очередные наброски на очередное ненаписанное

***

— у тебя на «vk» одни почти женщины в друзьях. почему?
— потому что, они и градусы — были смыслом моего существования.
— почему были.
— потому что появилась ты и все другие перестали для меня существовать.
— кроме градусов? — усмехнулась она. я отхлебнул из банки и молча кивнул.


***

— ты что-то хочешь спросить?
— нет.
— спрашивай, я не обижусь. — как она могла так меня понимать? я не понимаю:
— зачем ты это сделала?
— потому что ты попросил. — она ждала моего продолжения, но я не ответил и она продолжила сама, без наводящих вопросов: — сейчас не время шутить. и если ты попросил, значит тебе это действительно нужно. а я тебя люблю. и если есть что-то, что тебе нужно, а я могу тебе это дать — то я это сделаю. я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо.
— и с крыши спрыгнешь?
— если тебе будет от этого хорошо.
— а тебе не показалась моя просьба… — я стал подыскивать подходящее слово, но не нашёл. она помолчала, тоже подыскивая слово, и тоже не нашла. но мы поняли друг друга и она ответила честно:
— показалась. но это не важно. я сама не знаю от чего мне стало бы легче в твоей ситуации. тебе стало легче?
— да.
— и это — главное. остальное — мишура и условности…


***

с каждым новым посещением, не важно какого театра, мёрзло и всё больше хладело к расстояниям чувство оторванности нас, земных и грешных, и  их, жителей звёздного небосвода; солнца спускались с небес...


***

я понимал, что собираюсь изменить той, самой главной, самой желанной, самой-самой, с довольно-таки, если честно, так себе мадамой. но если на тя так давят возбуждённым взглядом, при вполне ничего не обязывающих обстоятельствах, без перспектив раскрытия штирлица всякими шелленбергами с мюллерами, которые не преминули бы доложить куда следует о подозрительном поведении последнего, то нужно быть последним импотентом, чтобы отказать.

но чувствовалась мне тут некая противоречивость. я не мог толком понять, что не так, но что-то было не так. пока рот что-то там говорил, мозг, вдруг, понял в чём дело: она была мужиком — ни х... фига себе!

я поборол в себе желание дать ему в морду. зачем? каждый волен быть тем, кто он есть. особенно, если есть у него на что выпить. мне. а раз так, то сначала надо выпить, а потом уже и в морду можно. а ни за что. просто так.

— а деньги есть?
— есть.
— выпить купим?
— купим, — пожал он куцыми, в бретельках, плечами.
— пошли, — махнул я головой в том направлении, где был супермаркет. он испугался. это было видно. на свет забоялся выходить. он осторожно предложил:
— может сам сходишь? — и добавил, оправдываясь: — я ногу сильно натёрла.


***

спиртное и женщины — это две ко мне пристяжные. вопрос: или я, или водка — никогда не ставит меня в тупик. есть же пиво. и коньяк. и вино. и много ещё чего. но если их нельзя, вот прямо от слова чоысем, то та, которая так говорит, сама должна быть любовью. большой любовью. а большая любовь – милосердна. всё, круг на этом замыкается...


***

у него, за шкафом, за парой спрессованных неказистостей, спала живая женщина. а он, с нами, смотрел порнуху. я его не понимал. тогда. она была живая и была рядом, но - нежеланная. ему. и он с нами смотрел порнуху. теперь мне столько, сколько тогда было ему. и я не против, иногда, под водочку, посмотреть то, чего фиг когда дадут мне, и не пойти за шкаф...
22:40
11.11.2016