Николайсванидзить Охота на слова

У меня сегодня с утра плохое настроение. Встал в шесть часов, включил компьютер, посмотрел почту – ничего интересного. Решил заглянуть на новостной канал Россия-24, а там Николай Сванидзе с пеной у рта «забивает» гвозди лжи в гроб великого русского царя Ивана Грозного. Зачем? Русофобия через край. Ведь этому царю земли русской совсем недавно был открыт памятник как основателю города Орла. Как можно? Весь цивилизованный Запад ненавидит этого деспота, тирана и кровопийцу, а русские ему памятники возводят… Кроет Николай Карлович ложью не столько царя, сколько  прошлое Великой России.

Вот и подумалось, что пора дать оценку такому явлению. Есть люди, которые  десятилетиями напролёт поливают с телеэкранов грязью нашу страну без всякой ответственности за сказанное. Будь моя воля, я бы отстранил его от эфира, как когда-то меня отстранили от освещения политики, когда я публично признался, что реформы-то мёртвые. Но у меня такой власти нет, хотя я остаюсь бойцом и борцом за справедливость, и я найду способ воздействия.

Я согласен с Фёдором Тютчевым,
 
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,-
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…

Так вот, мне, похоже, сверху подсказали назвать такие действия надоевшего многим политического обозревателя в постоянных очочках и с ярко выраженным акцентом таким словом, чтобы припечатать надолго. Политолог не вещает, а николайсванидзит.

Понимаю, что мне не хватит ни сил, ни времени, чтобы опровергнуть всю ту ложь, какую он вылил на нашу страну и её деятелей. Мне известно, что  николайсванидзские конюшни   вполне сопоставимы с авгиевыми, только у Авгия  навоз был экологически чистым и его можно было смыть водами двух рек, а тут – сплошь идеологически грязное дерьмо.

Николай Сванидзе на восемь лет младше меня, но мне, сыну рабочих из титульной нации, приходилось везде всего добиваться самому, а ему, внуку расстрелянного партийного работника, были открыты и престижные московские школы с углублённым изучением английского, и МГУ, и престижная и хлебная работа в академическом институте США и Канады, а потом и телеэфир на всю страну.

Впрочем, на заре реформ я с интересом слушал нахрапистые речи этого деятеля, пока на себе не прочувствовал, какой мертвечиной веет от тех реформ, которые навязаны народам СССР и стран СЭВ. Со временем я понял, что эти реформы под видом экспорта демократии  раскручены на всех материках нашей планеты, что организаторы реформ – это  хозяева мировых денег, пресса им служит. Оказывается, и я когда-то им служил. А николайсванидзм в качестве явления - подручные хозяев денег, возомнившие вдруг себя богами на Земле.

Что там Михаил Лермонтов писал?

Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он недоступен звону злата,
И мысли, и дела он знает наперед. ...

Божий суд «недоступен звону злата». Хозяева денег, в чьих интересах в поте лица и с пеной у рта вещает Николай Сванидзе, считают, что купили мир на бумажные доллары, евро, фунты, марки и иены. Они заблуждаются. Это публичные ораторы купились и теперь николайсванидзят на всю страну, вызывая своей ложью ненависть у масс и летаргию у  банкиров, финансистов и  всех прочих сильных мира сего. Но равновесия не получится.

Впрочем,  я отвлёкся. Настроение мне испортила  речь публичного политика, который врал на великого царя. Ясно, что не сам он придумал все эти примеры, которые озвучивал. Они придуманы во многом иностранцами, которые много веков господствовали да и сейчас господствуют в русской исторической науке, и врали, врали, врали. Сами врали и учили врать русских. Во-первых, нужно было объяснить русским, почему царя Ивана Васильевича назвали Грозным и почему его следует ненавидеть.

Электронные ресурсы охотно дают ссылку на многие словари. Вот из словаря Ожегова.
«ГРОЗНЫЙ 1. Суровый и жестокий. Г. правитель. 2. Заключающий, выражающий угрозу. Грозное письмо. Г. взгляд. Грозно (нареч.) посмотреть. 3. Величественный и страшный (высок.). Г. час. Грозное явление природы. II сущ. грозность, -и, ж.»

А словарь Даля что пишет?
Нашёл на слове ГРОЗИТЬ. Целая колонка. А вот и нужное слово. « Грозный, грозящий, страшный, ужасный, угрожающий; кто или что грозит; жестокий, строгий, карательный; суровый, пасмурный и сердитый на вид; встарь, напр. о царях: мужественный, величественный, повелительный и держащий врагов в страхе, а народ в повиновении».

Выделю особо:
«…о царях: мужественный, величественный, повелительный и держащий врагов в страхе, а народ в повиновении».

Вам понятно, что такое грозный царь?
А у Сванидзе иное мнение. Он хочет держать в страхе именно русский народ.

А как немцы называют Ивана Грозного?
Из лексикона Вертельсманна (1992): Iwan IV.Wasiljewitsch, der Schreckliche. Шреклих - для немцев он страшный.
А по-английски как? Ivan IV Vasilievich the Terrible. Он ужасный, то есть вселяющий ужас.
А  по-французски  как? Ivan IV Wasiljewitsch, le Terrible. Он тоже  ужасный, на грани с убийцей.

В растолковке «Баня» (http://www.proza.ru/2011/09/22/284) я уже касался трудов ливонского историка, писателя, теолога и астронома Давида Фабриция (1564 - 1617, Fabricius), писавшего о ливонской войне. Ливонский Фабрициус жил вовсе не в Ливонии, с которой якобы пытался начать войну Иван Грозный, а в Голландии, в нескольких километрах от океанского побережья. В немецких источниках Фабрициус тоже назван ливонским историком. Значит, Ливония была совсем не там, где нам говорят? Значит, Ливония не крошечная страна в подбрюшье Балтики, граничащая с Московией? А если Ливония находилась на западной оконечности Европы, значит, Иван Грозный хотел воевать не с крошечной Литвой-Ливонией, а со всей Западной Европой. А это, согласитесь, войны разных масштабов. Но сейчас поисковики интернета дают почему-то множество Фабрициев и хроник Ливонской войны в масштабах Эстонии. А на запрос «Ливонский писатель» Яндекс выдал неожиданное:

«Бальтазар Руссов (нем. Balthasar Russow, около 1540 - 24 ноября 1600 года, Таллин) - ливонский летописец, автор «Хроники провинции Ливонии»; был проповедником и учителем в Ревеле. Пастор церкви Олевисте, первый в истории города пастор-эстонец…».

Имеющиеся в моём распоряжении немецкие лексиконы, энциклопедии и словари хранят упорное молчание о таком ливонском писателе. Скорее всего, это новодел, обращённый в прошлое. С помощью таких поделок прошлому можно приписать какие угодно качества и черты.  Если историю недавней войны, участников которой ещё можно встретить, искажают и выворачивают наизнанку без всякого стеснения, то события трёхсот-, четырёхсот-, пятисотлетней давности исказить при наличии современных средств информации, коммуникации и книгопечатания не представляется невероятным. Картины величайших мастеров прошлого подделывают. Золото царя Приама подделано, а тут найти «свидетеля» неблаговидного поступка русского царя – вообще пара пустяков.

Вот и Ивану Грозному, если верить Сванидзе, присвоили такие черты, чтобы вызвали у русского если не страх, то брезгливость и омерзение. Не переносят русские пидорасов – и Ивану Грозному приписывается растление детей…  Если в будущем появится нечто, вызывающее в читателях, слушателях, зрителях негативное отношение к человеку, то обязательно найдутся свидетели, которые это качество припишут Ивану Грозному или кому-то из тех, кого заслуженно возносят над толпой. И появятся ссылки на очень древние источники, и начнутся заверения, что этим источникам нельзя не верить. 

Часто нас убеждают, что Николаю Михайловичу Карамзину обязательно надо верить, что ему даже Пушкин искренне верил. Верил, пользовался сведениями из его книг как фактами отечественной истории, а потом перестал верить… Во многих своих растолковках я этой темы касался. Скажу ещё раз. Карамзин  был искренним и правдивым, пока не побывал на выучке у иностранцев. Его книга «Письма русского путешественника» вполне верно отражает ситуацию и в России, и в мире. А потом он работает «по образцам», то есть приступает к созданию фальшивой «Истории государства Российского», привязанной к уже написанным страницам фальшивой европейской истории, согласованной с нею даже в мелочах.

Живёт Николай Михайлович в России, пригрет царицей и царями, а служит Западу, проталкивает в жизнь западную идеологию, создаёт литературное общество, которое готовит будущих декабристов, людей, по сути борющихся не с царизмом, а с самой Россией, её корнями и традициями. Из кружка выходят убеждённые западники,  как и он сам, они люто ненавидят Москву и преклоняются перед Парижем. И хотя сам Карамзин ничему в Париже не удивился, он признал, что Париж в прошлом был и в золоте, и в славе. Первая столица мира.

Буду рад, если кто-то напомнит про Пушкина, самого талантливого ученика литературного общества карамзинистов. Да, Пушкин был карамзинистом, защищал Карамзина от нападок славянофилов, был ярким критиком царя, но откройте сборник стихов Пушкина и прочитайте подряд те стихи, которые написаны ко дню лицеистов – к 19 октября, и вы почувствуете, как меняется отношение поэта к царской власти, к самодержавию: от «скачущего деспота» до «да здравствует наш царь».

А чтобы убедиться в том, что Карамзин врёт об Иване Грозном, прочитайте его так называемую «Историческую повесть» «Марфа-посадница, или Покорение Новагорода». Два разных похода на Новгород Ивана Третьего он представляет как один, идеализирует, без стеснений оправдывает его жестокости, а потом при написании «Истории» всё хорошее связывает с Иваном Третьим, всё плохое – с Иваном Четвёртым, а иностранцы-академики снабжают его необходимыми русофобскими материалами.

Когда в 1825 году вооруженное восстание декабристов срывается и организаторы попадает под следствие и суд, Карамзин так трясётся за свою жизнь, что… Впрочем, официальная версия изложена в Википедии. «Карамзин скончался 22 мая (3 июня) 1826 г. в Санкт-Петербурге. По преданию, смерть его стала следствием простуды, полученной 14 декабря 1825 года». То есть он хотел быть свидетелем падения царизма,  как Пан Ги Мун свидетелем падения Путина после военного парада на 9 мая. А смотреть пришлось конфуз заговорщиков. Пан Ги Мун дотянул до конца срока генерального секретаря ООН, а Карамзин несколько месяцев не появлялся на людях, боясь, что кто-то вспомнит его роль в подготовке внутренних врагов России и укажет на него.

Естественно, что такая личность, как Иван Грозный, и его объединяющая роль для народов России не могла вызвать у историка и писателя Карамзина, для которого солнце стало всходить на Западе, положительные эмоции. И русофоб Николай Сванидзе не мог ими не воспользоваться. Вот эту многократно растиражированную ложь я и предлагаю называть николайсванидзмом. Можно, конечно, и без имени, сказать просто сванидзм, то есть  стремление с жаром, с напором, с настроением распространять, тиражировать явную ложь,  но мы можем ненароком обидеть память и затронуть честь других носителей этой фамилии, ведь эта грузинская фамилия широко представлена в русском мире учёными, политическими деятелями, экономистами, а Прокопий Николаевич Сванидзе даже дважды Герой Социалистического Труда, бригадир табаководческой бригады.