***

Я вдруг поняла, что у меня совсем нет времени на ненастоящее в жизни.

На какие-то странные недосказанности, додуманности за других, на обиды и сожаления, на раздражение и злость. У меня нет времени.

Я не знаю, сколько я проживу.

Мой брат проснулся утром и не ждал, что умрет вечером. Никто не ждал. Он поехал в Икею и купил занавеску в ванную, и подушки домой, а потом поехал на тренировку и умер.

Ему было сорок пять.

Моя мама завела собаку, о которой мечтала много лет, но все откладывала, планировала летом поездку к сыну в армию, торопилась отправить посылку бабушке в деревню, за несколько дней до смерти сказала, что ей так плохо, будто она душу потеряла. Вечером вспомнила всех родных и знакомых, ночью умерла.

Ей было сорок.

Я помню это ужасное состояние, когда проснулась ночью от звуков и света в комнате родителей. Я проснулась и почувствовала, что происходит что-то страшное. Я знала. Я почему-то сразу все поняла. Я молилась богу, просила помочь, но было так страшно, так невыносимо страшно, и я поняла - все, это конец.

Она умерла очень страшно, и никого не оказалось рядом - отец убежал вызвать скорую, у нас дома не было телефона. Я до последнего пыталась делать искусственное дыхание, ничего не смогла, конечно. Ничего не смогла.

Был конец мая, почти пять утра, солнце уже вставало, пели птицы, было так тихо и спокойно в мире, пахло черемухой, один день отделял нас от лета. И он начинался, этот новый день, а внутри меня разорвалась бомба и уничтожила мой мир, мое детство, почти мою жизнь.

Мы взяли собак и вышли с отцом пройтись. Мы ждали приезда милиции, чтобы оформить документы, и мы не могли находиться дома. Мы ходили вокруг дома, мы не плакали - мы были в шоке.

А потом похороны - какое-то дикое количество народа, меня все тормошат, что-то говорят, в моем доме стоит гроб, незнакомые люди входят и входят в квартиру, мой дом перестал быть моим, мой мир перестал быть моим. Какое-то непроходящее ощущение кошмара вокруг и во мне. Я помню, что все время хотела переобуться - сознание цеплялось за какие-то мелочи, спасательные круги, так, кружочки на самом деле. Забыла. Поехала на кладбище в домашних шлепках.

Я так ужасно кричала на кладбище, что все смолкло и все оборвалось. Стало очень тихо, и я кричала посреди этой тишины.

Я помню, как билась и вырывалась из чьих-то рук, а чьи-то еще трясущиеся руки запихивали в меня таблетки. Таблетки. Я так их потом полюбила.

После похорон мне стало легко и радостно. Я словно сбежала из той ужасной реальности, и я так смеялась, что какая-то незнакомая бабушка сделала мне замечание. Нельзя смеяться, девочка, это же похороны.

А. Точно. Я не знала. Как я ненавидела тебя тогда, абсурдный мир. Как я ненавидела всех вокруг.

Я стала трудным подростком. Неуправляемым, диким существом. Сейчас, когда я уже сама - мама, я с ужасом понимаю, насколько я была одинока, насколько я была предоставлена своему горю. Во мне было столько горя и столько боли, и я буквально кидалась на окружающих, я прокляла Бога и ненавидела весь мир. Я визжала и плакала, а потом пила снотворное и спала, спала, спала, спала. Я до сих пор очень нуждаюсь во сне и убегаю в него сразу, как только чувствую, что мир утрачивает очертания.

Мы перестали общаться с отцом. Он завел новую семью и стал избегать меня - думаю, он начал с чистого листа, а я. А я не простила.

Я перестала есть. Мое тело стремилось к исчезновению.

Я стала много смеяться и избегала привязанности, и я так сильно боялась снова утратить кого-то, кто станет мне необходим как воздух. Я нападала прежде чем, и убегала прежде чем. Я всегда была веселой и сильной, а когда оставалась одна, сходила с ума и скулила как собака. Я так глубоко спрятала себя от самой себя, что понадобилось очень много времени, чтобы себя обрести.

Мне понадобилось очень много времени на то, чтобы что-то изменилось во мне.
Я лечила свое тело, учила его есть и как-то примиряться с действительностью.
Я лечила свое бедное сердце, приводила себя в порядок, в мир и тишину.

Я прошла долгий, трудный и странный путь. Я ждала себя очень - очень далеко, и я очень сильно устала.

А потом умер брат и меня накрыло. Я подумала - какого черта, Наташа?
Ты существуешь здесь и сейчас - живи настоящим моментом.

Я так странно сейчас себя чувствую. Меня штормит, и это неслабый такой шторм, и мне приходится напоминать себе, что мне уже не четырнадцать. Все давно позади. Я давно покинула то страшное время.

И я обнимаю себя крепко - крепко. Как будто я сама себе мама.
2016.