Роковые письмена публицистика

РОКОВЫЕ ПИСЬМЕНА


Начиная с древнейших времен, могущество правителя любой из стран оценивалось не только наличием несметных богатств, сильной боеспособной армии, но и суммой знаний, будь то наука или религия. Но если богатство и техническое состояние армии – величины зримые, то знания могут носить не только явный характер, но и скрытый, а порой и тайный, доступный лишь узкому кругу посвященных.
Однако, вне зависимости от характера, знания всегда тщательно оберегались, а изложенные письменно, будь то доски, папирус или береста, бережно сохранялись для последующих поколений. Случалось, что такие уникальные собрания сочинений волей провидения или совокупностью странных и загадочных обстоятельств становились достоянием того или иного правителя, который, понимая их исключительность и ценность, не только брал на себя труд по их дальнейшей сохранности, но и, умножая свои знания, укреплял свою власть.
В современном смысле эти собрания сочинений, родом из далеких эпох, не имели ничего общего с библиотеками.  Скорее всего их можно было сравнить с хранилищами молчаливых свидетельств далеко отстоящих от нас исторических событий, деятелей и их взаимосвязей.
Понятно, что наиболее ценные письмена, рукописи и книги вместе с остальными военными трофеями, перекочевывая из одного государства в другое, оседали и скапливались в сундуках у первых лиц государства.

                ***
Одна из таких редких коллекций в конце пятнадцатого века появилась в Москве. Но прежде, чем попасть в темную и непросвещенную Московию, древние фолианты уже имели долгую жизнь, полную нелегких испытаний. И кто знает, сколько бы еще им пришлось странствовать по свету, если бы Иван III ни решил в 1467 году, вскоре после смерти своей первой жены, искать другую и подальше, и породовитее.
А на тот момент в Риме под патронажем Папы проживала сиротою племянница последнего византийского императора Софья Фоминична Палеолог. Несмотря на то, что греки после подписания Флорентийской унии, которой они признали главенство Папы Римского над православной церковью, сильно уронили себя в глазах русских, Иван III, преодолев в себе религиозную брезгливость, выписал царевну из Италии и женился на ней в 1472 году.
Брак на царьградской царевне – наследнице византийской короны имел для России большое политическое значение.
Последний византийский император Константин XI Палеолог в 1453 году, потерпев поражение от турок, погиб в бою. Константинополь – столица Византии и оплот православного христианства надолго стал столицей Османской империи. В сложившейся обстановке Москва имела реальный шанс стать преемницей Византии, третьим Римом, новым религиозным центром всего православного мира. В этом аспекте брак Ивана III и византийской царевны подводил под глобалистские устремления Москвы прочное основание. А появление в русском гербе двуглавого византийского орла убедительно свидетельствовало, что Москва есть новый Рим, третий и последний.
Софья прибыла в Москву не с пустыми руками. В качестве приданого она привезла с собой тайком вывезенную из Рима, буквально из-под носа ничего не ведающего Папы Римского, бесценную библиотеку. В этой библиотеке были сосредоточены собранные на протяжении многих веков и известные всему древнему миру редкие письмена и рукописи. Можно сказать, что за исключением немногих отдельных экземпляров, бессистемно разбросанных по Европе, почти все научно-исторические труды, ставшие достоянием человечества за прошедшие полторы тысячи лет, оказались в хранилищах Кремля.               
Что же хранилось в сундуках царевны Софьи?

                ***
По свидетельству современников в них были надежно спрятаны не только книги гениев античности, но и то лучшее, что удалось спасти при пожаре из Александрийской библиотеки Птоломеев – главного книгохранилища средиземноморских цивилизаций.
Известно, что самой яркой фигурой из династии Птоломеев был Александр III Македонский – сын македонского царя Филиппа II, воспитанник афинского философа Аристотеля, ученик Платона. Прекрасно образованный Александр, щедро одаренный природой многими талантами, зарекомендовал себя великим полководцем. Завоевав Персию, Египет, Вавилонию, Среднюю Азию, Индию, греческие государства, он создал обширную империю.
Но империя Александра Македонского оказалась недолговечной, хоть и способствовала широкому распространению культуры, науки и мифологии. Как самый просвещенный правитель того времени Александр просто не мог ни любить книги. Именно им и были созданы Александрийский музей и знаменитая Александрийская библиотека, которая собрала все научные трактаты того времени. А это – сотни фараоновых папирусов, пергаментные свитки из Финикии и Иудеи, ассирийские и хеттские глиняные таблички, священные тексты Ахеменилов, рукописи мудрецов Индии и Китая, образцы ранней рунической письменности и никем еще непрочитанные зороастрийские документы и многое, многое другое.
Собственно говоря, зороастрийские письмена и явились теми роковыми письменами, которые стали причиной многих трагических событий.

                ***
Зороастризм – сейчас уже мало кому известное религиозное мировоззрение древних. Последователи зороастризма сегодня называют себя парсами.
Зороастрийцы или, иначе говоря, солнцепоклонники проповедовали культ огня. С этой целью они строили святилища и на протяжении многих лет постоянно поддерживали в нем горящее пламя.
Ранняя форма зороастризма – религия магов.
Города зороастрийцев обычно окружались каменной стеной, выполненной в виде свастики – символа солнца. Основателем зороастризма считается Заратуштра (Зороастр). Большинство ученых признают Заратуштру реальным лицом и относят его деятельность к X- VI векам до нашей эры. Начинал свою проповедческую деятельность Заратуштра на Урале, о чем свидетельствует не так давно найденный там древний город Аркаим. Однако на родине своего первого проповедника зороастризм распространения не получил и был признан много позже в Персии, став господствующей религией государства.
Зороастрийское духовенство – жрецы превратились в сильное и влиятельное сословие. Заратуштре пришлось покинуть свою общину, много скитаться, скрываясь от своих врагов и гонителей.
Его покровителем и последователем стал Виштаспа, способствовавший распространению зороастризма в Персии.
Священный канон зороастризма – собрание священных книг под названием «Авеста».

                ***
Солнце военных побед Александра Македонского закатилось с того самого момента, как он, захватив в 331 году до н.э. Персию, ворвался в одном из ее городов в храм зороастрийцев и похитил скрижали, на которых золотыми буквами была записана священная «Авеста».
Редкий трофей Александр вывез в Македонию.
Но жрецы, наложив проклятие на каждого, кто овладеет их книгой книг, возвестили Александру за дикое святотатство скорую смерть. Вскоре пророчество начало сбываться. В 327 году, предприняв поход в Западную Индию, он с трудом одержал победу. А на обратном пути из Индии до Вавилона он впадал в обмороки на целые сутки, страдал от бессилия и потери голоса. В носилках, когда его несли к Вавилону, он вспомнил предсказания восточных оракулов о том, что живым ему в Македонию не вернуться.
Страшное предсказание сбылось.
Александр умер в спальных покоях дворца в Вавилоне, а «Авеста» вместе с другими книгами, начала свое перемещение из одной столицы мира в другую, неся на себе древнее проклятие.
После смерти Александра Македонского его империя утонула в крови и слезах. Это его сподвижники развернули борьбу не только за трон и богатое наследство, но и за право владения его телом. В такой обстановке империя Македонского быстро слабела и уже не представляла существенной угрозы для более сильных и воинственно настроенных соседей.
Потерпев поражение во всех трех войнах с Римом, теряя одну территорию за другой, Македония в конце концов превратилась в римскую провинцию, а любимое детище Александра – Александрийская библиотека была перевезена в Рим, где, продолжая пополняться, находилась вплоть до 395 года, пока римский император Феодосий I Великий перед смертью ни разделил империю между двумя сыновьями.

                ***
Так мир получил вместо одной Римской империи сразу две – Восточную и Западную.
В 476 году вождем германских наемников Одоакром последний император Западной Римской империи был низложен, а Восточная Римская империя со столицей Константинополь просуществовала еще около 1000 лет, приютив в одном из своих дворцов знаменитую библиотеку.
Может быть она так бы и осталась достоянием римлян, если бы ни завоевательные войны турок, которые в 1453 году, захватив Константинополь, положили конец Византии и династии Палеологов. Последний римский император Константин XI Палеолог погиб в бою, возглавляя оборону Константинополя.
Его племянница Софья и два ее брата Андрей и Мануил нашли пристанище в Риме, где Папа Пий II и кардиналы, уважая в них наследников древнейшего христианского государства, а также в благодарность за привезенные им сокровища, окружили именитых беглецов заботой и вниманием. Откуда они могли знать, что в кованых сундуках царевны Софьи находятся реликвии, о которых они сожалели, как о безвозвратно утраченных, погибших в пожарищах Константинополя.
Новый Папа Павел II, надеясь с помощью Софьи подчинить себе русскую церковь, обратил свой взор на Ивана III. Заручившись поддержкой кардинала Виссариона, знавшего Москву не понаслышке, он отправил к Ивану посольство с предложением ему руки царевны Софьи. Предложение оказалось весьма кстати.  Иван к этому времени овдовел и искал себе новую жену. Дело сладилось, и племянница Константина XI оказалась великой княжной Софьей Фоминичной.

                ***
Москва пятнадцатого века в отличие от просвещенного средиземноморья отличалась грубостью нравов и общей необразованностью. Грамотность наблюдалась лишь у духовного сословия, у него же князья и получали первичные азбучные знания. Книги рассматривались не иначе, как вместилище религиозных истин.  Стремление познать их подталкивало лучших людей государства к учению. Книги считались редкостью. Их в Москву везли со всех сторон света. Они усердно переводились иноками, переписывались, включались в сборники и летописи, возбуждая к себе не просто любопытство, но и уважение к делам предков.
Нередко они служили доказательствами в княжеских спорах. Значение книг неуклонно возрастало. Естественно, что библиотека Софьи Палеолог представляла собой огромный практический интерес.
Сама Софья, известная в Европе редкой полнотой, привезла в Москву помимо библиотеки и свой тонкий ум. Современники отмечали, что великая княгиня была женщиной необыкновенно хитрой, хорошо образованной и имеющей большое влияние на великого князя, который часто действовал по ее внушению.
Начитанная, искушенная в царьградских дворцовых интригах, наслышанная о многих преданиях, владеющая некоторыми приемами магии, Софья привезла с собой и обычаи византийского двора. Ей нельзя отказать во влиянии на декоративную обстановку и закулисную жизнь московского двора, на придворные интриги и личные отношения. Умело манипулируя великим князем, следуя его тайным или смутным помыслам, она влияла и на политическую обстановку в государстве.
В свою очередь Иван III, не питая особой душевной привязанности к своей жене, высоко ценил ее ум, знания и осмотрительность. Смог он оценить и привезенные Софьей древние манускрипты. Вот только прочесть их не представлялось никакой возможности. Сама же Софья, зная греческий язык и имея на руках переводы с персидского, знала, о чем повествуют тексты «Авесты». Больше всего занимали ее вопросы культовые. Склоняясь над свитком, она читала:
«…священным ритуалом зороастризма являлось жертвоприношение хаумы. Хаума – напиток бессмертия, дающий силу и могущество».
Упоминалось в «Авесте» и слово «бангха» - название другого растения, название которого ученые перевели, как конопля или белена. Бангха непосредственно связывается с культом божества экстаза, магии и прорицания.
Опьяненные бангхой жрецы, обращаясь во время экстаза к богам, искали в их лице и справедливых судей и пророков.

                ***
Прибегала ли Софья Палеолог к магии и волшебству достоверно не известно. Известно только, что бояре ее не любили и по Москве ходили упорные слухи, что Софья – колдунья.
Следуя внушению своей супруги, Иван III относился к библиотеке, как к достоянию, которое необходимо свято беречь, а, зная от Софьи о древнем проклятье зороастрийцев, в сознании великого князя прочно укоренилось понятие «заколдованный клад Руси».
Древняя деревянная Москва тех лет то и дело горела – в среднем два раза в год, поэтому первой заботой Софьи и Ивана было строительство особого хранилища для этого клада, то есть превращение деревянного Кремля в каменный по типу Миланского. Специально для этого в Москву был вызван выдающийся зодчий – Аристотель Фьораванти, лучший в Европе специалист по тайникам и лабиринтам.
Первым его детищем стал подземный Кремль – беспрецедентное по тем временам инженерное сооружение, сочетавшее в себе качества и укрытия, и надежного сейфа для царских сокровищ.
В одном из подземных казематов в трехъярусном белокаменном хранилище и были укрыты книги Палеологов. Место хранения библиотеки от всех тщательно скрывалось, дабы не навлечь ни на кого беды. Не раз удерживала Софья своего не в меру любознательного супруга от контактов с заговоренными письменами. Но когда в 1503 году Софья скончалась, Иван вскрыл саргофаг, желая проникнуть в старинные тексты. Однако в тексты ему проникнуть не удалось, но, начиная с этого времени, здоровье князя, прежде крепкое, вдруг сильно расстроилось. Он написал завещание, в котором передал власть и престол старшему своему сыну от брака с Софьей – Василию. И в конце 1505 года внезапно умер, разбитый параличом.
По Кремлю поползли слухи, что на царскую сокровищницу наложено проклятие, что, мол, тот, кто к ней устремится, тот умрет раньше срока страшной смертью. А наложила эту вару сама Софья Палеолог, слывшая еще при жизни колдуньей.

                ***
Сын Ивана III – Василий хоть и знал о библиотеке матери и о заклятье, но движимый любопытством, пренебрег грозящей ему опасностью. И однажды, блуждая по подземелью, он обнаружил тайник и схороненные в нем свитки на незнакомых языках.
Но многие из них были написаны на греческом.
Желая раздобыть грека-переводчика, Василий обратился к Константинопольскому патриарху с просьбой прислать в Москву образованного человека. Патриарх разыскал «искусного в языках» инока – монаха Афонского монастыря Максима, ставшего известным в истории под именем Максима Грека. Он перевел для великого князя взятую из хранилища Толковую Псалтырь и составил опись библиотеки. По его свидетельству в хранилище он обнаружил древние рукописи, о которых на Западе знали лишь понаслышке. А это – греческие пергаменты, латинские хронографы, древнееврейские манускрипты, татарские ярлыки и грамоты от Батыя. Но со слов Грека, переводу этим сокровищам не было, потому как никто перевести их не умел.
Обращение к роковым письменам не прошло для Василия бесследно.
Окружающие вдруг стали замечать в нем разительные перемены. Прожив со своей женой Соломонией много лет в полном согласии, он вдруг решил развестись с ней и сослать в монастырь, обвинив ее при этом в «неплодстве». Однако добиться развода князю, даже великому, оказалось непросто. Но еще труднее было добиться согласия церкви на насильственное ее пострижение и заточение в монастырь.
Уход одного из супругов в монастырь дозволялся церковью лишь при обоюдном согласии обоих супругов. Причем, ни о каком новом браке при живой жене, пусть даже и принявшей постриг, не могло быть и речи. Соломония же согласия на развод, а тем более на пострижение не давала, обвиняя в «неплодстве» самого князя.
Обращение к Константинопольскому патриарху, как к главе Восточной церкви, желаемого результата не принесло. Патриарх не дал великому князю своего согласия на развод.
Но одержимый навязчивой идеей во что бы ни стало избавиться от супруги, он обратился к московскому митрополиту. Более политик, чем пастырь духовный он всегда был готов оказать князю услугу.
Участь Соломонии была решена.
Пострижение великой княгини, не смотря на ее отчаянное сопротивление, свершилось насильственно. Ничто, ни страшные проклятия, выкрикиваемые Соломонией в адрес супруга, ни сорванная и истоптанная во время обряда монашеская куколь не смогли остановить Василия. Битая хлыстом Соломония, упав духом, смирилась, приняв новое имя Софья.

                ***
Многие бояре и церковники осуждали великого князя за развод с Соломонией. Среди них были даже такие известные деятели того времени, как ученый монах Максим Грек, князь-инок Вассиан Патрикеев, князь Сергей Курбский и многие другие. Сочувствовали княгине и многие москвичи. Чтобы хоть как-то побороть в себе раздражение из-за возросшей популярности Соломонии, Василий решил сослать ее подальше в Покровский монастырь в Суздале.
Избавившись от Соломонии, князь женился на юной княжне Елене Глинской. Желая нравиться молодой жене, он отошел от русских обычаев – сбрил бороду, чем поверг в изумление всех придворных. Бояре зашептались, усмотрев в этом поступке недобрый знак.
Испытывал ли Василий когда-либо угрызения совести, болела ли его душа по Соломонии, посещали ли его мысли о греховности земных деяний, боялся ли он божьего суда летописи не разъясняют. Но они беспристрастно отмечают, что потешиться Василию с молодой женой довелось недолго.
Сын великого московского князя Ивана III и византийской царевны Софьи Палеолог умер в Кремле в расцвете сил, полный планов на будущее и забот о государстве, оставив жену и двух малолетних сыновей, когда ему было всего 54 года.
Смерть его, согласно летописи, оказалась неожиданной и во мнении окружающих была проявлением промысла. Одни говорили «божьего», другие – «злого».
Причиной преждевременной смерти князя стала самая обычная болячка на бедре, которую сейчас назвали бы нарывом или чирьем.

                ***
Все последующие правители ревностно пеклись о сохранении тайны книгохранилища. Любой, кто так или иначе соприкасался с ней – был практически обречен. В тюрьме окончил свои дни Аристотель Фьораванти, а Максим Грек был заточен в Волоколамский монастырь. Но незадолго до своей смерти он выдал секрет «заколдованного клада» внуку Софьи Палеолог – Ивану IV Грозному. Отмахнувшись от серьезного предупреждения грека, Иван Грозный потратил много лет на то, чтобы найти в подземелье Кремля тайник, замурованный по приказу отца.
Поиски великого князя были вознаграждены.
В хранилище он обнаружил множество свитков на чужих языках и среди них русские переводы, выполненные Максимом Греком.
Грозный любил проводить в библиотеке долгие часы.
В темноте, неярко освещенной факелом, открывая один сундук за другим, извлекал он из них таинственные письмена. Временами ему казалось, что большой и невидимый Дух книг, свитков, досок, папирусов стоит за его спиной. Он пугливо озирался вокруг, но в тишине слышалось только учащенное биение его собственного сердца, да негромкое потрескивание метущегося от сквозняка пламя факела. Черная тень Ивана металась по стене подземелья, создавая иллюзию присутствия страшного незримого существа.  Внезапный трепет охватывал душу Ивана и здравый смысл подсказывал, что надо бежать, закрыть все на запоры и оставить книги вместе с их тайнами под землей навсегда, навечно. Но Дух книг не позволял ему этого сделать и, парализуя его волю, заставлял служить ему сейчас, и завтра, и всегда.
Склоняясь над древними переводами, Грозный с упоением вчитывался в любопытное содержание «Авесты».
«… при сотворении мира ранее всего была создана гора Хара Березайти. Все остальные горы различных частей света выросли из нее и соединены между собой подземными корнями. На вершинах Хары обитают птицы и растет хаума. За теми горами есть великое водное пространство – зрайта (Северный океан) Воурукаша…».
Прочитанное будоражило воображение, пугало своим сходством с настоящими представлениями о мире, заставляло думать о том, что вполне могло быть принято за ересь.
Но нужны ли такие знания людям?
Пришло ли для этого время?
Грозный подозрительно оглядывал книжный саргофаг, не находя его достаточно надежным хранилищем. Мысль о необходимости перезахоронения книг преследовала его все настойчивее.

                ***
Библиотека приобрела статус важнейшего государственного достояния, на содержание и пополнение которого Иван IV не жалел ни средств, ни времени. В 1554 году Грозным была скуплена и присоединена к книгам Софьи Палеолог большая часть библиотека Ярослава Мудрого, которая в качестве приданого была вывезена его дочерью Анной во Францию.
К этому ценному приобретению Иван прибавлял книги всю свою жизнь. Он выпрашивал их, как например, у датского короля Христиана, захватывал по праву завоевателя, как северо-немецкие и ганзейские гравюры в Новгороде, Пскове, Дерпте, а чаще скупал через своих послов и агентов за границей, не жалея денег. В Европе стали таинственно исчезать наиболее ценные первопечатные книги и сочинения древних классиков, а вслед за этим поползли слухи о несметных книжных богатствах Московского царя.
В Москву направились гонцы от многих европейских государей с просьбами уступить им тот или иной фолиант, но Грозный оставался глух к просителям.
Он стал не только владельцем «заколдованной библиотеки», но и ее заложником.
И вдруг внезапно обрушившиеся на него телесные и душевные недуги катастрофически быстро изменили характер царя. На глазах у всех он превратился в маньяка, одержимого манией преследования. Летописи утверждают, что в молодости Иван Васильевич умел говорить так, что дьяки и бояре «плакали от радости».
Однако новый царь мало походил на прежнего.
Он быстро старел, борода его заметно поредела, а на голове обозначилась огромная лысина. Все чаще его поступки выглядели нелогичными. Огромным влиянием при дворе стал пользоваться окончивший Кембриджский университет английский лекарь, а более чем лекарь – колдун Елисей Бомелий, отправивший по приказу царя на тот свет немало неугодных ему людей.
Произошедшие перемены настолько ожесточили сердце царя, что казалось он навсегда утратил способность сострадать и любить. Не знал он благополучия и в семейной жизни.

                ***
После загадочной смерти своей первой и любимой жены добродетельной Анастасии Захарьиной, Иван Грозный женился еще ни один раз, но уже ни к одной из жен не питал добрых и нежных чувств.
Вторую свою жену Марию – дочь черкесского князя Темрюка – жестокую и непокорную он заточил в Кремле под надзором опричников, где она и скончалась не без участия Елисея Бомелия.
Через год после внезапной кончины третьей жены – Марфы Собакиной, Иван Грозный вступил в четвертый брак, который, как и все последующие, с точки зрения православной церкви не признавался законным. Однако по настоянию царя священник обвенчал его с Анной Колтаковой, такой же норовистой, как и Мария Темрюковна. Обвинив ее в злом умысле против себя, царь отправил ее в монастырь, где она провела долгих 54 года.
Пятой женой Ивана стала Мария Долгорукая. Обнаружив в первую брачную ночь, что невеста «не соблюла себя до венца», он наутро утопил порочную деву в полынье. Сам же не замедлил жениться в шестой раз.
Очередной избранницей Ивана стала семнадцатилетняя Анна, дочь приближенного царя Петра Васильчикова. Через три месяца новая царица таинственно скончалась, хотя до замужества по заключению осматривавших ее лекарей, была совершенно здорова.
Прошло совсем немного времени и царю приглянулась жена его стремянного Никиты Мелентьева – Василиса. Заставив Мелентьева выпить чарку отравленного вина, царь сделал Василису своей любовницей, а затем и женой. И хоть этот седьмой по счету брак был так же, как и многие до него, незаконным, все звали Василису государыней. Но однажды, застав Василису с ее любовником – своим сокольничим, царь убил его посохом, а Василису велел замуровать в одной из стен Кремля.
Такая же участь постигла Наталью Коростову – племянницу новгородского архиепископа Леонида. Когда ее дядя воспротивился этому браку, царь велел тайком связать архиепископа, зашить в медвежью шубу и бросить на растерзание собакам. Наталья сначала стала царской наложницей, а потом бесследно исчезла.
Последней женой Ивана Грозного была дочь боярина Федора Нагого - Мария. Ее не в чем было упрекнуть. Но она была настолько холодна с царем, что если бы ни ее беременность, то и этому браку пришел конец.
В последствии Грозный еще ни раз сватался то к родственнице английской королевы Елизаветы, то к одной из родственниц шведского короля. Отдавал ли он отчет своим поступкам – трудно сказать. Быстрее всего, охваченный неизвестным недугом, он жил, не растрачивая души, ибо его душа уже давно была поглощена темными силами невидимого стража «заколдованных манускриптов».

                ***
Никому из домочадцев не открывал он местонахождения сокровищницы кроме своего старшего сына и наследника – царевича Ивана. Но жизнь царевича оказалась слишком короткой. В одном из походов он простыл и после недолгой болезни скончался.  Горюя по любимому сыну, Грозный больше никому не пожелал открыть тайну книгохранилища, а позднее и вовсе перепрятал его в надежное место, желая оградить своих наследников от грозящей им опасности.
В марте 1584 года Иван Грозный скоропостижно скончался. Тело его после смерти сильно распухло, что породило немало слухов о таинственной природе заболевания. Однако, несмотря на то, что поверье о проклятье подкреплялось убедительными фактами, всякий раз находился новый искатель «проклятого клада».
Следующий правитель государства Российского – Борис Годунов неоднократно предпринимал попытки отыскать следы таинственно пропавшей библиотеки. Он исследовал все подземные казематы Кремля, нашел строе хранилище, но знаменитых книг там не оказалось.
Годунов понимал, что хитроумный Грозный мог спрятать их и подальше от Москвы, например, в Александровской слободе, куда Иван IV вместе с семьей, казной и приближенными выехал в 1564 году из столицы. Но для поисков нужны были деньги и время. А времени у Годунова не было, ибо, как ни странно, на 53 году жизни во время обеда со знатными иноземцами в Золотой палате он, по одним источникам, вдруг почувствовал дурноту, а по другим – выпил отравленного вина, но только «кровь хлынула у него из носа, ушей и рта» и через два часа он «испустил дух».

                ***
Его приемник Лжедмитрий I тоже не сидел сложа руки. Подогреваемы Папой Римским, который оказал ему поддержку в его притязаниях на русский престол, он тоже искал кремлевский клад. Искал усердно настолько, насколько это было возможно, ибо знал, что труды его будут оплачены щедро. Но клада он не нашел, зато был убит, труп его сожжен, а пепел, смешанный с порохом, выстрелян из пушки.
Годы великой смуты, которые последовали после правления Лжедмитрия, привели к огромным человеческим жертвам и страшным разрушениям московского Кремля. Дворец представлял собой груду развалин. От прежнего великолепия, которому так дивились посещавшие Москву иностранцы, остались только голые стены. Все палаты и хоромы были без кровель, полов и лавок, без окон и дверей, так что новому царю Михаилу Федоровичу Романову негде было поселиться.
Но к воцарению Романовых история книгохранилища настолько обросла легендами и вымыслами, что утратила последние черты реального исторического события. Сам царь Михаил, когда принял разоренное царство, был молод, всего 18 лет от роду. Душой кроток, смирен, во всем был подобен богобоязненному дяде своему Федору Иоанновичу. Из книг предпочитал Толковую Псалтырь да молитвенник. О тайнике Грозного слышал, но значения слухам не придавал.
Вспомнили о библиотеке уже много позднее, когда государство Московское залечило раны великой разрухи и смуты. Да и не государи Романовы вспомнили, а кардинал Джордж, который прислал в Москву со специальным заданием своего человека – посыльного Петра Аркудия, поручая ему раздобыть любые сведения о пропавших книгах. Когда разведчику кардинала не удалось ничего узнать о местонахождении легендарного книжного клада, Рим стал сеять по всему миру сомнения о самом факте его существования. Однако через полсотни лет Газский митрополит Паисий Легард, войдя в доверие к царю Алексею Михайловичу, письмом просил доступа в книгохранилище, но царь оставил его просьбу без ответа.
После смерти Алексея Михайловича письмо митрополита Паисия попало в руки к его старшей дочери Софье, которая решила обследовать подземные катакомбы Кремля. Властолюбивая, она мечтала о единовластии, а для этого ей было нужно любая поддержка Папы, который спал и видел книгохранилище Ивана Грозного у себя во дворце. Но ее поиски оказались безрезультатными, а сама она вскоре смещена своим братом Петром I и заточена в монастырь.

                ***
Настойчивые поиски загадочного клада не прекращались во все долгое царствование дома Романовых, но после пожара 1812 года вероятность отыскания древнего книгохранилища стала ничтожно мала.
Однако в XIX веке поиски загадочного тайника снова возобновились.
Директор исторического музея князь Щербатов провел в Кремле обширные раскопки. Были обнаружены многочисленные подземные переходы, тоннели, несколько тайников, но никаких следов легендарной библиотеки им встречено не было.
В ХХ веке другой историк – Игнатий Стеллецкий дважды начинал поиски книг в тайниках Кремля и в 1934 году казалось, что он был почти у цел. Но в связи с убийством Кирова все раскопки были запрещены, взяты под контроль НКВД, а вся информация строго засекречена.
Утрачена ли ценная реликвия навсегда или в холодном и темном подземелье ждет свою очередную жертву, вопрос риторический. Серьезного осмысления требует и другие вопросы.
Сумеют ли люди, обнаружив ценные исторические документы, проливающие свет на многие как благовидные, так и неблаговидные деяния реально существующих правителей, вершащих судьбы как отдельных народов, так и целых государств правильно ими распорядиться?
Нужны ли человечеству знания, которые потрясут его устоявшиеся представления о мире, посеют недоверие к власти, заставят усомниться во многих истинах, навязанных ему в интересах тех или иных облеченных властью лиц?
А не уничтожил ли Иван Грозный свое любимое детище, вдруг осознав, какую опасность таят в себе старинные письмена?
Вопросов много!
И подумать есть над чем!