захотелось треснуть его по башке,- еле удержался! После этого я подошёл к телеку, вырубил звук и пошёл к себе досыпать. Не успел дойти до кровати, музыка заревела вновь. Уже молча зашёл снова в соседний номер и вырвал у телека из задней панели шнур питания с разъёмом и ушел. Ровно через пару минут музыка зазвучала снова, правда, уже другая. Этот чудак на букву «м» включил радио! Захожу, молча забираю радио, и ухожу. Напоследок я ему и говорю: «Еще раз включишь, приду и прибью!». Слава Богу, удалось поспать еще пару часиков.
     Когда шёл на завтрак, смотрю, а у стойки администратора стоит мой чудак и «вещает» девице в окошке, что, дескать, утром ко мне в номер ворвался какой-то огромный жлоб в трусах, грозился прибить, испортил телевизор и украл радио. А она ему отвечает, нечего мне лапшу на уши вешать, будете платить и за радио, и за телевизор!». Надо сказать, что во время всего Сашкиного рассказа народ в автобусе покатывался со смеху, представляя всё это в картинах!
     Завершение этой истории было через пару дней, когда мы уже уезжали домой. Проходящий поезд на Москву шёл ночью, и мы заранее выгрузились из автобуса и ждали его на вокзале. В зале ожидания я заметил очень колоритную, знакомую по рассказу Сашки фигуру: мужик с ремнями на голове и в свитере грубой вязки. Сидел он на лавке и что-то говорил своему соседу. Я подошёл поближе и прислушался: «… грозился меня убить! Вот я уже третью ночь коротаю  на вокзале, боюсь возвращаться в свой номер!»
     Ну, что тут скажешь?! Комментарии излишни!
     Надо сказать, что сейчас жизнь горнолыжников кардинально изменилась вместе со всем в нашей стране: появилось много возможностей, много комфорта, гигантский выбор любого инвентаря, но до сих пор я вспоминаю с ностальгией наш коллектив и те смешные, и не очень, события, которые с нами происходили. Но самое главное, мы очень любили это дело и страстно хотели в нём совершенствоваться!

                11.11.2016 г.