О, да! еде

В моей семье еде всегда отводилось особое место. Послевоенные годы научили мою бабушку делать запасы всего, что можно съесть и готовить вкуснейшие блюда из того что есть. Я помню клодовочку в их квартире, где любила иногда прятаться, там, на полочках, за занавеской стройными рядами стояли банки с домашним вареньем и целая армия тряпочных мешочков сшитых бабушкой, заботливо перевязанных шнурочками с чем то, что мне было неведомо. Тогда я ещё не ведала связи между этими мешочками и пирогами с плюшками, которыми бабушка щедро меня соблазняла при каждом удобном случае. Помню и холодильник Донбасс, со страшной ручкой, которую надо было нажать со всей дури чтобы попасть внутрь, в ушах до сих пор стоит стон с которым он впускал в себя любопытных, без всякой на то причины жалуясь на то что его грабят. А над холодильником висела копия картины "Гибель Помпеи". Не знаю что именно хотели сказать бабушка с дедом водружая этот страх и ужас над холодильником, но я частенько забывала зачем шла, зависая, рассматривая трагедию неизвестного мне места, жалея о том что неизвестные мне люди одеты в одни тряпочки, переживала не холодно ли им. 
Впрочем, в холодильник я забиралась крайне редко. По какому то волшебству еда сама находила меня именно тогда когда просыпался аппетит. Конечно, бабушка всегда знала лучше, что я хочу и когда именно. Поскольку она в своё время решительно настояла на том, что такой звезде как её внучка не место в городском детском саду, она ежечасно доказывала преимущества домашнего воспитания. И как я поняла много лет спустя, я от этого только выиграла.
С тех пор как себя помню и до возраста десяти лет, все мои воспоминания о семье и близких связаны именно с ней и дедом. Первые книжки были прочитаны ею, и первые газеты ( последняя колонка газеты "Труд" долго была у меня в приоритете как только я начала самостоятельно читать), первая, она же и последняя швейная машинка была куплена ими в надежде что я вырасту не просто красавицей, но и рукодельницей ( 17 рублей, магазин "Детский мир", она была железная, совсем как настоящая!). То, что вышивание совсем не моё, бабушка поняла очень быстро, но совсем не расстроилась. Потому что в городе были очень приличные ателье и швеи, без шитья я бы не пропала.
А вот кухня .... это совсем другое дело.
Сама кухня была, как водится, самым маленьким и самым тёплым местом в квартире. Помимо плиты, стола, утвари, там был ещё подоконник. Заботливо выложенный маленькими плиточками, сразу над батареей, оборудованный радио. Днём, когда всё было приготовлено, а дед переваривал обед на диване в зале, бабушка придвигала табурет к подоконнику, доставала мешочек с белыми семечками, стелила старую газету, я тут же прибегала с книжкой, устраивалась на подоконнике и мы славно проводили время, щёлкая семечки, читая книжку, до тех пор, пока не просыпалось радио с известием что в Петропавловске-Камчатском  полночь. Тут надо было разбудить деда, провести его на работу, и дальше мы шли смотреть телевизор, или сдавать бутылки, или в магазин за шоколадкой.
Но это всё после того как основательно потрудились утром.
Бабушка готовила каждый день, это был закон. Она и на мусю ворчала периодически за то, что она одним и тем же супом кормит мужа аж два дня подряд. Но до ссор конечно же не доходило, муся работала на полную ставку, могла и "сачкануть", не смертельно.
Я долго жила с уверенностью что годы проведённые с бабушкой были годами безделья. Помнила только игры, книжки, соседских детей, а когда сама начала готовить, в моей памяти стали всплывать такие вещи о которых мне казалось бы никто никогда не рассказывал: о том что надо снимать пенку, что мясо надо замачивать перед тем как его готовить, и многие другие премудрости куховарного дела.
На каком- то этапе  мне всё же пришлось залезть в свои собственные мозги, чтобы найти ответы. Оказалось, безделью в моём детстве не было места вообще.
Я научилась солить капусту ещё до того как пошла в школу, составлять правильно меню (борщ на первое и голубцы на второе - никогда!), кажется я и сейчас могу сварить варенье, хотя никогда в жизни этого не делала.
Бабушка с самого начала знала о моей особенности - меня нельзя заставить что то сделать, но если заинтересовать, то я сама буду учиться и пробовать до тех пор пока не получится, поэтому как бы и не было никаких уроков и лекций с её стороны, но она никогда не мешала мне узнавать что то новое.
Она ушла внезапно в тот год и месяц когда мне исполнилось десять, а ей пятьдесят восемь.
Когда я окончательно  пришла в себя, мы с мусей остались вдвоём. Мне шестнадцать, я домашняя девочка с книжкой на диване. В период школьных каникул, оставаясь одна дома, я начала проводить эксперименты. Муся проглотила гору полусырых шарлоток, переварила тонну пюре из неочищенной картошки, но никогда ни разу не сделала замечания. Недавно, года два назад, она призналась, что очень боялась критикой отбить у меня желание готовить, за это ей низкий поклон.
Потому что воодушевлённая тем, как у меня всё здорово получается я продолжила вытворения на кухне общежития, когда училась в колледже.
Я долго не решалась сварить суп. Но зима и в наших широтах бывает суровой, а мозги студентов требуют тепла и пищи. Однажды я решилась и позвонила мусе с вопросом как варить суп. Ответ меня разочаровал. Это было чем то вроде "всё смешать и прокипятить". Я переспросила. Не помогло. Не знаю как, но я таки решилаьс на эксперимент не получив чёткого ответа, каким таким волшебным образом вода и овощи превращаются в СУП.
Оказалось всё и правда просто! Я чувствовала себя способной на всё! Я - волшебница, гений! Я могу даже воду в вино превратить, ура!
Со временем супы стали сложнее, разнообразнее, но самое главное - они перестали меня пугать.
После колледжа я поселилась вместе с мусей и братом. А душа, вкусившая однажды свободы, рвалась в самостоятельную жизнь. Пять лет я сдерживала порывы, потом больше не было сил. Муся переживала, не хотела отпускать, но одним из ключевых моментов стала опять же кухня. Я набралась смелости и честно ей сказала, что две женщины на одной кухне никогда не будут дружить, что каждая из нас заслужила право на своё личное пространство и что это хорошо. Странно, муся которая без видимых колебаний посадила меня на самолёт, улетающий чёрт знает куда, одну, с баулом и пятидесятидолларовой купюрой в кармане, долго не соглашалась отпустить меня на съёмную квартиру на соседней улице. Как бы там ни было, всё решилось в мою пользу.
Четыре года жила у подруги ( я готовлю обед, она - спец по десертам, надо было выйти за неё замуж!), потом - чудо студия в которой обитаю и сейчас.
За это время окончательно поняла, что могу приготовить всё в минимальных условиях, и что порадовать человека можно даже таким пустяком как манная каша (многие обитатели психиатрического заведения открытого типа помнят до сих пор запах МОЕЙ каши по утрам).
Решив однажды что кухня - это суверенная территория хозяйки, я никогда не готовила у муси. До последних двух месяцев. Мы начали химиотерапию, и как бы она ни бодрилась, сил на всё не хватало, а "свежая еда должна быть в доме всегда". Я зашла туда настолько деликатно насколько могла, до последнего убеждая её и себя что это временно, что как только она окрепнет ноги моей там не будет.
За три месяца я сварила больше супов чемза всю сознательную жизнь, переработала столько зелени будто я - дочь зеленщика. Дома пахло едой, и совсем не было запаха болезни. Это давало надежду, хотелось строить планы на будущее.
Через месяц после похорон на плаву меня держали две вещи: неободимость ходить на работу и готовить. Я шла на рынок как зомби, в полусознательном состоянии что то покупала , приходила домой, раскладывала и ..... Дальше начиналось чудо. Как только я надевала фартук, слёзы высыхали. Всё готовилось как бы само собой, переходя от одного блюда к другому, три - четыре часа я была совершенно спокойна, сосредоточена, в голове всплывали смешные истории и байки, мелькали весёлые воспоминания, я автоматически добавляла что- то новое в обычное блюдо и мне всегда нравился результат. А когда стол ломился от остывающих котлет-блинов-запеканок и вся посуда была вымыта, меня снова накрывало.
К счастью, я быстро поняла: чтобы жить - мне надо готовить! Когда пришло время, я бережно упаковала эмaлированые миски, старые ложки и "фамильный" хрусталь и перевезла их домой. Это - физически ощутимая часть моего наследства, но она идёт в комплекте с тем что старательно и ненавязчиво долгие годы вкладывали в меня сначала бабушка, потом муся, и за это я всегда буду им благодарна, не важно где они сейчас.
 Так кухня стала моим хобби. Сейчас я получаю огромное удовольствие от самой готовки, но ещё больше - наблюдя с каким удовольствием люди пробуют то что я приготовила, а увидев что им нравится я удивляюсь и радуюсь каждый раз как в первый.
В моих блюдах часто не хватает соли, наверное, потому что я никогда не плачу когда готовлю, а почему они пестрят обилием тыквы, батата и морковки догадайтесь сами.