Фалёнки

 - Бабушка, кто это так страшно гремит и грохочет на улице? – Спросил маленький мальчик Алёшка, лежа в своей кроватке.
 - Бог это сердится на людей внучек, не нравится Ему, как живут на Земле люди. Не по Божьи живут они, много пьют, курят, сквернословят, воруют, развратничают вот и сердится на них Боженька.
 - А какой он из себя Боженька? А, бабушка?
 - Боженька-то – бабушка немного призадумалась – Боженька справедлив, честен и милосерден Алёшенька. Бог – это само Добро.
   А дождь всё поливал и поливал за окном, барабаня по оконному стеклу. Грохотал оглушительный гром, и яркая молния своим ослепительными вспышками заливала светом всё вокруг.
   Минул несколько лет. Алёшка подрос, и отец взял его с собой поехав в гости к своему брату Павлу, в небольшую таёжную деревушку – Фалёнки. Паровоз, чихнув белым горячим паром, остановился на маленькой сельской станции, и Алёшка с отцом вышли из вагона, где на перроне их поджидал дядя Павел в военной гимнастёрке с лампасами на брюках в кирзовых блестящих сапогах. Он, увидев их, широко улыбнулся, спрыгнул с телеги и подошёл к ним со словами:
 - Здравствуйте родственники. Как доехали?
 - Хорошо Павел – ответил ему отец – доехали без проблем. Как вы здесь поживаете?
 - Да у нас-то всё хорошо – ответил дядя Павел, помогая Алёшке взобраться на телегу с сеном – вот только хиреет наша деревушка Фалёнки, люди почему-то стали покидать её. А помнишь какой она была раньше, лет пятнадцать назад, пятьдесят дворов было – не меньше. А что сейчас – он горестно махнул рукой, дёрнул вожжи и крикнул на свою лошадь – ну Матрёна! Что стоишь?! Поехали, что ли.
   Лошадь всхрапнула, выдернула телегу из липкой грязи и размеренной поступью повезла их по разбитой дороге к тайге.
 - Так вот – продолжил свой разговор дядя Павел – сейчас в Фалёнках и двадцати дворов не осталось. Что за напасть такая свалилась на неё – не пойму. И место-то какое красивое. Рядом речка поля леса – живи да радуйся. Школу в том году закрыли из-за малого количества учеников и детей приходится на лошадях возить, зимой и летом, в село на учёбу.
   Алёшка сидел на телеге осматривая проплывающие мимо высокие почти до неба деревья. На грибы подосиновики, стоявшие дружными кучками по обочинам дороги. Смотрел на словоохотливого дядю Павла, на его страшный шрам у виска.
 - Дядя Павел – спросил Алёшка – а что за шрам у тебя на голове?
 - Это память от войны мне Алёшенька досталась. Под Сталинградом это всё произошло. Только высунулся я из окопа и здесь снайпер немецкий меня и подстрелил. Санитары решили, что я погиб, но один из них прислушался и понял, что я ещё живой. Отвезли меня в медсанбат, подлечили немного и отправили в родную деревню Фалёнки сельское хозяйство налаживать. Армию нашу воюющую тогда с врагом кормить надо было. Армии нашей нужен хлеб не меньше чем снаряды. Приехал я в деревню и стали мы на лошадях землю пахать, рожь да пшеницу сеять. Так, общими усилиями, и одолели врага.
   За разговорами они и не заметили, как подъехали к деревушке.
 - Ну вот мы и приехали – сказал дядя Павел спрыгивая с телеги у большой избы – это наш дом Алёшенька. Сейчас я распрягу лошадь, а вы шагайте в дом, познакомьтесь с моими домочадцами.
   Алёшка с прыгнул с телеги, и они с отцом зашли в избу где у большого стола накрытого расписной скатертью суетилась хозяйка, одетая в нарядное праздничное платье с косынкой на голове.
 - Зови меня тётя Нюра – сказала она, мило улыбнувшись Алёшке и ставя на стол на подносе горячий душистый каравай хлеба – дети мои скоро подойдут, познакомишься с ними. Они здесь неподалёку от дома за поскотиной за коровами присматривают да грибы собирают.
 - Пап, а можно я пойду погуляю?
 - Конечно Алексей, иди.
 - Только далеко не отходи от дома – сказала тётя Нюра, водрузив на середину стола большой блестящий самовар – скоро будем обедать. 
   Алёшка вышел сначала во двор где под навесом в большой ванне купались забавные утята и гусята, рядом в кормушке лежали кусочки хлеба и зерна. Затем он вышел на улицу, в полуденный солнечный зной. Прошёлся немного по ней – было скучно, людей не видать и поговорить-то не с кем. В тенёчке под заборами дремали утки гуси да толстые поросята. Курицы купались в тёплой пыли.
 - Алёшка! – Вдруг услышал он из раскрытого окна звонкий голос тёти Нюры – обедать пора!
   За обедом он познакомился со своим двоюродным братом, рыжим в веснушках семилетним Славкой одетым в белую рубашку шаровары и сандалии на босу ногу. Он был старше Лёшки на целых два года. Рядом с ним на скамейке сидела шестилетняя непоседа его младшая сестра Варя, одетая в длинное ниже колен синее платье с белой на подоле бахромой. На ногах у неё красные носочки и зелёные туфельки.
 - А не сходить ли нам после обеда в гости к бабе Маше? – Предложила она ребятам.
 - Почему же не сходить – согласился Славка доедая из большой тарелки наваристый борщ – баба Маша живёт одна, муж её с войны не вернулся домой, и она всегда рада гостям, особенно таким как мы.
Но планы их нарушил дядя Павел.
 - После обеда, ребятки вам надо коней после посевной искупать – приказным тоном произнёс он – а тебе, Слава надо ещё задать животным корма почистить у коров в стойле подмести во дворе.
 - Ладно, ладно всё сделаю – согласился он – помогу вот только коней искупать.
   Коней купать Славка любил. Это было чуть ли не самым любимым его занятием. В маленьком колхозе в Фалёнках где бессменным его председателем был дядя Павел, колхозных коней было около десяти. Часть из них работала на пашне, часть развозила всевозможные грузы, а часть стреноженных коней отдыхала и паслась на зелёной лужайке. После обеда они пошли на конюшню. Отрыли большие скрипучие ворота.  Запахло сеном овсом терпким лошадиным потом.
 - А почему так мало лошадей в вашем совхозе? – Спросил Алёшка.
 - Раньше много было – ответил Славка, забравшись по деревянной перегородке на коня – штук двадцать пять наверно. Затем люди стали уезжать из деревни и часть лошадей передали в другие совхозы.
- А почему люди стали уезжать из деревни? – Снова спросил Алёшка по примеру Славки оседлав вороного коня.
 - Кто его знает – вздохнув не по-детски, ответил он. 
 - Колдунья у нас в деревне завелась – скороговоркой произнесла Варька – порчу стала наводить, вот люди и побежали из деревни.
 - Да, что ты ерунду всякую городишь! – Возмутился Славка – начиталась своих сказок. Открывай лучше ворота конюшни шире, сама на лошадь садись, и поехали к пруду. Время не ждёт.
   Пруд находился рядом с деревней. С одной стороны, в него впадала небольшая речка, а с другой стороны находилась запруда с мельницей в виде маленького белого домика с одним оконцем. Вода из пруда по деревянному желобку с шумом падала на лопасти мельничного колеса. Колесо крутило жернова превращавшие пшеничные зёрна в муку. Мука ссыпалась в мешки которые мельник дядя Степан грузил в телегу.
 - Здорово дядя Степан! – Крикнул Славка – Бог в помощь!
 - Спасибо Слава – ответил Степан – сбрасывая со своей спины на телегу тяжёлый мешок с мукой и стряхивая затем мучную пыль со своей рабочей одежды – а если бы и ты мне помог, было бы тоже неплохо. – Улыбнувшись, сказал он – чем отец то занимается?
 - На посевной целыми днями.
 - Да, страда дело хлопотное. Коней в пруду не купай, вода ещё холодная. Вон в той ложбине есть большая лужа, вода в ней нагрелась Солнышком за день, в ней и искупай коней.
 - Хорошо дядя Степан. Скоро Девятое мая, день победы. Что отцу передать?
 - Передай ему от меня низкий поклон и пусть ждёт гостей.
 - Будет сделано! – Крикнул Славка и пристегнув коня помчался к луже.
   За ним поскакали на лошадях, и Алёшка с Варькой. Искупав коней они отвели их на конюшню, насыпали им в кормушки овса. Затем Славка пошёл домой хозяйствовать, а Алёшка с Варей побрели по тропинке в гости к бабе Маше ведя меж собой непринуждённую беседу.
 - Варя, а почему у вас и у других жителей деревни на дверях замков нет. Все на посевной. В домах почти весь день никого нет, а двери чуть ли не на распашку, подпёрты палочками, в лучшем случае закрыты на щиколотку.
 - От кого закрывать то – ответила она – здесь все свои. Друг друга хорошо знают. Сколько лет все вместе. До ближайшего села около десяти вёрст, кто попрётся в этакую глушь воровать у наших сельчан. А если придёт, да и стащит что-то это не факт что вернётся домой живым и здоровым. Здесь у нас почти все мужики фронтовики. Дядя Степан так тот всю войну в разведке служил, знаешь сколько у него боевых наград, больше чем у моего папы.
 - А эта колдунья про которую ты говорила, какая она из себя и где живёт?
 - Да так сразу и не скажешь, что она колдунья, одевается как все. Ходит на работу на посевную за совхозным скотом ухаживает, дояркой работала. Сейчас правда она уже на пенсии. Пришла она в нашу деревню сразу же после войны, поселилась на окраине в старенькой избушке. Так вот, стали сельчане за ней наблюдать некоторые странности, то скотине в корм какие-то сухие травы подбросит, при этом нашёптывает что-то. То на воду наговаривает и потом эту воду коровам пить даёт. В тайге её часто видели сельчане, ходит травы какие-то собирает сушит их потом.
 - И посему вы порешили, что она злая колдунья – сказал Алёшка, перепрыгивая небольшую лужицу – может она просто знахарка только и всего.
 - Да нет же – чуть ли не на шёпот перешла Варька – случилось как-то нашему местному пастуху Егорке из села пешком в нашу деревню добираться. Засиделся он у родных, ну и как водится выпили они там у себя хорошенько. Так что в деревню к себе домой он пошёл далеко за полночь, хотя и оставляли его на ночёвку. Храбрый стал наш Егорка. Никого не боюсь мол я в лесу ни медведя, ни волка. Пойду домой и всё тут. Председатель уж дюже строгий у нас. А мне завтра рано по утру коров на поскотину выгонять надо. Ну что же, раз так – иди, говорят ему, но только иди себе потихоньку, песен по дороге не горлань не подзывай к себе лиха. Ладно, отвечает он и пошёл в деревню, а на дорогу бутылку самогонки ещё прихватил, для храбрости значит. Идёт он, идёт себе так, скучно ему стало, дорога то длинная. Темень вокруг. Луна яркая полная с неба светит дорогу ему указывает. Сел он на пенёк, бутылку откупорил выпил немного самогона и дальше себе бредёт. Весело от самогона ему стало, давай он песни горланить. Но на подходе к деревне тревога его обуяла, обернулся он назад и заметил – идёт за ним кто-то по дороге на четырёх ногах, не то большая чёрная собака, не то свинья, потом присмотрелся – нет всё же свинья. Остановился Егорка и свинья остановилась, дальше пошёл и свинья за ним побрела. Идёт она глазами сверкает, зубы у неё белые с палец величиной блестят. Ну, думает он, может деревенский хряк какой от стада отбился да заплутал ночью в тайге. Сел он на брёвнышко, откупорил бутылку и только хотел самогон свой допить, а свинья как выскочит из кустов и на Егорку понеслась громко визжа. Егорка бутылку свою бросил, и бежать, что было мочи. Видит чёрная свинья его догоняет. Вот, вот за ногу вцепится. Подбежал он тогда к первому попавшему дереву – берёзе и быстренько на её взобрался. Сидит на ветке, держится обеими руками за ствол дерева, глаза от страха выпучил и молитвы читает. А свинья прыгает вокруг берёзы глазами сверкает слюни у неё во все стороны летят никак не может она Егорку достать. Тогда стала свинья дереву корни подрывать. Роет, роет – дерево уже качаться начало вот, вот упадёт. Егорка стал орать во всё горло – помогите люди добрые! Помогите! Не то сейчас берёза упадёт, и чёрная свинья меня сожрёт! Да кто в такую темень придёт на помощь то, все давно уж спят в деревне, даже собаки. И тут начался рассвет, первые петухи запели. Чёрная свинья от злости заскрипела зубами и говорит ему человеческим голосом. Ну, погоди Егорка, ещё раз напьёшься будешь горланить песни ночью, я тебя тогда найду и вместе с косточками сожру. У Егорки от страха зуб на зуб не попадает, враз протрезвел. А свинья развернулась и к первому в деревне домику побежала. Прыгнула она через плетень, а в него большие ножи были воткнуты, и обернулась нашей колдуньей. Собрала она ножи и, злобно хохотнув, в свой дом вошла. Егорка поседел за одну эту ночь. С тех пор он самогон не пьёт и песен на ночь не орёт.
 - Да, грустная история – согласился Алексей – а до дома бабы Маши долго ещё нам шагать?
 - Да вот же он – сказала Варя перелазя через чей-то плетень – вон видишь в кустах малины крышу – это и есть дом бабы Маши.
   Постучавшись в дверь они вошли в избу, в чистую и светлую горницу. В углу за лампадкой на полочке стояли святые образа. Баба Маша одетая в тёплый длинный халат и вязанную кофточку, сидела в стареньком кресле и дремала.
 - Баба Маша! – Громко позвала её Варя – а мы к тебе в гости пришли.
Баба Маша открыла сонные глаза, зевнула прикрыв рот рукой.
 - А, это ты Варя – молвила она вставая с кресла – входите, входите дети. Я вот только покушала и вздремнула немного. Чаю хотите?
 - Хотим – ответила бойко Варя – и непременно с малинованным вареньем.
 - Ну, варенья малинового к сожалению, уже нет, зимой ещё закончилось, а вот мёдом я вас угощу.
   Баба Маша достала из прохладного погреба деревянную кадку, разложила из неё поварёшкой в большие тарелки жёлтые искрящие на свету куски ароматного мёда и поставила их на стол. Затем налила в большие расписные кружки из самовара горячего чаю и пригласила гостей к столу.
 - Знакомься Алексей, это Баба Маша – сказала Варя, садясь на деревянную табуретку возле стола – баба Маша знакомься – это Алексей, мой двоюродный брат. Ну, присаживайся на табурет Алёшка, что стоишь в дверях. В ногах правды нет.
   Алёшка сняв свою обувь подошёл и сел на табурет. И только сейчас он заметил возле стены полки со множеством разных книг. Варя, уловив его любопытный взгляд произнесла:
 - Баба Маша бывшая учительница нашей бывшей школы. Это она меня научила так хорошо читать и писать. Вдобавок баба Маша обучает нас помимо школьной программы, географии геометрии математике и другим наукам. Баба Маша самый мудрый человек в нашей деревне.
 - Да уж – ответила улыбнувшись она – такой уж прямо-таки мудрый мудрец. А вы что сидите, пейте, пейте чай то, а то остынет.
   Они напились чаю, наелись мёду, полистали новые книжки бабы Маши.
 - Ну, мы пошли – сказала Варя, помахав своей учительнице рукой – а ты не скучай здесь без меня баба Маша. Завтра я тебя обязательно навещу. Помогу в огороде, а Славка приедет на коне и огород тебе с дядей Степаном вспашет.
 - Спасибо, большое спасибо дети мои – ответила лучезарно улыбаясь баба Маша – жду завтра в гости вас я с нетерпением.
   Варя с Алёшкой вышли за калитку. Вечерело.
 - А сейчас куда мы пойдём? – Спросил Алёшка озорную Варьку.
 - А сейчас мы пойдём с тобой искать клад.
 - Клад? Какой ещё такой клад? – Спросил изумленный Алёшка.
 - Самый обыкновенный, с деньгами с монетами и прочими блестящими побрякушками.
 - И где он зарыт?
 - Вот это-то нам и предстоит сегодня выяснить – ответила глубокомысленно Варька – видел напротив нашего дома через улицу избу с закрытыми ставнями.
 - Видел.
 - Так вот, в этом самом доме ещё год назад жил один бывший военный, Вадим. Был он замкнут нелюдим и не словоохотлив. Иногда по ночам он зажигал свечку, задёргивал плотные шторы и что-то делал у себя в каморке. Но однажды он забыл задёрнуть шторы. Славка осторожно подкрался встал на завалинку и заглянул внутрь. От увиденного он даже немного оторопел. Весь пол в горнице был устлан деньгами и русскими и немецкими и даже какими-то долларами, были там и серьги, и какие-то блестящие украшения. В общем – чего там только не было. А Вадим сидел на полу, и всё это добро пересчитывал дрожащими руками. Затем он сложил всё это в большой плотный мешок и вынес из горницы. Вскоре Вадим скончался. Наследников у него не было. Куда спрашивается он подевал все эти драгоценности? А? Зарыл?
 - Конечно зарыл – согласился Алёшка – но вот куда зарыл?
 - Мне кажется – сказала задумчиво Варька – закопать он их мог только у себя в большом старом сарае. Сейчас мы идём туда. Осторожно заберёмся в него, что бы нас никто не видел, и поищем сокровища.
   Вскоре они были у сарая. Варька тихонько отодвинула одну из его досок, и они забрались внутрь. В сарае царил полумрак. Болтались на стенах какие-то верёвки пыльные мешки, Алёшка даже чихнул несколько раз. В углах стояли развалившиеся старые деревянные бочки.
 - Ну куда же он зарыл свой клад? – Тихо бормотала Варька почти на ощупь пробираясь в таинственном сумраке. – Ой! Мама! – Вдруг громко закричала она и бросилась к освещённому проёму в стенке сарая.
   Алёшка бросился вслед за ней попутно вышибив плечом ещё одну доску.
 - Ты что? – Крикнул он догнав Варю на улице – ты чего испугалась?
 - Меня кто-то там в сарае тронул мохнатой рукой за плечо! – В ужасе крикнула она.
 - Может тебе это просто показалось.
 - Нет – произнесла Варя – я явственно ощутила чьи-то пальцы.
 - Наверное это был Вадим – сделал заключение Алёшка – с того света пришёл, чтобы оградить свой клад от нас.
 - Наверное – согласилась Варя – давай больше не пойдём в этот сарай. Ну его. Страшно уж очень.
   Поужинав они пошли спать на сеновал.
 - А почему не дома? – Спросил Алёшка.
 - Дома духота – ответил Славка стеля себе постель на сене – а здесь хорошо чистый воздух сеном пахнет сверчки поют.
 - И ещё здесь сказки хорошо рассказывать – сказала Варя заворачиваясь в пуховое одеяло – особенно если они немного страшные.
 - Тебе бы всё сказки рассказывать да детей ими пугать – сказал Славка зевая – давайте лучше послушаем сонную тишину.
   Все притихли. А двери с тихим скрипом отворились и в сарай вошла свинья с маленькими поросятами. Они подошли к корыту похрюкали там немного почавкали варёного проса и тоже спать улеглись. За ними негромко гогоча пришли гуси с пруда. Они тоже покушали что-то из своей кормушки и пошли спать в свой маленький загончик. За гусями в сарай громко промычав извещая хозяйку о своём присутствии, важно вошла корова.
 - Это что? Они всю ночь так будут приходить? – Произнёс сонно Алёшка.
 - Нет, корова последняя – ответил Славка – сейчас мама придёт, подоит бурёнку даст ей покушать в ведре мочёного овса с хлебом, и наша корова тоже спать уляжется до самого утра.
 - Какие они у вас все самостоятельные и дисциплинированные – сказал Алёшка – и пастуха им никакого не надо.
 - Мы их приучили к этому – молвил зевая Славка – давай уж спать. Вон Варька давно уж спит.
 - Я не сплю – ответила она – я думаю.
 - Ну и о чём же ты думаешь? – Спросил Алёшка.
 - Я думаю о многом. Почему устроен так наш мир, а не иначе? Почему Солнце на небе Луна звёзды? Почему Бог устроил так наш мир?
 - Думки у тебя какие-то совсем не детские – сказал засыпая Славка – ты лучше о куклах думай, о конфетах да пряниках.
   Проснулся Алёшка от голоса дяди Павла.
 - Вставай Слава – тихо говорил он своему сыну – коней в поле что-то не видать. Найди их и подгони ближе к дому.
- Хорошо – ответил Славка протирая глаза – они стреноженные и далеко уйти не могли.
   Славка вышел на тёмную улицу, за ним сонный Алёшка, а следом зябко поёживаясь вышла Варя.
 - А ты то, что за нами попёрлась – буркнул на неё Славка.
 - Я одна на сеновале не останусь – ответила она – я боюсь.
 - Чего ты боишься?
 - Я лешего боюсь, он бродит ночью по деревне и заплетает косички в гривы нашим лошадям.
 - Боишься что он и тебе заплетёт косичку – хохотнул ответил Славка – бежим вон на то поле, согреемся хоть немного.
 И они побежали, сначала по пыльной дороге затем по мокрой от росы траве. Вскоре вдали они заметили тёмные пятнышки.
 - Вот они! – Крикнул Славка – наши лошади. Погнали их назад к дому.
   К рассвету кони были возле дома и вдруг в гриве одной лошади Алёшка заметил странную косичку, перевитую стебельками зелёной травы.
 - Варя – шепнул он – смотри, леший косичку нашей лошади в гриву вплёл.
   После такой утренней пробежки они снова залезли на сеновал досыпать и проснулись только к полудню. Из избы доносился запах вкусных пирогов бряканье столовых приборов людские голоса.
 - Сегодня у нас праздник – торжественно произнёс Славка – Девятое мая, день победы над фашисткой Германией.
   Из дома вышла тётя Нюра, одетая в красивое платье в горошек.
 - Вставайте дети мои – молвила с улыбкой она – сегодня праздник, день победы. Умывайтесь и идите в прихожку, я вам там на столе много вкусненького покушать приготовила.
   Они слезли с сеновала, умылись позавтракали затем вышли на улицу и уселись возле дома на скамейку.
 - Какая на праздник чудная погода выдалась – сказала Варя – тепло Солнышко на небе и ни ветерка.
 - Да, погода хорошая – согласился Славка – сейчас наши фронтовики в тайгу пойдут горилку пить.
 - А почему в тайгу? – Спросил удивлённо Алёшка – что дома нельзя?
 - Да нельзя – ответил Славка – закон наш советский запрещает самогонку гнать. В любой момент может участковый наш на коне нагрянуть и тогда неприятностей не оберёшься.
   Вскоре калитка распахнулась и на улицу вышли: дядя Павел с большим алюминиевым бидоном в руках, дядя Степан, отец Алёшки и ещё двое мужиков. Двинулись они по направлению к тайге. Алёшка зашагал вслед за ними. Придя на небольшую таёжную полянку они развели костёр. Дядя Павел выкопал из-под куста малины странный агрегат с трубочками и поставил его возле костра. Дядя Степан налил в него что-то из большого бидона, через некоторое время открыл небольшой краник, и из него в кружку закапала светлая жидкость.
 - Первачок – сказал он широко улыбаясь и, взяв из костра небольшую горящую ветку поджёг жидкость которая загорелась ровным синим пламенем.
   Мужики довольные также заулыбались вытащили из сумок продукты разложив их на газете и полилась у них неспешная фронтовая беседа. Затем они стали петь военные песни, и особенно Алёшке понравилась одна из них которую он пел вместе с фронтовиками. Первым её запел своим красивым баритоном мельник дядя Степан.
 
                Наш командир удалой
                Мы все пойдём за тобой
                Если снова труба позовёт
                Если пуля найдёт,
                Друг клинок подберёт
                И пощады не будет врагу
                Наш командир удалой
                Мы все пойдём за тобой
                Мы пойдём за тобой

   За ним боевую песню подхватили остальные бывшие бойцы Великой Отечественной.
 
                А ну-ка шашки подвысь
                Мы все в боях родились
                Нас крестила в походах шрапнель
                Пеленала шинель
                Да шальная метель
                Колыбельные песни нам пела
 
    А затем припев песни полетел над вершинами кедровых сопок вдаль в бескрайние таёжные просторы.
 
                А ну-ка шашки подвысь
                Мы все в боях родились
                Мы в боях родились

   В деревню они пришли только под вечер. Все женщины села собрались вместе, и сидя на скамейках пели какие-то свои песни, и Алёшка как ни силился не мог понять слов этих песен.
   На следующий день отец стал собираться домой.
 - Алёшка – сказал он – вечером выезжаем. Далеко не уходи.
 - Ладно – ответил он выходя из избы – я буду гулять не далеко от дома.
   На улице его ждала Варя.
 - Вы так мало у нас погостили – молвила она – я буду скучать без тебя.
 - Я тоже – ответил он – у отца отпуск заканчивается и ему скоро на работу. А не сходить ли нам к ведьме?
 - Зачем?! – Спросила ужаснувшись Варя – ты что, совсем ничего не понимаешь! – Это же колдунья и её лучше обходить седьмой дорогой иначе она порчу наведёт.
 - Я всё же схожу к ней, Варя. Поговорю с ней и скажу, что нельзя вредить таким добрым и душевным людям какие живут в вашей деревне. К тому же здесь столько фронтовиков, спасших нас от фашизма. Я уверен – она поймёт меня. Тем более, что сегодня мы всё равно уезжаем из Фалёнок.
 - Я тоже с тобой пойду – согласилась с его доводами Варя – только близко к её дому я подходить не буду, а постою у её калитки.
   И они пошли на окраину деревни негромко напевая красивую фронтовую песню.

                А ну-ка шашки подвысь
                Мы все в боях родились
                Все в боях родились

   Через некоторое время Лёшка стоял у двери дома ведьмы и постучал в неё кулаком. Дверь со скрипом отворилась и на пороге появилась в чёрных одеяниях колдунья.
 - Здравствуй бабушка – сказал Алёшка – если вы действительно ведьма, то пожалуйста перестаньте вредить хорошим людям в деревне.
   Колдунья ничего не ответила и, пристально посмотрев на Алёшку захлопнула дверь.
   Вечером Алёшка верхом на коне, а отец с дядей Павлом сидели в телеге, выехали из деревни к вокзалу.
   А через полгода Варя написала Алёшке письмо, в котором сообщила, что ведьма покинула Фалёнки и поселилась где-то далеко, далеко в глухой непроходимой тайге. А в их деревню приехали первые, такие долгожданные поселенцы.