Холодный свет равнодушных звезд

 
                Глава 1.

                Неожиданная командировка.

      Вызов в экспертный Совет Большого Яблока   озадачил. Мне доводилось ранее, как  специалисту по истории древнего мира, давать  различные   консультации по  событиям  19-20 веков (именно это было темой моих научных интересов), однако  сегодня меня  не покидало предчувствие чего-то необычного,  и, входя в здание, где помещалась  информационно-вычислительная ,  прогностическая система Большое  Яблоко, я , честно говоря, изрядно волновался.

      Предчувствия  меня, конечно,  не обманули.   То, что сообщили мне члены  Совета,   удивило и сильно озадачило. Еще бы, это была настоящая сенсация!  Машина впервые за сто лет предложила отступить от Принципа Бабочки при возврате в прошлое.  Но  что  оказалось для меня совсем  неожиданным, так это то, что  Большое  Яблоко назвала мою кандидатуру для путешествия  в  начало далекого 20 века.

       - Но ведь это же всем известная аксиома,  нельзя менять прошлое, последствия  непредсказуемы, - в замешательстве спросил я.

       – И почему именно я?  Почему не послать профессионального, подготовленного ко всяческим неожиданностям, путешественника  во времени. Одно дело  - посетить прошлое с научными целями, пассивно фиксируя исторические события, но, совсем другое дело - вмешаться в  исторический процесс, повлиять на него, неосторожно, например,  используя достижения далекого будущего.

         Фантастический рассказ Рея Бредбери о  растоптанной бабочке, ставшей причиной эволюционных изменений будущего,  в наше время стал законом, Принципом Бабочки. Путешествующие во времени не имеют права вмешиваться в ход истории, ограничиваясь  пассивной фиксацией происходящих событий в научно-исторических целях.  Я, много раз побывав в  кипящем событиями двадцатом веке, наблюдая, как рушатся, исчезают империи и монархии, завязываются  мировые войны и миллионы и миллионы людей сгорают в страшном пламени взаимной ненависти, ловил себя на мысли о возможности предотвращения этих событий, если бы люди были  более прозорливыми , если бы, если бы…

         С тяжелым сердцем возвращался я из этих  путешествий в прошлое, в  мой любимый и такой тяжелый, наполненный драматическими событиями  двадцатый век.
 
       -  Сами до конца не понимаем выбора  Большого Яблока,- в смущении развел руками Председатель Большого Совета, - мы  пытались предложить для телепортации профессионального  путешественника во времени, но Яблоко настаивает на  твоей кандидатуре. Очевидно решающее значение при выборе  кандидатуры сыграло твое  знание событий февраля 1917 года  и второе, более важное,-  совпадением хромосомного кода некоего полковника  Генерального Штаба Полозова Николая Яковлевича ,  твоего предка.

      Предполагается технология  брэйнкооперации, псевдошизофрении, ты будешь транспортирован в его подкорку. В этой технологии, ты  вероятно знаешь, необходимым условием является близкое, родственное совпадение хромосомного набора. В противном случае- возникновение реальной шизофрении  объекта  воздействия, как следствие- невозможность контроля ситуации.

    - Кстати, знаешь ли ты что-нибудь  о  своем пращуре?

     О своем далеком предке Полозове Николае, полковнике Генерального Штаба  Российской Империи я не имел ни малейшего понятия.

     - И что мне предстоит совершить в прошлом,  - холодея от неясных предчувствий, - спросил я.

     - Ну, во-первых,  как можно ближе оказаться к свите Императора, здесь   Яблоко рассчитывает на твое генетическое сходство с Полозовым, войдешь в его мысли и будешь его вторым  Я. 
       Во-вторых, и это  главное -  вмешаться в события  февраля - марта, и попытаться   спасти Императора и его семью.

      Предложение  Совета Большого Яблока, признаюсь , меня не застало врасплох.  Читая документы той далекой эпохи, телеграммы Монарха и Ставки, воспоминания очевидцев и участников  тех событий,  ясно видел я  жалкие попытки оправдаться перед лицом  Истории.  Попытки, хотя бы   частично искупить вину за последовавшие трагические события,  обман, предательство и мученическую смерть Венценосной  Семьи и слуг, добровольно восшедших с Ними на Голгофу.

     И сами события эти, столетие спустя именуемые в истории Отречением Монарха ,  представляются мне историей Отрешения  Монарха от власти. Слова  Николая  тому подтверждением:   “ Кругом измена, предательство и обман.”

       Захватившие в Российской  Империи власть заговорщики за время своего правления нагородили горы лжи, толстым  одеялом исторических подтасовок, искажений и передергиваний пытались оправдать исторически не предопределенные события. Результаты этого  в России можно было встретить и столетие спустя.  Нет в истории России события, вызывающего столь полярные мнения, как события  1917 года.

      -  Ничего себе командировочка!  А последствия?  Какой прогноз дает Яблоко?-  чувствуя, как все мое нутро сотрясает дрожь, спросил я.

     - Всех последствий просчитать невозможно, Большое Яблоко дает несколько вариантов развития человеческой цивилизации, все  они позитивны, категория “Плюс –плюс”.  Первичные ближайшие последствия -  сохранение  жизней   60 миллионов в ближайших не состоявшихся конфликтах,  предотвращение ядерного конфликта и уничтожение  оружия в 21 веке, в последующем прошлом – колонизация Марса примерно на 200 лет быстрее и выход в Большой Космос ,- ответил Председатель.

       В его серых, холодных глазах я уловил нечто такое, что дало мне повод подумать, что и сам Председатель, да и, вероятно , члены Экспертного Совета не до конца понимают логику Большого Яблока, страшатся  непредсказуемого,  измененного прошлого… 

       Так, нежданно-негаданно, я - обычный бумажный червь, историк , изучающий события далекого прошлого, оказался в этом самом прошлом.  Российская Империя, Могилев, Ставка Верховного Главнокомандующего Николая Второго.  Через несколько дней Николай, в результате волнений в Петрограде, мятежа запасных частей гарнизона, подстрекаемых провокаторами, согласованными действиями верхушки Государственной Думы и генералов, изолированный от Семьи, верных воинских частей и подданных, готовых ценой собственной жизни, дав в том нерушимую Присягу, защитить Его,  отречется  от Престола.

       Только об этом еще не знает никто, как и сам Монарх.

       И равнодушные звезды будут молча взирать на людей, совершающих поступки, приведшие к бесчисленным жертвам, не бывавшим прежде в истории…

       В моем распоряжении всего несколько дней до отъезда царского поезда из Ставки. За эти дни, во что бы то ни стало,  необходимо  стать вторым  Я  полковника Полозова, только через него я могу повлиять на события. Да и вопрос, сможет ли полковник ( а точнее сказать - я, находясь в подсознании у полковника) внушить свите и монарху поступить должным образом, уводящим Монарха, его Семью, Империю от гибели.

      Мой  план  может основываться  лишь на  исторических фактах, событиях того времени, конца 16, начала 17 года.  Итак, что мне известно?  Определенно можно утверждать, что существовал заговор против Монарха, разные силы стремились  осуществить его, не связанные между собой, но сходящиеся в одной, конечной точке - свержение Николая. Они известны:  - это, прежде всего , - германский генеральный штаб, стремившийся вывести Российскую империю из войны; это – Великобритания, заклятый товарищ по антигермано-австрийской  коалиции, которой категорически не хотелось отдавать России проливы с Константинополем;  это либеральные слои общества, включая даже ( парадокс ) некоторых Великих князей ; это- левые и правые всех мастей и оттенков; высший генералитет, включая начальника Штаба Верховного главнокомандующего генерала Алексеева. Точно установлено, что находясь в отпуске по болезни в Севастополе,  в середине декабря 16 года Алексеев встретился с представителями Государственной Думы и фактически присоединился к заговору, пообещав не препятствовать  планам  заговорщиков. Это -  командующий Северным фронтом генерал Рузский, осуществлявший связь между Думой и Ставкой и одновременно давивший на Николая, искажая информацию и изолируя Царя, ограничивая его возможности в принятии правильных решений.

     А спусковым крючком беспорядков в столице, приведших к трагическому  отрешению Царя, послужила забастовка пекарей.  Не стало хватать печеного  хлеба ( не муки !),  далее - по заранее продуманному плану…

     Итог известен:  благие пожелания  мостят дорогу в ад. 

     Я не могу  физически подойти к Монарху, членам Свиты и сказать необходимые предостерегающие слова, вмешаться в события.  В физическом смысле меня нет,  я - фантом, сгусток энергии,  нейтрино, носитель информации.  Мой единственный шанс – полковник Полозов, его  внутренний голос, предчувствие,  интуиция, озарение,  его верность  Монарху и Отечеству, честь офицера.

     Как говорил один исторический персонаж, чтобы вытащить всю цепь, надо найти слабое звено. Кажется мне,-  звено это находится в Пскове, в штабе Северного фронта, и это – генерал Рузский, вытолкнем его из цепочки исторических событий -  спасем Монархию.

      Наконец все подготовительные мероприятия закончены, разобраны все варианты моих возможных воздействий на Полозова, тщательно проанализирован психотип Монарха и его ближайшего окружения, всех тех персон, кто находился с Царем рядом, в Литерном поезде, Штаб Северного фронта во главе с Рузским, в общем – всех тех, кто прямо или косвенно причастен к событиям.  Осталось последнее – занять место в Машине, отправляющей меня в прошлое.

      Вижу напоследок членов Совета, провожающих меня. Встречу  ли снова знакомые лица? Вернусь ли вновь в измененное будущее?  Не знаю, впереди –неизвестность. 

                Глава 2.
               
                Полковник Полозов.

          28 февраля.

        Полозов проснулся  рано, несмотря на то, что из-за волнений предыдущего дня, спать легли поздно, долго обсуждали события в Петрограде с лейб-медиком  Его Императорского Высочества профессором Федоровым.  Взволнованно строили разные догадки и предположения о происходящих событиях.  Узнав, что литерный отойдет не раньше шести утра, разошлись, наконец, по своим купе.

      Поезд  двигался  на Вязьму – Лихославль –Бологое и Тосно.  Погода изменилась, если в Могилеве  при отправлении шел снег, теперь в окно вагона светило солнце, и как-то невольно на душе Полозова стало спокойнее после мучительной, в полузабытьи проведенной ночи.

      Припомнив вчерашний разговор с  профессором,  Полозов , в который раз уже, укорил себя за то, что не решился рассказать о своих проблемах. Кажется у него стали  проявляться  признаки шизофрении .  Знаний по медицине, полученных в Академии Генерального  штаба, было явно маловато для точного диагноза, хотя Голос, с недавних пор  поселившийся у него в голове, признаком шизофрении  являлся  вполне.

     Полозов оделся и вышел в столовую.   Государь был уже там, на лице  Его отражались следы бессонной ночи,  но был Он  спокойно ровный и приветливый, как всегда.  Завтрак проходил  спокойно, разговор касался самых обыденных вещей, событий в Петрограде старались не упоминать.

     Замедленным ходом литерный поезд  проходил небольшую станцию, на которой стоял встречный поезд с эшелоном отправлявшегося на фронт пехотного полка.   Командованию,  по всей видимости, стало известно о проходе императорского поезда.

    Звуки гимна “ Боже, царя храни” и громовое  “ Ура!” раздались с платформы при виде Государя, солдаты выскакивали из теплушек,  бежали около  вагонов, заглядывая в окна, сопровождая императорский поезд и стараясь увидеть Государя. Многие вставали на колени, осеняя крестным знамением проходящий поезд.

      Не верилось, что в это самое время в Петрограде  взбунтовавшиеся рабочие и солдаты  устраивают беспорядки.  На мелькавших станциях и во время остановок текла обычная мирная жизнь , и не было даже намека на волнения  в столице. Полозову не хотелось верить, что эти радостные переживания  могут оказаться  последними.

      Дремавший  в голове Полозова  Голос вдруг четко произнес:

  - Зависит от тебя! – Полозов вздрогнул; как всегда, Голос появлялся неожиданно, привыкнуть к этому было невозможно. В очередной раз он дал себе обещание поговорить с профессором о своей проблеме.

   Вечером, около девяти часов вечера литерный поезд прибыл в Лихославль.  В служебный, последний  вагон поезда вошли несколько железнодорожных инженеров и два жандармских генерала, только что прибывшие  из Петрограда для  встречи и дальнейшего сопровождения императорского поезда.  Генералы не скрывали своего беспокойства по поводу событий в Петрограде, говорили, что при отъезде видели толпу вооруженных солдат, появившихся на Николаевском вокзале.

  - Как обстоят дела в Гатчине? – с беспокойством спросил Полозов, в Гатчине проживала его семья.

 - В Гатчине совершенно спокойно, - ответил жандармский генерал.

 - Что вы можете сообщить нам о положении в Царском Селе, - спросил Воейков, появившийся в служебном вагоне.

   Жандармы переглянулись, смысл вопроса был им  понятен,  Воейкова  интересовала безопасность царской семьи.

  - К большому  сожалению, Ваше высокопревосходительство, в Царском ситуация хуже. На дорогах  по направлению к Царскому Селу замечены кучки  солдат  или  вооруженных рабочих.

    В салоне вагона повисла напряженная тишина, все присутствующие осмысливали неприятные вести из Петербурга.

    - Разрешите? – в салон вошел   местный железнодорожный инженер. В руках у него была  телеграмма.

  - Вот, посмотрите, что сейчас получено, - растерянно проговорил он и протянул телеграмму в руки стоящему  ближе других Полозову.

    Поднеся  телеграмму ближе к окну, Полозов начал читать вслух всем присутствующим:

      “ По всей сети. Всем начальствующим. Военная. По поручению Комитета  Государственной думы сего числа занял Министерство путей сообщения и объявляю следующий приказ председателя Государственной думы:  “ Железнодорожники! Старая власть, создавшая разруху во всех областях государственной жизни, оказалась бессильной. Комитет Государственной думы взял в свои руки создание новой власти. Обращаюсь к вам от имени Отечества – от вас теперь зависит спасение Родины. Движение поездов должно поддерживаться непрерывно с удвоенной энергией. Страна ждет от вас больше, чем исполнения долга, - ждет подвига… Слабость и недостаточность техники на русской сети должна быть покрыта вашей беззаветной энергией, любовью к Родине и сознанием роли транспорта для войны и благоустройства тыла.”

      - Что за  ерунда,   что значит “ занял Министерство путей сообщения?” , кем подписана телеграмма? – послышались со всех сторон возмущенные, недоумевающие голоса.

      Полозов, с трудом  всмотревшись в наспех написанный текст телеграммы, ответил :
   - Какой - то Бубликов, кажется, не разберу. Кто такой, не знаю.

   - Я знаю, - проговорил  железнодорожный инженер, - он из наших, железнодорожных, член Государственной думы, всегда стремился играть какую –то роль.

     Видя  недоумение, а потом  растерянность столпившихся в салоне вагона и воцарившееся затем молчание, Полозов молча, про себя,  снова прочитал телеграмму.  Его особенно поразили слова о занятии Министерства, как будто речь шла о взятии неприятельской крепости.

      Находясь под впечатлением от полученной телеграммы все молча разошлись по своим купе. Полозов  ушел к себе , забился в угол дивана, тупо уставился в окно. Поезд продолжал двигаться в сторону Малой Вишеры, на пролетавших за окном вагона полустанках все было тихо и спокойно, не верилось, что в Петрограде уже пролилась кровь…

    1 марта.

      Поезд замедлил ход.  Полозов взглянул на часы,  03: 45. “ Подходим к Малой Вишере”, подумал он. Думать об этом было приятно, так как обычно в Малой Вишере  литерный поезд встречал губернатор  Новгородской губернии и Полозов надеялся узнать  новости о родных для него  местах,  родом он был  с Новгородчины. Имение родителей находилось в нескольких верстах от Вишеры.
   
     Воспоминания детства о  проведенных в деревне счастливых днях  на минуту отвлекли его  от дурных мыслей. Снова вспомнилась мирная жизнь около тех станций, через которые вчера проезжали, вспомнился и восторженно встретивший их несколько часов назад пехотный полк, направлявшийся на фронт.

  - Вот войдет Иванов в Петроград с двумя - тремя такими полками, и уже одно их появление приведет   там все в порядок, - с надеждой подумал Полозов и высунулся из двери вагона.

    Станция была слабо освещена, на платформе было  довольно многолюдно. На путях стоял какой – то ярко освещенный поезд. С удивлением Полозов узнал свитский поезд, двигавшийся, как было предписано, в часе езды впереди литерного “А”, как именовался царский литерный в официальной переписке.

    Полозов  вышел из вагона, прошел по перрону по направлению к свитскому поезду  и столкнулся с генералом Дубенским.

    -  Дмитрий Николаевич, что случилось, почему стоите? – удивленно спросил Полозов.

    - Нам не советуют ехать дальше, по слухам Любань и Тосно заняты  бунтовщиками. Мы решили подождать вас, чтобы узнать, что делать дальше, - ответил Дубенский.

     На платформу вышел  дворцовый комендант  Воейков.  Его  обступили  жандармские и железнодорожные чины и начали докладывать обстановку.

      Было очень холодно, и , не найдя на платформе никого из своих новгородских знакомых, Полозов  поспешил в  служебный вагон своего поезда. Отделение вагона, в котором располагалось железнодорожное начальство , было пусто, все находились на платформе.

      На столе лежала брошенная служебная телеграмма.  Полозов машинально взял её и прочел:  некий поручик (!) Греков, называвший себя комендантом Николаевского вокзала, требовал, чтобы императорский поезд без захода в Царское Село был направлен прямым маршрутом в Петроград на Николаевский вокзал в его, поручика  Грекова!,  распоряжение.

      Полозов опешил, этот приказ неизвестного поручика  всероссийскому императору наполнил душу полковника Генерального штаба тяжелым негодованием.  Этот нелепый приказ еще несколько часов назад рассмешил бы полковника, но сейчас он вдруг ясно осознал, что Монарху угрожает смертельная опасность, ему объявлена война. Он вдруг осознал, что нужно что-то делать, еще не совсем понимая что и как, но ясно понимая, что это  -  его дело, потому что война была его профессией.   Этому он учился всю свою сознательную жизнь.

                Глава 3.

                Спасти Государя.

       С мыслями о предстоящем сражении с пока еще неизвестным противником, проявившим себя пока еще мало кому известным Бубликовым, никому не известном прапорщиком Грековым, Полозов незаметно уснул. Спал он, как ему показалось, довольно долго. Было около шести утра, поезд в это время должен был проходить Гатчину.

      Поезд двигался довольно быстро и Полозов вскоре надеялся увидеть купола  Гатчинского собора.  Он выглянул в окно, и, к своему изумлению, увидел не хорошо знакомые ему окрестности Гатчины,  а совершенно неизвестную местность. Поезд, похоже, двигался не к Петрограду, а в обратном направлении.

       Встревоженный Полозов вышел из своего купе. Коридор вагона был пуст, все купе были закрыты;  все спали, утомленные волнениями предыдущего дня, и только  в соседнем купе, в котором располагался командир конвоя граф Граббе, слышалось тихое позвякивание . Граф пил чай.
    
     Полозов вошел к графу и узнал, что Любань занята большой толпой взбунтовавшихся солдат, железнодорожный путь, скорее всего, испорчен, и что проехать через Тосну будет нельзя. Поэтому решено вернуться назад, в Бологое и кружным путем через Старую Руссу, Дно и Вырицу проехать в Царское Село.

     Полозов вернулся в свое купе, развернул карту и стал думать. Он почти не удивился развороту поезда  из Малой Вишеры. Он знал, предчувствовал, что так случится, непонятна была причина  угадывания этого:  интуиция или… Голос, который , похоже, все знал заранее.

     Впрочем, думать об этом долго не стал, применяя к пользе складывающуюся ситуацию, выработанная привычка, по крайней мере у него в запасе шесть – восемь часов до станции Дно, где, как он предполагал, развернутся основные события этого дня.

    К моменту прибытия  императорского поезда на станцию Дно в общих чертах план был готов, оставалось уточнить обстановку по прибытию на станцию и доложить свои соображения дворцовому коменданту Воейкову и Государю.

                Станция Дно, 1 марта, 15:00.

    Сведения, полученные в Дно,  напоминали сводку военных действий. Выяснилось, по приказу  Петроградского  Совета начальнику станции Ивану Зубрилину  дано распоряжение:  “ К вам следует поезд с императором Николаем, необходимо его задержать, чтобы он не пробрался на Северный фронт действующей армии, примите меры, загромоздите пути крушением вагонов другого поезда, этого требует от вас революция…”  Зубрилин успел отправить навстречу царскому поезду товарняк, вслед которому лично выехал на паровозе с целью устроить крушение.

 - Сейчас жандармы допрашивают Зубрилина, - доложил Полозов генералу Воейкову, -  кроме того, установлено,- на перегоне Дно – Полонка свой паровоз  из депо с прицепленной спереди балластной вертушкой  вывел машинист Алексей Суворов. Предполагаю, - продолжил Полозов свой доклад,  - Суворов собирался направить вертушку прямо в локомотив  поезда Его Величества.  Предотвратил аварию  стрелочник входных стрелок станции Полонка, - заметив в темноте приближающийся поезд, самовольно расшил стрелку и перевел в тупик, а сам с сигналом бросился навстречу литерному поезду…

 - О, Боже, спаси и сохрани нас,- перекрестился престарелый граф  Фредерикс.  Известия о разграблении его дома в Петербурге совсем вывели старика из строя, временами он впадал  в маразм, терял память.

 - В районе станции Подсевы, -продолжил доклад Полозов, - путевым обходчиком обнаружен размонтированный рельс. ЧП было быстро устранено ротой военных железнодорожников.
  Таким образом, налицо четкая, скоординированная акция по физической ликвидации или отрешению  от власти Монарха.   Для пресечения преступных посягательств на жизнь  Монарха предлагаю следующее…

     Выслушав Полозова, задав несколько уточняющих вопросов, Воейков ушел с докладом к Николаю.

  Спустя минут двадцать Полозов был приглашен для доклада к Николаю.

 - Ну, что нам предлагает Генеральный штаб? – ободряюще улыбнулся Николай, - докладывайте , Николай Яковлевич.

    Отметив про себя удивительную способность Государя помнить имена всех своих помощников, Полозов начал свой доклад:

    - Ваше Императорское Высочество, как я уже докладывал генералу Воейкову, налицо  четкая, скоординированная акция по Вашей ликвидации, либо  отрешению от власти. Чтобы сорвать планы и замыслы противника , намерения которого нам не вполне ясны на данный момент, предлагаю  военную хитрость.

    - Что же за хитрость, - оживился Николай.

    - Противнику известно намерение Вашего Высочества проехать в Псков, дадим ему  возможность удостовериться в  этом, и, заодно, выиграем время, - решающий фактор в нашей операции. Ваш поезд пойдет в Псков, а Вы, Ваше Высочество – нет!

   -Так -  так, очень интересно, а где же буду находиться я?-  спросил Николай.

    - А Вы, Ваше Высочество, скрытно перейдя в свитский поезд , поедете в Царское Село  через Оредеж – Вырицу, тем более что несколько часов назад этим путем благополучно проследовал генерал Иванов.

    - Да, все верно, вот, прочтите, -  Николай протянул Полозову депешу, - только что получена от генерала.

         Полозов прочитал приказ генерала Иванова: 
   “ Высочайшим повелением от 28 – го февраля сего года я назначен главнокомандующим Петроградским военным округом. Прибыв сего числа в район округа, я вступил в командование его войсками во всех отношениях. Объявляю о сём всем без изъятия военным, гражданским и духовным властям, установлениям, учреждениям, заведениям и всему населению, находящемуся в пределах округа. Генерал -  адъютант Иванов.”

     Четкие, исключающие всякую двусмысленность слова приказа  генерал – адъютанта произвели благоприятное впечатление на Полозова. В словах приказа  чувствовалась сила и уверенность в успехе предстоящих усилий по умиротворению бунтующего Петрограда.

    - Для дезориентации противника, хорошо бы добавить нечто расслабляющее, усыпляющее его бдительность на предстоящие сутки.

    - Понял Вас, Николай Яковлевич, - Николай быстро набросал текст телеграммы в адрес Иванова, - прочтите, хорошо ли?

     Полозов прочел:
   “ Царское Село. Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать. Николай.”

    - Великолепно, Ваше Величество,  просто и ясно, наши противники будут в восторге, прочитав Вашу депешу, -ответил Полозов.

    - Николай Яковлевич, - спросил Николай, - какими силами для подавления беспорядков мы располагаем на сегодня?

    Изредка заглядывая в свои пометки на карте Петроградского военного округа, Полозов доложил:

   - С Западного фронта снимаются: 34-й Севский и 36-й Орловский пехотные полки, 2-й  гусарский Павлоградский и 2-й Донской казачий полк; Северный фронт выделил  67-й  Тарутинский  полк  и 68-й Бородинский полк, 15-й уланский Татарский и 3-й Уральский казачий полки. Общая численность привлекаемых войск, Ваше  Высочество, около 50 тысяч человек.

   - Достаточно ли войск, как думаете , полковник, - спросил Николай.

   - Кавалерии добавить бы, Ваше Высочество, - секунду помедлив, ответил Полозов.

   - Кого вы могли бы рекомендовать, из надежных, - спросил Николай.

   - Графа Келлера, 3-й конный корпус.

   - Знаю Федора Артуровича,  первая шашка России, хорошо, я распоряжусь.

  На этом совещание при Высочайшей Особе закончилось и хитроумный план полковника Полозова вступил  в действие.

     В 18 часов свитский поезд,  лязгнув буферными сцепками отошел в сторону  Оредеж- Вырица, чтобы спустя несколько часов благополучно прибыть в Царское Село под охраной встреченного в Вырице Георгиевского батальона…

    Был уже вечер, стемнело, около восьми часов   императорский поезд тихо подходил к Пскову. Редкие окна вагонов были освещены, в вагонах находилась оставшаяся прислуга , да казаки охраны. Из высокого начальства лишь граф Фредерикс. Прощаясь с ним, Николай напутствовал старого графа:

      - Владимир Борисович, на ваши плечи возложена особая миссия, помните об этом.

      Фредерикс стоял у открытой двери площадки вагона и смотрел на приближающуюся платформу. Она была почти не освещена  и совершенно пустынна. Ни военного, ни гражданского  начальства видно не было.

   - Оно и к лучшему, - помня наставления  Монарха, пробормотал граф.  Поведение его должно было быть максимально естественным  и граф изрядно волновался, как гимназист на своем первом балу  в Царском Селе.

     Прошло несколько минут. На платформу вышел какой-то офицер, посмотрел  на императорский поезд и скрылся в станционном  здании.   Прошло еще несколько минут и Фредерикс  увидел генерала Рузского, переходящего рельсы и направляющегося в его сторону. Рузский шел медленно, как бы нехотя,  будто нарочно не спеша.  За ним члены его штаба.

     Рузский подошел к вагону Государя и обратился к графу:
 - Доложите Государю, прибыл генерал Рузский с докладом.

    Фредерикс принял озабоченный вид и ответствовал:
  - Государь устал с дороги, изволят почивать, будить не велено. С докладом быть к восьми утра.  Ой, в восемь у Государя завтрак;  к девяти, так будет лучше, приходите!

    Рузский  со свитой удалились.

      -Пора в отставку, -  подумал граф , доставая из кармана мундира белоснежный шелковый платок и вытирая им покрывшийся испариной лоб, -  стар я стал для этаких политесов…

      А свитский поезд  подходил к перрону Царского Села, наступало утро 2-го марта.

    - Что же будет со всеми нами, - подумал  Полозов, всю ночь не сомкнувший глаз.

    -  Не знаю, все теперь зависит от вас, - прошептал его Голос , бесконечно удаляясь  в необозримые дали к холодным и равнодушным звездам…
   

         Персонажи, упомянутые в тексте:

    
     Полозов  Николай Яковлевич, полковник Генерального штаба – вымышленный литературный персонаж.

     Государь- император Николай  Второй,  самодержец  Всероссийский. Расстрелян со всей семьей 17 июля 1918 года.

     Иванов Николай Иудович ,  русский военный деятель, генерал-адъютант.

     Фредерикс Владимир Борисович, российский государственный деятель, Министр Императорского Двора Российской империи, генерал –адъютант, граф.

     Воейков Владимир Николаевич, русский военачальник, приближенный Николая Второго, дворцовый комендант, генерал-майор Свиты.

     Дубенский Дмитрий Николаевич, русский генерал-майор, военный писатель и издатель.

     Келлер Федор Артурович, генерал от кавалерии , ”Первая шашка России”, один из руководителей Белого движения на Юге России в 1918 году.

     Граббе Александр Николаевич, русский военный деятель, генерал-майор Свиты, граф.

     Федоров Сергей Петрович, русский и советский хирург, д. м. н., профессор.

     Май, 2018г.