Мужик и ЗОНА - как становятся сталкерами

 
 О мужике и «ЗОНЕ»; или  как становятся сталкерами.

                Аномалия Вселенной – разум человека и его деятельность.
   
         Зона – это ваше представление вашего воображения в каких-то границах периметра. Расширяются границы воображения, - соответственно, расширяется периметр Зоны.

                Двое собеседников.
         Один сталкер высказывается: - Сгину я где-нибудь, зароюсь в трясину и кончится без меня зона.   -  Зона кончится для тебя – если сгинешь ты, - отвечает другой – а для других она будет продолжаться.  И на твоё место придут другие «новички».

                Глава первая.
                Аномальная зона.

                За живностью на кордон. 
      Жил был мужик прямо рядом c кордоном, с километр от него. Жил со своей бабой, дети давно поразъехались и давно не наведывались, забыли стариков, а может недосуг. Не зря эти места называют «зоной отчуждения» - было время, переселяли жителей отсюда массово. А они вот остались и еще несколько селян тоже остались; остались и живут, кто как может. Некуда им ехать, да и не зачем – старые стали для переездов.
     Был у мужика и огородик, и землицу колхоз выделил на всякие нужды, было и хозяйство, какое не какое там. Но вот беда - с этими «выбросами» в «зоне» всё как будто взбесилось, все живности грамотными стали: пооткрывали свои запоры на загонах, ходят себе свободно как «понятливые», по огороду и не хулиганят. А еще иной раз встанет, какая свинья перед томатом, скажем так, и стоит, хрюкает ему, этому томату значит, да так с выражением - будто беседу ведет. Попробовал, как-то мужик курицу зарубить, да куда там, - весь курятник возмутился, отбежали куры все, и нет, чтобы разбежаться в разные стороны, они как на плацу выстроились в ряд и крик подняли в один голос. Да так что мужику прямо ясно стало: - «Не смей нас убивать, мы тоже живые существа и у нас также есть мозги. А насколько они могут размышлять, это уже не тебе судить».  Попробовал морковь из грядки вытащить, - опять забастовка, - вся скотина со двора строем молча пошла на мужика. Обиделись, «не разговаривают», а некоторые пропали куда-то, видать ушли со двора. Долго обижались, но все-таки отходчивые они оказались, ведь не чужие, - снова ластиться к мужику стали. Поняли, что и они что-то едят, так и старикам тоже что-то есть нужно.  Но странное стало твориться: – та живность, что пропадала где-то, стала появляться вдруг, собирает вокруг себя толпу и о чем-то беседуют как-бы и очень увлеченно так.
    Мужик с бабой диву даются, что и думать-то не знают. И решили: – нужно мужику на кордон идти, ситуацию разузнать.

             Контрольно-пропускной пункт и первые шаги в периметре.

    - Куда ты, мужик, стой? – Окрик часового остановил старика, тут же военные с оружием наперевес окружили его.
     - Да я тут вот, да мне вот одно дело надо сделать, - заволновался старый.
     - А дома ты это дело не мог сделать? Обязательно в зону надо идти, – это уже начальник КПП то ли шутит, то ли хамит. Скорее всего, и то и другое вместе, – что ты здесь забыл? Чего ищешь?
     - Вот и ищу. Ушли мои свинки туда и куры улетели то же туда; пойду, пригоню. – Мужик махнул головой в сторону двери, за которой начинался мир «зоны».
     - Под «простака» не коси. Видали мы тут всякое, но чтоб монстров домой сгонять как домашних, – не смеши.
    - Да какие они монстры? Я через «колючку» видел и «Маньку», и «Мохряньку», а собаку мою - «Моряка», уже два раза видел вон за кустом, пока здесь с вами говорю.
    - Ну, ты даешь! Мы не можем тебя пропустить, ни как.
    - А этих, штатских - не нашенских совсем, почему пропускаешь? А я местный житель.
    - Этих? Не твоего ума….  А в прочем иди с ними, будут тебе проводниками, да и смотреть за тобой будут.      
    - Не нужны мне эти приглядатые, сам справлюсь. – Начал было возмущаться старик, вдруг спохватился и сменил тон. - Но спасибо, что пропускаешь. Это с ними что ли, вот с этими троими городскими? Пошли что ли, а то пока тут разговоры вели - время уже за обед пошло. А ты начальник не бойся, я быстро назад буду, ты только шлагбаумом сильно не маши, когда я свою скотину гнать буду – они и так напуганные и ты не пугай, а то разбегутся снова.
    Военные не удержались от хохота. Они ещё долго смеялись и вспоминали мужика. Даже родилось несколько анекдотов и рассосалось по зоне, переделываясь с каждым пересказом, оттачиваясь, переходя в классику. Анекдоты перегоняли старика, просачивались в прессу на большой земле, где требовалось продолжение истории.

     Группа людей, под внимательными взглядами военных, отходила от КПП по старой и уже хорошо протоптанной дороге на север. От КПП все всегда шли на север, а потом разбредались по местности в разные стороны. Сталкеры, а это были они, вернее один был сталкер двое других новички, очень торопились. По своему навигатору сталкер отлично ориентировался на местности.
     Недалеко от КПП располагается заброшенная стоянка. Здесь останавливались очень разные люди: и сталкеры из разных группировок, и одиночки, наёмники, проводники, порой и из отбросов общества попадались и одиночно и группами, короче всё как на «гражданке». Легко можно было определить принадлежность того либо другого к какой-либо группировке. Возле каждого костра сидели люди, сталкеры, достаточно определённых наклонностей. Если идти от костра к костру, прислушиваться к разговорам, то можно было бы много разного услышать и порой даже вступить в разговор.
      Военные регулярно без предупреждения наведывались сюда, делали досмотры, обирали лишний раз сталкеров. Вот здесь и решили на минутку остановиться, перекласть вещи после армейского досмотра. Где-то здесь в кустах сталкер откопал схрон – свое добро, когда-то им спрятанное. Там было некоторое оружие: автомат, ружье, два пистолета и патроны ко всему, а также продукты, аптечки и еще какие-то мелочи. Все это было роздано по членам группы. Мужику дали ружье. Всю жизнь мечтал иметь ружье, а тут на тебе и в руки, и то о чём мечтал, недаром конечно – сталкер сказал, что потом рассчитаются.  Сидели, курили, мужик не мог насмотреться на оружие; оно и было на что смотреть – отлично пристрелянное ружье, да еще и с прицелом, да боеприпас и на мелкого зверя, и на крупного, там и жаканы, и дробь.


                Неожиданные и новые происшествие на стоянке.

     Вдруг всполошились все, похватались за оружие. Заклацали затворы. Все притихли и смотрели - откуда ждать опасность? Не так давно слышался не далеко собачий лай. Но здесь собак считали мутантами и не мудрено: обожженные аномалиями, облученные частыми выбросами, вдруг получившие способность размышлять и анализировать. Это были уже не те домашние собачки, это были лютые охотники бесстрашные, обозленные и безжалостные.
     Никто не успел заметить никакого движения, как вдруг огромный чёрный пёс оказался на груди мужика, пачкая слюной его одежду горячим языком вылизывал заросшую жесткой щетиной щёку мужика.
    - «Моряк», друг ты мой; - оторопело бормотал мужик. – Рядом, рядом.
    Пёс послушно сел рядом. Радость встречи у него смешивалась с недоверием к вооруженным чужим людям, легко победила страх перед ними. Пёс не боялся – с ним был его хозяин, с ним был друг, а это значит всё, именно всё что нужно в этом мире.
    Ошарашенные увиденным окружающие без слов понимали ситуацию и молча, начали опускать стволы к земле. На миг в глазах у некоторых появился отблеск стыда или это только показалось друг другу - в душе у них не прочитать, а сами не скажут.
    Так их стало-быть теперь пятеро. Старшим группы определенно проявился «бывалый» сталкер. Теперь надо было принять какое-то решение, что делать дальше? Но нужно было определиться и с мужиком – согласовать свои планы с намерениями местного жителя. Тасовать и сортировать взбесившихся псевдоплотей совсем не привлекало сталкеров, а отказать мужику, бросить его одного не позволял их неписаный закон. Нужно было как-то договариваться - это факт, но как?
     - А что, мужик, имя у тебя есть? Меня зовут Митяй, эти «ученые» сами назовутся; кстати, тебя, как зовут? – сталкер обратился к спутнику с аккуратно постриженными усами и в серой фетровой шляпе с не большими помятыми полями, на ногах были яловые сапоги не новые, но очень крепкие, тоже можно сказать и о кожаной куртке. Только рюкзак выделялся своей новизной, видно хозяин недавно сделал покупку. В общем вид бывалого охотника. 
     – Николай – ответил, тот к кому обращались.
     - А меня Алексей зовут, можно просто Лёха – торопливо заговорил высокий молодой, лет двадцати двух парнишка с худым лицом и карими глазами. Волосы его скрывал велосипедный шлем. Куртка от костюма химзащиты была на размер больше, обувь от того же комплекта.
     Его снаряжение явно не нравилось Митяю. Он тут же это подметил:
     – При первом же случае переоденешься.
     Спутники мало походили на ученых, как они представились военным на КПП. Очередь представиться дошла и до мужика:
     - Степаном кликали с детства, – мужик как будто стеснялся новых знакомых. Одет он был хоть и по сельскому с расчетом не на городскую грязь, а именно на настоящую такую грязь, что по колено. На плечах непромокаемый офицерский старый плащ. На голове под капюшоном плаща вязаная шапочка - «петушок». За широкий кожаный ремень, подпоясывающий плащ, был заткнут простой сыромятный плетеный кнут - он же гнать скотину собрался. На этом же ремне крепились ножны добротного охотничьего ножа, похожего на норвежский промысловой с костяной ручкой. В старой кузне сделал его ещё в до аварийное время. И сейчас этим ножом мужик обрабатывал себе палку – посох. Его заросшее щетиной лицо не казалось недобрым – серые глаза внимательно смотрели на собеседника и располагали к себе.
     - Ладно, познакомились. – Митяй еще раз осмотрел всех и напомнил, что необходимо до вечера дойти до лагеря «нейтралов», а там будет видно, кто и чем займется и куда направится дальше. - А «Моряка» своего от себя не отпускай, а то убьют. Ты понял «Моряк»? - Собака плотнее придвинулась к хозяину, как бы осознавая смысл сказанного.
     Лагерь принял новеньких без эмоций, разве что часто оглядывались на собаку мужика и руки крепче сжимали оружие. Да изредка кто, проходя мимо них, обронит пару фраз то по поводу одежды, то по поводу собаки.
     Подходил выбранный из поселенцев старший лагеря, выслушав о цели прибытия новичков и мужика, о новичках ничего не сказал, а по вопросу возврата домой скотины очень сомневался:
     - А не твою ли свинью «Маньку» сейчас ребята на вертеле над костром крутят?
     - Ну, даже если и так, найду себе новую свинью, наверняка вы не обеднеете. Вот утром и пойду - ответил мужик.
     - Ты один то не уходи. Опасно все же - на тропинках и монстры всякие, и аномалии. Ты же не можешь определять их на месте. Я постараюсь достать тебе какой-нибудь детектор не очень дорогой. – Митяй действительно взял шефство над стариком.
     Утром в четвертом часу выступили из лагеря. Митяй, как и обещал, достал мужику Степану хоть и старенький, но в отличном состоянии детектор КПК, объяснил, как им пользоваться, и довольный мужик только и делал, что заглядывал на экранчик карманного компьютера, теперь его персонального, да время от времени покачивал головой.
     Шли быстро и держались, так чтобы друг друга хорошо видно было. Мужик, не смотря на пожилой возраст, не отставал от группы, и его пёс держался рядом как привязанный, изредка грозно порыкивал, когда вдали в стороне появлялись мутанты.
            
     Еще ночью мужика доставал какой-то шум в голове, как будто какие-то голоса внутри сознания, о чем–то говорят.  Теперь один голос, как будто его личный внутренний голос, постоянно предупреждал то о гнилой ветке под ногой, то о ямине на пути.
    На коротком отдыхе, когда ребята расположились у костра, мужик ходил рядом, оглядывал опушку.
    Вновь зазвучал в голове этот уже знакомый внутренний голос:
    - Хозяин, хочу тебе рассказать кое-что, что тебе будет в диковинку и надо знать. - Мужик посмотрел на собаку, она смотрела на него, а внутренний голос продолжал звучать. – Это зона меня наградила и очень изменила меня. Но я не думаю, что эти способности исключают мою верность тебе. Ты можешь и не отвечать вслух, я слышу твои мысли, я и раньше без слов тебя понимал. Но это другое. Слышать друг друга мы можем и на большом расстояние, это мне легко, а тебе будет удобно всегда слышать меня. Я этому очень рад.
     Это для мужика было что-то. Да, были случаи в деревне, когда собаки пытались произносить звуки человеческой речи. Но обычно всё заканчивалось волчьим воем или посмеются над экспериментатором, а то побьют, чтоб не выл, да и забудут. За время, прошедшее после аварии, а это уже и порядком, мужик многого насмотрелся. И на их земле много всякого чудного произошло.  Телевидение много про эти изменения на весь мир постоянно показывает. А сколько книжек написано? А сколько разговоров? А сколько вымыслов? Но это по миру, а здесь и сейчас в такой ситуации мужику было о чём задуматься.
     А пёс продолжал:
     - И ещё. Не только это проявилось у меня. Стая целая под моей командой может в один миг собраться в количестве до пятидесяти и больше собак. И не только собак, но и другой живности. Это зависит от необходимости и моей внутренней силы. А с виду я просто большая собака.
    - Да. Это ты меня удивил, это действительно чудо, - мужик надолго задумался, потом тоже мысленно обратился к собаке: - так и не хозяин я тебе теперь, стало быть? Как-то неудобно выходит быть твоим хозяином.
     - Для меня ты всегда хозяин. - Пёс смотрел, не отрываясь на хозяина.

                Первые артефакты.

    На востоке поднималось солнце, его лучи сквозь ветки деревьев пронизывали вуальными полосами утренний туман, придавая окружающему миру фантастический образ.
    Резкие, звонкие крики проснувшихся птиц должны были слышаться со всех сторон, как до аварии, и не было бы этих ужасов с первыми выбросами, скотина вот-вот замычит, запросится на пастбище. Привычно с удовольствием начинающегося утра хозяйки погонят своих буренок в стадо, набирая полной грудью утренний свежий воздух, как бы готовясь к новому дню, заполненному многими делами. Но это только ощущения, навеянные воспоминаниями и утренним туманом. Это осталось в прошлом, об этом и теперь душа болит. Туман глушил все звуки, возвращая в действительность, внушая тревогу и настороженность, заставляя вживаться в эту чужую-свою новую жизнь.
    Группа двигалась быстро. Уже лагеря, где ночевали, не было видно, и местность стала не такая холмистая, долина была широкая, редко местами стояли деревья.
    Впереди вырисовывалась насыпь железной дороги. Сердце мужика сжалось от непонятной, ужасающей картины перед глазами. Это была уже не дорога. Её сейчас тяжело сравнить с той железной дорогой, что была когда-то: шпалы вылезли из-под рельсов, сами рельсы, изогнутые невероятной силой, имели угрожающие конфигурации, платформы и разбитые вагоны стояли вкривь и вкось, некоторые были перевернуты и валялись под откосом насыпи.
    Над провалом моста висел в воздухе электровоз – без рельсов, без всякой опоры.
   - Здесь рядом могут быть и артефакты – говорит Митяй, как бы ни к кому не обращаясь. – На это можно и время выделить. Может, кому и повезет. И так: полчаса на поиски и будьте осторожны – инструкций не написано на этот счёт, в зоне это только устные предупреждения. Здесь всё непредсказуемо.
     Остановились, у кого были достали свои детекторы, стали осторожно двигаться в разные стороны.
    - Хозяин иди за мной, – пес смело пошел в сторону пожухлой травы, остановился, - здесь. Ты дальше не ходи, поводи прибором из стороны в сторону, его сигнал покажет тебе, где артефакт, я уже видел, как это делали другие. И сам туда не ходи - там опасно.
     Мужик действительно быстро нашел то, что искали все. Не успел толком что-либо сообразить, как собака уже стояла перед ним, и в зубах у нее что-то было, светилось и радужно отблескивало. Он взял в руки, стал разглядывать интересную, бесформенную штуковину...
    - А здорово у вас выходит, – подошел Митяй, – кому расскажешь, не поверят, что собака хозяину артефакты таскает. Но ты тоже хорош – разве можно такие вещи голыми руками брать? Это хорошо, что он безопасный оказался. Перчатки надо иметь хорошие. Но все равно поздравляю с почином. Это у тебя противорадиационный артефакт, он абсолютно безвреден, даже полезен. Я видел их уже несколько раз. Мы их ученым относили. Платят они меньше конечно, чем скупщики, но зато рассказывают о происхождении и о свойствах таких штуковин. Я потом всё расскажу. Вон около Лёхи тоже что-то засверкало, идем к нему.
     Долговязый парень уже несколько раз пытался шагнуть в аномалию, но каждый раз его занесенная для шага нога отлетала в сторону, и он падал на землю. Подошедший Митяй протянул ему горсть мелких металлических вещичек: болты, гайки, шарики от подшипников и ещё всякое другое.
     - Без них ничего не получится – сам выбрал некоторое количество болтов и бросил несколько штук в разных направлениях. В опасных местах сразу вспыхнули всполохи и искры, но в двух направлениях болты лежали на земле. - Вот туда и сходим.
     Лёха неуверенно, с опаской, направился к одному из болтов, до цели осталось пару шагов, вот-вот и рукой взять можно будет. Но напрасно - только протянет руку, получает электрический разряд: ужасно болезненное ощущение. Пришлось вернуться и действовать по-другому. Так сложнее было конечно и тоже со вспышками, но все-таки попытка удалась, и довольство Лёхи было неописуемо.
     Это действительно был удачный случай сегодня, - другим не одну неделю тратить приходилось и иной раз здоровьем рассчитываться. А бывают большие затраты попусту и трагические исходы бывают. Всякое бывает, а вернее, случается.
    И так два артефакта, как на заказ. Довольству счастливчиков нет предела.

                Распад маленькой группы.

   - Мы подходим к «нейтралам», у меня тут некоторые дела и дальше вероятно придется расставаться – у каждого могут быть свои дела. Кстати, здесь вы можете починить и оружие, и свое снаряжение. Алексей ты можешь подогнать отлично свой комбинезон и деньги у тебя на это появились. А ты, Степан обязательно добудь контейнер и перчатки. И одежку почини. Ну, а Николай сам решит, что ему делать. - Митяй коротко попрощался и поспешил в сторону, где располагался техник.
     - Я тут встретил одного знакомого и пойду с ним к «свободовцам» в их лагерь. – Так же как проводник коротко попрощался и Николай.
     - А я хочу походить с вами, дядь Степан, не знаю, как по отчеству. Поэтому, просто буду звать: дядя Степа. Если позволите так вас называть. – Лёха, конечно, опасался оставаться один, а к кому бы то ни было, не зная людей, приставать, не хотел, к мужику он уже привязался, но большее это то, что подружился с собакой мужика. Пёс «Моряк» и с парнишкой нашел общие интересы и общался с ним даже больше чем с мужиком. От других такое общение с собакой скрывали.
     - Как хочешь, и мне будет не одиноко идти вместе с тобой. Звать же можешь и дядей Степой, мне это не важно - мужик на самом деле был доволен, что у него появился попутчик – мне тут подсказали, что своих свиней мне следует поискать на болотах, там были какие-то свиньи не так давно. Возможно это и есть мои, хотя какая разница в том, что они мои или нет? Наверняка они теперь уже монстры, наверняка. И, ещё, я тут узнал, что пятеро сталкеров направляются тоже на болота; может, с ними и пойдем?

                Глава вторая.
      Становления на болотах и зарождение группировок.

    Степан и Алексей направились было к тем сталкерам, о которых сообщил Степан, но вдруг незаметно сидевший незнакомый сталкер негромко заговорил:
    - А я бы не советовал так не обдуманно поступать. – С виду ничем не примечательный, неопределенного возраста человек, как и все давно не бритый и уставший.
    - Почему? - Остановился мужик.
    - А потому. Подсаживайтесь ко мне, поговорим спокойно и не торопясь, - подождал, пока новые друзья присядут, и продолжал – почему я вас остановил? Слушайте. Во-первых, вы их не знаете, а они друг друга знают давно. Вы им, возможно, будете мешать.  Во-вторых, могут вас взять либо за определенную плату и с умыслом - как щит от встречных пуль, а это вполне реально – про «отмычки» слышали уже, наверное.
     - Что же делать? Может, посоветуешь что-нибудь -  мужик действительно расстроился.
    - Есть несколько вариантов. Первый: это пойти со мной, недорого возьму. Второй: идти самим – это довольно опасно, но возможно. Третий: идти за этой самой отправляющейся группой, тем самым отводя любой первый удар на них, как и они поступили бы с вами, а потом обобрать трупы, забрать всё бесхозное. Хотя вряд ли они что-то да не заберут с собой, кому-то что-то оставят. И тем более никому не позволят находиться за их спинами.  Мои же услуги можно считать профессиональными, как проводника меня уже много раз нанимали и к тому же у меня есть там некоторые дела.
    - Обирать трупы мы не будем! – Лёха взволнованно посмотрел на Степана, тот согласно кивнул головой и тоже выразил свое мнение:
    - Да и быстрее так будет, если с проводником. Мы согласны, пошли. 

    Болота эти мужик Степан в молодые годы уж исходил, как хотел, собирая на рынок ягоду и грибы. Теперь болота он не узнавал, совсем чужими они ему теперь казались - даже враждебными.
   - Идите за мной и будьте повнимательней. - Проводник смело шел по кочкам и по трясине промеж вывернутых корневищ и провалов. Прошло совсем немного времени: пару часов, а может чуть больше, а путники уже входили в хорошо сколоченную калитку, совсем недавно поставленную и со стороны совсем не заметную.
    За два шага до этого нельзя было никак увидеть ни изгородь, ни калитку.    Показав, где что находится и где кто располагается, проводник стал откланиваться:
    - Ну вот, мои дорогие, я вас привел.  Здесь вполне безопасно и, если придется заночевать, угол найдете всегда. Ну, а понадоблюсь - легко найдете меня, любого спросите о проводнике Тихоне, вам подскажут, где меня найти, если я буду в лагере.   
    Лагерь был новый и удобно выстроенный. Раньше здесь стоял домик егеря. Егеря после аварии перевели на другой участок, а с каких-то пор в этом доме поселился один человек. Откуда пришел никто не знает, о себе он никогда не говорит, даже когда спрашивают. Он лечит. Лечит всех и людей, и животных, а еще говорят, что видели у него монстров, он и их лечит.
    Вокруг этого домика обосновался некий лагерь; здесь были разные люди, пришедшие сюда из разных мест зоны и каждый по своей причине. Многие остались после излечения у доктора. Здесь было безопасно. Неписаный закон воцарился в лагере: никто никого не пугает и не вредит никому. Зачастую эта нейтральность переходила в дружеские отношения между посетителями лагеря, дружеские отношения оставались и за пределами лагеря.
    С десяток костров обогревали людей в разных местах лагеря. Сталкеры сидели и лежали, греясь у костров. Кто обедал, кто спал, а многие просто говорили друг с другом, или что-то рассказывали.  Кто-то просто отдыхал. У костров можно услышать в разное время и от разных людей самые разнообразные истории, рассказы, разговоры.  Вот и сейчас, наверное, кто-то рассказывает случай из жизни в зоне. Вот рядом у костра два сталкера вправляют мозги друг другу.   
     - Увидеть пространство, это всё равно, что увидеть что-то через стену. А увидеть движение пространства во времени это что-то то, что можно только предположить, что оно возникнет в воображении у кого-то в мозгу: возможно в твоём сознании или в моём, а может совсем у другого какого сталкера или вовсе и не сталкера.
      - Ещё вопрос: - возникнет ли? Как это можно представить себе: пространство. Да ещё в его собственном движении? Да ещё и во времени?
      - Движение происходит в пространстве под влиянием разных сил, направленных в разных направлениях в различных материалах и материях. Эти материи с различными характеристиками – видимыми и не видимыми, плотными и нет, прозрачными или бестелесными, возможно просто сгустки энергии какой-нибудь. Мало мы с тобой их в зоне видели? Есть и нейтральные объекты, опять же с различными характеристиками.
     - Н…да. И это всё движется бесконечно в бесконечности, сталкивается, взаимодействует как-то, нами незнаемые возможно проходят друг сквозь друга, не причиняя друг другу никакого вреда. Даже не ощущая чьего-либо присутствия. Вообще класс!
     - Вот и я говорю: - ещё неизвестно, чего в нашем мире, в этом пространстве больше реально существующего или бестелесного, неощущаемого нами. И как это всё связанно? Надо будет спросить у профессора. А ну…, наливай!
     И такие разговоры можно было услышать, и другие темы всплывали порой у сталкерского костра. Темы разговоров были различны, как и сами сталкеры.
   На болотах было неспокойно. Каждая вылазка на тропы болот приносила тревожные новости: очень много монстров бродило по тропам, много бандитских шаек организовалось на островках среди топей. Каждый выход на болота становился с каждым разом все опаснее.
     Более активные поселенцы этого лагеря стали задумываться об организации очистки болот от бандитов и монстров. Добровольцы составили вооруженные отряды, устроили хорошую базу, заручились поддержкой населения всего лагеря в посильной помощи.
    Походы отрядов не всегда увенчались успехом. Однажды свидетелем одного такого случая непроизвольно стал наш мужик.
    Как-то при возвращении в лагерь после очередной своей вылазки на болота он увидел, как на троих сталкеров напали четверо монстров – диких мутированных кабанов. Производимые выстрелы почти не наносили вреда страшным монстрам, в то время как один из атакуемых уже лежал отброшенный ударом клыков в сторону и двое зверей начали неистово рвать бедное его тело, не смотря на выстрелы других сталкеров. Мужик не взял с собой оружия кроме ножа, вот его он и держал в крепкой руке, ожидая нападения кабана. А тут еще и патроны у ребят кончились и в руках появились ножи – оружие прямо сказать малоэффективное без определенных навыков в обращении с ним. Увы - опыт и навыки у ополченцев оставляли желать лучшего.
    Развязка ситуации была уже очевидна, когда… Свора собак, появившихся вдруг, внезапно кинулась на диких зверей. Желтые клыки собак вполне реально рвали бока кабанов, что отвлекло на себя всё их внимание, позволило двум бойцам и мужику отбежать и оттащить раненного на приличное безопасное расстояние, укрыться на возвышенности в камнях, оказать первую помощь пострадавшему, а затем успешно перенести его в лагерь.
    Только теперь возле мужика вновь появился его пёс, так внезапно исчезнувший при появлении собак-спасителей. Теперь мужик не расставался с ружьем. Запасся патронами, используемыми на крупную дичь.
    Вот так и пришлось поселенцам лагеря создать своё общество с неписаными законами жизни в лагере, и все беспрекословно придерживались этих правил. Все знали, что возврата к прежней жизни нет и нет для них жизни вне зоны.
               
    А зона стремительно расширялась. Новости, приносимые с отдельных вылазок и из плановых походов, говорили, что таких лагерей в отдельных областях зоны становилось больше.
    Тот поселок, где проживал мужик со своей бабой, тоже потихоньку, как-то в одну ночь, после очередного выброса стал частью зоны, а кордон и застава переместились на новый периметр. Многие из служащих заставы, демобилизовавшись, остались в зоне: кто стал сталкером, кто пополнил ряды многочисленных группировок, каждый по своему складу характера. И очень, очень немногие вернулись к нормальной гражданской жизни по месту жительства вне зоны.
    Мужик знал, что его деревня стала частью зоны и что ему пора домой к своей бабке. Но что-то его удерживало от возвращения. У него появилось желание больше узнать о зоне. Но и домой необходимо было возвращаться. И он принял решение повернуть назад, назад домой, повидаться с женой, и снова в путь, в глубину зоны.
    Туда непреклонно тянет всех, кто вдруг когда-то коснулся зоны.   Кого-то тянуло к новым участкам зоны, к новым аномалиям и неизвестным артефактам, а кого-то наоборот тянуло к центру зоны. И пусть говорят, что там собраны уже все артефакты и тропинки так натоптаны, что их можно сравнить с асфальтом на шоссе – на это можно ответить: плохо искали, и не то искали; или каждый ищет своё. 
   
                Первое задание, поход домой.

    Сталкеры и мужик сидели у костра и молчали, ждали - что скажет доктор. Сталкеры выпили.  Водка действительно снимала стресс. А Степан теребил ухо «Моряку» и смотрел на огонь. На душе было не совсем спокойно и что-то непонятное неразрешенной проблемой давило на сознание.
    - «Нас зовут» - пёс поднялся и вопросительно посмотрел на мужика.
    - «Кто зовет?» - мужик повернулся к собаке.
    - «Здесь, рядом.  Это доктор нас зовет». - Пёс начал было движение, как бы приглашая следовать за собой.
     Доктор оказался человеком высокого роста со статной армейской выправкой, черные волосы скрывали его возраст, но глаза далеко не молодого человека, повидавшего на своем пути очень немало, ясно говорили, что перед вами пожилой человек лет так шестидесяти, а то и больше. Но силы в нем чувствовались не по возрасту не малые, но не только физические - душевные силы. Его проникновенный взгляд черных глаз еще до начала разговора открывал все потаенные уголки сознания собеседника, и это облегчало любой разговор. Его лицо было всегда спокойно с приветливым и внимательным выражением. Его наружность прекрасно скрывала все прожитые и перенесённые в его жизни происшествия, но глаза открывали всю правду.
    - Добрый вечер. Клиент спит, раны тяжёлые, но всё будет в норме. Как говорится – кости целы, а мясо нарастёт. Проходите в дом, поговорим.
     Мужик Степан молча поклонился и прошел в двери. Он почему-то был спокоен. Странное доверие появилось в сознание и не пропадало. За ним прошла его собака.
     Стены домика были завешаны полками. На полках отдельно располагались книги, много бутыльков и прочей посуды чем-то наполненных. И на отдельно висячих полках стояли контейнеры, какие сталкеры использовали для сбора и переноса артефактов. Их было довольно много. Ещё было очень много всякой сушёной травы. А совсем отдельно на полках были сосуды с всякими конечностями и другими частями тел разных живых организмов, и похоже тоже были в живом состоянии. Это наводило на разные раздумья.
    - Я пригласил вас не только для того чтобы сообщить о состоянии больного. У меня к вам просьба. Дело вот в чём: - по моим сведениям границы зоны далеко расширились и в связи с этим появились новые аномалии и естественно новые плоды аномалий – артефакты. Есть сведения, что в районе вашей деревни находятся очень интересные для меня экземпляры. Я сам отлучиться, как понимаете, не могу, а мне очень бы пригодились парочка из них. Но и вам будет немало пользы от этого. Зная ваше намерение вернуться и ваше желание больше познать зону, я предлагаю это дело именно вам.  Тот, кто принёс мне эти сведения, сообщил и о том, что достать артефакты практически невозможно. Но почему? - конечно не сказал.  Вот мне и подумалось о вас, о вашем четвероногом друге и о вашем очень успешном совместном опыте. Ну, что берётесь?
    - Берёмся, ясно дело. Даже спасибо за такое задание. Собираться нам собственно и не надо – всё с собой. Сейчас и пойдем, только с Алексеем переговорю.
    Алексей, конечно, не был против предложения - быстро поднялся, собрал свой рюкзак, проверил пистолет, недавно найденный на заброшенной заимке, и уже в собранном виде встал во фронт по-военному готовый к походу. Мужик Степан улыбнулся, хлопнул напарника по плечу – пошли.

                Ночные происшествия.

     Было только начало ночи, когда на узкую тропинку в болотной траве направились первые уверенные шаги наших сталкеров. Нельзя сказать, что вокруг была полнейшая темнота. Была темная ночь, но нашим путникам было уже привычно легко и свободно ориентироваться в окружающем. Всё было видно только не очень ярко и четко и не так далеко, как днём. И «Моряк» беспрестанно крутил своей головой, постоянно предупреждая своих друзей о близком нахождении посторонней живности, а порой и нежити. Пёс отлично знал болота и всю долину, поэтому проводник им давно уже не требовался. И к тому же Алексей перефотографировал на досуге карту местности и внёс себе и Степану в КПК.
    На базе они частенько перекидывались новыми сведениями с другими сталкерами и отмечали интересные для себя места на своих картах. С виду простоватый паренёк Алексей легко осваивал всю информацию, витающую вокруг них, свободно обращался с любой аппаратурой, мог очень аккуратно спрятать нужную информацию от посторонних глаз, переоборудовал свои КПК, наделив их многими свойствами. И как бы промеж дел соорудил себе и мужику компактные складные контейнеры из подручных материалов для изоляции артефактов при сборе, хранении и переносе их. И это было даже экономически выгодно, ведь контейнеры у торговцев стоили довольно дорого и были громоздки, занимали много места. Он задался целью модернизировать свой комбинезон и много времени, поэтому проводил у техника, немало пользы принося и самому технику. А техник сделал всевозможные улучшения и полезные изменения в арсенале паренька и мужика. Недавно преподнес им подарочки в виде самых современных аппаратов ночного видения. А Алексей тут же их совместил с пулезащитными щитками лицевого забрала сделанными им самим же. За что техник его похвалил и сразу взял себе на заметку новые конструктивные новшества.
     Пёс вдруг остановился и все внимательно стали оглядываться. – «Их много» - предупредил пёс. Алексей со Степаном глядели на экраны своих КПК. Незнакомцев действительно было около полутора десятка, и их скрытность говорила не о добрых намерениях в отношении маленькой группы.
    - Они считают, что нас двое, а не трое. Так что ты, «Моряк», отойди в сторонку; мы с Алексеем держим оборону, а ты окружай этих бандитов, морочь им голову, а появится момент – будем прорываться и уходить. – Мужик говорил шёпотом, так чтоб только Алексей мог услышать.
     - Эй, друзья! Вы чё присели, испугались что ли? Не боись, не обидим, если поделитесь. Ха-ха. Давай к нам, а то сами придём.
     Теперь всё было ясно - ясно, что живыми их не отпустят, даже ограбив. Лёха вопросительно глянул на Степана - тот спокойно доставал ружьё, менял заряды на жаканы и внимательно вглядывался в окружающие их мелкие кустарники. Взгляд упал на напарника, хитрая улыбка на лице парнишки насторожила Степана.  Что тот задумал?
    - «Моряк» пора действовать: прогони несколько десятков кошек вон с той стороны и сразу с другой стадо бычков таких плотненьких с крутыми рогами. Пусть на первых бандиты патроны потратят, а вторые появятся внезапно, кого-то покалечат, а основное пусть рюкзаки на рогах на островок покидают. Патроны то у них в рюкзаках. А мы пока подождём - посмотрим, как события разворачиваться будут. – Пёс не заставил себя ждать. Кругом загремели выстрелы, сначала возмущенные затем испуганные крики. Шум несущегося стада и содрогание земли под копытами, потом плеск воды и всё затихло. Но вот послышались стоны, грязная ругань. Видно, что бандитов сильно потрепало – всего трое были на ногах остальные сильно помяты с вывихами суставов рук и ног, лица у всех были в крови. Но результат был, как и ожидал Алексей, очень даже положительный – имеющиеся у бандитов патроны были действительно в рюкзаках, и теперь находились на острове.
    - Эй, друзья. Вы живы? – Но Степан с Алексеем специально не отвечали. – Идите сюда, помощь нужна.
    - Что пойдём дядь Стёп?
    - А чё и пойдём, подмогнём коли просят. – Ответил мужик, беря в руки кнут. Раздался характерный выстрел кнута. И уже во весь голос: - Бросай оружие в кучу и ложись все на землю.
    Алексей быстро собрал все трофеи: восемь обрезов, два ружья, три пистолета, один АКМ и редкость на болотах – снайперская винтовка. Денег отбирать не стали, но один артефакт у главаря был - вот его забрали.
    - Оставьте хоть ножи с обрезами, сами видели, какие тут монстры крутятся. И гитару – это ведь не оружие.
    - Да оставим кое-что для оборонки, а не для нападения. Нам лишний груз тащить совсем не резон. Гитару не отдадим, не заслужили невежливые артисты. А эти монстры наши. Так, что значит, других зверей здесь пока не будет. Надеюсь, у вас медикаменты найдутся в запасе, - не очень-то хочется тратить на вас свои лекарства. - Мужик был откровенен и не очень жалостлив с неудавшимися убийцами. – Два ружья, обрезы и ножи возьмёте вон на том островке, для нашей безопасности, там же патронов немного. Да в другой раз встречайте людей по-человечески.
    Толпа бандитов была просто побита мнимыми бычками и других потерь не понесла, а оружие – так это законный трофей.
    - Ничего они не поняли относительно монстров – сказал недовольно Алексей, когда отошли на некоторое расстояние от места происшествия.
    - А может и не надо, чтоб знали – ответил Степан.
    Маленькая группа победителей как будто растворилась в темноте. Они быстро шли на запад – именно там к утру, они будут в лагере «независимых» сталкеров. Остаток ночи они провели в марше и без происшествий. В лагерь они вошли в пять часов утра, быстро нашли свободный угол в бараке и без промедления все втроём уснули.

     Лагерь своим шумом разбудил наших героев. «Моряк» как будто и не отдыхал, подняв голову, спокойно лежал рядом со Степаном. Быстро умылись. В зоне все стараются делать свои дела быстро. Пока готовилась еда на костре, они решили рассмотреть трофеи. Алексей недолго колебался в выборе между автоматом и винтовкой – Я думаю, что снайперка вам больше понравится, чем АКМ, а дядь Степан?
    - Ну, если ты так решил – пусть будет так, я согласен. Сейчас поедим, сходим к торговцу, да и новое оружие проверить надо, ну потом и дальше пойдём.
    Артефакт заинтересовал; с виду обычный камень не большего размера – примерно с гусиное яйцо, и формой похож был на яйцо или грушу цветом желто-коричневый и тёмно-прозрачный. Они не знали, что он собой представляет: какие его свойства, а отсюда и его ценность. Спросили у торговца – тот тоже не знал, а поэтому решили отложить его, до выяснения, отдельно от других артефактов.
    Возле торговца собралось несколько сталкеров, о чём-то возбуждённо говорили. Оказывается, на бывшем пропускном пункте засели бандиты и держали большой участок местности под своим контролем. Всех, кто проходил через него, обчищали полностью, обирали до нитки.
     Со всех сторон раздавались призывные возгласы, навести порядок на КПП. Пока Степан и Алексей продавали свой товар, было принято решение сталкеров о нападение на КПП после обеда. Нашим путникам совсем не хотелось принимать участие в военных действиях, и они решили не дожидаться общего выступления, а отправиться сразу немедля.
     Пока шли до КПП, Алексей предложил довериться в очередной раз «Моряку», а именно – нагрузили его своими рюкзаками и отправили в обход. Сами же пустые смело пошли через проходную.
      Приближение двух сталкеров привлекло внимание бандитов, что только способствовало успешному передвижению пса через бывший рубеж. Пёс спокойно прошёл за дальние кусты и остановился за деревьями, ожидая, когда его друзей обыщут бандиты. Досмотр был тщательный, но не долгий. Как говорится: на нет и суда нет.
     Ну и через несколько минут Степан с Алексеем были уже возле своего верного друга, разобрали рюкзаки и направились прямиком к Степанову дому. Дом уже был частично виден среди деревьев. Но идти до него ещё было далековато.
  - Смотри, вон с зеленой крышей с лева третий от края – это мой дом и есть. В первых собственно и не жили почти, а последнее время так и пропали хозяева где-то в городе. Ничего о них не было слышно. Следующие два дома тоже пустые, это те, что за нашим домом. Никифор жил в доме, что рядом – то его как мобилизовали на ликвидацию, так он и не вернулся. С нашего села очень многих позабирали, но и возвратилось много. Да недолго пожили. Ведь тогда ещё не знали, что радиацию алкоголь выводит, вот непьющие мужики быстренько и посгинули. А кто в запой ушли, те до сих пор небо коптят. Я не попал на сборы – у сына гостил, а то тоже уже не было, ведь отродясь не любил выпивать. Ну, по праздникам разве, как обычай какой что ли, рюмку выпью для порядка и всё. А в следующем доме Вячеслав жил с женой Клавдией умный, грамотный всякие статьи писал про эту радиацию – учёный был. Его как забрали, так он и остался где-то там, в лабораториях этих, видать там и пригодился, а Клавдия тут оставалась, куда ей старой, детей у них не было. А вон наш клуб. А через маленький луг от нас видишь - кузница, я там одно время в колхозе работал. Совсем рядом – мельница колхозная. Со всей округи к ней люди приезжали. А дальше сельсовет, почта, участок с милиционером участковым, школа вместе с детсадом – всё это когда-то было. Одним словом – центр. Теперь всё пустует. А где «Моряк»? Уже и подходим, вот и знак - название нашей деревеньки,что-то нет его. Ветром унесло, наверно.


                Глава третья.

                Дома. Деревенский сторож.

    - «Хозяин, деревня закрыта» – объявился пёс.
    - Как закрыта?
    - Да дядь Степан, он прав. Смотри на детектор. Сплошь аномалии и нам не пройти.
    - А у меня показывает, что опасно, но проход есть.
    - Интересно… покажи-ка. Точно. Что это значит.
    - «Я не знаю, что это значит; но знаю, что эта штука очень сильно бьётся. Бьётся, как будто камнем бьют».
    - Ну что? Пощупаем, как там бьются. – Алексей привык всё испытывать на себе. Посмотрим, кто тут дерётся? - Взяв у Степана посох, этим орудием он решил прощупать возникшую опасность, он осторожно принялся за дело. Болты и прочие железки показывали отсутствие любого прохода. Палка сначала прошла, как в пустое место, но тут же её стало колотить и вырывать из рук паренька. Он крепче зажал её в руках. Но чем крепче он держал палку - тем сильнее удары по палке передавались на его руки, и очередной сильный удар вышиб посох из рук, он упал было на землю, но съамортизировал от последующего удара и отлетел нашим героям под ноги.
     - Да. – Задумчиво произнёс Степан. – Это его чем так могли бить-то? Смотри Алёша – следы как от молотка или точнее кувалды. Это уже не посох – это поломанная палка какая-то. Я не думаю, что живое существо здесь сможет пройти.
    - А ну-ка, дядь Степан дайка мне твой аппаратик. Я с ним попробую. – Алексей взял у мужика детектор, и направился было до знака у дороги, но тут же остановился и изумлённо сказал: - Нет, не хочет он у меня работать. Тоже всё закрыто.
     - А твой у меня тоже показывает свободный путь. Так что давай обратно меняться, я к своему уже привык. И, наверное, мне надо идти проверять – в чём здесь дело? -   Степан взял свой навигатор и медленно пошёл в аномалию.
     Там, где проходила граница аномалии была полоса вспаханной, измельчённой в пыль земли примерно сантиметров десять. И, когда Степан переступал через эту полосу, то вокруг него образовалась сфера из тонкого слоя пыли диаметром примерно два с половиной метра. Только он перешёл полосу непонятной активности, сфера сразу пропала.
     - Но это не от детектора зависело, что вы прошли – это поле защитное какое-то у вас самого. А может вы просто местный – в этом может всё дело?
     - Не знаю, что это, но я прошёл. Кидай мне палку мою.
     Ничуть не задумываясь, Алексей размахнулся и бросил что есть силы уже помятую палку мужика. И только его реакция спасла его – он даже не успел ничего сообразить, а только увернулся от промелькнувшей обратно палки. – Не хочет она к вам.  – Смеётся Алексей, распрямляясь, – придётся вам самим за ней идти.
     Степан скинул рюкзак, и вернулся к друзьям.
     - А как это вы без прибора? А?
     - Что? Действительно без него – мужик растерянно посмотрел на оставленные им вещи. Там на рюкзаке спокойно лежал его детектор. – Ладно, потом разберёмся. А сейчас я «Моряка» перетащу, а то он хоть тоже местный, но не прошёл ведь.
     Он взял собаку за загривок и в два шага перевёл его. Почти так же он перевёл и Алексея, при этом шутил: – чтобы вы без меня делали?
     Здесь они почувствовали легкую усталость после перенесённых волнений.
     – И всё-таки, в чем причина, что вы смогли пройти, а мы нет? – произнёс Алексей, садясь на свой рюкзак.
     - На мне оставался из металлов только нож. Сейчас проверим – мужик передал нож напарнику, и направился к полосе. Поднятая им пыль сразу показала наличие защитного поля, но уже намного меньшего диаметра, только-только прикрывало его голову. Он попробовал поднять руку, и чуть не вскрикнул от удара – смотри ещё и дерётся. Что же ещё? Разве что заклёпки на ремне? – они тоже железные, сам делал. – Снял и ремень, взял детектор и повернулся к полосе – ну и что? Всё? Вся моя сила и кончилась? – детектор гудел, предупреждая тем самым о наличии опасной аномальной зоны.
     - Но, дядь Степан, а оружие тоже метал. Почему же на него такой реакции нет?
     - Ладно, давай не всё сразу. Прошли это дело, так пойдём дальше. Боюсь я, что мне в моём же селе без детектора и шагу не ступить. Так что ли выходит? Ну, ничего, разберемся. Ну, а как же бабы? Как они, как они это дело узнают?
     - Так вот соседушка и узнаём. Где палкой, а где и сами залезем по незнанию. – Все трое обернулись на голос. К ним подходила молодая женщина, по-старушечьи поправляя свой платок. Что-то давно знакомое показалось Степану в этой молодой женщине, но всю память сбивала тёмная, почти черная туманная поволока, скатывавшаяся с её платка, плеч, кистей рук и широким шлейфом простилающуюся за её спиной. Что-то жуткое в облике красивой девушке не давало никак вспомнить – кто это?
    - Клавдия? – шепотом произнёс Степан.
    - Ну, слава Богу, признал. Здравствуй сосед. Вижу - не пригнал ты своих свиней, а собаку нашёл. А мы с твоей Марьей чувствовали, что ты появишься вот-вот. Обрадуется она тебе, ступай, торопись. – Слова подкреплялись жестами. Мужик, онемевши, направился к своему двору, постоянно оглядываясь на вдруг помолодевшую, шестидесятилетнюю соседку.
 

             Восстанавливающие силы Клавдии и оживляющая вода Марии. 

     Воздух становился всё тяжелее и тяжелее. Марья с опаской поглядывала на тучу, что затягивала с севера своей громадой, тяжестью и небо и всё вокруг. Такого состояния тревоги она ещё не испытывала никогда. От предстоящей бури всё внутри сжалось в трепещущий комочек и болезненно, холодно стучалось о стенки замирающего сердца. Само сердце притихло и только изредка осторожно показывало своё наличие слабым толчком. Дыхание вроде и вообще прекратилось, да и дышать было трудно плотным воздухом.
     Но вот весь воздух и само пространство вокруг как бы приподнялось и резко упало на землю. Короткий промежуток времени казался наилегчайшей субстанцией вокруг и свободнейшим состоянием в душе. Призрачно появившись, он так же и исчез, как его и не было. За ним налетел шквал грома, ветра, блесков молний, перепадов давлений - весь ужас, какой можно себе представить и чего не сможешь представить в воспаленном, больном мозгу.
     Неосознанно Мария забилась в первое попавшееся укрытие, прижалась всем телом к чему-то холодному и мокрому; закрыла глаза, хоть вокруг ничего не было видно, и всё плотнее вжималась в то, что скользило и осыпалось под коленями и руками. Хотелось слиться с этим чем-то, исчезнуть как личность и стать чем-то другим, чего не коснулась бы сумасшедшая буря. Но это было невозможно – стихия была везде.
    Сквозь плотно закрытые веки яркие сполохи огня пронизывали всё тело. Тошнило и мутило. Спасло от такого ощущения внезапно пришедшее забытьё.
    Сколько продолжалось смятение в природе, она не могла определить, медленно выходя из небытия, по частям воспринимая вновь возникающие ощущения окружающего. Превозмогая сильнейшую усталость, - боли не было, чувствовалась только сильная усталость, - она поднялась на трясущиеся, сгибающиеся от слабости ноги и, опираясь о стену, пошла на свет в дверном проёме. Значит, она оказалась в подвале, но почему мокро, почему там вода? Подвал всегда был очень сухой, даже приходилось заносить ведро воды, чтоб фрукты и овощи не высыхали при хранении. И там, по причине сухости, хранили запас угля. Но причём тут какой-то уголь?
     Мысли в голове путались, Мария оторвалась от дверного косяка подвала и бессознательно побрела по двору. На глаза попалось какое-то хламьё, сваленное ураганом в кучу. Чуть было, не споткнувшись об эту кучу, Мария остановилась. Что-то напоминала ей эта куча хламья. Темное платье, большой тёмный платок – да это же Клавка, соседка родненькая. Что с ней? Вот ужас! Жива? Нет? Сознание лихорадочно билось в тесноте головы, выходило за её границы, блуждало по попадающимся случайно на глаза вещам. Перевернула на спину, оглядела – морщинистое лицо, тонкая шея, дряблая кожа рук, все открытые части тела были черны. Дыхания не было, сердце не прослушивалось. Не хотелось верить в такое. Не хотелось верить в одиночество. С огромной нежностью Мария стала оттирать неизвестно откуда оказавшимся в руках и почему-то мокрым полотенцем лицо и руки, затем и шею Клавдии. Омертвевшая кожа постепенно принимала живой вид. Синюшные губы порозовели, но глаза старой женщины неподвижно уставились пустым взором в несущиеся по небу обрывки туч.
     Мария гладила лицо и плакала. С края полотенца капля воды упала на зрачок, и он ожил. Он не двигался, но уже был не мёртвый. Изумлённая женщина капнула и во второй глаз – результат тоже положительно-чудесный. Самопроизвольно руки остановились над приоткрытыми губами Клавдии и стали выжимать остатки воды из полотенца. Воды оказалось и достаточно много, даже хватило на изумивший Марью глоток, что сделала Клавдия.
     Клавдия вздохнула, несколько раз сморгнула выступившие слёзы, посмотрела вокруг и спросила: - «всё кончилось? Маша, так страшно было!».  «Мне тоже страшно», - ответила подруге Марья.
     Марья не могла поверить, что это уже не труп подруги, а сама живая Клавдия. Но и теперь что-то не то в знакомом лице, в фигуре, в осанке. – Ба, да это вовсе и не Клавдия! Или она, всё-таки? В чём дело? Тут Клавдия легко встала, её гибкий стан напомнил Марье далекую молодость, и её вдруг поразила мысль, чего она так не могла понять – её подруга стала молодой. Клавдия теперь была не шестидесяти лет, ей с виду можно было дать максимум двадцать пять, приглядишься – вроде и младше, а может, кто не знает, сколько на самом деле, и меньше двадцати.
    Очень старил окутывающий подругу с ног до головы и скатывающийся клубами на землю тёмный почти черный туман. Туман скатывался волнами и таял в двух шагах от Клавдии, а когда пошла, то туман застелился следом широким шлейфом. Долго это было непривычно для Марии, да и самой Клавдии, но что делать? – приходится с этим тоже мириться.
    Тем более у Клавдии помимо её молодости обнаружилась ещё способность: она исправляла всё поломанное, что попадало ей в руки, хотя, в то же время – всё живое умирало.
    Случайно она взяла в руки курицу с поломанной ногой. Курица в чем-то запуталась, и Клавдия машинально взяла её в руки, чтоб освободить от пут. Ну, освободила и отпустила, а курица без движения мёртвой упала на земле. Марья, как всегда теперь была рядом с подругой и в растерянности подняла обездвижимую куру. И, что-то вдруг вспомнив, пошла к подвалу и вскоре появилась с крынкой наполовину наполненной водой. Быстренько обрызгала курицу, с силой открыла ей клюв и влила в него некоторое количество воды из крынки. Курица вырвалась из рук и побежала в огород, перестав хромать.
     Так две подруги пережили их первый выброс, и получили свои первые артефакты, таким образом, сами до конца не разобравшись, что к чему. Да и ещё много чего они не знали, что изменилось у них в селе, но всё вскоре они узнали, и узнали, испытав практически всё на себе.   
 
                Глава четвёртая.

                Артефакты задания.  Эксперименты в кузне.

   - Мария! Принимай гостей! – Позвала Клавдия, останавливаясь и пропуская Степана и его спутника вперёд.
    На зов подруги скорой походкой торопилась Марья, на ходу поправляя сбившийся с головы платок.
    Вот снова перед путниками калитка, вернее проём от калитки, как какой порог. В который раз переступают они порог, эту грань, эту черту, за которой другой мир. Мир иногда мало отличающийся от прежнего, а иногда очень сильно. Так и сейчас: это был его родной дом, родной двор, здесь всё было родное. Но прошло время, то время, что его здесь не было и для него здесь всё изменилось, всё бывшее родное снова должно стать родным. С виду всё знакомо, родное, а прикоснуться боязно почему-то, что-то изменилось – может время прошло и оставило свой след.
    - Заходите, заходите, не стойте в проходе. – Марья взяла за руку мужа и завела во двор, и только тут обняла. – Что смотришь муженек? Не признаёшь свой двор что ли? Это всегда твой дом, правда, есть изменения большие.
    - Здравствуй, жена. Пока немного изменений вижу. А и изменилось всё, начиная с околицы. И здесь как будто всё не так. Всё прежнее и всё другое. – Степан оглядывался, всматриваясь в отдельные детали знакомого и не знакомого своего двора.
Всё вокруг было сделано его руками, всё выглядело, так же, как и раньше. Но что-то изменилось. Вот прожилина на ограде, она два года назад была поломана – машина съехала с дороги, водитель пьян был, и плетень свалили, поломали прожилину. Степан поставил всё на свои места, но поломанную жердь не стал менять. Так эта жердь теперь была цела, не поломана, а была вроде как таж самая.
    - Доглядел! Ну и не удивляйся, ещё много такого увидишь. - Говорила Марья, отводя мужа от изгороди. -  Расскажем всё тебе. Немного придёшь в себя с дороги, со спутником своим нас познакомишь, умоетесь, поедите, расскажете - где были и что с вами было, и мы расскажем о себе и о том, что здесь было.
    Степан умывался, вытирался, делал какие-то действия и движения, какие делают все, кто возвращаются домой, и вновь как-бы вникают в суть новой, теперешней жизни дома и домашнего уклада, но глаза замечали всё новые и новые изменения в окружающих вещах. Всё было по-прежнему, но не было ни мелких, ни крупных поломок, ни в чём. Даже старый шнурок, что держал на себе в связке старые крупные гайки от трактора – мол, пригодятся в хозяйстве – и тот, когда-то был порват и связан узелком, теперь был цел, гайки на нём, когда-то были с сорванной и изношенной резьбой, теперь были как новые, только слегка заржавленные - без заводской смазки. Всё, всё, всё кругом было цело, и что когда-то было поломано, теперь было восстановлено в своём первозданном облике и со своими качественными характеристиками.
     Всё, кроме калитки – её вообще не стало, остались только места крепления шарниров, а калитки и шарниров не стало.
    - Ураганом унесло куда-то – сказала Марья, проследив взгляд Степана и предположив его мысли. – Тут такой ураган был через три недели, как ты ушёл. Как мы выжили – не знаем? Вот с того и пошло всё. Но это потом. А сейчас за стол и отдыхать немного, за тем и банька будет. Благо у нас теперь свой источник воды в погребе, и второй в кузне. Не таскаем воду за полкилометра, набирается понемногу, но набирается. А водичка, за то какая! Целебная. Прям курорт, да и только.
    - Так-то не ураган был, а выброс – вмешался впервые спутник Степана.
    - Ну, выброс или «что» не знаем, а гроза была, какой в жизнь не видели. – Ответила ему Марья.
    - Это Алексей, мой товарищ, мы с ним от самого КПП всегда вместе и подружились крепко. – Представил Степан Алексея. – И с «Моряком» они друзья.
     Так потихоньку, слово за словом, случай за случаем, пока обедали и готовили баньку, рассказали мужики свою историю, а бабы свою. Что-то умолчали, но ничего не приврали, а что-то приукрасили, чтоб не так страшно было слушать.
     - Вот теперь понятно, почему в голове кто-то говорил постоянно, а я думала, что мне мерещится это. – Марья обращалась уже прямо к собаке, которая всё время находилась возле неё. Взяла пса за загривок и как щенка теребила.
     - Ну и ко мне иди, тоже поглажу, – позвала Клавдия.
     - «К тебе не пойду. Боюсь, - пёс прижался теснее к хозяйке, - странная ты какая-то». 
     - А ты не странный? Ну, если не хочешь, заставлять не собираюсь. Потом привыкнешь и подойдешь. – Клавдия нисколько и не обиделась на собаку.
     - «Я знаю, это твоё воздействие всё поломанное и изменённое исправляет, делает прежним как до изменения или до поломки, а я не хочу потерять то, что у меня появилось в зоне».
     - А с чего ты решил, что у тебя исчезнут твои новые возможности? – Удивилась Клавдия. – Я, например, считаю, что если мои и твои возможности появились из-за одного и того же происшествия, то они не должны друг другу мешать. И давно бы ты почувствовал моё воздействие на тебя, нет же этого? Так и бояться нечего.
     - «Ладно, поверю. Но если случится то, чего боюсь – покусаю». – Пес ощетинился и медленно подошел к Клавдии.
     - Кусай, кусай хороший мой. Всё равно у меня зарастёт. – Говорила Клавдия и трепала собаку и по шее, и по спине. – Ты только посмотри - сколько у тебя шрамов и шишек! Бедненький ты мой! Вот и успокоился. Марья, теперь твоя работа. - Позвала соседка подругу. Марья, как уже привычное дело, подошла к вдруг замертво упавшему псу, деловито опрыскала его всего из пуливизатора, что раньше применялся для одеколонов и духов, потом был надолго заброшен в ящик старого комода, а теперь удобно прижившийся в одном из карманов женской кофточки. Особенно постаралась с головой собаки.
    Пёс как-то незаметно вернулся к жизни. Он осторожно огляделся вокруг, завилял хвостом и вдруг горячим языком лизнул Клавдию в щёку.
     – «Вот здорово! Благодарю. Я чувствую всё во много раз сильнее. Может, и остальные возможности усилились? Но я вас всё так же понимаю и так же говорю с вами, а это главное!» - Пёс был полон радости. – «И телу стало так легко, и ничего не болит». 
    - Ну, обслюнявил всю, прямо телячьи нежности какие-то, - Клавдия, смеясь над собачьей выходкой, вытерлась платком и весело смотрела на пса.
    - А что за невидимая стена вокруг деревни, а ещё и дерётся? – спросил Степан.
    - Да мы и сами не знаем, - ответила Марья - появилась после урагана и никого не пускает. Правда, прорвались тут как-то с месяц назад солдатики на своей военной машине. Всю машину наш охранник, мы так называем эту воздушную стену, измял и пушку ихнюю погнул. Сильно ругался их командир, аж чуть не по-иностранному начал было – по-русски видно стеснялся. Но потом, когда Клавдия им всё починила, так благодарили и Клавку хотели с собой увезти. Но моя подруга не променяла меня на ихние пути-дорожки. – Марья нежно посмотрела на подругу. – А потом снова матерились, уже по-русски, когда выехали из деревни. Но починить Клавдия их не могла, сторож её не выпускал. И меня не пускает. Мы удивляемся, как это вас пропустил.
     - Это разберёмся. Есть кое-какие у меня догадки. – Степан поглядел на свой пояс, где висел в ножнах нож, вдруг так неожиданно ставший ключом к деревенскому сторожу. - Теперь уже темнеет, а завтра посмотрим. И отдохнуть надо малость. Или посидим, поговорим во дворе? У костра как в лагере на болотах?
    - А что? И посидим, поговорим! – Марья подхватила намерение мужа. – Тем более у нас каждый вечер, когда начинает темнеть, загорается костер посреди двора. Сам загорается, и горит до рассвета, до восхода солнца. Почему? - мы, конечно, не знаем. Но нам удобно – всё кругом видно и уютно по-своему как-то.
    - А ведь и действительно и в лагере на болоте так же, – вставил слово Алексей, - костры сами вечерами загораются.
    - Так какие артефакты вам поручил принести ваш доктор? – Спрашивает Марья, поднося квас в большом глиняном кувшине к размещающимся поудобнее возле костра Клавдии, Степану и Алексею. «Моряк» давно уже расположился в своей излюбленной позе – лёжа на животе и голова на вытянутых вперёд лапах, глаза вроде закрыты, но всё видят.
   - Вот именно вас и нужно ему, – шутливо сказал Степан. – Вот посидим немного и пойдём. А иначе и не могу представить, – как и где взять те артефакты, которые имеют те же свойства, которыми владеете вы с Клавдией: исправлять и оживлять, награждая здоровьем.
     - Это очень просто. – Клавдия выпрямилась и повернулась к Степану. – Я отдам вам свой рушник, что постоянно со мной. Думаю, что это полотенчико обладает точно таким же действием, что и я сама. А Марья предложит свой рушничёк, он постоянно влажный или кусочек уголька, который тоже всегда мокрый, с него постоянно капает капелька воды. Этих капелек ваш доктор может собрать в бутылёк, сколько ему надо. Вот только уголёк этот из кучи что под водой на полу затопленного подвала. Придётся кому-то нырять. – Она впервые в упор посмотрела в глаза Алексея.
    И тут все увидали, как парень смутился. Никто и не подразумевал, что Алексей с первого момента появления возле них со Степаном этой загадочной девушки не отрывал от неё взгляд. Девушки, которую пожилые люди принимали как за свою ровню, имеющую внешность молоденькой девчушки, не знающей даже ухаживания ни одного парня, что и о себе он тоже не мог сказать другого, а теперь не отрывал от неё взгляда. Не встречалась ему ещё его единственная и неповторимая.
    Это было откровением. Клавдия одним поступком заставила паренька своим смущением показать своё отношение к ней.
    - Нет проблем, легко, - Алексей не испугался обнажения своих чувств. Даже наоборот – она помогла ему, иначе он не посмел бы и слова сказать. И дальше переводя разговор на более шутливый тон, продолжил: - И даже если ничего не случится со мной в этом тёмном подвале, всё равно я даже сам попрошусь, чтоб Клавдия занялась мною. Здоровью не помешает!
     - Это можно. – Клавдия перевела дух, как будто сейчас только прекратила бег.
     - Вот и все проблемы мой милый муженёк. Будут вам артефакты ваши. – Вывела из затруднительного положения двух молодых людей Марья.
     Да и Степан, как ни в чём не бывало, продолжил прерванную тему разговора. – Не будем ждать завтрашнего дня, начнём разбираться с вашим сторожем, что охраняет наше село. Ну-ка Алексей прикинь – чем это может быть и как можно определить – что это такое?
    - Ну, я думаю, надо подходить к этому вопросу с разных сторон. Во-первых, на что похоже это что-то? – Алексей сделал очень серьёзный вид и продолжил рассуждать – вокруг деревни по кругу – значит круг. И я заметил - птиц нет у вас. Так? Они тоже не могут пролететь сквозь охранника. Значит, стена высока до неба или это - сфера. Это проверим как-то. Помнишь Дядь Степан, когда мы заходили в эту аномалию, то пыль поднималась по стене. Всегда в воздухе много всякого летающего элемента находится, и если это сфера, то если некоторое время посмотреть над собой, то обязательно увидим, что что-то или кто-то да попадет в аномалию. И это будет хорошо видно в свете костра.
     Все пятеро уставились в тёмное небо, и стало очень тихо, будто любой шорох возле костра мог сорвать предложенный Алексеем эксперимент. Прошло совсем немного времени, и перед глазами открылся целый мир: то там, то там и там, наверху и по сторонам возникали с хорошо слышимым шумом какие-то всполохи. Эти случайные происшествия явно показывали, что вокруг села была отражающая сфера.

                Танец шамана.

     Все приблизительно представляли, что центр сферы определяется как раз в кузне. Это было буквально в тридцати шагах от костра.
     - Пошли. – Кто произнёс эти слова определять нет смысла, но все быстро поднялись и быстро оказались возле ворот кузни. Быстренько вошли и тут уже остановились – перед ними в центре кузни стояла старая наковальня, и в горне горел огонь. Отблески пламени горна очень хорошо освещали всё в кузне. Здесь всё удивляло: и разведенный сам собой огонь в горне, и сама наковальня. Да ведь и любую наковальню в любой кузне можно смело считать волшебной без всякого преувеличения значения смысла этого слова, но эта наковальня и именно сейчас излучала в ночной темноте своё волшебство. С виду давно заброшенная вещь, сильно-сильно заржавевшая и практически уже не рабочая, и никому якобы ненужная. На её рабочей поверхности точно по центру выделялся золотистым цветом и гладкой поверхностью круг диаметром около пятнадцати сантиметров. 
    - Это центр сферы. – Как бы представил всем Алексей, хотя все и так это поняли. – Я думаю, что это след от молнии, вон и в крыше похожее отверстие, - он показал на кровлю. – А вечный огонь в горне, ну так что же – по всей зоне костры горят постоянно, как и на вашем дворе загорелся. Все уже привыкли. Ну, а вот какими способностями что обладает – это придется нам узнать если не сегодня, то завтра.
    - Я кое-что знаю. Вернее, не знаю, а чувствую или предполагаю, что так оно и есть, – вмешалась Клавдия, и никто ей не стал перечить. – Я определённо предполагаю, что вокруг нашего села держится силовое поле именно этой наковальней. И если на ней немного поработать, то эта сфера уменьшится в размерах и уплотнится. А ключом для прохода через это поле, естественно всякая вещь, когда-нибудь касавшаяся этой наковальни или побывавшая в этом горне.
     - Так я сейчас накую вам по ключу, и в запас ещё кучу ключей. – Степан хотел взяться за клещи и молоток, но Клавдия его остановила: - подожди, не торопись. Этих ключей по всей округе валяется несметное множество. И если делать действительно такие ключики, то надо делать хорошо обдумав. Вот, к примеру, вы не знаете, что эти ключи могут сами являться защитной сферой. Пусть даже и меньшей силы, но защита вполне приличная.
     - А если она её усилит своей силой, так это непробиваемая броня получается – вмешался Алексей, - а ключи можно делать разные. Вот «Моряку» подойдёт вон тот широкий ошейник, а то бегает как беспризорник без ошейника. А в ошейник вошьём немного уголька из подвала, немного окалинки с наковаленки, пришьем полоску от платка Клавдии.
     - Так и голой ты меня сделаешь скоро, если на каждого с меня одежку раздавать будешь. Я сама знаю, что нашему другу дать. И будет он самый, самый супер-пёс. Он не только твой друг – и наш тоже. И мы можем ему что-то своё подарить.
     - Да я что, я не против твоих желаний, - Алексей, конечно, понял шутку Клавдии, – мы можем многое теперь сделать, так много, что в голове не вмещается.
     - Но не всё сразу. – Осадила юношеский напор Марья, она привыкла делать всё размеренно и основательно. – Вот Степан пусть возьмётся за кувалду, да постучит по наковальне, а мы с Клавой займёмся ошейником пока. Алексей иди, ныряй в погреб, ты обещался достать угля. – Марья взяла кожаный ошейник и стала шариться по полкам в поисках шила и «суровой» нити с воском.
     - Я иду с Алексеем, - сказала Клавдия, – вдруг нужна будет помощь.
     - Сдурела девка на старости, - обратилась к мужу Марья, когда молодёжь отошла от кузни на приличное расстояние, с ними и пёс ушёл.
     - Ну, а что ей прикажешь сейчас делать, ведь старость не вернёшь в её случае-то. А молодое тело так, скажем, берёт своё, никуды от него не денешься. – Степан не громко отвечал жене, - да и вспомни, как её замуж отдавали. Она по любви шла замуж, или муж её, Вячеслав, её любил? Ему нужна была жена для отчета на престижной своей научной работе, а её отдали замуж и сказали, что будет жить, не тужить, в сытости и довольствии. Он почти сразу после свадьбы и переехал в свои лаборатории, я и не уверен вовсе, что у них промеж собой что и было. Она ж, вспомни, девка была славная. А детишек не было. Какая в том причина? Вот и суди или не суди её теперича.
    - Да так всё. – Марья спокойным голосом соглашалась с мужем. – Не любы они были друг дружке, это ты точно говоришь. Мы же с ней подруги были с детства, как только её к нам в село малолеткой привезли после смерти её родителей, к её бабке этой финке колдунье. А правда, что её бабка колдунья?
     - Нет. Это так у нас говорили. – Стал пояснять Степан. – Мне она сама рассказывала, что была очень хорошей шаманкой финской. И могла лечить людей от очень многих болезней. Мы мальчишками часто к ней в сад лазили, шкодничали. А она поймает нас и в наказание заставляла всякие вкусные вещи есть. Ей наши шкоды доставляли удовольствие, да и мы начали понарошку шкодить, чтоб она нас своими сладостями кормила. Вот так она спасала свои грядки от наших безобразий, а нас самих этим самым учила добрым делам. И Клавдия многому у неё научилась. Ну, а если пришло время для неё, если понравился Алёша – кто может запретить ей этого? Да и он сам не свой при ней.
    - Да это я сразу заметила, - женщина задумчиво посмотрела в сторону кузнечных ворот. – А не случилось там чего? Уж больно долго их нет.
    И как ответ на её вопрос в голове у обоих зазвучал знакомый голос собаки: «Не бойся хозяйка, у них сейчас лучше всех. Но когда они придут – этого я не могу сказать. Ныряли в погребок они вместе. Я ждал долго, думал уже к вам за помощью бежать, но они вышли из воды и меня не заметили, пошли сушиться к костру. Я, было, за ними направился, только вижу - не до меня им сейчас, и не до кого.  Может это вода так на них действует, артефакт ведь, но обсохнут и придут. Я и в мозг к ним входил, но ничего не понял, вроде всё очень хорошо, и в тоже время они как не свои что ли. И я к ним пока не пойду, что-то очень сильное в них вошло. Но что это, я не знаю».
     - Вот и правильно, не ходи. Я знаю, что это. Они не обидятся, - успокаивала Марья запутавшегося пса, - бывает у людей такое иногда, да и у собак тоже бывает, ты просто этого пока не знаешь, как и Алёшка с Клавкой не знали. - Теперь знают.
    - «Но вы ведь знаете же, объясните мне».
    - Как объяснить? Это не объяснишь. Знай, что это не опасно и всё. Это похоже на отношение твоё к нам, только больше, как ты относишься к самому себе? Только ещё больше. Да потом и ты всё это узнаешь, придёт время, так что не волнуйся.
    - Иди сюда примерю. Во шеечка, так шеечка, руками не обхватишь, - восхищается Марья, - где такую шею откормил без хозяйских харчей?
      Ошейник только-только сходился на мускулистой шее зонного охотника. Оставалось ждать Клавдию и Алексея.
     Уже старики успели навести маломальский порядок в кузне, и пёс уже не раз порывался побежать проведать молодых, но каждый раз хозяйкина рука ловила его за холку, а молодые не появлялись.
     Но вот шаги. И на пороге кузни появился Алексей, неся на руках Клавдию.
     - Дядь Степан, тётя Маша у меня нет ни отца, ни матери, прошу вас быть ими и благословить наше решение быть вместе. – Алексей поставил Клавдию рядом с собой и стал дожидаться ответа.
      - А ты что молчишь, Клавдия? – Марья нежно приобняла подругу. И уже обращаясь к обоим, заговорила: - да мы только рады, что вы встретили друг друга. Это бывает так редко.
      - Дайка мне. – Сказала Клавдия, беря из рук Степана рукоять десятикилограммовой кувалды. – Займёмся делами!
      И пошла! Тонкие нежные девичьи руки крепко держали отполированную долгим и тяжёлым трудом и шершавыми ладонями кузнеца рукоять кувалды. И не было как будто этой тяжести в рабочей кувалде, и не кузня как будто здесь, и не танцевальный зал или опушка за околицей, где собиралась молодёжь вечерами на танцы, а было это сейчас место для танца шамана. И Клавдия, играючи, тяжёлой кувалдой отбивала завораживающий ритм на наковальне. Огонь в горне сильнее разгорался жарким пламенем и освещал под ритм этого шаманского танца, раскидывая тени по стенам кузни от летающего гибкого тела одновременно молодой и старой шаманки. Песня ни песня. Рокот грома ни рокот грома. Гул с переливами тяжелых ударов кувалды по наковальне сливался с шелестом осыпающейся окалины железа со стенок наковальни. Удары сыпались в такт своеобразного мотива, своеобразной песни, и с поверхности наковальни непрерывным потоком не сыпались, а текли тончайшим слоем и со звонким шелестом ржавчина и окалина, образовывая порядочную кучу вокруг наковальни. Эта песня, созданная атмосферой магического танца, могла бы быть выполнена детскими голосами, но не была бы от этого нежнее, как исполнялась она сейчас.
     - Всё! Наш охранник у наших ворот. – Разгоряченная Клавдия легко поклала свой инструмент на стеллаж. И перевела дыхание. Выглядела она совсем не запыхавшаяся или уставшая, просто хорошо размявшийся борец перед началом схватки на ринге. Щеки порозовели и глаза горели как пламя в горне. – Щепотка этой окалины способна сделать достаточно свободный проход сквозь сферу, - она подняла горсть от подножья наковальни. - И ещё: эта щепотка своей сферой делает такое же защитное поле вокруг своего хозяина. А я могу эту силу ещё увеличить в сотни раз.
    - Да, это даже лучше всякой тяжёлой армейской брони. – Комментировал Алексей высказывание Клавдии. – Остаётся только придумать наш собственный костюм, где мы учтем всё, что нам нужно и сделать каждому из нас.
     - Маша, принеси, пожалуйста, твоего кваску. – Предложила Клавдия подруге. – Я думаю, он будет как раз, кстати, для будущей ночки.
     - Понятно. – Марья с готовностью пошла было к выходу, да остановилась, - у меня ключика нет. – Вернулась, наклонилась за окалиной от наковальни, огляделась вокруг, ища - во что бы насыпать. На стене кузни висел простой полотняный мешочек, когда-то в нём была фурнитура от мебели, вот в него и высыпала она плотную щепотку окалины, поклала в один из множества карманов своей кофты и теперь уже пошла за ворота кузни.
     - Клава, а что за квасок? Если хмельной, то я не буду, не люблю алкогольных напитков, – обратился Алексей к своей дорогой подруге.
     - Это просто квас. Простой хлебный квас, совсем не хмельной, но сделанный из той водички в которую я за тобой нырнула, из того самого подвальчика, где мы с тобой были. А там водичка целебная, и квас из неё совсем другой: даёт силы жизни и снимает любую усталость и надолго. Ты думаешь: как это я с молоточком так играла? То-то. А ты сам, что не чувствуешь той силы в теле, в руках? Ты сейчас любого тяжелоатлета за пояс заткнешь и легко сотню километров пробежишь часов за пять или шесть. – Клавдия крепко обняла Алексея.

                Посыльный доктора.

     Во дворе какой-то шум заставил всех выбежать из кузни, в руках каждый зажал щепоть окалины. На земле возле костра лежал человек прижатый «Моряком». Экзоскелет сталкера показывал его принадлежность к группировке «СВОБОДА», но это снаряжение мог одеть и любой другой, у кого была бы такая возможность.
     Пришедшего к костру сталкера удивило то, что какой-то домашний пёс в мгновение ока легко опрокинул тяжеленное бронированное снаряжение и так же легко смял искусственные биомышцы, сравнимые разве что со штоками гидроцилиндров экскаватора. Сопротивление бесполезно и теперь сталкеру оставалось только ждать, что произойдет дальше. Значит, не было плохих намерений у этого человека, даже появилась добрая дружеская улыбка, когда Алексей рывком поставил его на ноги. Оружие сталкера лежало в стороне.
      - Привет сельчане!
      - Привет, сталкер. Откуда идёшь? – Спросил Степан.
      - Послали вам на помощь, дядя Степа. Так вроде вас в лагере звали? А я Василий Дальний. Может, слышали про меня что?
      - Да слышали, посыльный нашего доктора. Ты ходил на Янтарь – доктор посылал.
     - Вот и к вам послал. Предупреждает, что у вас очень сильные аномалии – новые приборы у него показывают, что такой силы ещё не было нигде по зоне. Разве что в центре. И аномалии не изучены ни кем.
     - Теперь уже изучены.
     - Что, ученые уже были?
     - Нет. Наши женщины сами справились.
     - Да, наверно не без вашей помощи.
     - Без нашей помощи они, родненькие, обошлись. Ты, не поверишь.
     - Поверю. Многого насмотрелся уже в зоне, а вот ещё и собаку вашу вижу – что за зверь такой, чуть мой костюмчик не поломал.
     - «Простой Чернобыльский пёс. Был когда-то домашним, потом зона. Там - коль слышал о нас, так знаешь нашу историю с моим хозяином. Но самое главное, конечно, это дом защищать. И силы теперь немереные – сам говоришь, что ваши приборы там что-то показывают».
     - Теперь много понятно. Но и ещё больше, как всегда, не понятно и хочется знать.
    - Всё мужики. Чего мужчину томить своими вопросами, приглашайте к костру. А вам с дорожки вашей вот кваску попить.
     - Да у меня есть, что попить. Квасок он и есть квасок.
     - А ты своё побереги, потом выпьешь, а сейчас на-ка вот, попей.
     Сталкер с неохотой сделал несколько глотков, подождал некоторое время и махом выпил крынку на три литра.
      - Всё, больше не буду перечить вам, - он перевёл дыхание, - огромное спасибо. А если в запас дадите такого кваса, то век буду благодарен. Вот откуда сила у вашей собаки – любого монстра мог одолеть, а ваш пёсик меня как кошка мышку подмял. Если б со злобой, то мне бы конец, а он просто - остановил меня. Меня Василий звать, ещё раз представился сталкер.
    - Ну, а меня Марья – жена Степана, а это Клавдия – теперь жена Алексея. Мы всегда рады добрым гостям.
    - Про вашу доброту уже много знают. Вояки те, что здесь проезжали, теперь сталкеры, тоже рассказывали. И про чудеса тоже рассказали и про вашего сторожа деревенского. Я его не встретил почему-то.
    - Да мы его убрали в другое место. Пусть люди в село ходят.
    - Да добрые они, люди то? Что вы так без опаски? Неизвестных людей надо бы поостеречься.
    - Но не зря же вас посылал доктор. Аномалии очень сильные, можете сами попробовать. К примеру, вот ваше оружие, возьмите и можете смело стрелять в меня. Испытайте нашего охранника. - Сказал Алексей и встал так чтоб рикошет не зацепил его друзей.
     - Ну, если разрешаете проверить, не откажусь испытать и этого охранника вашего. – Он вскинул к плечу своё оружие.
     - Погоди Василий. – Степан поднял руку. – Это не игрушки детские. Поставь свою защиту на максимум и если есть, какие усиливающие арты, то их тоже подключай.
     Василий, минуту назад как бы с насмешкой, теперь сосредоточено и серьезно настраивал свою оборону, при этом вызвал на связь базу лагеря, доложил доктору об успешном контакте и как бы между слов попрощался на случай неудачного прохождения эксперимента. Василий мог определять уровень опасности интуитивно, и теперь его интуиция подсказывала ему полную безысходность. Но и отступать он не привык и к смерти привык давно. С мрачным лицом он поднял гранатомёт.

    - А кто это и что это такое – «сталкер»? – Клавдия обратилась к Степану, нёсшего на руках Алексея отброшенного взрывной волной через крышу домика и потерявшего сознание. Клавдия, взволнованная шла рядом. Но Алексей уже приходил в себя и искал глазами Клавдию. С ним было всё в порядке.
    - Я постараюсь объяснить тебе это, но может в другой раз. Это сложный вопрос и его осмыслить надо хорошо, прежде чем ответить. – Степан уходил от ответа. - Но вот один знакомый, доктор наш с болот, говорил так:
    - «Ни один сталкер нисколько не волнуется о проходящем времени. Сожалеет о его прохождении, но не волнуется. Верно, знает, что оно бесконечно. Видно и себя причисляет к бесконечным величинам? И вряд ли прав будет тот, кто вступит с ним в спор.
    Образ «сталкер». Это была попытка применить человеческие понятия к морали "сталкера".  У "сталкера", или у современного "героя нашего времени"- времени начала нашего тысячелетия и именно в нашей стране, мораль далеко не сравнится с моралью среднего человека-гражданина прошлого Века. Само понятие морали "сталкера" выражено в характеристике среднего члена среднего класса современного общества. Ну, а упомянутые характеристики вокруг нас в нашей жизни - в представлении не нуждаются. Почему я причисляю себя к числу "сталкеров"? Возможно, что, вновь повторяю: это была попытка слова нормального человека вложить в уста "сталкера" -  этого не может быть в принципе, такое не может прийти в голову "сталкеру". 
      Но и …!
      Но и упразднять все положительные черты нельзя. Вот скажем характеристика сталкера: 
     - У него нет никаких привязанностей к друзьям, к близким ему людям,
     - Нет никаких обязанностей,
     - Он от всего отрешён и ничем не связан,
     - Возьмём, к примеру, его психику, его мышление. Они ничем не загружены, гибки, пластичны в его «руках».
     - Кроме цели, поставленной перед ним им самим, им ничто не управляет.
     Отвратительная, не правда ли такая характеристика?
     Но!
     Но такая характеристика свойственна сталкеру только в определённый, короткий период времени, необходимый только для выполнения поставленной перед ним цели. А ведь такую же рекомендацию можно дать любому увлечённому чем-нибудь человеку! Это может быть хороший семьянин, выполняющий сложнейшую операцию, не важно – хирургическую, механическую – главное жизненно важную, от которой зависит очень и очень много. Ему никак нельзя отвлекаться ни на что, пусть небо упадёт на голову, а он будет делать свою работу, свою цель.
     - Похоже?  Вот и ответ!  Сталкер - это очень увлеченный человек!  Вот и всё. Ну, а то, что сталкер герой нашего времени, в какой-то степени можно и, так сказать. И не всегда, а порой зачастую, сталкер бывает и не на том уровне, на каком мы хотели бы его видеть – он же тоже человек, а люди все разные».  – Степан почти с выражением процитировал доктора.

    Когда Василий открыл глаза, то осознал, что лежит раздетый на мягкой постели в чистобеленной хате. Всё вспомнилось ему сразу, как только он увидел вошедшую Марью.
     - Я живой?
     - Был мертвый. А сейчас можешь вставать и одеваться.
     - А моя одежда где? – одевая сельскую одежду, спросил Василий. – Да что это? Я и безоружный? Давно я не был в таком состоянии. Даже непривычно как-то.
     - Пойдём, посмотришь кое-что, - Марья подождала, когда Василий вышел во двор.
    Светило солнце, костра и в помине не было. Было уже позднее утро и день вступал в свои права. Алексей с Клавдией о чём-то перешептывались и изредка посмеивались возле надворного столика. Степан складывал какой-то металлолом возле кузни, пёс нет–нет да появится возле хозяина и на спине у него что-то прикреплено наподобие переметной сумы-торбы, только размером большим. Пёс подлазил под свою конструкцию, поднимал и нёс её, а в этих сумках оказывалось всяческих железок непомерное количество. Вот Степан и разбирал их и складывал. Псу было задание собрать все железки в округе, иначе они могли оказаться ключами к их сторожу.
     Увидав вышедшего на светлый двор Василия, все направились к нему.
    - Ну, что? Неудавшийся камикадзе! – У Клавдии всегда был язык с подковыркой. И теперь с весёлым акцентом и явно посмеиваясь над Василием, она подошла под руку с Алексеем. – Больше не будешь испытывать судьбу? – Она явно радовалась такому победоносному успеху своего любимого.
    - А что такого случилось? – Василий действительно ещё не понял, что здесь произошло на самом деле.
     - Сюда смотри, - уже твердо и без всяких намёков на смех говорит Клавдия, и показывает на рваное какое-то тряпьё и кучу изковеркованного металла. – Это то, что вы, сталкеры, несёте по зоне, по-вашему, по сталкерски, а по-нашему, по-простому - по земле нашей, по-простому. Сегодня ты кого превратишь в такое, а завтра тебя так вот сделают. Понял?
     - Наглядно объясняешь, а что мне делать прикажете? Я выполняю поручения вполне порядочных людей. И защищаться мне как-то надо. Всё это мне было нужно, и теперь бы я это всё не прочь бы иметь, но будем считать - есть то, что есть, а всё остальное будет. Хотя я ничего кроме сказанного и показанного не понял. Объясните – почему моё оружие, как я понял, разнесло меня в куски, а не Алексея? И почему я теперь целёхонек и без всяких шрамов, даже прошлогодних, а моё снаряжение …? Нет, впрочем, объяснять уже не надо – понял, не дурак.
     - А это и есть те аномалии, о которых ты шёл нас предупредить и защитить. Ну и естественно производные аномалий – артефакты. – Степан показал широким жестом на всё окружающее их пространство. – Здесь уже всё изведано благодаря нашим женщинам. Это они испытали на себе. Правда, они сами стали артефактами, ну так что же теперь, всё равно мы их любим.
     - Ты не бойся, голым не будешь. – Вмешалась в разговор Клавдия. – Алексей помоги, пожалуйста, подай мне вот это, как оно называется, знать не знаю и знать не хочу,- показала она на экзоскелет, - эту кучу железа.
     И когда Алексей подал ей разодранный взрывом снаряда костюм сталкера, она только взяла его в руки и поклала перед сталкером уже целый экзоскелет. Так же и остальные вещи вышли из её рук как новые.
     - Облачайся герой. – Клавдия снова перешла на насмешливый тон. И снова серьёзно: -  просьба к тебе дружочек, только никому не рассказывай этого случая и нигде и ни при каких обстоятельствах.
     - Ну, спасибо. Было это снаряжение самым совершенным, но я видел - во что оно так легко превратилось, а Алексей даже без синяков.
    - Почему же? Были и синяки и не только – взрывная волна от взрыва мощная была, и мне немало досталось, выбросило аж по ту сторону дома. Но видишь сам, всё в порядке теперь. А синяков и царапин, и ты можешь не иметь, если послушаешь совета Клавдии – держать язык за зубами. Можем сделать и твою броню вообще ничем не пробиваемую, только не скажу тебе как. Опять же для сохранения секрета.
     С этими словами он поднял бронник и пошёл в кузню. Василий так же пошёл следом, но не далеко – наткнулся на невидимую стену и, получив удар в челюсть невидимым молотком, отлетел обратно, почёсывая ушиб.
     - Понял, не дурак. Это ваш, уже знаменитый сторож. Ну и ничего, вполне даже культурно, я бы даже сказал, что как-то нежно даже. – Бубнил он себе поднос, находясь на грани нокдауна. Перед глазами после яркой вспышки плавали какие-то круги.
     Кто-то взял его за подбородок и отпустил. Рядом стояла Клавдия во всей своей красе. Холод шёл от неё как от зомби. Чёрной пылью спускался на землю окутывающий её темный туман. Дрожь пробрала Василия, но и тут же он почувствовал, что никакой боли нет в челюсти, хотя он был уверен, что челюсть если не поломана, то вывернута и ему придется её вставлять на место.
     – На вот, попей, а то говорить не сможешь, анестезия у меня такая. – Клавдия подала ту же крынку с кваском. – Вот тебе один артефакт,- она ещё раз погладила ушибленное место, которое моментально обездвижилось. А вот другой артефакт, - тут она дала снова хлебнуть кваса, и онемение прошло. – А вот и третий артефакт мой Лёша тебе несёт, теперь будешь совсем непробиваемый в этом костюмчике. «Непробиваемый»! не забывай доброту нашу.
    Действительно Алексей принёс сталкеру его броню.
    - Держи. Что получил от сторожа? Теперь не будешь получать, я имею в виду, если ты будешь в этом снаряжении. – Алексей протянул сталкеру экзоскелет. - Этот костюмчик сможет проводить тебя к нам сквозь нашего сторожа.
     - Ну, хватит молодежь глумиться над человеком. – Подошёл к ним Степан.
    - Да не… Я сам такой же. Всё в норме дядя Стёпа. Тут всё очень интересно так. Вот только насчёт сторожа ещё не ясно.
    - Всё просто. Алексей приклеил на внутреннюю поверхность брони порошок, являющийся ключиком к нашему охраннику, и он же и сам охранник такой же для тебя от всего окружающего. Каждый получит не меньше, чем ты получил уже дважды.
    - А чё? Мне нравятся такие подарочки зоны. – Восхитился Василий.
    - А мне не очень, если бы не встретила Лёшу, то сама бы пошла в центр, искать справедливости. – С жесткой злостью ответила Клавдия. – А вы, сталкеры, не знаю почему, радуетесь этой убийце – зоне? Была бы моя власть – уничтожила бы эту зону.
    Василий сразу погасил свой восторг, стал задумчив и серьёзен. Вроде даже повзрослел лет на пять.
    - Да не грусти ты так! – Марья подтолкнула под бок Василия и подмигнула Степану. – Вы все после разговора с Клавкой грустить начинаете. Кроме Лёши, конечно. Степан и тот всегда очень серьёзный, когда с ней говорит.
    - Воспитание такое. Со старшими нельзя так просто шутить, а тем более шутить над старшими, – ответил мужик.
    - Опять я не понял. – Василий недоумённо смотрел на новых друзей. – Как так старше? Ей ведь двадцать вряд ли дашь. Вот то, что волшебство катится с неё это видно и странно, даже страшно. А про старшинство тут что-то не понятно.
       - Мне на неделе было шестьдесят, - смеясь, подтвердила слова старого друга Клавдия. - А, впрочем, есть, кого спросить - насколько я стара.
     Она крепче прижалась к Алексею. - Никому не скажу, - прошептал тот ей на ухо и крепко обнял за плечи.
     - Завтракать пора. Эй, молодуха, хватит обниматься, давай-ка, корми муженька. – Задорно и, шутя, поддела подругу Марья. – Уже всё на столе давно. Пойдёмте кушать.
    С завтраком закончили быстренько, все торопились пойти в кузню и их новую, личную лабораторию одновременно. Нужно было ещё много что сделать. У каждого были свои какие-то задумки, а день обещался быть плодотворный.

     Продолжения опытов и разное другое.

     Ошейник «Моряка» работал. «Сторож», установленный Алексеем в подклад, показал ещё одно своё свойство – подчиняться настроению хозяина, смотря по обстоятельствам устанавливать защиту или снимать её. А защита и все способности собаки, благодаря стараниям и умениям Клавдии, стали в сотню раз сильнее, и крошки угля из затопленного подвала вшитые в другую часть подклада тоже делали своё дело – постоянно выделяющиеся капельки живительной водицы поддерживали влажным весь ошейник и могли в совокупности c волшебной полоской от Клавдиного платка вытащить собаку и с того света, давали немереную силу и выносливость.
    - Нам нужно сделать такие пояса как ошейник у «Моряка» всем. – Алексей взялся за ошейник собаки, и пёс от такого внимания закрыл глаза – друг оказал внимание. – Тётя Маша у вас есть, наверное, швейная машинка, давайте сошьём узкие и красивые пояски.
     - Из Клавкиной рубашки? – снова пошутила Клавдия. – Для вас мне не жалко совсем ничего. Но рубашку не дам. Вот вам платок, режьте уж, куда вас девать? А подол моей сорочки я мужу сохраню.
     - Ох, и язва ты подруга, - подхватила шутку Марья. – Не чулки ведь с тебя снимаем. Давай, давай сюда платок. Алексей тебе новый с Припяти принесёт. Теперь они там, в свободной продаже.
     - Какая подруга, такая и я. – Клавдия сняла с плеч и подала Марье платок, с которого беспрестанно сползал таинственный туман. – Сразу уголька надо накрошить и вшивать. Вот сейчас накрошу.
     Женщины недолго занимались шитьём. Через короткое время прошли в кузню.
     Степан тем временем достал тот артефакт, что отобрали у бандюг на болоте. И теперь спрашивал Василия – не знает ли он о свойствах этого артефакта. Василий, оказалось, хорошо знал его. И теперь рассказывал о свойствах камня. Подходившие к воротам женщины услышали: - … и понятно, что это присутствие не является настоящим, но ощущение такое как будто сам там находишься. Вот попробуй дядя Стёпа, крепко зажми в руке и подумай, где бы хотел быть и что увидеть и услышать.
    - «Так это точно так же, как и у меня. Я тоже почти что так делаю, когда хочу с кем-то переговорить».
    - А ты не запомнил после, какой аномалии у тебя это проявилось? – повернулся к собаке сталкер.
    - «Это была ПЛАВАЮЩАЯ ДЫМКА, так вы её называете».
    - Да это она. Она каждый выброс выдает по одному артефакту. Найти её трудно, она уплывает и почти всегда находится над водой. Там радиация зашкаливает, и артефакты сразу уходят под воду и тонут. Поэтому их так трудно найти. Этот может быть родился на берегу. Ты как попал в неё?
    - «Переплывал речку и уже выходил на берег, тут затуманилось в голове всё, но я ногами не переставал шевелить и вышел. И таких камушков я там видел штуки три или четыре».
    - И где это было?
    - «Да возле большой реки. Два дня идти отсюда».
    Всё это слышали вошедшие женщины.
    - Ну, а чего вы сидите тут в таком случае? Ну-ка, Алексей, муженёк мой дорогой и любимый, давай-ка, мы с тобой прогуляемся туда. Нужно же и деньги как-то зарабатывать. Шучу я, а то и вправду поверите насчёт денег. А друг пёсик дорожку покажет. – Предложила Клавдия. И уже обращаясь к Марье: - вы нас подождите, чем-нибудь займитесь. Мы через пару часиков будем. Мы можем бегать быстро – на самолёте не догоните. И, пожалуйста, не подглядывать! – Она показала взглядом на артефакт в руках у Степана.
    Трое друзей вышли за ворота кузни и сразу скрылись из виду, как пропали.
    - Эх, Стёпа. Клавка совсем с ума сошла. Что же теперь будет?
    - А что будет? Будут жить и любить! Думаю, что счастливы будут.
    - Это может так и будет. Но ведь могут быть и дети. Что тогда?
    - Будут воспитывать, а мы помогать. А детишки должны быть славные!
    - «Ишь, как размечтался. Расскажу вот Алексею». – Вмешался в мысли хорошо знакомый голос. – «Не вы будите нянчить, а я!».
    - Ох, и бесстыжие эти мужики! – Возмутилась Марья. - Сейчас же прекратите спорить.
    - Я молчу, – удивился Василий.
    - Это не тебе, это вот им - она указала на мужа – и его собаке, что сейчас не с нами.
    - Простите, я ещё не привык ко всяким вашим странностям.
    - Ничего. Пару часов пообщаешься с нами и привыкнешь.
    Некоторое время молчали. Степан глубоко задумался, и Марья просто сидела и о чём-то думала, глядя на горизонт. Сталкер перебирал свой рюкзак. Степан закрыл глаза и крепко сжал артефакт, никто этого не заметил.
     - С таким снаряжением, какое сейчас у меня, мне многого теперь и нет нужды таскать вовсе. – Как бы обратился сталкер к Степану.
     - Определись, чем ты хочешь заняться, и что тебе для этого понадобится. – Ответил, очнувшись от забытья, Степан.
    - А, знаете, я тоже хочу с вами поделиться. – Василий достал из рюкзака два артефакта. – Вот, возьмите. Один против псиполя, а другой хозяина своего может делать незаметным и для глаз, и для уха, и приборы его не видят.
    - Так они тебе самому могут пригодиться.
    - Их у меня по двое, лишние мне не нужны. Продавать мне теперь и ни к чему. Всё у меня есть. Если только вам помогать или Клавдии желание исполнить – это стоящее дело. А остальное совсем и не нужно вовсе. Как она права, ваша подруга! Зона – убийца. Это точно. Сколько людей уже сгинуло там!
     Прошло немного времени. От горна пошло какое-то движение, и появилась Клавдия. Прошла до ворот, подошла к Марье: - Ты что подруга, не рада видеть меня? Ну-ка, пощупай, я это или не я? Ха. Да и только. Что рты раскрыли? Это ваш камушек, мы их пять штук собрали и через десять минут будем у вас, если не задержимся нигде.
     И не дожидаясь ответа, исчезла.
    -  Она и молодая такая всегда была.
    - Ты опять говоришь о ней как о старухе, - возмутился Степан, - а она девчонка совсем.
    - Я-то знаю, кто она и что она. Что ты возмущаешься? – прекратила разговор Марья, и, переводя разговор на другую тему, обратилась к Василию, - А что такое псиполе?
    - Это такое поле, которое воздействует на мозг и может понизить сопротивляемость воли. Такие поля часто встречаются в центре зоны. И ещё такие же воздействия как от этих полей бывают и у некоторых существ, порождённых зоной - «контролёров». Эти могут бродить где угодно.
     Прерывая объяснения сталкера, в кузню ввалились Алексей с Клавдией на руках и «Моряк» с крупной добычей в пасти.
     - Что с ней? – Марья кинулась к подруге.
     - Обморок. Дайте попить ей. Сильно испугалась вот эту тварь.
     - «Он неожиданно появился, очень опытный и сильный. А я был немного в стороне, секунд десять всего. Она сама бы справилась с ним, но она не думала о такой угрозе. А когда мир в голове у неё начал выворачиваться, было уже поздно – она не смогла ему в полную силу противостоять. А он не знал, что у меня тоже сила есть – вот и попался он. Но шок у неё был сильный, и она потеряла сознание»,- пёс чуть ли не подскуливал.
    - Дай мне артефакт, - Василий взял у Степана полезащитный артефакт и незамедлительно активировал его. – Это не помешает.
     - Кто это или что это? – Пришла в себя Клавдия.
    - Это тварь зоны – «контролёр». - Объяснил сталкер.
     - «Сталкер отключи артефакт». – Начал звучать в головах шершавый голос твари. – «Я вас всё равно скручу».
    - Ну, вот и познакомились. – Клавдия повернулась к твари зоны. – Надо бы полечить это живое кхм…, как там его звать-то? – но ответа не стала ждать, уверенно подошла к выродку зоны.
    Ещё сталкер не убрал артефакт в контейнер, забыл о включённом защитном поле, и оно хорошо защитило окружающих от атаки Клавдии. Не обращая на помехи, создаваемые артефактом, шаманка вмиг раздавила волю сопротивляющегося контролёра.
    Сталкер думал, что что-то будет происходить, но всё оставалось по-прежнему. Только «Моряк» опустил голову и прижал уши, но не напрягся, а смотрел на «контролёра», но уже бывшего. Теперь это было что-то не понятное, плоть неопределённой формы на жилистых тощих ногах, передние конечности – лапки ящерицы, больше похожие на голограмму, на лице ещё горели метущимся пламенем огромные стрекозиные глаза, в которых блестел звериный страх.
    Недалеко пришлось бежать бывшему контролёру, на старой заброшенной стоянке сталкеров его догнали дикие собаки.


              Как Марья навестила сына Семёна.

     - «Хозяин, в гостях у сына был?» - пёс уткнулся в колено Степана.
     - Ну, расскажи про Сёмку. – Степан оглянулся на обращавшуюся к нему Клавдию. И увидел, что та держит в руках такой же артефакт, что и у него в руках. Значит, она прочитала его мысли. – Ты же был там, у него.
     - Какой Сёмка? Где он был? – Сердце матери заволновалось, участились его толчки в груди. – О чём вы? – Она вопросительно смотрела то на мужа, то на подругу.
    - Не волнуйся ты так, моя ты дорогая. – Успокаивал Степан жену. – Я послушал Василия, когда мы дожидались Алексея, Клавдию и «Моряка», - пёс был рядом и внимательно следил за рассказом Степана, – сжал вот эту штуку и подумал о сыне. И вдруг увидел, и услышал Сёму в его квартире в городе. Я даже испугался. А он уже пообедал и мыл посуду. Он был один. Меня он не увидел, наверное.
     - Вот, подруга держи, – протянула Клавдия тот артефакт, что держала в своей руке. – Этот артефакт я уже усилила, и он перенесёт тебя саму к нему, и позволит тебе не только повидать, а даже потрогать сына сможешь, и он тоже сможет тебя обнять, короче - погостишь. Ты на самом деле будешь там и сможешь там остаться, если захочешь. Держи, крепко сожми! – Клавдия вложила свой артефакт в руки пожилой женщине. – Только сразу ему объясни, как будто ты ему приснилась, привиделась, а потом потихоньку и остальное всё объясни. Это чтоб не напугался. Ну, ты чего ещё тут? Давай, – лети!
     Дважды уговаривать мать не пришлось. Марья растворилась в воздухе.

    Семён уже убрал посуду и направлялся в комнату к телевизору, но на пороге остановился - в комнате стояла мать.
    - Вроде сегодня не пил, что такое, мерещится уже второй раз? – Говорит он тихо и вглядывается в появившуюся из воздуха мать. – Пять минут назад отца видел, а вот и мама. Что-то с головой, надо выпить валерьянки, а на завтра записаться к врачу.
    - Не надо никуда записываться. Всё объясню сейчас, вот только обниму, – и она крепко обняла сына.
    Нежданное, негаданное посещение матери обрадовало сына. Слышал он всякое о зоне и читал много книжек фантастики всякой, но не думал, что вымысел писателей вдруг станет реальностью.
    Никогда не будет полным рассказ о том, как встречаются мать с сыном, о чём говорят и какие чувства таятся у них в душе, и какие слова они находят друг для друга. Даже пробовать не стоит описывать их встречу. Конечно, он рассказал о своих успехах и достижениях. Он всегда отличался от сверстников своей целеустремлённостью, отсюда и достижения. Рассказ матери казался ему сказкой и, если бы не она рассказывала всё это ему, а кто другой – не поверил бы, конечно. Но это была мама, и её таинственное появление в его комнате доказывало достоверность случившегося. А ещё и подарок, что мать ему подарила – кусочек мокрого угля. Чудной подарок! Но он послушался маму, поклал уголёк в бутылочку-шкалик, в котором когда-то был ценный и выдержанный коньяк и теперь был просто напоминанием о проведенном приятном вечере. Поклал и закупорил пробкой.
     Мать пробыла два часа, пообещала наведываться теперь чаще, попрощалась и исчезла. Только шкалик с угольком остался, как подтверждение случившегося. И, конечно, артефакт ему скоро понадобился и, впоследствии, выручал и его самого и его друзей постоянно. В больницу он ходил теперь только, когда комиссию приходилось проходить.

        Кто как понимает определение – «сталкер»?

    - Ты спрашивала меня о сталкере, в смысле о сталкерстве. Я попробую объяснить, насколько сам понимаю, ну и ребята подсобят – подскажут. – Степан обратился к Клавдии, пользуясь вдруг освободившимся временем. – Знаешь, я так думаю: это новое понятие появилось давно, и его показали людям писатели братья Стругацкие. Это как «герой нашего времени» - появилось такая черта или характеристика в поведении и стремлениях молодых людей, да и не только у молодых, новые понимания и фантазии, мысли. Я простой сельский мужик, а твой бывший муж учёный он мог бы объяснить по-научному.
    - По-научному пусть учёные разговаривают, а мне и по-простому достаточно будет. -  Клавдия остановила своей репликой старика, – давай говори, как можешь.
    - Ну и говорю, а что? – Степан откашлялся, подумал немного и продолжил: - я так понимаю – это такие же люди, но понятия у них какие-то другие, чёт я не могу объяснить какие. Какие-то вроде и обыкновенные и в то же время не человеческие какие-то понятия. Нет, я не смогу объяснить.
    - Ну, а ты? – Клавдия повернулась к Василию.
    - Ну, в общем, и я согласен с дядей Степаном. Но последние события в моей жизни открыли новые понятия в моём сознании. Да сталкеры такие же люди, но у них более гибкая психика, расширенная восприимчивость окружающего мира, углублённое определение сущности и ещё, ещё усиленное владение собой, своим телом, своей психикой, всеми своими возможностями, вплоть до телепатии и телекинеза. Но вместе с этим, а может вследствие этого у них абсолютная беспринципность и безразличие ко многим существенным для людей вещам. В обществе людей их просто посадили бы в психушку.
     - А я думаю, – прервал Алексей – может быть это те же люди, только у них либо обострились все природные инстинкты, которые заслонили приобретённые человеком навыки, либо эти навыки почти пропали.
    - Ну, вот кое-что и прояснилось. Вот и я теперь могу судить о сталкерах. Короче, это люди, которые живут повсеместно вокруг нас и у них современные условия жизни пробудили защитные реакции организма, такие как инстинкты и природные заложенные силы в организме. А в природе главенствует закон выживания – выживает сильнейший. И о законах самовыживания не следует забывать – он вступает в силу, когда человеческие понятия отступают перед сокрушающей силой обстоятельств. Когда человека жизнь загоняет в угол, он опирается на свои самые верные возможности, а именно на первобытные инстинкты.
    - Так вот почему в человеческом обществе появляются новые отношения, - Алексей обвел взглядом окружающих, - новые понятия, новые законы очень похожие на первобытные близкие к звериным. Но конечно самое главное – это, конечно же, новые отношения и новые понятия. Но, как же такие понятия: о высоком, о разуме человека, о суждениях, о вечном, о бесконечном, о пространстве, о времени, о красоте, о любви и прочее?
    - Вот и посмотрим, что будет – как бы ставя точку в разговоре, сказал Степан. - Но если возникнет новое понимание этого вопроса – мы всегда на связи – так вроде теперь говорят в обществе, а общество то больше сидит в интернете, и общается там в основном.
    - Ты это, о каком обществе говоришь? – не поняла Клавдия.
    - О мировом, конечно, не нашем с тобой. Мы уже артефакты – кто будущего, кто прошлого. Хотя усилием продвинутых людей мы становимся на самый передний край фронта нашего времени.
    - Степан, ты что-то стал философствовать. – Клавдия, смеясь, остановила соседа. – Но может это влияние нового времени, что всем приходится к философии обращаться, чтоб выказать свое понимание нового мира. Но если это так, то где же искать эту «зону», чтоб её уничтожить. Её и искать то не надо – она вокруг нас давно уже, и мы все стали давно сталкерами, а кто-то и мутантом, а кто-то зомби и возможно есть давно уже и другие кто-то, под другими названиями. А то, что говорят вокруг, да в книгах пишут и фильмах показывают – так это наше нынешнее восприятие действительности и недавнего прошлого. И если с этим бороться - то можно и в «музейные экспонаты» прошлого попасть. 
     - Давно я тут уже и всё слушаю, не перебиваю – Марья остановила подругу, - целый ликбез преподали, только слушай да конспекты пиши. Хватит пустословить, а ты подруга не подбивай мужиков на такие разговорчики, а то … - сама знаешь, что сделаю.
    - Ну что сделаешь? – Клавдия обняла крепко Марью. – Щи сваришь? Люблю я щи тобой приготовленные.
    - Ох, лиса, – изменила тон Марья, и в свою очередь обняла подругу. – Я вот думаю, а не отправиться ли нам в путешествие? Или в гости к кому? По-моему, мы тут засиделись.
    - А я на болота пойду, к доктору, – говорит Василий.
    - Отдашь ему то, что он просил принести, привет передавай – Степан прощался со сталкером.
    - Не забывай, что связь у тебя с нами самая лучшая в мире, выходи на связь! – напутствовал Алексей. – И не забывай о просьбе Клавдии не распространяться о нас.
    - Не просьбе Лёша, а о требовании, – поправила паренька Клавдия, и уже обращаясь ко всем продолжила: – Я думаю, теперь Степан с Марьей к детям отправятся. А я с Лёшей до светилы наук, к первому мужу, в лабораторию в гости. Хочу узнать, - какие ещё сюрпризы они на наши головы придумывает? И чего нам ожидать ещё?

                Глава пятая.
 
                Желания «Шамбалы». Короткая встреча.

   Старый, согбенный и седой как лунь, когда-то высокий статный и черноволосый увлечённый молодой человек, уже и не помнит никто, когда начавший свою деятельность в этой лаборатории, молча следил, как его мысли выпечатываются на мониторе над лабораторным столом:
    – … бесконечности различны, отличаются параметрами образующей траектории движения точки фигуры «тора». – Бежала строчка на экране. – И этих параметров бесконечность. Следовательно, столько же и бесконечностей. Только у них всех есть одна общая точка. Через эту точку когда-то, каждая в своё время, проходит образующая линия пути движения пространства во времени. Каждая точка линии пути пространства входит через центр всех вселенных под своим углом рассмотрения, своим углом входа, со своей скоростью, со своим светом и множеством других соответствующих только ей параметров, которые позволят ей выйти из этого центра вновь на свою траекторию в свою вселенную.
      Вячеслав, а этот «седой лунь» был действительно он, зациклился на этой мысли. А она требовала дальнейшего осмысления, и ему было не до мирских забот. Выслушав историю жизни Клавдии, он просто препроводил своих гостей к другому профессору, специалисту по теме последствий воздействия «выбросов зоны» на окружающую среду.
      Это стало «последней точкой» терпения Алексея:
     - Мы что «подопытные кролики» все, так что ли? Были люди, теперь сталкеры. Вот где надо наше оружие применять, а не на мутантах и на зомби всяких. Зона — это следствие деятельности таких вот учёных и не только учёных. И … 
      Дальше он не успел продолжить, Клавдия с усилием перебросила себя и Алексея прочь от лаборатории сумасшедших учёных.

        Аномалия исполнения желаний.               

      Первое что почувствовал Лёха, это был запах аммиака.  Этот запах с детских лет въелся в сознании неприятными воспоминаниями – это раздражало.
      Лёха не открывал глаз – старался вновь уйти в забытьё от этого надоедливого и неприятного запаха. Он чувствовал, что яркий свет бьёт ему в лицо, и чувствовал настороженность окруживших его людей. Но это всё его не очень волновало, ему хотелось полного отрешения, такого, какому научила его Клавдия. Да, Клавдия! Где она сейчас? Одно воспоминание о ней, вливает в него потоком какую-то нежную и мощную силу, какое-то успокоение. Но это случается только при полном отключении от окружающего мира. А здесь вновь в сознание входит этот резкий запах нашатыря! Как он раздражает! На ум приходят недавние события, недавняя встреча с новой, ещё никем не изученной аномалией, затем последующие нападения неизвестных монстров, а потом возникновение новых и ещё неизвестных аномалий. И вдруг выброс, мощный внеочередной выброс.
        Последнее что он ещё успел увидеть, а вернее почувствовать это, то что какие-то сталкеры подняли его с земли и понесли. И тут он полностью ушёл в небытие. Опять этот нашатырный спирт! Опять этот аммиак! И где это такой родник аммиака в зоне открылся? – мелькает мысль в Лёхиной голове. И приходится открывать глаза, чтоб посмотреть на этот родник.
       - Ну вот! Слава Черному Сталкеру! Очнулся, пришел в себя! – знакомый голос вливается в сознание, голос доктора из лагеря группировки сталкеров на болотах. Лёха вспомнил его. – Ну, ты даешь дружище! Такого шороху тут понавёл, не знаем, что и думать, не то, что делать! – доктор возился с какой-то аппаратурой возле кровати. – Весь лагерь по тревоге поднялся, все сталкеры настороже. Такого ещё не приходилось встречать и видеть. Что здесь твориться начало с твоим появлением в лагере. Ты пока молчи, ничего не говори и старайся ни о чём не думать. Отдыхай как во сне без сновидений. Это ты можешь?
       - Могу, наверное, – ответил Лёха и почувствовал, как будто кто-то читает у него в голове мысли. Он тут же убрал все мысли по глубже в подсознание, обвёл взглядом комнату, в которой находился, и обнаружил кроме доктора ещё одного. За спиной доктора притаился уже знакомый ему контролёр. Его он встречал в подземельях агропрома, а позже этот контролёр напал на Клавдию. – «На таком расстоянии доктору сильно достанется. Надо бы его как-то изолировать», - только подумал Алексей, а контролёр застыл, не моргая, как будто играл в детскую игру «Замри». Дальше Лёха спокойно закрыл глаза и стал усердно выполнять поручение доктора, а именно: ничего не делая, ни о чём не думая лежать и слушать.
        Он слышал, как в соседней комнате доктор с кем-то разговаривал, похоже, высказывался о не давних происшествиях в лагере.
        - Ребята подобрали его на болотах недалеко от моста «железки». Рассказывают, что там происходило что-то невообразимое: ни с того, ни с сего на открытых местах, вдруг появлялись неизвестные аномалии, затем неизвестные никому мутанты, ну просто монстры какие-то, и потом этот дикий Выброс. И, главное, не по всей Зоне, а только в том месте. Сталкер остался жив и, как будто невредим. Ребята отсиделись в схроне под мостом, а потом сюда его принесли.
         - И что с ним? Можете сказать? – другой, тоже знакомый голос, похож на голос руководителя группировки.
         - Я никак не могу понять, что происходит, – доктор на время замолчал, стал покачиваться из стороны в сторону размышляя, и продолжил – по состоянию здоровья он здоров, физически развит как спортсмен, и чувствуется в нём сила немалая. Но ещё больше в нём чувствуется какая-то внутренняя безграничная сила. Дело в том, что, когда я попросил Трумба, нашего помощника контролёра, показать, что у этого пациента в голове, Трумб моментально получил такой отпор, что до сих пор стоит обездвиженный. А, насколько известно, он самый сильный психителепат в нашем краю. А ну ка, я поговорю с пациентом. – И, уже обращаясь к Алексею, спросил: - Как вы себя чувствуете? Предполагаю, что всё в порядке?
         - Да, доктор. Я себя чувствую хорошо, только не понял – что со мной произошло? Как я здесь оказался?
        - Мои ребята и я подобрали тебя на дальних болотах, принесли сюда. – Включился в разговор, вошедший в комнату сталкер. – Ты не представляешь, что там творилось! И как ты живой то остался, – не понимаю? Букет аномалий возник, кучу неизвестных монстров ребята положили. И напоследок – Выброс! Обычно всё наоборот: сначала выброс, затем появляются аномалии, за ними мутанты и так далее. А здесь всё в обратную сторону, странно это всё как-то! – И уже обращаясь к доктору – Я бы хотел с вами посоветоваться: как бы нам этот вот, новый родничок с резким запахом изолировать? Ведь нет сил, терпеть этот нашатырный спирт, он же не медицинский, и пить его нельзя. 
       - Ну, что-нибудь придумайте. Может хранилище, какое соорудите? С очисткой. А там решим что-то. – Да, кстати, - это он уже к Лёхе обращается, - может вы, что присоветуете в этом случае? Вам не приходилось сталкиваться с такими явлениями раньше? И, пожалуйста, расслабьте «путы», - он показал на контролёра, - это наш сотрудник, он очень дружелюбен и не опасен. Снимите с него силу, пожалуйста. Я полагаю, это вы его удерживаете.
       И действительно контролёр сразу же ожил, и мало того – совсем не по-дружески затараторил в сторону Алексея:
       - Это он всё…, это он сделал. Он обманывает, что не приходилось встречаться с таким количеством аммиака. Это он создал родник. Пусть сам и убирает его.
       Доктор сочувственно посмотрел на своего помощника. Видать, что психикой ещё одного клиента придётся заниматься.
    – Успокойся Трумб, пойди пока в свою комнату, отдохни.
       Трумб, часто оглядываясь на Алексея и постоянно контролируя уже не чужие мысли, а свои, быстро выскочил в двери. Алексей не стал его отслеживать.
       После некоторого времени молчания доктор вновь обратился к Алексею:
       - Я помню вас. Два года назад вы появились у нас в лагере втроём, с вами были ваши друзья – очень интересные друзья: старик Степан и его пёс. Матрос его звали? А нет, вспомнил – Моряк. Тоже экземплярчик, скажу я вам. Такая психика и такой ум! Не у каждого человека это сочетание встретишь. А за подарочки деревенские огромное спасибо вам от всех пациентов. Многим они спасли жизнь и здоровье, даже этому контролёру Трумбу – ведь он ели дотащился сюда. Весь изгрызанный собаками, без грамма силы. Это здесь уже, при помощи ваших артефактов у него вновь появилась сила. Теперь он у меня помощником работает.
        - Он, подлец, напал на жену мою Клавдию, неожиданно, исподтишка. А она потом уже в кузне без всяких артефактов расправилась с ним. Она у меня шаманка.
       - Знаю я, всё это мне ваш друг сталкер Василий рассказал – на сказку похоже. Я тоже телепат в какой-то мере, и прочитал у него в мозгах не только то, что он рассказал, я извиняюсь за него, он в том не виноват, а я обещаю не разглашать ваши секреты. Даже факты-артефакты не могут доказать, что это не выдумка больного мозга. Ну, а теперь ещё одно подтверждение – это вот вы со своими способностями.
       - Да мне как-то без разницы этот ваш Трумб. Он нужен вам – пусть и будет у вас. Главное, чтоб не вредил больше никому.
       - Так что же с вами случилось? Ведь что-то случилось всё-таки? – доктор профессионально внимательно смотрел на пациента. -  Можете всё не рассказывать, не открывайте мне свои цели. Мне не нужны ваши секреты. Расскажите, что с вами случилось перед известными уже нам событиями -  что помните, конечно.
       - Да, собственно, от вас у меня нет секретов. Выполнял одно поручение – ходил в лагерь учёных и уже возвращался назад в нашу деревню, торопился. Решил сократить путь, шел через ваши крайние болота. И вот в том знаменитом месте, где разбитый железнодорожный состав, я догнал сталкера. Тот шел на пятьдесят шагов впереди меня. Шел и вдруг попал в аномалию. На картах её нет. Давайте я покажу.
        Доктор достал свой ПДА.
        - Вот. Чуть впереди тепловоза. Вот тут. Её совершенно не видно, и детектор не конкретно её показывает. Только всполохи слабые вокруг появляются, когда проходишь через неё. Так вот. Он в неё зашел и не заметил, только сразу на него стали нападать неизвестно откуда взявшиеся монстры, мутанты, зомби. Они рвали его на куски. Я стал стрелять – всех положил, но сталкера спасти уже не было возможности – его практически не осталось. Захваченный боем я не заметил, как оказался на рельсах перед тепловозом и совсем забыл и не заметил аномалию. Я ещё успел увидеть, что по железке бегут знакомые сталкеры, успел приветственно махнуть рукой, и шагнул в …  Это они видели. И здесь я понял, что случилось с шедшим передо мной сталкером, непроизвольно ставшим для меня «отмычкой», и что это за аномалия. В голове у меня прошло, как сон, видение, - огромное, как целая жизнь. Я обязательно вам расскажу про всё это. Но в тот момент на меня тоже напала вся эта свора монстров.
    Я отстреливался, а они всё появлялись и появлялись вновь, - сначала в моём воображении, а следом сразу в реальности. Подоспевшие ребята вели шквальный огонь по этой нечисти. У меня в воображении появлялись всё новые и новые монстры, всё новые и новые сталкеры. И бой разгорался, превращался в канонаду, в непрерывную грозу. Я не видел, когда и как мои знакомые сталкеры успели укрыться от созданного мною выброса. Это сейчас я знаю, что и выброс я создал, а тогда я не осознавал этого. А тогда моё сознание всё нагнетало и нагнетало новые события и воображения, одно страшнее другого. Хорошо, что я не подумал, что это может как-то мне навредить. А сталкер, что был передо мной, подумал и о таком. Или это я подумал, ведь тот сталкер был то же моим воображением. Его не стало, не стало в реальности, но прежде у меня в воображении его не стало. Да, доктор, теперь мне придётся постоянно контролировать свои мысли. Я знаю, о чём вы хотели бы меня попросить – родника аммиака уже нет. Простите меня. Но этот нашатырный спирт мне неприятно засел в моём сознании с детства. Я, наверное, ещё чего натворил, пока приходил в себя и осознавал своё состояние?
     - Было тут кое-что в это время. Бойцы пару десятков монстров положили в лагере, и штук десять ушло на болота. Ну, и всё, пожалуй. Ну, а теперь покой, а потом ещё поговорим.

      -  Вот, давайте поговорим. – Алексей стаял возле кровати, на которой до этого лежал.
      - Что, так сразу? – Удивился доктор, - вам нужен покой.
      - Доктор, простите меня, но с последнего нашего разговора прошло уже три недели. Разве вы не ощущаете?
      - Да, действительно. Я помню, что прошло много времени, но и я осознаю, что это тот же самый миг окончания нашего разговора.
      - Доктор, это всё та же аномалия, и это её свойства и особенности. Вы помните у братьев Стругацких в «Пикнике на обочине» аномальный Золотой шар исполнения желаний. Там должно проявиться, высказаться одно желание, и оно исполняется. А здесь все желания, даже ещё не совсем осознанные – исполняются. Вот так награждает эта аномалия. Но я хочу глубже копнуть в этом вопросе. И здесь нужны вы, с вашим профессиональным подходом и вашими взглядами на жизнь, на сущность бытия вообще. Я уже говорил со своими друзьями. Они мне такое открыли! Мне порой казалось, что я пятилетний ребёнок, только что входящий в огромную жизнь.
        - Ну, по вашему вопросу я пока ничего не могу сказать; хотя мыслей по поводу вас у меня предостаточно много. Вы не будите против, если я приглашу на нашу беседу несколько сталкеров? Им будет очень интересно перед их походом. Они решили обследовать ту аномалию. И поискать там артефакты.
        - Но аномалия даёт совсем не те артефакты, которые они думают там найти! Там совсем другого порядка артефакты. Разве вы не объяснили им этого, доктор?
        - Объяснял, не поняли. Им подавай вещественные доказательства.
        - Ну, вещественного чего-то я им и так кучу насыплю. – И тут же в углу заискрились, кучей навалено множество разнообразных артефактов. – Но ведь смысл её свойств совсем в другом.
        - И если они этого сейчас не поймут, - как эхо вторил доктор, - то может случиться непоправимое. Так что им лучше послушать наш разговор. – И он ненадолго вышел. А когда вскоре вернулся, за ним шли шестеро сталкеров. Они молча расселись по свободным койкам и табуретам, и сидели тихо, как могут сидеть только сталкеры.
         - Добрый день. – Поздоровался Алексей.
         - Добрый.
         - Добрый.
         … И так все вошедшие люди поприветствовали Алексея в ответ. И снова воцарилась тишина в комнате.

                Несуразный сон Алексея.

         - Пожалуйста, начинайте свой рассказ. – Предложил доктор.
         - Знаете друзья, пожалуй, я и вам расскажу мой сон. Этот сон я рассказал и своим старым друзьям. И они мне толково объяснили, растолковали – можно и, так сказать. И теперь я обращаюсь к вам, доктор, как к психиатру. А сон такой. И всё-таки у вас не выветрился запах аммиака, как сильно пахнет! Да, про сон. Снится мне какой-то большой дом во много этажей. Дом занимает своей площадью огромный квартал. Будто соседние здания по периметру квартала срослись между собой и образовали одно общее строение, где расположились и кафе, и магазины, и кинотеатры, и учебные заведения со своими кафедрами и лабораториями. Здесь же внутри периметра во внутреннем дворе по стенам идут металлические лестницы с карнизами и площадками. Лестницы местами разрушены и прерываются, местами очень ветхие и, порой при прикосновении, рассыпаются в прах. В центре этого двора под очень высокой общей крышей стоит какой-то завод или фабрика, возможно, что что-то и другое. Это тоже большое сооружение в несколько этажей со своими подъездами, со своим периметром.
      И вот мы, якобы какие-то студенты, нас много, бежим-снуём по каким-то коридорам, переходам, эстакадам, лестницам, ступеням. Есть такие: одни ступени, и они образуют лестницу. Кто-то останавливается в баре кафе, кто-то исчезает в каких-то кабинетах и читальных залах, кто-то остаётся на кафедрах. И я со всеми: то стою в очереди с разносом в руках в кассу рассчитываться, то рядом с кем-то усаживаюсь напротив ректора и что-то конспектирую. Но чаще всего и больше всего бежим. Бежим по коридорам, проскакиваем в лазы, проходы, снуём по сырым подземельям и пыльным чердакам.  Нас остаётся всё меньше и меньше. Многие отстали и остались где-то.
     И вот я осознаю, что один. И снова бег, ныряние в открытые проёмы, поднятия и опускания на бешеных скоростях в лифте. Вышел из лифта на какой-то площадке – толи на невообразимой высоте, толи на пугающей глубине шахты лифта. Но, скорее всего первое. Потому что, завернув очередной раз за поворот я чуть не свалился с огромной высоты внутрь периметра здания на дымящиеся испарениями купола завода. И здесь, внутри периметра, по стене проходит ржавая металлическая лестница от каменного карниза до следующего такого же карниза. Я пробегаю по лестнице, перепрыгиваю не мыслимое расстояние между карнизами. И вот передо мной слишком большое расстояние и на перелёт уже нет сил – это я чувствую. Я в растерянности присел и в стене увидел люк, толкнул его. Люк поддался, открылся, я влез в него. Опят коридор, белые стены, больничная стерильность в перемежку со сталкерскими неудобствами жизни. Чувствую - как быстро силы оставляют меня. Я приседаю у стены на корточки, облокачиваюсь об неё, уже почти лежу. Мимо пробегают один, потом ещё несколько студентов. Меня замечают, вокруг собираются люди. Кто-то предлагает помощь, кто-то говорит, что требуется кровь. Тут же один парнишка закатывает рукав, говорит, что может давать «сколько хочешь» крови и какой только нужно! Вот только пробирки нет, куда бы сливать уже брызжущую из вены кровь. Я, якобы, отвечаю, что пробирка есть и протягиваю руку с появившейся в ней пробиркой. Откуда она появилась? Я не мог объяснить эту странность, но в сознание медленно входило осознание, что не только пробирка появилась по моему желанию, но и все эти люди тоже. И кровь из вены этого вымышленного паренька, но теперь вполне реального, тоже появилась по моему желанию. И все эти прыжки, полёты, бега по коридорам, стояния в кафе с разносом еды, эти фабрики-заводы, коридорные лабиринты, сросшиеся здания – весь этот дом, весь этот сон, - это моё желание творит во сне.
       Доктор и вы, друзья. Я не буду требовать от вас комментариев к моему сну. Только хочу сказать, что дядь Степан мне сказал после моего рассказа там, в деревенской кузне. И как Клавдия объяснила всё это. Мой друг сказал мне, что всё это давным-давно известно, что шаманы хорошо это знают и порой пользуются этим. На что Клавдия, как потомственный и сильный шаман, ответила, что так-то оно так, но люди ослабли в своей вере и им легче считать, что это всё возможно сотворить только в стране под названием Шамбала, когда всё это ничуть не изменилось в мире с древних времён. И всякое желание исполняется в реальной жизни не хуже, чем во сне. И, к примеру, пусть каждый оглянется вокруг и увидит, в подтверждение сказанному – нас окружает волшебное претворение мысли в реальность во всём. А сильнее уверовав и глубже вникнув в этот вопрос легко увидим, что весь мир создан по желанию, и по желанию не только эгоистичного человека, а желанию всей природы, всего мира. И только сила осознания этого порождает такое желание, которое создаёт исполнение. Это можно назвать Желанием Шамбалы. Ну, вот так вкратце.
       - Так это ты создал ту аномалию и все происшедшие затем события, вплоть до выброса?
       - Да.
       - Для чего?
       - Чтоб все поняли, каким оружием они обладают, что может делать их Желание, на что оно способно? вырастить дерево – пожалуйста, вам дерево, пусть даже за несколько лет, но вырастет. Создать бомбу и взорвать её? – нет проблем! Что весь мир в руках маленького и слабого человека может измениться либо в лучшее, либо в худшее. Хотя здесь я неправильно ставлю вопрос, - нет в мире ни хорошего чего-либо, ни плохого, всё зависит от меры. Вы все знаете, что лекарством может быть сильнейший яд в малом количестве. Так и здесь. И нельзя вести борьбу с плохим злом. Для вас это «зло», потому что чрез меры, для кого-то оно может быть лекарством, потому что он велик настолько, что это «зло» ему не вредит. Вопрос в том, где находится это «зло», и на кого воздействует: на маленького и слабого – будет погибель, сильному и большому – только на пользу. Так же и человеческое желание. Чего он может пожелать и сколько?! В разумных пределах и по силам веры в свое желание. А также обязательность: нужно ли это ему?
     Правда много вопросов возникает?
     Пусть!
     Пусть они возникают, эти вопросы – отвечайте на них, ищите ответ. Хотите проверить? Ну, это легко! Вон там, на карте точно обозначена та аномалия - идите. И если у кого-то есть какое-нибудь желание – оно исполнится, а если нет – не сбудется. Каждый получит то, что пожелает и сколько пожелает. Если не верите, что это можно выполнить в любом месте – идите туда. Желания Шамбалы исполняются не только в Шамбале.
    - Ну, Алексей, - заговорил старший группы сталкеров, - у нас не такая сильная психика как у тебя, и мы ещё не совсем привыкли так верить, как того требует свободное условие Шамбалы. Нам проще сходить в намеченный квадрат к той аномалии. Нам ещё предстоит учиться верить в такой степени веры, про которую ты говорил.
     - Да, я вас понял и согласен с вами – не всё сразу и не в таких больших количествах. Всё верно. И ещё: я не хочу изъявить желание быстрого освоения вами той веры в себя. Это будет лучше, когда вы сами через свой опыт дойдёте до этого понимания. Я верю - вы вернётесь, а пока я покидаю вас. – Алексей растворился в воздухе на глазах, изумлённых сталкеров.    

                Глава шестая.

             Нулевой «Выброс».
   
     С утра работа «не клеилась». И теперь Степан никак не мог завязать простейший узелок на рыболовном крючке. Давно не ходил на рыбалку и вот собрался, считай за последнюю пару лет в первый раз. Старая леска, ясно дело, высохла и её надо поменять. Тем более, что сынок с города недавно прислал в подарок набор рыболова. Очень приятно. И теперь вот, прямо млеет от удовольствия, вяжет Степан поводки на удочку и мечтает. Ох, мечты-мечты! Рыбалка! Сколько всего и всякого связано у человека с этим словом? Сколько сделано для этого дела? А сколько удовольствия человек получает ответно? То-то и оно! Не было такого, чтоб рыбак рыбалкой не был доволен; нет, конечно, нельзя брать к учёту, когда нет клёва. Но и тогда можно носом клевать… и дремать на солнышке – тоже кому-то и удовольствие.
   Всё так, да не так – не заладилось у Степана что-то с утра. Но вот немного внимания и поводки готовы, грузила тоже пара минут – ерунда, короче – на вечернюю зорьку успевает.
   - Что ты копаешься? – С собранной сумкой продуктов Марья подошла к верстаку, где правил снасти Степан.
   - Ты, Маш, не поверишь, всё из рук валится, леска рвётся, крючки ломаются. Что-то не так, чувствует моё сердце, - что-то не так.
   - Да; я тоже приметила: что-то сегодня не так, как обычно. Либо что случится? Точь-в-точь такое состояние у меня было перед тем памятным ураганом, что вы «Выбросом» называете. А ты тоже значит, чувствуешь это? В тот раз тоже не могла понять, что происходит? А потом такое творилось – не рассказать; и теперь, смотри-ка, такое же. А погода хорошая – грозы не должно быть. Может, - обойдётся?
 
   Не обошлось. Не успела Марья договорить, на глазах у мужа её приподняло и швырнуло в сторону – как кукла летела. Но и Степан многого не увидел – сознание неуклонно закрылось чёрным небытием. Когда снова пришёл в себя и сколько был в бессознательном состоянии, он не знал. Очнулся и скорее кинулся в том направлении, куда унесло его жену Марью. Удачно её ударило в старый стожок слежалого сена, да так, что стожок развалился по кругу, а она преспокойно спала в самом центре размётанного вокруг сена. Лежала и спокойно спала. Секунды пролетели после удара, может часы или сутки, Степан не мог определить. А всё-таки щетина успела вырасти на щеках.
   По выработанной привычке заглянул на экранчик своего детектора – стрелка дозиметра прилипла в крайнем положении, цифры не менялись и показывали только одни ноли, короче, поломался. Пока смотрел на детектор, из разваленного стожка сена, опираясь на «Моряка», поднималась его Марья. Степан рывком оказался рядом, обнял придерживая, и вместе втроём потихоньку пошли в сторону дома. Для разговора слов не было.
   Погода медленно стала портиться. Солнце закрылось тёмной дымкой, но все предметы вокруг светились, разве что не искрились. Чувствовалась огромная зарядка какой-то энергией, даже больно было задерживать на короткое время взгляд на каком-либо предмете.
   - Сейчас дойдём до дома, кваску выпьем, полегчает, - не торопясь переставляя ноги, как бы ни к кому не обращаясь, как бы сама с собой говорит Марья.
   «Моряк» залаял и потянул к погребу.
   - Идти туда? Ну, давай пойдём. А что ты начал лаять? Ничего не говоришь, - удивился Степан и пошёл в указанном направлении, заглянул в погреб. Где не так давно стояла чёрным омутом вода, было сухо, и уголь, падая отдельными камушками с кучи, производил характерный шелестящий звук.
   - Вода кончилась, Марья.
   - Да, я тоже вижу. Как пришла, так и ушла. Значит снова «выброс». Что же он нам нового принёс кроме сухого погреба?
   - Не спеши, давай отдышимся, чуть отдохнём, а там и смотреть будем.
   Они сидели на скамейке возле дома. От дома шёл поток тепла, уюта и добра. Почему-то на душе было спокойно, не было того постоянного чувства опасности, что заставляло даже в минуты отдыха быть начеку, на стороже. Такое состояние навевало и такие же мысли. «Не надо быть на стороже, - так подумалось, и сразу другая мысль, - а где наш сторож?» Аномалии не было.
   Стояла непривычная тихая жизнь во всей деревне. Как-будто не было последних лет.
   - Степан! Ну-ка, проверь свои артефакты. Что-то я сомневаюсь, что они теперь имеют свою силушку.
   Степан достал контейнеры, где хранились артефакты – гордость и память добычи из аномалий. Интересно переливаясь своими красками и искрами, они ссыпались перед ними в небольшую кучку. Очень красивые и не очень – каждый имел свои свойства, не раз использованные в походах и в сталкерском быту, лежали забавными игрушками, потеряв все свои знаменитые свойства, они стали воспоминанием.
   - Марья, а ты тоже была артефакт, как же ты? Сможешь ещё лечить?
   - А ты знаешь, Степан, я и при артефактах чувствовала, что обхожусь вроде бы без них, а порой и забывала, что нужно надеяться на что-то. У меня что-то такое появилось – навык, наверное, умение появилось что ли. Обходилась как-то и теперь обойдусь без их помощи. Вот ты и раньше без них всё делал, и даже аномалии почему-то подстраивались под твои дела.
   - А я и не замечал почему-то.
   Ну, так поговорили и занялись какими-то делами по хозяйству. День, другой прошли в делах. Вдруг и свиньи вернулись, гребут, роют своими рылами навозную кучу. Забот Степану прибавилось – стайки в порядок приводить. И удивляется Степан ещё одному – не дикие свиньи, не страшные болотные монстры, не кровожадные и жестокие, а обыкновенные домашние, ну остались какие-то шрамы, царапины на шкурах, а так вполне упитанные. И одна как опросная что ли? Интересно будет посмотреть на поросят. Не попались сталкерам на прицел, не зажарили на кострах.
   А «Моряк» замолчал. Нет, не совсем, лает, гавкает, но не говорит больше с хозяином. Действительно ли были у него такие способности? – теперь не докажешь. Хотя, как и прежде, до аварии ещё, всё и без слов понимал пёс.
   Степан с Марьей стали уже и привыкать к новой-старой жизни, как в одно прекрасное утро появилась перед ними прямо из воздуха Клавдия.
   - Вы что уставились на меня, как на диво?
   - А ты это как, подруга? Не ведьма на метле, и вдруг на тебе, как на самолёте. Артефакты ведь не работают уже.
   - У кого не действуют, а у кого свои возможности есть! Так-то вот!
   - Давай, давай объясняй.
   - А что объяснять? Вот у Алексея спрашивайте, - он распространитель новой теории бытия! Он всё растолкует. А помнишь, Степан, как он нам сон свой рассказывал? – С того это у нас и началось. Оказывается, всё очень просто – верить надо и всё! Верить в свои возможности, верить в исполнение своих желаний. Вон он разговаривает с Моряком. Алексей, идём сюда. Объясни, что да как этим отсталым людям.
   - А что им объяснять? Дядь Стёп, ты же сам меня учил этому, когда у меня не получалось ножи метать. Всё говорил: - «надо верить, что нож попадёт в нужную точку и так войдёт в цель, как ты этого пожелаешь.» - твои слова? Так это относится и ко всему нас окружающему и ко всем нашим действиям при выполнении любых наших дел. Не так?  Просто надо в это верить!
   - Я и не задумывался об этом никогда. А по жизни действительно так и есть, - раскаянно оправдывается смущённый Степан.
   Вдруг в центре двора туман сгустился, и из него шагнули сразу двое гостей: наш старый знакомый Василий и доктор с болот, имя у него какое-то не русское, не привычное и легко забывается. Поэтому его все всегда на болотах звали «Доктором».
   Марья в недоумении переглядывается со Степаном:
   - Так всё-таки артефакты работают?
   - Нет, подруга. Не работают. – Клавдия повернула к себе Марью, - это всё по теории Алёши. Вот посмотри на меня. Я всё такая же молоденькая, вечно молодая мамзель?
   Клавдия действительно изменилась, то ли старше выглядеть стала? А вроде всё так и осталось. Но что-то не то в её образе.
   -А ты знаешь? – это она Марье уже тихим шёпотом на ухо, - я теперь могу иметь детей. И черноты на мне нет, и никого не убиваю больше своим прикосновением. Я счастлива, поверишь? – Без своего черного одеяния злой волшебницы она действительно выглядела простой, молодой красивой девушкой, и видно было, что счастье переполняло её.
   Пока они разговаривали, к ним подошли Василий с доктором.
   - Ничего не меняется под небом этой деревеньки. Всё такие же прекрасные хозяюшки здесь управляются. – Подошёл Василий и с каждой обнялся.
   - Здравствуйте добрые хозяйки, - поздоровался доктор, - теперь и я могу лично с вами познакомиться. Сколько о вас наслышался, заочно влюбился в вас. А выглядите вы действительно так, как о вас рассказывают. Ну разве что Клавдия не чёрная, а вся светится, и это только радует. Зовите меня просто доктор – все так зовут.
   - А что так? Мы и перекрестить можем. Мы всё можем, – смеётся Марья, - найдём сейчас красивое имя и назовём. Хотя, лучшего имени, что мать дала, нету. Как матушка тебя кликала в детстве?
   - В детстве был Микаэль, и действительно мать меня так назвала, и все так в детстве звали.
   - Ну и мы тебя так звать будем, а можем и Михаилом.
   - Так это одно и тоже имя. Можете звать Михаилом.
   - Будешь у нас Мишенькой.
   Не привычная на лице доктора улыбка изменила и образ доктора. Образ которого уважали, любили, боялись, слушались, верили ему вдруг изменился. Это всем известно: неуловимое изменение взгляда, одной складки на лице, чуть заметная улыбка краешка губ преображает человека, выявляет у него новую черту характера. Так и у Микаэля, теперь Михаила, а вернее уже Мишеньки, проявилась вдруг новая скрытая сторона характера, про которую никто никогда и не догадывался, - он оказался в действительности по-детски влюбчив и добр.
   Микаэль и Марья, как завороженные, неотрывно смотрели друг на друга, не обращая внимания ни на что, забыв об окружающем их мире.
   Точно так же как к Микаэлю пришла любовь, в тоже время в сердце Степана втиснулась боль утраты, потери любви. Он ошарашенный таким поворотом дела стоял чуть в стороне от Марьи и Микаэля, растерянно и горестно смотрел на счастливую Марью.
   Он уже был далеко за околицей, когда его догнала Клавдия.
   - Стой, Степан. – Клавдия не находила слов, - стой Стёпа. Она крепко обняла Степана, слёзы ручьём лились из её глаз. Следом за Клавдией подошёл Алексей, его крепкие руки так же обняли плечи Степана.
   - Здесь моя теория не действует. Но мы с тобой, не уходи сталкер.
   - У каждого сталкера должно быть место, куда возвращаться, а мне теперь куда …?
   - Куда идешь Степан? – Чернота снова засветилась в глазах Клавдии. И, глядя в эти прекрасные глаза старой подруги, Степан грустно сказал:
   - В Зону, Клавдия. Я же сталкер, а сталкер без Зоны разве может?
   - Но Зоны больше нет.
   - Зона всегда есть, с другими аномалиями, но есть. Вот и у нас во дворе появилась новая аномаль, любовью назвалась и забрала у меня мою жену и моего друга – доктора.
   - Степан, стой! – крик Марьи догнал спутников за околицей, - стой, Стёпа. Ты прости меня. – Марья задохнулась от быстрого бега, - стой, не уходи от меня. Я глупая баба, про всё забыла.
   - Нет, Маша. Ты права. Ты можешь любить кого захочешь, - это право каждого. - Степан гладил растрепавшиеся волосы жены. - Ты имеешь право, на счастье. Никто не смеет винить тебя, и я тоже. К тебе пришла твоя любовь, береги её.
   - Не уходи.
   - Нет, я сейчас уйду. Может потом, когда пройдёт время какое-то, приду. Не обессудь, жена. Не могу я сейчас остаться. Нет у меня такой силы, справиться с собой. Прости, я пойду.
   - Я с тобой, дядь Степан пойду. Клава не будет против, она с Марьей останется пока. И Василий с нами идёт, - у него есть задание, а мы можем ему помочь. Ну что, как? Согласен дядь Степан?
   - Да, пойдём с ним. Он при оружии? Нам тоже вооружаться?
   - Всё так же осталось в Зоне. Разве что аномалий меньше в разы и монстров почти нет. Но как-то где-то пооставались единицы. А я думаю, что и артефакты тоже найдутся. Ну, а бандиты и мародёры остались, это точно. Так что - форма номер один.
   - Меня не забывайте, - прорезался голос у Моряка в головах сталкеров.
   - Так всё-таки артефакты работают? – Степан в недоумении посмотрел на друзей.
   - Нет, - снова слышится голос Моряка, - это теория Алексея. Я так хочу, чтоб вы могли меня слышать. А я этого очень хочу.
   - Нет, Моряк. Ты с Марьей останешься.
   - Хорошо, я буду рядом с хозяйкой.
   - Куда идём? – Алексей задал вопрос Василию, - если это не секрет. 
   - Это не секрет. В следствии последнего выброса нужно снова Зону обследовать. Чего не стало в Зоне аномального, что осталось. Возможно что-то где-то как-то осталось, схоронилось и существует. А может что-то новое появилось.
   - Понятно.

                Снова в поход.

   Степан молча прошёл в дом мимо понуро стоящего доктора, который что-то хотел сказать сейчас, но не сказал, собрал своё снаряжение и вышел вновь молча, и не прощаясь вновь прошёл мимо Микаэля.
   Марья бросилась на шею, вцепилась руками в плащ мертвой хваткой, - даже костяшки пальцев побелели на сжатых кулачках. Она не плакала, она не могла с ним расстаться. Никто не отрывал её от Степана. Они долго так стояли: он с болью разлуки и утраты смотрел в её глаза, она не с меньшей болью и не с меньшей утратой во взгляде, смотрела в его глаза.
   Она первая сделала шаг назад к дому. – Приходи, я буду ждать. Тебе есть куда вернуться.
   Василий, за ним Степан и потом Алексей друг за другом пошли по дороге на север.
   Моряк послушно стоял около Марии, оба не отводили взгляда от удаляющейся группы людей. Рядом стояла Клавдия. И уже дальше в стороне стоял Микаэль.
   - Вот как оказывается бывает. Говорят, что любовь созидательна, что она творит чудеса. – Впервые Клавдия начала говорить, рассуждая над возникшей темой. Раньше обходилась без рассуждений – раньше были только действия. – А она вон как. Ведь было всё хорошо. А пришла любовь и всё разрушилось?
   - Нет, Клава, ничего не разрушилось. – Марья медленно пошла во двор. – Степана, родного Степана я не разлюбила и никогда не разлюблю. Он это я, даже больше чем я - он это весь мой мир. А вот Михаил - это другое. Это конечно тоже любовь, но не такая. Она большая, светлая, - но как бы не настоящая.
   - Это, Марья, для тебя она может и не настоящая, а для него, - Клавдия головой махнула в сторону Микаэля, - она то как раз и настоящая. Вон, как она его зацепила – уже целый час немтырём стоит и не знает, что и сказать и не знает, что и сделать. И мы вряд ли что сможем сделать, чтоб человека вернуть в его русло. Жаль кваска не осталось, а то мы бы его быстро в себя привели.
   - А теория Алёши? Она может что-то сделать?
   - Нет. Здесь человек сам принимает решение и в этой теории тоже самое – всё зависит от решения человека. Любовь — это чувство собственное и пусть Мишенька спеленает своё новорождённое чувство и нянчится с ним сам, как хочет.

   Подобное состояние было у Степана, было давно в юности. Тогда он тоже любил, как все влюблённые -  всем сердцем, всей душой. И мысли в голове были только о возлюбленной. И думалось, что она единственная на всём свете. И так же верил ей безгранично.
   Он шёл по тропинкам леса в душном воздухе летних болот, а образы из далёкого прошлого и недавнего времени живо застилали глаза, то всплывая всплеском, а то ложились гнетущим горестным давлением на сознание, когда и сердце останавливается и мысли путаются, убегая из затуманенной головы.
   Вспомнилось ярко, как ещё в юности он встревоженно обернулся на зов любимой, а улица за спиной была пуста, как затем пришёл в общагу, где жил, и там ему вручили то судьбоносное письмо. Он радостный вскрыл его, не доходя до своей комнаты, читал на ходу, снимая пуховик и шапку. Но повесить на вешалку верхнюю одежду уже было не суждено на этот раз – всё валилось из рук, глаза искали что-то твёрдое, по-настоящему крепкое, чтоб получить поддержку, опору, но скользили, чуть касаясь предметов.  Как оказался на улице на сорокаградусном морозе под не гаснущими фонарями северного ночного города? – он не знал. Бессмысленное брождение по чужому городу не вернули успокоение: «она вышла замуж». Друзья в общежитие недоумевали, - что так в нём изменилось, что случилось? А она просит прощения в письме. И нет смысла идти на занятия в институт. На работу? А зачем? Близкие друзья отдалились, стали как-то не совсем близкими, чужими. И чёрное небо перестало радовать северным сияньем. Уехал куда глаза глядят. Только через пару месяцев лучший друг, однокурсник, коллега по бывшей работе, сосед по комнате в общаге, названный брат прислал документы на адрес матери Степана. Прошло какое-то время, всё успокоилось в душе, в опустошённой с эхом пустых комнат памяти. – Всё сгорело, осталась только серая пустота, прошло время; и однажды, придя домой, он столкнулся на пороге с подругой своей сестры. Он входил, она выходила. Он и видел её всего как-то раз, где-то на какой-то вечеринке, а здесь, при столкновении, она оказалась в случайных объятиях. Машинально обхватил её, - а что если вдруг сильно ударил, а что если вдруг упадет? Но эта вдруг пришедшая забота о хрупкой девушке вдруг переросла в понятие: «мне с ней жить всю мою жизнь!» Куда девалась стужа в уголках души. Душа Степана оттаивала, наполнялась новым большим чувством. Любовь к Машеньки отбросила все проблемы прошлого, открывая бескрайность в перёд идущих дорог. Он так и не разжал объятий. И она не просила его об этом. Этого чувства было так много, что оно фонтаном било из двух сблизившихся сердец.
   Сердце снова сжалось. Серая реальность Зоны обжигающе хлестнуло по сознанию. В жаркую духоту снова вошла холодная горечь разлуки. Степан, ёжась, глубже запахнул плащ, медленно продолжал свой одинокий путь. Алексей и Василий не докучали его своими приставаниями, шли рядом, тихо переговариваясь меж собой.
   
        Новые друзья.
   
   Василий первым почувствовал притаившуюся опасность. Подняв правую руку, он внимательно всматривался в отдалённые кустарники какой-то ягоды. Детекторы показывали опасность, но как-то неуверенно. Сигнал появлялся с разных сторон и почти тут же мгновенно пропадал. Сигнал менялся по интенсивности и силе.
   - Их четверо, по очереди проявляются, охватывают ситуацию, меняются сведениями и своим мышлением. – Алексей не переходил на шёпот и говорил нарочито спокойно. – Представь Василий, они информацию сжимают в несколько раз, как в компьютере, а затем уже и передают друг другу в таком виде. Поэтому наши приборы их замечают, но не фиксируют на местности и не расшифровывают. Я сейчас разведочку сделаю, ты поглядывай тут.
   Он исчез и тут же появился вновь:
   - Они аморфные, но очень сильные; это контролёры, ещё не совсем опытные, молоденькие. Новый вид какой-то, они наполовину аморфные, и сознание у них то в реальном нашем мире, то неизвестно куда уходит. Я считаю их очень опасными, возможно мы и справились бы с ними, но вот другие смогут ли? Они опасны, но не агрессивны, так что может быть попробовать войти с ними в контакт и, если удастся, взять под свой контроль. А ещё лучше подружиться с ними.
   - Давай, сталкер. А я всё-таки оружие наизготовку подержу, - поднял огнемёт- гранатомёт Василий.
   - Дядь Степан, - Алексей окликнул рассеяно идущего Степана, - подожди, постой здесь с Василием, отдых пять минут. – Он видел, что Степан не замечал опасности и не вникал в их разговор с Василием о возникшей ситуации.
   Алексей, как можно дружески, на сколько только мог, обратился мысленно сразу к четырём монстрам. Те не сразу откликнулись. Как те индюшата, что только что вылупились из яйца, они оглядывались по сторонам, быстро пережёвывая поступающую информацию. Особой боязни и нерешительности в их поведении Алексей не заметил. В них чувствовалась будущая неукротимая сила и они как бы это знали. И они действительно обратили своё внимание на наших путников. В миг были прочитаны мысли и желания, они поняли намерения Алексея, и тепло участия коснулось лучистой энергией саму сущность людей, не причиняя никакого вреда.
   В тоже время маленькая группа ничего не заметила в окружающей обстановке и ничего не почувствовала. Василий настороженно вслушивался в свои ощущения, но кроме изредка возникающего шума в голове, ничего его не встревожило. У Алексея сложнее, он смог воспринимать ответы монстров, да те же шумы, что и у Василия, а следственно и как-то общаться с ними. С нормой общения монстров сжатой информацией он справился путём задержки и вытягивания времени. Но это оказалось так утомительно, что когда он взял передышку в разговоре, то сразу упал спать. И спал в первый раз почти два часа. Последующие разы общения он научился регулировать и соизмерять свои физические силы.
   Монстры зоны очень быстро усваивали любую информацию, глубоко анализировали. Но от каких-либо действий пока воздерживались. Им понравилась сталкерская группа и они от предложения дружить не отказались, но идти вместе с группой не собирались, объяснив это тем, что в любой миг они могут оказаться в любой точке пространства и на Земле, и в космосе, что имеют и такую способность. А телепатическая связь, это их любимый способ общения.
   Степан особо не обратил внимания на встретившихся им новых друзей. Он только осознал, что вот встретили кого-то, и что теперь у них добавилось ещё четверо друзей. А будь то даже люди, а не монстры, он всё равно не запомнил бы ни имена, ни лица. Его отрешённое и почти пустое сознание не воспринимало в данный момент окружающий мир в полном объёме. Безразличие ко всему царствовало в его душе и сердце. Даже новые друзья, столь мощного интеллекта сначала не увидели своими ощущениями его существования; и очень удивились его скрытности и пустоте в мышлении. Он шёл и ни о чём не думал. Он мог спокойно пройти мимо любого контролёра, и тот не заметил бы его. Таково было состояние его души. Алексей заметил эту особенность состояния Степана.
   - Слушай, Василий. Вот посмотри на дядю Степана, и как монстры не смогли его заметить. Ты понял почему?
   - Это удивительно, но я считаю, что Степану так нельзя оставаться в таком состоянии. Вернее, нам нельзя его оставлять, когда он в таком состоянии.
   - Это понятно. Но я хочу объяснить тебе другое. Монстры такого состояния не воспринимают, считают пустым местом. А ты можешь войти в такое состояние самостоятельно? Ну-ка, попробуй.
   Василий стал стараться быть равнодушным, пробовал входить в подобное состояние.
   - Нет, это не то. Ты постарайся быть действительно равнодушным ко всему окружающему, и в добавок, старайся ни о чём не думать. А если и что-то думаешь, то только глубоко в сознание, почти в подсознание, и так легко, легко. Как дуновение или видение во сне. И Василий старался.
   Они шли по опушке леса и их никто не тревожил. Практически они шли наобум, лишь бы идти, особого направления у них не было.
   Был уже вечер и пора было подумать о ночлеге, но безразличие Степана, и сталкерская привычка Василия и Алексея проводить бессонные ночи у костра, иногда, прикрыв в дрёме глаза, давала им возможность пройти ещё немного. Тем более вскоре показался свет от костра временной сталкерской стоянки. Но она была пустой, люди её почему-то покинули, как бы уйдя только что в ночь. Или однажды разведённый в зоне костёр, теперь каждую ночь ждал к себе путников, чтоб у них было возможность на короткий срок приостановить бег времени, на время дать ногам роздых, чтоб на утро вновь могли продолжить бродить по миру Зоны.
   Временная сталкерская стоянка находилась на границе локаций, не далеко от прохода в горную долину агропрома. Место никак нельзя назвать удачным в вопросе защищённости от нежданных, непрошеных гостей. Но у костра никто не спал. Степан расспрашивал у Алексея о новых друзьях – оказывается его душевное состояние ничуть не притупило его внимательности.
   - Значит всё-таки появились новые монстры. Эти, наши новые друзья, новорождённые, ещё никем не обиженные, не обозлённые. Но ты сам, Алёша, видишь насколько они сильны. Их бы в космос – вот бы помощь была человечеству в исследованиях заоблачных далей. Какие у них возможности! Им не страшны ни давление вакуума, ни жёсткое радиационное излучение, и ещё многого мы не знаем о них. Им не нужны транспортные космические средства, их телепортация намного превосходит современные космические средства передвижения. – Степан рассуждал совершенно ясно и без всякой отрешённости от мира. – Но вы ребята не расслабляйтесь, раз есть эти существа, то возможны и другие, не менее сильные. А вот в чём они сильны? Это придётся нам узнавать.

        На больничной койке.

   Костёр угасал. На востоке занималась заря. Небо было обманчиво спокойно.
   Упругие прикосновения прохладных рук утреннего ветерка заставляли поёживаться. Вся обстановка вокруг гипнотически успокаивала. Что и насторожило Василия. Он медленно снял предохранитель пулемёта и одновременно поднёс детектор к глазам. Прибор самостоятельно активизировался и пустой экран ярко и настороженно светился.
   - Опасность! Тревога! – Раздалось в головах сталкеров позывы новых четырёх друзей.
    - О чём наш Квартет хочет предупредить? – Василий обратился к друзьям, сообщив, что и он чувствует опасность.
   - Да мы тоже её чувствуем, - подтвердил Алексей, - вот только, что это – не знаем.
   - Это контролёр, - отозвался Квартет, - он от вас за пять километров, а то что вы принимаете за ветер вокруг вас, это его щупальца, он подчинил ветер в своих нуждах. Сейчас он вас прощупывает, зондирует. Мы не можем определить границы его силы. Но, насколько хватит сил, мы будем защищаться.
   - Ребята, мне нужна полная информация о нём, - Алексей тоже постарался общаться с Квартетом в сжатой форме напрямую.
   Но ответа уже не последовало, в тот же момент пошла атака неизвестного врага на мозги людей и Квартета. Часть секторов мозга Квартета была болезненно выжжена и на какую-то долю секунды парализовало квартет монстров, но они почти сразу вступили в невидимую схватку со своим врагом. Но этой доли, этого момента хватило для того чтоб перевернуть всё сознание у Василия: всё перед глазами мелькало, реальность путалась с видениями, руки не отпускали сотрясающегося от бешеной стрельбы оружия. И только тренированная память позволяла ещё узнавать друзей, и тогда в какой-то миг прекращалась стрельба и вновь огненные смерчи уносились в даль во все стороны вокруг во всё, что попадалось на глаза в плоть до горизонта. 
    Видимо Степан вспомнил о своей собаке, - Моряк оказался рядом, стоял на растопыренных лапах, ощетинился, глаза горят красным огнём, с губ капает густая пена, искры мелкими молниями переливаются по остьям шерсти. Какую борьбу он вёл, кто бы мог сказать? Да никто и не мог следить за действиями друг друга, каждый вёл свой бой в своей голове. Алексей стоял спокойный и бледный с закрытыми глазами, а над ним начинал сворачиваться в огромную воронку мир, то с одной стороны, то с другой били жёсткие молнии в его раскрытые ладони. Разве что один Степан оказался в нормальном состоянии – по его виду нельзя было сказать, что его что-то волнует. Но его удары по неизвестному противнику были самыми ощутимыми. Своим управляемым безразличием он притягивал почти всю силу врага, уходящую в никуда. Но и того что у противника оставалось с лихвой было достаточно чтоб рушить один за другим сектора мозга Квартета, противостоять Алёшиной атаке и защиты, подпитываемой всем окружающим миром, посылами силы Клавдии, которая почувствовала опасность своему любимому и сразу вступила в борьбу, отдавая всю себя в руки Алексея. Не долго бы ещё простояли друзья, - перевес сил, хоть и маленький, был за скрытым расстоянием врагом. А силы сталкеров неуклонно уменьшались. Этот маленький перевес сил взял на себя докторский контролёр Трумб. Безгранично поверивший в теорию Алексея и боготворивший его, он постоянно находился в мыслях возле кумира. И он не задумываясь метнулся в бой, сжигая все свои силы. И этого хватило. Эта жертва спасла сталкеров.
   Общими усилиями остатков сил Алексея и Клавдии тела Степана, Василия и Моряка были перенесены в больницу на болотах. Туда же телепортировались Марья и доктор Микаэль. Отношения между ними не получили никакого дальнейшего развития, а перешли в большую, крепкую дружбу.
   Благодаря любви и нежным заботам друг к другу Алексей и Клавдия быстро восстановили свои силы.
   Моряк скованными движениями медленно передвигался по лагерю. По его всклокоченной шкуре всё ещё пробегали каскады искр.
   - Доктор говорит, что он ещё в бою, ещё дерётся, не выводится из критического состояния, - один из сталкеров у костра махнул головой в сторону Моряка.
   - А чё, может пристрелить его, чтоб не мучился?
   - Я те пристрелю! И не думай. Вот Степан поправится, сам решит, что делать с ним. Он хозяин. Доктор говорит, что Степана скоро отпустит. Да вон и отпустил уже. Здравствуй Степан. Как дела?
   - Здорово, здорово. Всё отлично. Спасибо вам.
   - За что?
   - А заботитесь вот о Моряке моём. Огромное спасибо. А то бы издох давно. – И уже повернулся к своей собаке, - Моряк! Иди ко мне.
   Говорят, что нет чудес на свете. Но только не здесь в сталкерском лагере на одном из дальних болот Зоны. Были произнесены простые слова: «иди ко мне», а что они сделали? – Моряк остановился, обернулся и с каждым его движением осознанность действий возвращалась к нему. И когда он увидел хозяина, от его болезненного состояния не осталось и следа. Сколько сил ему стоило прыгнуть на грудь хозяину, чтоб привычно облизать щетину на щеках, - кто бы знал?
   Но сил и на самом деле было мало и у пса, и у его хозяина, - крепко обняв своего друга, Степан медленно присел на траву, гладил крупную голову Моряка и тихо говорил:
   - Ты снова выручаешь меня Моряк, ты самое лучшее существо на свете.
   - Нет, хозяин. Я что? Это всё она – хозяйка. Если бы не она, чтоб вообще было? Её как кто ножом зацепил – взметнулась вдруг, это когда на вас напали то, и сразу меня послала к тебе. А здесь? Сколько дней не спала, пока мы тут чахли? Это она была в твоих видениях. И это вовсе не видения были, а это хозяйка была. А ты считал, что она тебе привиделась.
   - Но она же теперь не моя?
   - Хоть ты и хозяин мне, и не в праве я тебе такое говорить, но я скажу: - не глупи! Жизнь до старости прожил, а в верности самого близкого тебе человека засомневался. Ты веришь в меня? А в воду, что мы так просто пьём, а в воздух чем дышим? Ты же веришь? А хозяйка и воздух и вода нам, - она жизнь наша!
   - Спасибо, друг! Мне стыдно стало перед тобой. Прости мой пёс за моё маловерие или, как ты говоришь, за глупость. А это ты точно назвал: глупость- иначе другого определения мне и нет. Теперь и я вижу это. А где она?
   
   Микаэль, чуть касаясь полуобнимал Марью:
   - Не плачь. Ещё есть надежда. Вот Клавдия наберётся сил и займётся им.
   - И даже это лучшее сталкерское оборудование не спасло его. Как Васю жалко! Что, Миша, он сможет восстановиться?
   - Не знаю. Вот твоего Степана подняли, и то усилиями многих людей. Алексей смог как-то противостоять врагу, правда сил у него не осталось совсем. А Василий, - открытая душа, сражался в слепую голыми руками. Ну, а вот Трумб погиб, - поник головой доктор с болот. - Как он поверил Алексею, верил, как в Бога. Вот поправится Алексей, пусть сам схоронит его, я его в консерванте держу.

   - Друзья, мне нужна ваша помощь. – Так обратился к Квартету Алексей. – Мне нужно пристроить одно существо под вашу опеку.
   - Мы всё знаем, можешь не продолжать. Мы только рады будем взять его в нашу четверку. Ведь один из нас, можно считать, что его практически не осталось физически, а Трумб как бы вольётся в нашу среду. Только одно, - имя потеряет. Хотя и тела у него уже тоже нет. Мы же тоже не имеем имён, только наполненность состояния памяти определяет нашу цельность, как личности. Нас снова будет полных четыре существа, и чуточку больше.
   - Я рад. Так будет правильно.
   Алексей мысленно проследил, как энергия Трумба входит в сущность Квартета.

                Глава 7-я.

                Лаборатория.

   Небо тяжёлой облачной хмарью давило на землю. Духота в воздухе всё накапливалась и накапливалась. Собиралась новая гроза, новый выброс.
   - Это ты виноват, – резко говорит человек в белом халате и в белой докторской шапочке. – Ну, почему ты не уйдёшь на пенсию и не оставишь лабораторию мне? Это из-за тебя провалился наш последний эксперимент. Ты только проанализируй по порядку, прочитай записи и отчёты, посмотри видеоэффекты. Зачем ты отпустил без присмотра эту тварь – наш первый образец существа-мозга со сверх развитыми способностями?
   - Это тот, что объявился покалеченным у доктора на болотах? Ему там, кстати, имя дали; по-моему, несуразное какое-то: Трумб. Ну, и что? По такому же принципу были созданы ещё пятеро. Первый из них был полностью под нашим контролем. А какими силами он обладал?! Да, действительно, если бы не Трумб, он был бы цел. Но, что противостояло нам? Вроде мы видели простых сталкеров: старик и пацан какой-то, ещё этот сталкер Василий, мы давно знаем его, он посыльный доктора. Не думал, что он достаточно силён, - псиполе простого контролёра одолеет свободно. Но как старик держался! Все наши удары вскользь, как от танковой брони. Пока мы зациклились на старике, пацан все наши ресурсы блокировал, нашу ядерную установку остановил. Он, что может временем управлять? А ты видел, как вокруг него пространство волновалось? И ещё этот пёс. Я не думал, что из-за любви к хозяину, из верности дружбе можно стать таким монстром, почти равносильным нашему любимчику. И, под конец, эти наши близнецы, не разлучная четвёрка, приняли не нашу сторону, а сторону сталкеров. И я не знаю, что это? – Поднялся из-за стола седой и старый человек, - Но я вижу тут ещё и постороннюю силу и не одну. Вижу силу древних шаманов. Но это только Клавдия может иметь такую. А вот вторая сила. Что собой она представляет? А пользовались ею все: и сталкеры, и Клавдия, и мужик, и пёс, даже доктор, и, что самое удивительное – наш монстр Трумб. Ну, за что и пострадал.
   - Но много из того, что ты рассказал, в отчёте нет, – удивился человек в белом халате. – Сворачиваться надо, а не разбираться в случившемся. Сейчас они оправятся, а потом возьмутся за расследования и определятся в своих действиях. А тут всё ведёт к нам. И не будет оправданием, что мы ради прогресса эволюции цивилизации делаем этих монстров, которые, в конечном счёте, должны служить человечеству.
   - Прекрати панику! У них нет санкций, нет никаких полномочий. И не пойдут они против правительственных войск. В охране у нас именно они, а не наёмники.
   - Вот в том то и вопрос. На вооружение наёмников есть хотя бы пси-установки. И ты уверен, что они будут нападать на охрану? Ты видел какими силами они обладают. И я не уверен, что это всё, что они могут.
   - Да, у них эта сила не так давно, и они её ещё не полностью знают. А мы только видели результаты, вернее – часть того, что смогли бы увидеть.
   - Надо сворачиваться!
   - Всё! Хватит! Что за паника? Мы сейчас же создадим ещё с десяток экземпляров последнего выпуска. И сразу зададим им нашу программу действий. Всё, за работу! Не нюнь мне тут, мы должны это пройти, и мы должны узнать всё про применяемую ими силу. И никаких отступлений!
   Монстры последнего выпуска в стадии полной готовности стояли на площадке конвейера - самые лучшие образцы. Экземпляры века – они выполнят любую заданную им команду, это задано у них программой.
   - Вячеслав. Ты в чём-то сомневаешься? Нашу программу утвердили на Совете Наций. Почему ты медлишь пустить их в действие?
   - Понимаете коллега. Мы очень многого не знаем в нашем мире. Мы собираемся его перестраивать, как нам это нужно. И в программе задали, как заставить всё человечество выполнять наши инструкции, чтоб наконец все были счастливы. Но я снова вспомнил того мальчишку, что небо и землю, можно сказать, голыми руками обрушил на наше чадо, на нас. Что это за сила? Мы так ничего и не знаем о ней.
   - Но мы в новой программе заложили узнать про неё всё.
   - А вот ещё. В каждой народности, у каждого народа, - Вячеслав сделал паузу, - есть древнейшие учения: йога, шаманство и другое тому подобное. Я сравнивал их, разбирал их суть – они сродни той силе, что встала против нас. Мы про эти учения, коллега, в книжках только читаем, познаём их поверхностно из художественной литературы и научно фантастических статей в журналах. А в народах и в народностях это передаётся из поколения в поколение из уст в уста, и так передаётся, что в генах откладываются эти знания, на практике постоянно испытываются. Вот были у нас как-то гости, вы помните мою жену и её нового мужа. Да, того самого мальчишку, что сгубил наш проект и последний эксперимент. Так вот, она, моя бывшая жена, потомственная шаманка. Её род до того древний, что начало его теряется чуть ли ни в неандертальских временах. Я как-то интересовался её родословной, мне в своё время это нужно было для работы. Так вот, то что делал этот мальчишка никак не похоже на её учение. А корни одни, основа, так сказать, у них одна. Вот и делайте теперь вывод: выпускать наши изделия сейчас, на заранее провальный результат. Они сразу будут ликвидированы. Или повременить и подготовиться более основательно.
   - Чего вы боитесь?
   - Я в этом мире уже давно ничего не боюсь. Я боюсь только за результат нашей работы.
   В двери кабинета осторожно постучали.
   - Кто там? – человек в белом халате недовольно направился к двери. - А, это вы лаборант? Входите. Что у вас? Снова поломка какая в лаборатории или ещё что?
   Старший ведущий инженер проекта зашёл и тихо прикрыл за собой дверь.
   - Вы, доктор, меня всегда путаете. Я давно не лаборант, а ведущий инженер.
   - Ну, ладно, ладно не обижайтесь абитуриент. Вы же понимаете – нам с начальником лаборатории не до званий. Так что же случилось? Ведь вы пришли не из-за пролитой чашки кофе на прошлой неделе?
   - Я не …
   - Не мямли уже, ты давно уже не первоклассник. Что случилось?
   - Я вовсе не мямлю, и вы напрасно так относитесь к людям. Я пришёл сказать, что мы под колпаком. - Инженер говорил жестко и без всякой боязни большого начальства.
   - Под каким колпаком? Что за колпак? Чей колпак?
   - Науке не известно возникновение этого феномена.
   - Что ещё за феномен? Что за колпак? – Вячеслав вмешался в разговор.
   - По образу это точно такой же щит, что вы, господин начальник лаборатории, приказали сделать в деревне Кропки.
   - Но вы же его при последнем эксперименте ликвидировали.
   - Да. Но этот только похож на тот, и обладает похожей отражательной способностью. Только отражает всё и материальное, и не материальное, даже свет, цвет и звук. Ничего не пропускает сквозь себя. С виду это зеркальная полусфера, а из чего состоит – мы не знаем.
   - Опоздали. – Вячеслав сделал оборот на своём крутящемся кресле. – Это они. Это сталкеры. Это Клавдия, её муж. Это Степан и его пёс. Спускайте монстров! Пусть уничтожат всё! Пусть уничтожат всех!
         
             Глава 8-я.

      Зона ликвидирована.

   - Алексей, ты мне поможешь?
   - Что ты хочешь, Клава?
   - Помнишь нашего сторожа возле кузни? Я хочу поставить вокруг той лаборатории, где мы были с тобой, что-то наподобие.
   - Но мы не знаем, как его ставили, какие приборы были задействованы.
   - Это нам не нужно. Я поставлю магическую защиту отражения магического нападения: «Зеркало». Только здесь я хочу попросить тебя добавить и отражение всего, что может вообразить воспалённый мозг учёных, особенно Вячеслава. Ты понял меня?
   - Клава, но это же смерть для них.
   - А что ты рассказывал вот совсем недавно, после мысленной разведки в их кабинеты? О чём они говорили? Что они решили создать для людей? Ещё один принудительный рай? А до этого разве не уничтожили половину человечества? Мы не судьи, и судить их мы не будем, а вот ограничить их действия в той степени, в какой хотим, мы можем. Поставим неодолимую преграду. А если они вздумают напасть, - они нападут сами на себя.
   - Собственно я с тобой согласен. Но давай ещё дядь Степана и Марью спросим.
   - Я уже говорила с ними. Они сейчас придут посмотреть на то, что получится.


   Прошло несколько лет. В природе не осталось и следа настороженности Зоны. Ярко светило солнце, птицы щебеча перелетали с ветки на ветку, свежие белые облака кучеряво толкались в небе. А по середине зелёной долины стоял, отражающий солнечный свет, купол.  Группа людей понуро и молча стояла на склоне холма. Все смотрели на сверкающий купол.
   - А что, Клавдия, можно, пожалуй, и убрать его? – пожилой мужчина не повернулся к молодой женщине, хотя слова были предназначены для неё.
   - А как муж скажет. Что Лёша? Уберём?
   - Если тётя Маша не против, - уберём.
   - Негодники! Вы снова валите всё на меня. Конечно, убирайте, а то где моя внучка бегать будет?
   - Понятно с вами. А, кстати Лёша, когда нашу дочь Василий с Михаилом обещали привести; уже и пора поди? И Моряк тоже как ребёнок заигрался с ними. Они не сильно её избалуют?
   - Не бойся жена, не избалуют. Ты лучше скажи, а под твоим щитом мог кто-то остаться живым?
   -Ты же, Алёша, прекрасно знаешь, что порядочного человека этот щит только защитит и, ни в коем случае не поранит даже, а ты спрашиваешь, - остались ли живые. Вот сейчас снимем щит и увидим, что там. Но в любом случае Зоны уже нет и не будет больше.
 
               
                Глава 9-я. 

          И создал человек ЗОНУ, и сказал: - «Оказывается и такое может быть».

 
   Долину окаймляли невысокие холмы, покрытые густым кустарником. На одном из них стояли четыре человека. За буйно растущими кустами их почти не было видно. Они внимательно и настороженно всматривались вниз, в середину долины. Там лежало небольшое озерко с чистой родниковой водой. На его берегу стояла научная лаборатория.
   Минуту назад ни озера, ни лаборатории нельзя было увидеть; но и научная лаборатория, и озеро на самом деле никуда не исчезали. На озере далеко-далеко от человеческих поселений полста лет тому назад была построена лаборатория. Скрытая от людских глаз, она была нацелена на БЛАГО человеку.
   Степан, Алексей, Клавдия и Марья – те четверо с невысокого холма с любопытством наблюдали, как небольшой штат лаборатории вышел из здания и стоял на бетонной площадке, выходящей острым углом далеко в озеро, как бы образуя подобие причала для исследовательского катера и единственной лодки, что были давно пришвартованы и теперь стояли пустые и заброшенные.
   - Так значит, всё-таки, живые? Значит не все такие как мой бывший? Но вот его то я и не вижу.
   - Нет и того, что был всегда с ним рядом. Когда мы были у них – они были вдвоём. Он ещё заместителем начальника лаборатории назывался, и фамилию говорил, но я не обратил на неё внимания тогда, не запомнил. – И обращаясь ко всем, Алексей предложил: - Давайте подойдём к ним. С людьми надо поговорить. Вы как, не против?
   - Да, с людьми надо поговорить, - ответил Степан, направился было к озеру, начав обходить кустарник. За ним пошли и остальные.
   - Стойте! Так нельзя, - остановил их появившийся Василий, – понимаю, что вы очень смелы, и вас мало что пугает, я вас очень хорошо знаю. И всегда вас надо придерживать. Вы же никогда не подстраховываетесь. Так уверенны в намерениях этих людей, людей, сотворивших ЗОНУ?
    - Ты, Василий, прав, - Клавдия повернулась к сталкеру, - но мы всё-таки думаем, что это нормальные и честные люди. Иначе бы та сфера, что мы с Алексеем поставили над этим местом, просто не дала им жить.
   Она вдруг замолчала. И все увидели, что она смотрит на ворота лаборатории. Из ворот выходили те двое, о которых совсем недавно говорили Клавдия и Алексей.
   - Ничего не понимаю. Алёша, посмотри. Почему эти то живы?
   - Ваши приборы не показывают опасность, и вы сами не чувствуете той опасности, что несёт вам встреча с этими людьми.  – Голос квартета звучал в головах сталкеров. – Алексей, прозондируй любого сотрудника лаборатории, и поймёшь, что вам туда никак нельзя, что вы теперь ярые враги для них. Вы поломали цель их жизни. А над ними есть ещё структуры, которым вы тоже сильно мешаете. Для них вы сталкеры, враги ЗОНЫ, а ЗОНА - их детище, их работа, их жизнь и смысл жизни. И ещё не ясен вопрос, - кого следует называть сталкерами: - вас или их? Они считают вас сталкерами, а на самом деле сами являются таковыми. И пусть мы, вчетвером, - Квартет, как вы нас называете, тоже рождены в стенах этой лаборатории, творение этих ученых, мы вышли из-под их контроля, мы стали такими же сталкерами, как вы. А это значит, что мы все вне закона, и что на нас открыта охота. И то что мы сейчас так беспечно стоим сейчас здесь, - это только маленькая передышка.
   - Что же нам делать?  - Мария вглядывается по очереди в лица друзей.
   - Бороться! Бороться за свою жизнь, за жизнь наших детей, друзей и близких. За свою землю бороться, за деревеньку; бороться за всё! – прошептала Клавдия и заплакала.
   - Выходит так, что мы будем бороться за Старый Мир, тот, что уже прошёл и не вернётся. – Степан говорил спокойно и тихо. – А они, выходит так, делают Новый Мир. Они форсируют события, вносят свои сумасбродные новшества в этот Мир. Их в этом сильно поддерживают. А мы, значит, тормозим прогресс. На нас можно натравлять чудищ искажённого мышления, на нас можно проводить свои дикие реалити-опыты. Можно не замечать, что мы не лакмусные бумажки из их лаборатории. Им можно не ограничиваться стенами своих провонявших стен лабораторных кабинетов, а экспериментировать на всём Мире. Кто им это позволил? Откуда у них такое право? Почему они считают себя хозяевами ЗОНЫ? И, на самом деле,- кто в ЗОНЕ Хозяин? - Был бы под рукой стол, Степан бы гневно ударил по нему кулаком!
   Сталкеры тихо растворились в воздухе, не потревожив диких обитателей холмов. Жизнь в Зоне продолжалась, и Зона тоже продолжала жить.

        Зона – это ваше представление вашего воображения в каких-то границах периметра. Расширяются границы воображения, - соответственно, расширяется периметр Зоны.