Открытая клетка

                Пролог
          Что мы делаем всю нашу сознательную жизнь? Нет, действительно, чем мы все заняты постоянно? Мы все на протяжении жизни обустраиваем свою личную клетку, приводим всё в порядок, начищаем прутья до блеска. Ещё мы заучиваем наши роли, которые будем исполнять перед остальными такими же «актёрами», да и перед собой тоже. Мы словно преступник, в камере смертников, репетирующий свою речь перед присяжными. Но только вот отличие в том, что у преступника клетка заперта, а мы вольны покинуть её в любой момент, но почему то редко кто на это решается. Честно говоря, большинство людей вообще не понимают, что находятся в клетке до самой смерти.
          Выстроив вокруг себя стальные решётки, отгородившись от остального мира, мы испытываем призрачную иллюзию свободы, свободу выбора. Заключённый ведь тоже волен выбирать, что ему съесть на завтрак картофельное пюре или зелёный горошек, лежащий рядом на одной тарелке, или быть может съесть половину пюре и всего лишь треть горошка? Но, как и заключённый так и мы не оказываемся в своей камере неожиданно, нет, мы на протяжении всей своей жизни и конечно же под воздействием и заботой окружающих и безмерно любящих нас людей идём к ней. У каждого на это уходят разные промежутки времени, но итог в большинстве случаев одинаков, мы не успокаиваемся, пока клетка не захлопнется, и мы не окажемся в полной безопасности. Есть, конечно, и исключения из этого правила – люди подвергающиеся упрёкам и ненависти, иногда даже жалости с нашей стороны: у них своя собственная реальность и то, что это не такая же  реальность,как и у большинства, это ещё не означает что она неправильная.
               - Передавай за проезд, орёт на меня водитель автобуса.
         Доставая из левого кармана заранее подготовленную мелочь и передавая её дальше через людей к водителю, замечаю, как человек, опоздавший на рейс, судорожно машет руками на бегу пытаясь остановить уже отъезжающий автобус. Я спасаю его, ничего не говоря водителю. Автобус уехал, он остался, нарушив свой обычный распорядок. Я предложил ему немного больший выбор, чем он имел до этого.
              Здесь внутри воняет, как и обычно, да к тому же ещё и грязно. Окинув взглядом весь автобус первое, что мне приходит в голову так это стайка одомашненных животных, рассказывающих друг другу свои проблемы и гордясь своими достижениями в обустройстве личной темницы.            
Глава первая
                - И это всё, да здесь даже на паршивые сапоги не хватит, не то, что на телефон, который я хочу. Заявляет мне Элен с высоко поднятыми бровями, которые после коррекции кажутся более удивлёнными, чем обычно.
              - Да, больше у меня не получилось тебе привезти, отвечаю я с виноватым видом.
            Элен это единственное создание, которое  я люблю и ненавижу больше всего в жизни. Она вызывает у меня эти два чувства одновременно, своим лишь видом, даже упоминанием. Я её боюсь, нет, правда боюсь, после встречи с ней у меня происходит частичная амнезия, иногда даже не могу толком вспомнить, о чём же мы говорили. Ко всем остальным я отношусь равнодушно, ну или близко к этому. Как меня угораздило связать с ней свою судьбу, пусть и косвенно, до сих пор не понимаю.
          - Ты же обещал привезти четыре тысячи, а здесь всего лишь тысяча.
 Сука, подумал про себя, но вслух сказал лишь:
        -Я постараюсь на следующей неделе ещё достать или займи у кого-нибудь, а я потом буду тебе отдавать по частям, ладно?
     Как смешно это выглядит, продавая свою собственную частичку свободы, ещё извиняться перед ней. Я считаю, что в нашем мире именно деньги определяют уровень свободы человека, а не внутренний покой. Именно деньги определяют, в каком покое будет находиться твой вымышленный внутренний друг. Но тут главное не переусердствовать, чем больше денег, тем больше волнений за их судьбу, глупо находиться в заложниках у собственной свободы.
               Но ко мне это уж точно не относиться. Моих денег хватает лишь на самое необходимое: сигареты, воду, хлеб, квартплату.… Всё остальное я отдаю Элен - своей «тюремщице». Моя жизнь зависит от количества денег, которые я способен отдать за определённые виды товаров и услуг. И поскольку я,особо то, ничего не покупаю, видимо моя жизнь ни так уже от многого и зависит. Я не становлюсь заложником дорогих вещей и массажных салонов.Я не пытаюсь подогнать своё тело под определённые и постоянно навязываемые извне формы.Следить за своим здоровьем, получается, лишь регулируя количество выкуренных в день сигарет. Но с другой стороны я и не пользуюсь некой свободой предоставленной нам режимом, сложившимся в стране. Это свобода выбора, которая определяется уровнем денег каждого. Чем больше у тебя денег, тем больший выбор тебе могут предложить.
           Может быть, я всё это делаю не из-за безудержной любви к ней и даже не из-за данного мной слова заботиться о ней постоянно, а просто, потому что боюсь. Боюсь, что придётся выбирать в какой салон сегодня идти или что сегодня одеть, выходя из дому. Точнее будет сказать что я боюсь оказаться таким же как и остальные, не сдерживающим своё слово обыкновенным придурком выбирающим лишь из того что подсовывают ему под нос благожелательные мило улыбающиеся люди.
        - Твою мать, да у кого я здесь займу. Говорит она, поворачиваясь и уходя.
      Опять у меня возникает навязчивое чувство вины. Это чувство рядом со мной на протяжении всей жизни. И, конечно же, это результат неудовлетворённости моих родителей. Все вокруг считают, что их дети будут самыми умными, красивыми, вежливыми и что в итоге. Постоянное навязчивое чувство вины сначала у родителей потом у детей и т.д. Мы не воспринимаем реальность такой, какая она есть. Все мы хотим непонятно чего и когда этого не получаем все вокруг виноваты, кроме самих нас конечно.
Глава вторая
               Слушая шаги медленно уходящих в курилку коллег по работе, я думал лишь о том, чтобы никто ничего не забыл и не вернулся в кабинет. Трепетно наблюдая за дверной ручкой, я начал обшаривать их личные вещи, в поисках мелочи и сигарет. Дело в том, что иногда мы не замечаем незначительного изменения в наших вещах, а оставленная мелочь в карманах и сигареты были мне просто необходимы. Курение и Элен: вот две зависимости от которых мне вряд ли удастся избавиться в течении своей жизни. Все мы в отделе зарабатывали, довольно неплохо по отношению к другим рабочим нашего города, поэтому мелочь то никто особо и не пересчитывал и даже если она пропадала вовсе никто не придавал этому значительного внимания. Эти жалкие крохи, которые мне удавалось незаметно украсть, не улучшали слишком уж моё финансовое положение, но всё же некоторую пользу они приносили и хотя бы раз в неделю я мог проехать в автобусе за счёт своих обожаемых коллег. А если бы мне не удавалось прикарманить пару сигарет во время рабочего дня, я бы уже давным-давно разорился.
             Женщины, чего они только не носят с собой в сумочках, создаётся впечатление что выходя из дома они готовятся ко всему, чтобы ни случилось в течении дня! Разбирая эту груду ненужных вещей, нащупываю, наконец, немного мелочи на самом дне. Даже если я заберу все монетки, Кристи вряд ли заметит их пропажу, честно говоря, я вообще не уверен, что она хотя бы раз дорывалась в своей сумочке до самого дна. Но всё забирать никогда нельзя, это будет выглядеть уж слишком подозрительно. Не упуская из виду дверь, на ощупь выбираю более дорогие монетки, я это проделывал уже не раз и даже не глядя могу отличить монета какого достоинства попала сейчас ко мне в руку. Неожиданно мои пальцы нащупывают небольшой листок бумаги, аккуратно согнутый точно по центру, чтобы нельзя было прочитать, что же написано внутри. Странно, это не квитанция об оплате каких либо коммунальных услуг и не поздравительная открытка, пальцами чувствую что эта бумага намного лучшего качества, но уже немного затёрта, видимо этот листок не раз уже разворачивали. Выпуская мелочь из рук при попытке достать этот листок, полностью завладевший моим вниманием, осознаю, что уже опоздал, звук шагов по коридору всё отчётливее доносится до моего слуха. Вынимая руку, цепляюсь рукавом за стальной крючок, вделанный в сумочку непонятно для чего. Мы порою оказываемся в рабстве у вещей, на моём примере это наглядно видно. Звук в коридоре на секунду затих, и я понимаю, что они уже остановились перед дверью, резко отдёргиваю руку, листок выпадает на пол, нитки на рукаве растягиваются до такого размера, что я без труда освобождаю руку.
     - А что ты делаешь? Я думала, тебе нужно работать и поэтому ты с нами не пошёл курить? Говорит Мари, обращаясь к моей спине.
       - Да, я уже совсем заработался, голова уже болит от кипы этих бумаг! Хотел только сделать себе кофе, заметил, что шнурок развязался, кстати, ты будешь кофе?
    - Нет спасибо, мне нужно сейчас уже убегать, документы на подпись срочно отнести, я позже выпью.
    - Сделаю мне кофе, пожалуйста. Говорит Кристи, обращаясь ко мне.
    - Хорошо, сейчас. Уже выпрямившись, отвечаю я.
       Когда дверь открылась, я присел автоматически, развязал, а затем начал завязывать шнурок. Листок бумаги, выпавший из сумочки Кристи, я незаметно сунул себе в носок, всё это произошло в считанные секунды, решение, моей затруднительной ситуации просто возникло в моей голове, хотя нет, оно даже не успело возникнуть, я просто начал всё это проделывать, ни секунды не задумываясь. Можно ни на миг не задумываясь, инстинктивно, найти единственно правильный выход, а можно всю жизнь всё  обдумывать и в итоге облажаться.  Единственное что я добавил от себя так это враньё про кофе, и, слава Богу, рабочее место Кристи было как раз возле кофеварки.   
                Глава третья
          Слезая с очередного счастливого мертвеца Элен почувствовала дико нарастающую волну оргазма и примесь ещё какого то чувства, не удержав равновесие она упала здесь же на кровати около медленно остывающего тела. Что это было за чувство, она не могла объяснить даже самой себе, эта безудержная эйфория, которую она ощущала, походила более на эфемерно дымчатую завесу, исчезавшую спустя лишь несколько секунд после смерти её любовника. В душе она ощущала нерушимый покой и детское непоколебимое чувство радости, исчезающее у каждого с возрастом. Всё это да ещё и оргазм, который она испытывала почему то лишь с осознанием того факта что её любовник умирает, давали ей те жалкие пару секунд блаженства. Всего то пара секунд, но ради них она готова была терпеть все эти унижения и прикосновения старческих рук. За эти вшивые пару секунд она готова была убить любого старичка с больным сердцем, чем собственно и занималась.Не то чтобы она предпочитала стариков более молодым людям, нет, просто с ними было удобней и не нужно было затрачивать лишних сил и времени. Находишь одинокого старичка в интернете на сайтах знакомств, пробиваешь через знакомого хакера его медицинскую карту, и если он проходит тест «на здоровье» вперёд к нему домой. А дома всё ещё проще: той дозой Виагры, которую она подсыпала им в выпивку можно было убить и коня, а старика и подавно, вся сложность состояла лишь в том, чтобы дотащить этих ходячих трупов до постели и забраться на них до того как они уйдут на небеса. Пара человек так и не дотянув до кровати, умерли прямо в гостиной, это было самым большим разочарованием в её жизни.
               Она не была злой, ни сколько, даже скорее наоборот, она обожала всех возможных птиц. У неё дома была уйма клеток с разными видами красивых и редких попугаев и канареек, что удивительно так она никогда не закрывала эти клетки, но птицы всё равно их не покидали, создавалось впечатление что они попросту разучились летать, также я помню, как она нашла обыкновенного грязного воробья, умирающего в дождевой луже с перебитым крылом и притащила к себе домой. И она не успокоилась пока не выходила его и не выпустила на волю. Но вот людей, она, мягко говоря, недолюбливала и это ей почему то не мешало привязывать к себе парней. За ней, увивалось, с дюжину мужчин разного возраста и статуса в их числе был и я, и тот злополучный хакер, получавший для неё информацию о состоянии здоровья её будущих любовников. Самым страшным для меня было то, что она не используя традиционное оружие всех женщин, красоту и секс умудрялась сделать так что кроме неё я и думать ни о ком не мог и все мои мысли были направленны только на то чтобы заботиться о ней и оберегать, что я собственно говоря и делал отдавая ей все свои заработанные деньги.
              Сейчас она не торопилась уходить, а закуривая ещё одну сигарету медленно набирала номер скорой помощи, в этом конечно уже не было необходимости, но ей нужно было как то оправдать своё присутствие на месте преступления. Единственной мерой предосторожности с её стороны было лишь то, что приходилось каждый раз менять города, в которые она выезжала за наслаждением. Если бы это всё происходило в одном городе, её бы уже могли заподозрить, в постоянной близости с пожилыми мертвецами. Кстати, таксист, который её возил в эти самые различные города абсолютно бесплатно, был наверно такой же тряпичной марионеткой в её руках, как и я. Люди иногда продолжают совершать безумно глупые поступки с дикой настойчивостью.Стремясь тем самым доказать кому то всю важность и значимость своего существования, при этом совершенно не обращая внимания на все последствия. Мы все как взрослые дети, пытающиеся своими поступками вызвать улыбку на лице своих родителей!
- Ожидайте, скорая уже выехала, слышится женский голос в трубке.
                Глава четвёртая
            Ну почему всё в нашей жизни бывает именно так! Только ты обосновался в своём уютном уголке клетки, только обустроился, почти привык и начал ненавидеть весь окружающий мир со всеми его бестолковыми обитателями, как тебя стараются оттуда достать, нагло выцарапать из твоей личной скорлупы и сделать счастливым! И вот какой выбор здесь необходимо сделать: остаться в заложниках у ненависти и дальше продолжать свою никчёмную жизнь или выбрать путь по дороге любви и корчиться уже в муках счастья и радости. Весь ужас этого положения мы осознаём лишь тогда, когда понимаем, что правильного выбора на самом деле не существует. Не важно, будешь ли ты находиться заложником у счастья или у ненависти, ты всё равно остаёшься пленником на всю оставшуюся жизнь. Мы как те канарейки в квартире у Элен, совсем разучившиеся летать.
             На столе передо мной лежит открытый лист бумаги, отличного качества, сродни тем, которые заказывают на типографии индивидуально для себя. Он немного затёрт, видимо она носила его в сумочке довольно долго, так и не решившись отдать. На нём красивым, спокойным почерком написано признание в любви. Ощущаю, как «стальные решётки» в моём личном уголке становятся немного тоньше.Странно, но с осознанием того что тебя кто то любит, следом приходит чувство внутреннего беспокойства и волнения, что твой внутренний мирок может безвозвратно изменится или даже рухнуть.
Кристи не такая уж и уродливая девушка, конечно, не такая ухоженная, как Элен, но с вливанием моих денежных средств может даже посоперничать с ней во многом. По крайней мере, она хоть не такая сумасшедшая, ну, во всяком случае, мне так хочется думать. Сумасшествие это сугубо индивидуальный ярлык и для каждого человека он разный.
          Складывая листок как раньше, ложу его на место, пока все не вернулись с очередного перекура.
                Глава пятая
             Прячась за юбку своей матери, маленькая девочка стоит неподвижно с испуганным взглядом. Она не хочет идти спать вместе с отцом, а одной ей пока страшно, ей постоянно снятся ночные кошмары. Матери уже пора уходить на работу в ночную смену, она работает в круглосуточной забегаловке и частенько, приходится уходить на работу ночью.
            - Ну же, чего ты боишься «стрекоза»? Пойдём, я расскажу тебе сказочку на ночь, и ты спокойно уснёшь, и тебе приснятся самые добрые и хорошие сны. Пойдём, маме пора уже идти на работу. Ласковым голосом уговаривал её отец.
           - Ну, иди же, не бойся. С недовольной гримасой добавила мать и вышла, захлопнув за собой дверь.
           Девочка осталась без поддержки и расплакалась. Что ей ещё оставалось делать, как не пойти с отцом?
Он никогда не обижал её и всегда был ласковым и заботливым, как и полагается отцу. Она не понимала почему, но боялась его ужасно с самого раннего детства, чем вызывала волну недовольства со стороны матери ну и конечно же отца. Девочка не могла даже себе объяснить причину, вызывающую этот необъятный, парализовавший её страх, когда она оставалась с ним наедине. Что в нём было такого ужасного, она не понимала, но отчётливо осознавала, что её поведение разочаровывает родителей всё больше и больше с каждым годом! Она не была трусихой и пыталась противостоять этому страху, но все эти жалкие попытки были бесполезны.
        В ту самую ночь она уснула под необычайно красивую сказку. Она никогда не слышала и не могла даже себе представить все те чудеса, о которых таким спокойным голосом рассказывал ей отец. Это была волшебная история о маленькой принцессе, попавшей в вымышленную страну. Временами этот рассказ прерывался, порою становился полностью бессмысленным, и взрослому человеку могло на миг показаться, что рассказчик немного не в своём уме, но для маленькой девочки в этом и заключалось всё волшебство. Это была единственная спокойная ночь в её детстве, без ночных страхов и кошмаров. Она, наконец, преодолела свой страх перед отцом, и он ей в тот миг показался не таким уж и страшным. Прижавшись к нему, она уснула тихим детским сном, а он, не переставая улыбаться, всё продолжал и продолжал рассказывать свою бессвязную историю.
             Проснулась она от того что сильно замёрзла, была ещё ночь, мама была до сих пор на работе. Так и не сумев разбудить отца, она самостоятельно побрела в свою кроватку, в тот момент она уже ничего не боялась. Забравшись и укутавшись в своё одеяло, она ощутила беспричинное чувство радости, возможно, возникшее из-за того, что отец для неё стал теперь самым настоящим другом. Составляя и прокручивая в голове целый список игр, в которые они завтра будут играть всей семьёй, она снова уснула.
В следующий раз она уже проснулась от истерики и дикого крика своей матери. Мама, сидя на кровати и прижимая к себе отца, безудержно плакала, она его приподнимала, стараясь изо всех сил не отпускать, но было уже поздно. Смерть наступила по заключению врача ещё в одиннадцать вечера, незадолго после того как она ушла на работу.
         Когда девочка немного повзрослела, мама ей объяснила, что отец умер от инсульта, и что сказка, которую он рассказывал ей в последний раз, была результатом лопнувшего сосуда в его голове, что впоследствии привело к смертельно высокому давлению и речевым дефектам. Она успокаивала дочку, говоря, что в этом нет её вины, но вот что странно, почему то когда мы слышим, что в этом нет нашей вины, чувствуем себя более виноватыми, чем раньше.
                Глава шестая
            Что может по-настоящему разрушить твою жизнь? Нет, не потеря работы, не смерть близкого тебе человека и уж точно не любовь. Твою жизнь по-настоящему может разрушить лишь ощущение полёта, осознание того что тебе под силу осуществить всё что ты пожелаешь. Ты понимаешь, что не обязан находиться более в заложниках ни у ненависти, ни у счастья, не обязан совершать бессмысленный выбор каждый день, и не обязан, конечно же, продолжать «быть собой». Всё в твоих руках, и тебе лишь нужно снять с себя маску, подняться с колен и выйти на свободу, в поле безграничных возможностей.
Я просто очень устал играть свою роль, устал притворяться!
В отличии от остальных я всегда осознавал своё истинное положение и пришло время его изменить. Если я загнал сам себя в клетку поступая в точности, как и все, было бы логично теперь покинуть её делая всё наоборот. С работы я уволился уже на следующей неделе, я её никогда не любил и теперь чувствовал себя немного свободней, чем раньше. Элен уже на очередной встречи сообщил, что не намерен более обеспечивать её, чем вызвал шквал оскорблений и упрёков на свою голову. Это было не так уж просто вытерпеть, но я справился. У неё и без меня осталось ещё достаточно ручных марионеток готовых на всё, с осознанием этого факта моё чувство вины притуплялось. Вот выбросить мысли о ней из головы да к тому же ещё бросить курить было куда сложней. И если бы не изготовление деревянных истуканов, чем я начал заниматься после увольнения с работы, я бы точно не выдержал.
             Это были крохотные фигурки, легко помещающиеся в руке. С одной стороны было выражение человеческого лица, а с другой маска, действительно подходившая человеку по характеру или способу жизни. Я изготавливал фигурки только знакомых мне людей, которых я хорошо понимал, ну или думал что понимаю. Этим я занимался ещё с детства, я помню, как маленьким перочинным ножом вырезал свои первые фигурки моих родителей, чем вызвал их крайнюю озабоченность. Они не представляли себя такими и отнеслись к моему творчеству как к злой шутке. Позднее я изготовил истуканов для всех моих родственников, после чего меня ожидал серьёзный разговор с родителями. После этого разговора я перестал этим заниматься навсегда и только сейчас к этому вернулся. Да и то скорее от крайней неизбежности, чем от личной заинтересованности. Мне необходимо было убежать от реальности и волнений за свою дальнейшую судьбу, преследующих каждого из нас всю жизнь и тем самым вдавливая нас в определённые рамки.
                Выход пришёл неожиданно, я просто споткнулся об ящик со своими детскими вещами, который не было время разобрать из-за работы и хронической усталости. Так ко мне в руки попал мой детский ножичек и недоделанная статуэтка, которую я с плачем забросил в коробку лет двадцать назад после неприятного разговора с родителями. Теперь отыскав себе новое дело, я, не переставая думал о нём. Я пытался разглядеть в людях то, чего они не замечают сами и так возникали всё новые и новые работы. Я не пытался разбогатеть или прославиться за счёт этого, я просто делал то, что чувствовал, и даже не замечал течение времени во время работы.
            Деньги за квартиру в скором времени закончились, и меня навестила хозяйка. Первым её впечатлением от осмотра этого помещения, раньше более похожего на квартиру, было то, что её ограбили. Она не могла поверить, что из её ухоженной квартиры сотворили невесть что. Повсюду была древесная стружка, в прихожей, в гостиной и даже в ванной. Все вещи были разбросаны, в кухне гора немытой посуды. В общем, ругательства продолжались до тех пор, пока она не наткнулась на статуэтку, очертания которой были похожи на неё саму. Перевернув её, я сперва услышал ещё больше ругательств, чем было до этого. Но затем из гостиной до меня донёсся безудержный смех, более похожий на детский.   
                Глава седьмая
          Первая моя выставка была организована в моей же квартире и именно хозяйкой, кстати, полностью за её счёт. Затрат было не так уж и много, она просто пригласила весь дом. Все статуэтки были расставлены на полках около стены по левую и правую сторону от телевизора. Я жутко волновался, поэтому выступил не в роли создателя всех этих безделиц, а только лишь как парень, мило предоставивший свою квартиру под временный музей. Это давало мне некую свободу при общении с гостями, таким образом я не чувствовал зависимость от их суждений. Мои глупые волнения начались с приходом Кристи, которая, как оказалось, также живёт в нашем доме. В моём нынешнем положении вообще глупо переживать хоть о чём-нибудь.
          Гости разглядывают мои работы с неподдельным интересом, некоторые из них узнают себя, другие же возмущённо ставят статуэтку на место и покидают выставку с ворчанием, более походящим на попытки оправдаться перед собой. Замечаю, как Кристи пытается понять весь смысл заложенный неизвестным ей скульптором в этот маленький кусочек дерева. Замечаю еле уловимую улыбку на её губах, глаза начинают блестеть.
        - Сколько она стоит? Обращается она к хозяйке.
        - А сколько бы вы заплатили за навсегда ушедшее детство?
       Кристи молча достаёт купюры и расплачиваясь с хозяйкой направляется в мою сторону. В этот момент по телевизору передают чрезвычайный выпуск новостей: в одном из загородных домов, при покушении на убийство была задержана неизвестная молодая девушка. Хозяин дома, одинокий пожилой мужчина, заметив, как она подсыпала в его стакан неизвестный порошок, вызвал полицию. Девушку подозревают также, ещё в нескольких похожих преступлениях, жертвами которых оказались пожилые люди. Ведётся следствие.
        Подойдя ко мне, Кристи достаёт из сумочки листок бумаги, согнутый точно по центру и молча отдаёт его мне. И снова выбор за мной!