Эволюция как болезнь

Я шёл откуда-то куда-то.
Вечерело, на улице было прохладно.
Я не знал где я, и не знал откуда я иду.
Но одно я знал точно.
Я иду домой.
Организм требовал отдыха.
Явственно ощущалась усталость.
Я весь пропах порохом и кровью, хотелось есть, пить и спать.
Кисти рук болели, равно как и мышцы на обеих руках
Я не чувствовал правое плечо, а левая ключица просто горела.
Стальной вкус во рту явно намекал на то, что кровью я не только пахну.
Я не знал, в каком варианте я ощущаю её вкус.
Я даже не знал чья она, моя или нет, т.к. лицо достаточно замёрзло, чтобы не ощущать боли, если таковая была.
Ног я тоже почти не чувствовал, если бы не икры, которые болели так, как будто я пробежал километров 30 или 40 по пересечённой местности.
Возможно так и было.
Я не знаю.

Всё случилось из-за очередного витка эволюции.
Вернее, из-за того, что катализатор сработал на три дня раньше.
А ещё вернее, из-за мысли, которая слишком плотно засела в моём мозгу.
Но, всё по порядку.
Моя эволюция происходит периодами.
Это достаточно естественно.
Я накапливаю знания, опыт, принятые решения и выбранные пути, а потом перехожу на новый виток.
Но, чем дальше я эволюционирую - тем больше ресурсов требуется для этого перехода.
Вы скажете что это болезнь, или психическое расстройство.
Возможно. Но это мой путь, и я буду по нему идти до конца.
Теперь о катализаторе.
Срабатывание его на три дня раньше не является ошибкой.
Погрешность была взята на неделю в обе стороны, поэтому, это не сыграло бы особой роли, если бы не мысль.
Мысль родилась в диалоге, который предшествовал срабатыванию Катализатора и выходу на новый виток.
Мысль была антично проста: "Геноцид".
Я придерживаюсь мнения о том, что человечество вредит этому миру.
Что мы, люди - неудачный эксперимент и тупиковая ветвь эволюции.
И лучшее, что мы можем сделать - это взяться за руки и дружно вымереть.
В ответ на озвучивание данной гипотезы мне посоветовали начать с себя.
Крайне логичный совет, если бы не одно "Но".
Я спокойно способен забрать с собой на тот свет от нескольких десятков до пары тысяч человек.
Вот тут и зародилась мысль о Геноциде.
Разумеется, это был всего лишь диалог, он никого ни к чему не призывал, и не должен был иметь за собой последствий в формфакторе действий...
Но, видимо, что-то пошло не так, или наоборот, так, как должно.

Чем дальше я развиваюсь - тем сложнее найти ресурсы.
Вернее ресурс.
Боль.
Я не ищу физической боли, как мазохист.
Я ищу душевную боль, или же, моральную.
И каждый раз её требуется всё больше, она требуется всё более и более сильная.
Пока что, мне хватает женщин, и я этому очень рад.
Но я очень опасаюсь того, что скоро боли от утраты очередной "любимой" хватать перестанет, просто потому, что боль от потери женщины не сравнится с тем, сколько боли мне способна причинить потеря друга или товарища.
Я опасаюсь, что скоро придётся искать источник в них.
Главная проблема в том, что мои друзья и товарищи - это мужчины.
В дружбу между мужчиной и женщиной я почти не верю.
Женщины легко управляемы, порой даже слишком легко, настолько, что я многое делаю на автомате, не задумываясь об этом, и позволяю мозгу полностью окунуться в химию, называемую влюблённостью.
Простых привязанностей хватать перестало давно, поэтому приходится выращивать чувства близкие к настоящим. Разумеется, есть небольшие последствия. Такие катализаторы нельзя выкидывать просто так. И я нашёл решение. Я их чиню.
В наши дни найти целую, морально, женщину - очень сложно.
Всегда есть что-то, что требует ремонта. Поэтому, я их чиню. Данный катализатор не был исключением.
Но, если женщина легко управляется и поддаётся на манипуляции - то с мужчинами это намного сложнее.
Вдобавок, дружбу растить сложнее, чем влюблённость или любовь.

Размышляя о ресурсах я дошёл до станции электричек, сел в первую приехавшую и поехал в сторону Москвы.
Увидев относительно знакомые места я дёрнул стоп-кран и спрыгнул.
Я шёл домой.
Я добирался дворами и промзонами, я двигался на автопилоте.
В голове было пусто. Мозг терпеливо ждал момента, чтобы выдать мне всё то, что я хочу и не хочу знать.

Я открыл дверь.
Пусто и темно.
И это хорошо.
Я очень не люблю, когда родные и близкие видят меня в момент слабости.
Я понимаю, какую боль им причиняет тот факт, что они ничем не могут мне помочь.
Самое деструктивное чувство - это бессильная ярость, или ярость от бессилия.
То самое чувство, когда готов сделать что-угодно, но не можешь сделать ничего, или ничего такого, что помогло бы тому, кто страдает на твоих глазах.
Вдобавок, слабость - непозволительная роскошь для центрового.
Только дома я могу быть самим собой.
Да и то, не тогда, когда я один.
Есть только один человек, который знает настоящего меня.
И это не я.

Я начал выкладывать на стол содержимое карманов.
Из незнакомых вещей меня поприветствовала толстая пачка наличных, состоящая из купюр от 50 до 1000 рублей и свинцовый кастет с вмятиной в районе звена под указательный палец.
Я осмотрел правую руку, рука была опухшая, ссадины, царапины и кровоподтёки, но перстень на месте, значит кастет был на левой.
Левая была примерно в таком же состоянии, но на указательном пальце была большая царапина, видимо я содрал кусок кожи, когда снимал кастет.
Значит, вмятина появилась в тот момент, когда он был на руке.
Странно, кастет свинцовый, а силой для того, чтобы сломать или погнуть толстый кусок свинца я явно не обладал.
Все остальные предметы были мне знакомы.
Я осмотрел телефон. Экран частично не работал, но в целом, телефон функционировал как и раньше.

Я разделся и побросал одежду в стиральную машинку, благо, мне не нужно было заботиться о том, чтобы одна вещь не окрасила другую, вся моя одежда была чёрной.
Единственное, что придётся стирать отдельно - это бомбер, из-за оранжевой подкладки.
Я зашёл в ванную комнату и посмотрел в зеркало.
Из зеркала на себя смотрел обычный я, мешки под глазами, жилы и мышцы, ничего нового, за исключением здоровенного синяка на правом плече и странного вида раны на левой ключице.
Я открыл кран и ванна начала наполняться кипятком.
В таких случаях - это оптимальное средство.
Мне хотелось смыть с себя запах пороха и крови, хотелось смыть с себя усталость и привести мышцы в норму. Ключица болела, да и рана мне не нравилась.
Я достал скальпель и пузырёк со спиртом, параллельно я зацепил бутылку виски и пошёл в ванную.
Я пошатнулся и вовремя схватился за стену. В ванной уже было жарко и душно.
Я опустился в кипяток, не смотря на протесты тех нервных окончаний, которые ещё были способны протестовать.
Синяк начал менять цвет с фиолетового на чёрный.
Значит кровообращение в норме.
Я коснулся раны на ключице, из неё практически не шла кровь, только лимфа и гной, но жгла она так, как будто там внутри что-то было.
Ключица болела, да и рана мне не нравилась.
Я сделал небольшой глоток виски, протёр скальпель спиртом и сделал надрез.
Из раны потекла лимфа, и выпал кусочек чего-то похожий на маленький камешек.
Я попробовал кусочек на язык.
Соль. Кристалл соли, достаточно крупный. Значит меня подстрелили. Хорошо что не дробь, и странно что бомбер целый.
Я снял кусок кожи и начал выскребать кусочки соли из раны.
Теперь, самое болезненное. Остаточное ощущение жгущейся соли осталось, хотя я вытащил всё, что смог.
Я сделал большой глоток виски и плеснул на рану спирт.
Боль подействовала отрезвляюще, вот и славно.
Отлежавшись в ванной я тщательно соскрёб с себя грязь и верхние слои кожи, максимально выдавил гной и лимфу из раны на ключице, снова обработал рану спиртом, насухо вытерся и пошёл в комнату.

В комнате меня поприветствовала любимая стерео-система.
Я сходил на кухню, заварил себе чай, взял телефон и поставил с него музыку.
Хотелось подумать.
Я поставил Led Zeppelin. Kashmir, последний трек с первого диска Physical Graffiti 1975 года.
Горячий и крепкий чай, виски, темнота, и звук способный заполнить пустоту.
Как снаружи, так и внутри.
Я сел на кровать и позволил мозгу убрать трещащую плотину, которая еле сдерживала мои мысли.
Мысли рванули шумным потоком, не упорядоченным, громким, кишащим буквами, восклицаниями, эмоциями, отдельными словами и целыми фразами.
Я закрыл глаза.
Эта вакханалия продолжалась пару мгновений, но ощущалось это так, как будто минут 15-20.
Когда мысли успокоились я открыл глаза. Часы показывали 22.16.
Время упорядочилось.
Я посмотрел на телефон. 08.10.16.
Вот теперь мир относительно приобрёл временные рамки.
Я всегда имел с ними свои взаимоотношения, я живу вне времени и пространства.
Да, у меня есть работа, есть график, есть часы, дни и ночи, месяцы и годы.
Но для меня - это всего лишь цифры.
Есть важные цифры, их я помню, и есть все остальные, они не критичны.
Есть вещи, которые связаны с цифрами, их я тоже помню.
Странное ощущение, как будто я пытаюсь оценить масштаб бедствия.
Что ещё во мне есть от меня, чего уже нет.
Что я есть, чем был и чем стал?
Или ещё не стал?
Много вопросов.
Не так давно я услышал гипотезу о том, что самый важный и единственный вопрос - это вопрос "Зачем?".
Возможно, логичнее спросить, зачем я делаю то, что делаю?
Сколько бы раз я ни задавал себе подобные "вечные" вопросы - столько раз я нахожу на них слишком много ответов.
Да, Sister September, Anorexia Nervosa, 2004 Redemption Process.
Снова цифры, не очень важные, но я их помню.
Возможно, я не очень хорошо ориентируюсь во времени в его общепринятом смысле, просто потому, что я очень часто, почти всегда, пребываю в вакууме музыки и своих мыслей.
И если мне сказать, что до того или иного момента осталось чуть более четырёх минут - я вряд ли пойму Вас, но если мне сказать что остался один Lithium в записи с Nevermind 1991 - я точно пойму, что осталось 4.19 секунд, вернее, я пойму сколько осталось времени, а не единиц его измерения.
Видимо, моя система отсчёта и счисления просто состоит из других координат.
Я люблю время. Люблю жизнь и мир. Люблю смерть и войну. Люблю хаос и порядок, тьму и свет. Я ощущаю это всеобъемлющее чувство единения.
Я - часть в, я - часть, я - часть вне.
Тем временем заиграла Ten Years Gone со второго диска Physical Graffiti.
22.42
Я улыбаюсь тёмному потолку. Вернее, я улыбаюсь небу через потолок, и через крышу дома, через всё, что отделяет меня от него.
Я бы улыбался земле чаще, если бы её не запеленали так туго, в асфальт, не забили бы в неё гвозди высоток, и не припаяли бы микросхемы городов, сёл, деревень и прочих населённых пунктов.
Но, даже такой я люблю землю.
Я жил в лесу, я помню как там было.
С одной стороны, это было прекрасно, а с другой...
Привыкший к тепличным условиям мегаполиса организм, а главное мозг, ощущает лес враждебной средой.
Сон в пол уха, каждый незнакомый звук или запах - сигнал тревоги.
Через неделю стало лучше, но не сильно.
Скорее ощущение тревоги стало перманентным, нежели, я привык к лесу.
Вернее, я-то привык, моя хищная часть, оставшаяся от далёких предков.
Но мозг, мой современный мозг, для него это было тяжёлым испытанием.
Вот и получается, гармония тела с разумом практически не достижима.
Домик в лесу - вроде вариант, но не то. Нет ощущения единения с природой.
Заповедник или ботанический сад? - Чушь.
Вот и получается, что человек находится в пограничном положении.
Как сказал Юнг: "Человек - это животное, которое сошло с ума. Из этого безумия есть два выхода: Ему необходимо снова стать животным, или же стать большим, чем человек...".
Спорить сложно.
Вот и ответ. Либо деградация, либо путь к становлению Сверхчеловеком.
Вот Вам и воплощение идеи Ницше.
Как-то всё слишком умно, для столь приземлённого создания, как я.
Вроде...
Вопрос только в том, где я, а где вы?
Кто я? И кто вы?
А может мы?

С этой мыслью я уснул. Крепко, но не без снов.
Это естественно. Сон разума рождает чудовищ.
Достаточно чудовищ, чтобы терять грань между реальностью и сном, чтобы оба этих состояния разума могли быть кошмаром.

Роль утра для меня сыграл вечер следующего дня.
В голове было спокойно, возможно даже слишком.
Я снова заварил себе чай, позавтракал, обработал раны, поставил телефон на зарядку и поставил другую музыку.
На сей раз, это были Limp Bizkit, Results May Vary 2003, Lonely World.
Прекрасный трек, прекрасный текст, великолепный смысл.
Мне никто не звонил, меня никто не трогал.
У меня была возможность подумать, побыть наедине с собой.
Я не очень хорошо умею жить сам с собой.
Моментами мне это тяжело. Социум накладывает на тебя ограничения, ставит в рамки.
В обществе ты не можешь проявить слабость, прямо сказать что думаешь, и.т.д.
Иногда это к лучшему.
Иногда, тебе нечего сказать себе, своим мыслям, не чем противостоять ответам на внутренние вопросы, которые тебе не нравятся.
Нет возможности показать альтернативу, нет возможности повернуть доску и посмотреть под другим углом.
Это не кризис, это просто ступор, и подобные моменты тоже приближают переход.

Я нашёл в шкафу чистый комплект одежды и отправился за едой. Её было мало, да и не было того, что я бы хотел съесть.
Хотел? Странно слышать это слово в своих мыслях.
Я не чувствую вкуса еды уже достаточно давно.
Я эмулирую его мозгом.
Я помню вкус того, роль чего играет еда на тарелке и имитирую его.
Сейчас мне хотелось рубленного стейка с яйцом и пинту стаута.
Я спустился в метро и поехал в ММ, для того, чтобы ощутить атмосферу этого места и попробовать оригинал на вкус.
Иногда приходится подновлять вкусовую память.
Я дошёл до ММ, атмосфера этого места всегда была мне приятна.
Я выпил пинту любимого стаута, съел свой стейк с яйцом и запил это дело кофе.
Снова центр, вечер, огни, прекрасная погода...
Я люблю этот мир.
Я пошёл в никуда, хотя это сложно сделать там, где ты знаешь каждый уголок.
И тут дело не в районе, а скорее в самом городе.
Когда город твой - он приведёт тебя туда, куда ты хочешь, так, как ты хочешь, за тем, что ты хочешь...
Мой город, моя столица...
Приятные размышления, некоторые воспоминания, воспоминания ощущений...
На улицах были люди, их было немного, не смотря на выходной.
Я сел на лавку и принялся их рассматривать.
Они были обычными, чужими и бессмысленными.
Но в то же время, они были частью моего города, микробами населяющими этот организм, винтиками в его системе.
Мысли стали созерцательными.
Я наблюдал за людьми, наблюдал за жизнью своего города.
Я тоже был частью этого механизма.
Возможно, ради этого момента созерцательного понимания и происходила моя эволюция.
Возможно, весь путь ради таких моментов...
Возможно всё, ведь это мир возможностей, вероятностей и выборов, вопросов и ответов.
Я поднялся с лавки и пошёл вперёд, меня что-то звало, и я не имел права отказать.
Я свернул в подворотню, и пошёл дворами, местами "боевой" славы.
Я снова улыбался небу, улыбался серым стенам и трубам, старым и стёртым знакам, известным лишь нам.
Это была память моего города. Это были небольшие напоминания мне о том, что и как когда-то было.
Я был благодарен за это. За то, что эти знаки остались, их не смыли дожди, не сорвали дворники, не закрасили дети, пришедшие после нас.
Я прислонился лбом к трубе, на которой был один из знаков.
Пройдя пару метров я коснулся кулаком другого знака.
Я шёл неспешно, любуясь всем этим.
И тут я услышал то, что звало меня.
Я рванул вперёд вытаскивая из кармана "телескоп", и увидел то, что должен был.
Три цели.
Я атаковал не задумываясь. Тут навыки доведённые до автоматизма, до уровня рефлексов, сработали лучше чем мозг. По крайней мере, быстрее.
Я увидел три убранных цели и девушку.
Одежда на ней была немного порвана и испачкана краской со стены, но в целом, она была в норме.
Я растворился в темноте.
У меня не должно быть ни лица, ни имени.
Один раз я уже проверил, что будет, если я поступлю иначе. Мне не понравилось.
Поэтому, твори добро и убегай.
Я не знаю, полезная ли я бактерия, или вредная, нужный ли я винтик в системе, или же наоборот, бракованная деталь.
Меня ведёт личное ощущение правильности.
Я доверяю ему.
Город развивается, а значит, развиваются и бактерии, и вирусы.
Против новых вирусов нужны новые бактерии и новые антивирусы.
С этой мыслью я двигался по ночному городу.
Посмотрев рассвет я вернулся домой.
Снова стирка, ванна, размышления и сон.
Цикл замкнулся.
Фраза в голове была до абсурда смешна.
Это была цитата Касты: "...а ведь не так сильно сейчас, отвечаю шёпотом. Прошлый раз вы помните? Всё приходит с опытом".
И это так и было.
Опыт - странная штука, возможно, это единственный неизменный компонент того, что составляет людей.
Каждые 5 лет организм обновляется полностью, на клеточном уровне.
Так что, память и опыт.
Получается, что человек - это лишь вместилище для памяти интеллекта.
Все мы - лишь вместилище для ДНК, не более.

Чем дальше я эволюционирую - тем больше я созерцаю, и меньше стараюсь мешать организму, в котором я живу.
Добро и зло, порядок и хаос - всё это слишком субъективно.
Вполне возможно, что жизнь и смерть - величины подобного порядка.
Но, я не могу бездействовать, и вам не советую.
Если бы мы не были нужны этому миру - нас бы не было, как и определённых бактерий и вирусов в наших организмах.
И даже, если ваш смысл жизни такой же придуманный, как и мой - это всяко лучше, чем ничего. Действие лучше бездействия, но и действие и бездействие - субъективные понятия.
Вот и мысль, та, что материальна.
"...Пойдём и посмотрим, сидя на крыше, как в огне папиросы рождается новый рассвет...".

И он родился. И в моей голове, и в огне папиросы, и в этом мире.
Вот так прошёл очередной виток эволюции, и очередной день сменил очередную ночь в мире, где ход времени пытаются высчитать единицами, пространство - осями, и координатами на них, а хаос приравнять к порядку.