Моряк и Кучум

В далеком, предалёком теперь уже детстве, меня покусала бродячая собака. В памяти осталось только то что собака была большой, белой с чёрными пятнами а еще было очень больно и страшно.В больнице мне вкололи двадцать уколов от бешенства в живот, так что бешеным я не стал, а вот собак не то что стал бояться а скорее стал относиться к ним настороженно и равнодушно, то есть рано понял что собаки, это звери которые могут быть непредсказуемыми порой ласковыми и послушными, а порой злобными и агрессивными. Именно поэтому я никогда и не хотел завести себе собаку. Многие мои друзья пацаны живя в Хабаровске в частном секторе имели собак или мечтали их завести. Я не имел и не мечтал. Позже из своих скитаний по Сихотэ -Алиню и Джугжуру ко мне пришло понимание того что в горах и тайге лучшим другом геолога, охотника, пастуха- оленевода есть и всегда будет собака. Но собака особая. Лайка! Собака и человек, несколько тысячелетий жили бок о бок друг с другом и не человек приручил собаку как это принято считать, а человек и собака просто научились жить вместе. Вместе охотиться, понимать друг-друга интуитивно на уровне подсознания. Я хочу в этом моем воспоминание рассказать о моих лучших лохматых друзьях Кучуме и Моряке. Начну пожалуй с Моряка. Волею судьбы я долгое время прожил на крайнем севере Хабаровского края поселке Тугур.

Поселок этот не простой в советские времена он имел статус промыслового. Население Тугура занималось в путину ловом красной рыбы кеты, а зимой промысловой охотой на соболя, лису,выдру, норку, белку. Выдавались лицензии и на отстрел сохатых и оленей- дикарей. Короче, мужская часть населения большую   часть времени проводила в тайге и в море. Вот и Моряк маленьким щенком попал в Тугур из Охотска. Его крошечного привез на катере отец моей жены Николай Петрович Завьялов. На катере тесть работал механиком. Позже щенок вырос в большого доброго, веселого кобеля. Лайку- якута. Это был коренастый крепкогрудый кобель, рыже- белого окраса с хвостом бубликом. Мордочка у Моряка была слегка перекошена ( еще щенком он получил трепку от старой собаки Завьяловых, беспородного Шарика) Тот укусил его за мордашку и видимо повредил лицевые нервы. Вот и вырос Моряк со слегка перекошенной мордой как будто постоянно всем скептически улыбаясь. Первое время мы с Татьяной жили в большом доме Завьяловых, у тещи Зинаиды Сергеевне, кроме нас в доме проживали, старший брат Татьяны, Александр и младшие Серега и Галя. Александра я знал еще по Хабаровску, парень он был простой работящий, про таких говорят (руки золотые). Человек влюбленный в море и тайгу, рыбак и охотник. Но его сначала навигации, конца мая до начала ноября не когда не было дома. Он работал на катере- механиком ( заменил трагически погибшего отца). А вот я и  Моряк  больше времени проводили вместе. Короче мы с ним крепко подружились.
 Когда мы перебрались в новый дом Моряк стал жить на два дома, каждый день,  с одного конца поселка он бегал на другой его конец не оставляя нашу семью без своего внимания и охраны. Во дворе дома он вел себя по хозяйски ложился на высокое крыльцо и наблюдал за двором и улицей. Что еще удивительное никогда не выпрашивал у хозяйки подачки а когда приходило время бежать в другой двор чтоб и его проконтролировать, всегда прощался негромким лаем. Моряка мы постоянно брали с собой на охоты зимой и летом. За соболем и белкой он не пошел а вот по сохатому и медведю работал азартно и грамотно, особенно хорошо ставил под выстрел сохатых. Ну вот. Первые сведения о Моряке вы получили. А теперь Кучум. Расскажу как он появился в моей жизни и многом другом. Когда я по настоящему увлекся зимней охотой и стал соболевать, появилась острая необходимость в собаке работающей по соболю. Как я выще отметил Моряк был хорош в работе                по сохатому и медведю а вот по соболю увы и ах... Оказалось это не его. Ну так бывает не только у людей но и у собак. Не помню уже что меня занесло на Берикачан, но уже с моря я заметил на устье ключа, белый клок палатки и костёр. Костёр дымил, ветер рвал и метал дым, тянул и загибал его в разные стороны. Море штормило и прилив шел с приличным накатом. Поймав у берега белую кипящею волну я вырубил мотор и волна выкинула Казанку на берег. А потом шурша по гальке отхлынула. Я поддернул со следующей волной лодку повыше и выбросил якорь. От палатки и костра ко мне шли два человека, впереди их бежала огненно- рыжая собака с белым по груди и лапам. Пес подбежал ближе и звонко тявкнул как - бы здороваясь. И я разглядел его полностью, тонконогий с острой лисьей мордочкой со стоячими чуткими ушами с пушистым хвостом колечком на конце которого по рыжему окрасу было белое как у лисы. Кобель был молодым от силы года три и в нем ощушалась не растраченная энергия. То что пес охотник я понял сразу. А еще я понял что он мне нужен и именно его я долго искал и наконец нашел на Берикачане. Здесь подошли и два парня. Типичные представители племени геологов маршрутников в конце сезона, сухие без лишнего жирка, жилистые и сильные прокопченные дымами многих ночлежных костров, бородатые в не умело штопанной одежде видавшей виды. Здесь на берегу мы и познакомились. Николай, был техник- геолог а Анатолий маршрутный рабочий оба из Приамурской экспедиции. Наличие промывочного лотка на таборе и короткой обрубленной лопаты, явно указывало мне на характер их работы. И становись понятно что они ищут по впадающим в море ключам и многочисленным ключикам. За крепким таежным чаем мы разговорились, ребята признали во мне своего сородича из беспокойного племени работяг - геологов, а еще им хотелось поговорить со свежим случайно встреченным на морском берегу человеком. Не заметно пролетело за разговорами время, завечерело пошел отлив, надо было возвращаться в поселок. Я уже знал что их через два дня от мыса Известковый заберет и вывезет на перешеек мотобот. Идти по берегу навьюченным тяжеленным рюкзаком не сахар, лайда   не асфальт и тогда я предложил им свою помощь. Мы договорились что я подъеду на лодке по вечернему приливу и закину их на Известковый. На моторе по морю это минут двадцать а так обходя все мысы они будут топать целый день по берегу. Спрямить путь невозможно. Не помню как у нас зашел разговор о собаке. Я уже знал что зовут кобеля Кучум и что он родом из Красного под Николаевском на Амуре. Что два года сидел у хозяина на цепи. Что его хозяин не охотник а так рыбачок с удочкой. Для меня это вообще не понятно, как на рыбной реке Амур сидеть убивая время на берегу с удочкой и ловить чебаков. Когда надо рискнуть, поставить сети в кетовую и засолить и накоптить для  семьи и родственников рыбы на год. Не понятно. Рыбнадзор! Те ночами любят спать. Темноты они боятся. Ночь темная. Амур широкий, с волной и ветром. Вот она разбойная страда браконьерская. Короче, хозяина Кучума я сразу не зауважал, а в собаке чувствовался азарт охоты, ярость погони, не угаданный исход погибельного поединка.  Ведь часто на охотах, охотник сам становится жертвой. Ну, ладно об этом потом, а сейчас мы договорились что Кучума отдадут мне а хозяину в Красном скажут что загинул пес в тайге, весь без остатка как говорится не могилы не следа. На следующей день по вечернему приливу  я как и договаривались отвез парней на мыс Известковый. За Кучума отдал чисто символическую плату бутылку болгарского коньяка "Плиска". Больше в поселке никакого пойла в наличие не было. "Плиску" мы на трох благополучно тут-же на берегу и выпили, за  встречу, за Кучума и разлуку. Пожелали друг- другу всего путёвого в жизни и расстались навсегда. Кучум, путь в лодке морем, до мыса и в поселок перенес нормально хоть на мысах и ковыряло. Во мне он сразу признал хозяина и друга. Поэтому когда в Кутиме я причалил к берегу, выбросил якорь и стал таскать из  лодки в будку на берегу мотор, весла, бак, инструмент он не суетился не лез под ноги а спокойно лежал и ждал когда я закончу работу и что будет дальше. Ну а дальше я его привел домой. По дороге через поселок нас облаили со всех  сторон четвероногие поселковые аборигены. Дома мы с Татьяной определили Кучуму место во дворе. А вот на утро нам с ней довелось наблюдать такое шоу что забыть его даже десятилетия спустя просто невозможно. Как всегда утром Моряк по поленнице дров сложенных в улице за забором проник во двор и застыл в недоумение. На его месте, на любимом им крыльце лежала чужая собака и скалила на него острые клыки. Шерсть у Моряка на загривке стала дыбом, добродушная мордаха превратилась в сплошной оскал, мышцы напряглись и через мгновение оба пса схватились в яростной драке. Визжа и рыча они катались по двору. Я дал им минут пять на выяснения отношений, потом вмешался в ихнею свару. Распинал и растащил их в разные стороны, показав кто здесь хозяин. Отдышавшись собаки сцепились снова. Так продолжалось несколько раз. Я как строгий рефери следил за их поединком не давая не одному из них одержать над другим чистую победу. Ведь победа одного из них ставила другого в подчиненное положение, а ничья в ихнем споре ставила их в равное положение а мне нужно было равенство в их последующей рабочей связке. То что мы будем охотиться и жить в тайге в месте и дружно в этом я не сколько не сомневался. В будущем всё так и получилось. Но об этом и многом другом расскажу позже в другой публикации .