Мой друг Коля

- Что случилось с этим миром?
- Ничего, просто он проголодался по всяким там мерзостям, истерии и безумству.
- Разве, - Степан затянулся сигаретой, - а мне казалось, он не выходил из этого состояния довольно долгое время.
- Аппетит приходит во время еды, - я улыбнулся этому псевдоправеднику, зная, что моя улыбка, напомнит ему, что на самом деле происходит.
- Так значит, ты, сукин сын, идёшь с этим аппетитом в ногу? – Степан ощетинился, и ужалил меня своим ядовитым взглядом.
- Не я один. Ты, мой друг, в глубине души завидуешь мне, а может даже и занимаешься тем же, что и я, - я поставил ему подножку, и он понял это.
- А ты знаешь, гнида ты эдакая, что мне не составит особого труда, прямо сейчас тебя застрелит, а потом пойти, и спокойно сожрать огромную отбивную? – Степан явно занервничал.
- Я же говорил, ты тоже маршируешь под эту безумную волынку, - я рассмеялся прямо ему в глаза, - мы с моим другом, можем то же самое сделать с тобой и с этой прелестной девушкой. Правда, Коля?
Николай кивнул, и, улыбаясь, поцеловал девушку.
- Захват заложника – это уже не детские игры в песочнице, - Степан сплюнул на пол, слюна по-прежнему, была перемешена с кровью.
- А мне, знаешь ли, всё равно, - я наслаждался тем, что происходило. Перед нами, стоял паршивый «мент», и, ни черта не мог поделать. Только курить, плеваться и молоть всякую чепуху.
- Ты знаешь, мы тут с тобой стоим, болтаем, а там, снаружи, стоит толпа омоновцев.
- И что, чего же они к нам в гости не заходят? Какой от них там толк, а?
- Это означает – я из этой квартиры выйду по любому. И есть обидная для тебя деталь, я по любому выйду от сюда живым, а ты, со своим другом Колей – обречены. Такой вот расклад, - Степан, снова сплюнул кровь.
- Интересно, как ты собираешься остаться в живых. Если мы тебя, как следует, отделаем?
Степан, затянулся в последний раз и выкинул окурок. Он опустил руку, которая уже вспотела, держа пистолет, и взглянул на часы.
- Тебе не кажется, что мы уже тут слишком долго дурочку валяем? Слушай, сдавайся по-хорошему.
- Ты, что, насмотрелся крутых фильмов о крутых полицейских? Переходишь на нетрадиционные способы переговоров с человеком, у которого заложник? Ни чего не выйдет, это не кино, а реальность, и мы в ней очень глубоко сидим.
- Ты меня достал, - Степан снова нацелил на меня свой табельный пистолетик.
- А ты меня достал, и Колю тоже. Правда, Коля?
- А как же, - Колян нахмурился, - хуже не бывает, - он искривил свой рот, и     сплюнул в сторону полицейского.
И тут, подала голос девица, которая была в наших, с Колей объятьях, но вскоре и она стихла.
Когда она замолчала, я посмотрел ей в глаза, потом на Степана.
- Что с тобой, - голос Николая снова вернул меня в реальность.
Я посмотрел на него, он светился от радости. Мне стало не по себе, и вдруг, не понятно почему, я вспомнил день встречи с Николаем.


                *  *  *  *  *  *  *  *

Я встретил его совсем недавно, всего неделю назад, но за эту неделю я очень изменился. Мне тридцать лет, но за время знакомства с Колей, я повзрослел на много лет…
Я шёл домой, как обычно дворами. Не люблю проспекты, там много шума, бесполезной суеты и просто бреда. Во дворах, жизнь совсем другая…
И так, я повернул за угол, и оказался в тёмной арке. Март месяц – лужи, просыпающиеся мухи, кучи мусора, которые разоблачил растаявший снег, и ещё – кучи собачьих фекалий. Но зато не было шума и суеты. И вот, среди этого весеннего калейдоскопа, я и увидел силуэт. Подошёл поближе и нагнулся к нему. Он лежал в грязной луже.
- Ты чего здесь делаешь, - спросил я его, - холодно же, вода совсем ледяная.
Он промолчал. Я смотрел на него, и мне стало жалко его. Я решил взять его к себе, обогреть, почистить, накормить. Обычно я не копаюсь в мусоре, но в этот момент, в моём сердце что-то шевельнулось. Я приподнял его.
- Какой ты тяжёлый. Как тебя зовут?
- Коля, - еле слышно вымолвил он.
Мы ушли из этой арки, и через пару минут были уже у меня дома. Целую ночь, он пролежал, ни говоря, ни слова.
Газету, я как обычно достал из чужого почтового ящика, и решил почитать вслух, что бы Коля послушал.
- Представляешь, оказывается вчера, мы были очень близко с такими событиями!
- У тебя есть масло? – вдруг подал голос Коля, - я давно не пробовал.
- Да, там, в тумбочке.
- Можно?
- Да, конечно, - я достал баночку с маслом, - извини, но его мало. Экономия и ещё раз экономия.
- Так, что ты там говорил про события? – Коля капнул на язык масла, и расплылся в улыбке.
- Да, события.…В доме, рядом с которым ты вчера лежал, полиция обнаружила в одной из квартир труп парня. Шесть выстрелов в грудь! Представляешь!
- Какие же это события, это будни, - Коля заглянул в газету.
- Чёрт, ты видел фото этого бедняги. Да, это что-то…
Я сел на кровать и закурил. Некоторое время, мы молчали, я смотрел на Колю, а он на меня. Затем, он подошёл ко мне, и, протянул руку.
- Слушай, спасибо тебе…
- Да что там, на здоровье. Будем знакомы – я Пётр, можно просто – Петя.
- Коля…. Благодарю тебя, что вытащил меня с этой свалки.
- Не стоит…
- Нет, - Коля сел рядом со мной на стол, - это героический поступок. Не многие на твоём месте сделали бы это. Не всякий бы притащил меня к себе домой, мы же даже не знаем друг - друга.


                *  *  *  *  *  *  *

Я усмехнулся и отложил газету. Глаза у Коли блестели, и тоже рассматривали меня.
Николаю, на вид сорок пять лет, наверняка он всякого в этой жизни повидал. Кольца я у него не заметил, так - что, вероятно, он холостой. Скорее всего, мы с ним сдружимся.
- Ты прав Пётр, мы с тобой сойдёмся, и нас потом водой не разольёшь, - Коля взял меня за руку, – мы с тобой горы свернём. Поверь мне, я разбираюсь в людях.
- Отлично, я этому рад, - наши руки крепко сжались. Я снова достал сигарету.
- Я погляжу, ты любишь курить, - Коля провёл ладонью сквозь облако дыма.
- Не буду скрывать. Да, мне это нравится.
Николай, усмехнулся и подошёл к треснутому зеркалу, которое висело около входной двери.
- Другими словами, у тебя хобби медленно умирать, по своей воле, разумеется.
- А у тебя, есть какие-нибудь увлечения? – я подошёл к Коле.
Мы смотрели друг на друга через отражение в зеркале. Некоторое время, Коля ни чего не отвечал, потом подмигнул мне.
- Слушай, Петя, неплохо бы было чего-нибудь перекусить, а?
- С большим удовольствием, а чего бы тебе хотелось?
В следующее мгновение, я понял, что мы идём по улице. Мартовский ветерок, волной проскользнул мне за воротник. Мимо пронеслась машина, и окатила меня, с ног до головы, грязной, талой водой и колючими льдинками.
- Вот урод, - я, тихо выругался, и начал отряхиваться.
Вдруг, я, наткнулся на что-то в моём кармане, и хотел достать это, но меня отвлёк Коля.
- Ну и повезло же тебе, - засмеялся он, появившись как из-под земли.
- А что мы делаем на улице?
- Мы же поесть хотели, вот идём на рынок. Не возражаешь против грибочков?
- Грибочки?
- Ну да, маслята…. Забыл? Пошли скорее, есть хочется.
- Какие грибы в марте, - я удивлённо посмотрел на Колю.
- Я знаю место, где они всегда продаются. Поверь мне, я не раз там бывал.
Мы перебежали дорогу, и оказались перед входом на рынок. Я остановился, и заглянул в свой бумажник.
- Я конечно не против грибочков с картошечкой, но боюсь у меня денег не достаточно.
- Нет денег? Это плохо. Но ни чего, не расстраивайся, тогда мы сначала зайдём в другое место.
- Куда. За деньгами?
Коля кивнул и пошли в другую сторону от рынка. Видимо, Николай тоже особо не любил шумные проспекты и улицы, потому что мы ходили дворами и какими-то закоулками. Минут через десять. Мы подошли к какому-то магазинчику. Перед входом Коля остановился.
- Ты сюда часто заходишь?
- Нет, я вообще до этого момента не знал о его существовании. А что, там есть, у кого занять?
Николай кивнул, и, оглядевшись по сторонам, сказал:
- Значит так, ты заходишь и вежливо спрашиваешь у продавца денежку…
- А если…
- А если откажется, скажешь, что от меня. Ну а если и тогда не получится, зови меня, я пару раз видел этого мужичка за прилавком, и уж наверно смогу его уговорить помочь нам. Просто я не хочу заходить первым, потому что мы с ним не совсем ладим, а так он человек не жадный…. Ну иди, иди.
- Да сдались нам эти грибы, - я чувствовал себя чуточку неуютно.
- Обижаешь. Я хотел тебя отблагодарить, приготовить своё фирменное блюдо…
- Ну, хорошо, - я прокашлялся, и вошёл в магазин.
Сначала, я огляделся. Это был небольшой антикварный магазинчик. Я подошёл к человеку за прилавком, а он как раз пересчитывал выручку за половину рабочего дня. Я снова прокашлялся, но остался без внимания. Тогда, я решил заговорить.
- Извините, а вы мне не отсчитаете чуть-чуть?
- Нет, не отсчитаю, - кассира явно насмешила моя просьба, у него рот до ушей растянулся в улыбке.
- Хорошо, - спокойно говорю я, - тогда, может, моему другу Коле одолжите?
- Вашему другу? А где он, я его не вижу. Вообще то, я бы и ему ни копейки не дал, если бы увидел. Я вас прошу, не мешайте мне работать.
Он опять уткнулся в тетрадку и калькулятор, а я пошёл к Коле.
- Не дал?
- Нет.
- Ладно, пойдём ещё раз попробуем.
- А может не надо, - мне всё ещё было не по себе.
- Ты кто? Ты что, не можешь у человека денег занять? Пошли, я тебя научу.
Когда кассир снова увидел меня, он удивлённо поднял брови.
- Опять вы? А что же вы один, где ваш друг…. Коля его кажется, зовут.
- Здравствуй, тётя! Вот он я, - Николай шагнул из-за моей спины, - помоги, пожалуйста. У нас с другом, напряги с денежкой,  а у тебя, я смотрю её в достатке. Ну, что, поможешь, чем сможешь?
- Что ж, раз так просят, почему бы и нет, - владелиц денег, сказал эти слова, глядя прямо в глаза Коли, которые были в пяти сантиметрах от него.
Мы взяли деньги и ушли. Несколько минут мы молчали. Первым заговорил я.
- Здорово, как это у тебя, получается, - выдохнул я.
Коля засмеялся.
- Одни рождены, что бы мямлить у перехода, другие, что бы валяться перед телевизором дни
напролёт, третьи чтоб одалживать и четвёртые, чтобы убедительно говорить… Лицо у меня просто такое – внушает доверие. Ну, посмотри Пётр, разве я не внушаю доверие, хоть чуточку?
- Согласен, - я посмотрел на его лицо. Прямые черты, правильные, чуть ли ни идеальные пропорции, - а у меня какое лицо?
Коля остановился, посмотрел на меня, потом огляделся по сторонам, и снова пошёл.
- Представь себе, - он кивнул в сторону магазина, - тебя обсчитал продавец, и ты это обнаружил. Ты можешь поступить по-разному. Поворчать себе под нос, и, чтоб не отвлекать его, уйти. Можешь воз-разить, но не смело, тихо так – без азарта, тебя не услышат, и ты уйдёшь восвояси. Но душу, ты успокоил – « я же возразил! ». В конце концов, ты можешь просто уйти,  хлопнув дверью – тоже вариант. Но должен уметь найти в себе силу воли, что бы схватить этого прыща за грудки, и проорать ему всё, что ты о нём, думаешь, прямо в его чёртовы уши!
- А это обязательно делать? Вдруг он мне вернёт недостачу?
- Вдруг, - Коля засмеялся. – Всегда надо идти напролом, запомни это Пётр. В тебе нет жилки наглости. Нет в тебе рвения к своей победе, а ведь без этого далеко не уедешь.
За разговором, мы дошли до того места, где, по словам Коли, продавались грибы.
Купили. Я решил купить пива, предложил Николаю, но тот сказал, что не пьёт. Одобряя эту черту его характера, я наслаждался пивом один. Коля, предложил прогуляться и подышать, как он сказал – « просто воздухом ».
- Ты же хотел есть.
- Ха, расхотел!
Коля хлопнул меня по плечу:
- Пойдём, любитель сигарет и пива, посмотрим, что в городе творится.


                *  *  *  *  *  *  *  *

Его лицо, действительно было обворожительным, и я поймал себя на мысли, что начинаю влюбляться в него. Мне, захотелось стать похожим на него, хотя бы из далека. Такого друга у меня ещё не было, по правде говоря, друзей у меня вообще не было. А Коля, он остроумный, приятный на внешность, его разговор в меру пошлый с его ругательствами, которые он вставлял именно туда, где без них предложение задохнулось бы. Ещё Коля, в отличие от меня, мог быть настырным и наглым, там, где без этого не обойтись. Но ни чего, я буду исправляться.
Мимо нас опять пролетела машина, и я снова с ног до головы оказался в грязных каплях. Через не-сколько метров эта машина остановилась перед светофором.
- Ну и что ты будешь делать? – Николай посмотрел сначала на меня, потом на эту белую иномарку, которая окатила меня грязью.
Я оглядел свой обрызганный  плащ, посмотрел на машину, подумал…. Взглянул на бутылку пива в своей руке, глотнул из неё, и посмотрел на Колю. Зажёгся жёлтый свет, иномарка начала трогаться с места…. Сколько прошло времени,с тех пор, как он меня обрызгал? Несколько секунд. Надеюсь, до него сразу дойдёт,что так ездят одни ублюдки. Я замахнулся, что есть сил, и метнул бутылку, как гранату, прямиком в заднее стекло чёртовой иномарки. Машина уже собралась рвануться с места, но моя бутылка заставила водителя передумать.
- Твою мать!– это из машины,вышел водитель и увидел стекло своей драгоценности.
- Ты мне плащ намочил, козёл жирный! – это я применил на практике уроки Николая.
Мордоворот из иномарки, пулей бросился ко мне, выкрикивая что-то про мать,про моё место на кладбище, и всё в таком духе.      
- Уважай пешеходов, а гонки устраивай у себя на грядках в огороде! – ответил я, и понял, что он близко. Недалеко была подворотня, в арку, потом в какой-нибудь подъезд и переждать. Меня вынудило принять это решение наличие в руках у багрового, от злости мордоворота, что-то вроде лома. Зевак вокруг было не очень много, и я забежал в переулок почти незамеченным.
- Тупик! Вот я и попался.
- Ну, всё, тебе каранты гадёныш! – это мой новый знакомый из иномарки, обнаружил моё место нахождения.
- Спокойно, Петя, - Николая я совсем не заметил. На минуту, я даже забыл про него.
- Ты с ним поговоришь?
- Нет, тут разговорами не отделаешься, придётся драться.
Подбежал этот ненормальный с ломом, и началось! Да, я не буду врать, почти всю процедуру самообороны проделал Николай. Просто, в подобной ситуации, я оказался в первые, и некоторое время я был в замешательстве.
Позже, мы сидели дома и делились впечатлениями. Я приложил свой глаз к холодной, пудовой гире – остаток моего спортивного инвентаря, другие предметы из этой серии, я пропил в недалёком прошлом.
- Ну, ты хорош, - Николай сидел на столе, и любовался моей позой.
- Получится из меня сорвиголова? – я попытался засмеяться, но разбитая губа приостановила улыбку.
- Ещё бы, я просто в восторге! Браво Пётр! Была бы у меня женщина, она бы тобой гордилась.
- А у тебя есть тот, кто тобой гордится? Ну, кроме меня разумеется.
- Спасибо. Нет. Мы одиноки, она нам без надобности. По сути, наш брат импотент. Мы не можем родить нового человека, в прямом смысле этого слова. Однако мы можем переродить любого. Заставить, или убедить его измениться, взглянуть на мир по-новому. В какой-то степени, наш брат учитель, тренер, судья…
- А « наш брат », это кто, - я отлепил своё лицо от гири, и закурил.
Коля помолчал, посмотрел на кольца дыма, которые я выпускал изо рта, усмехнулся и спросил:
- У тебя есть братья?
- Нет.
- А знаешь,что в природе существуют люди,кровно,на прямую связанные между собой – это родственники. Это братья и сёстры.
- Ну, естественно знаю.
- Ну, так вот…. Что же ты меня тогда спрашиваешь.
Я оглядел свою правую кисть. Ну и челюсть у этого носорога.
- Правосудие восторжествовало, - Коля тоже посмотрел на мои костяшки, - надо это дело отметить!
- Не откажусь.
Я поставил на стол бутылку, достал огурчики, хлебушек, рядышком грибочки с рынка, маслице, свежий лук…
- Ну и стол, загляденье! Какой щедрый кассир оказался, надо будет его отблагодарить, когда зайдём…. Да, кстати, а где мы найдём деньги, что бы ему вернуть долг? – я налил в стакан водки, и выпил.
- Ещё у кого-нибудь займём, Господи, нашёл проблему, - Коля, взял один грибок, и отправил его себе в рот.
Как у него всё просто, я даже и не догадывался раньше, что так можно ходить по магазинам. Хорошо всё-таки, что я с ним познакомился. Я снова налил водки.


                *   *   *   *   *   *   *

 Проснувшись утром, меня так согнуло! Боль в голове не выносимая, словно в неё воткнули десяток граблей, и проворачивают их все сразу. Глаз щипало, и он тоже сильно ныл. Разомкнув губы, что бы позвать Колю, я чуть не помер от собственного запаха изо рта. Оглядевшись по сторонам, я понял, что ночевал на полу, в одних трусах. Я попытался встать, но не смог. Все косточки ныли, одна сильней другой, печень, наверное, рыдала кровавыми слезами от боли. Я стал разглядывать своё тело. На плече, обнаружил татуировку – это был портрет Николая. Я захотел стереть её – бесполезно, она настоящая. Чёрт! На коленке красовался такой синячище, что им можно было накормить всю нашу голодную страну.
- Николай, - наконец-то смог  прокаркать я, - ты здесь?
Машинально открыв холодильник, я обнаружил в ней пару бутылок водки,
блок сигарет, банку огурцов, и то, что хотелось мне сейчас больше всего на свете – пиво! Открыл баночку, и жадно присосавшись к ней, я подошёл к столу. На нём царил полный хаос. Пустые бутылки, окурки вперемешку с огурцами, грибами и стёклами, пустые пачки  от сигарет, какая-то вода, или водка или рассол, полностью заливало стол. Повсюду мухи. Ненавижу мух, когда я с похмелья! Да я вообще их терпеть не могу.
- Коля!
- Ну, что, очухался?
Оказывается, он лежал на диване, а я его даже не заметил.
- А у тебя как самочувствие, - после вопроса я понял, что дела у него, на много лучше, чем мои. Всего одна царапина и всё.
- Ну, ты и монстр, Петя, я думал, мне это снится.
- Это и в правду был страшный сон, - я взял ещё пива, и плюхнулся на диван рядом с Колей.
- Тогда. Откуда у меня это,- Коля приложил палец к царапине на щеке, - а, сорвиголова? Объясни мне.
Я закрыл глаза, и начал вспоминать вчерашний день и ночь.
- Мы выпили, и пошли гулять…
- Верно, - Николай гладил свою царапину.
- Снова заняли у кого-то денег…
- Точно.
Купили выпить…. Выпили, опять пошли гулять…. И так всю ночь. Я с ужасам
 понял - вчера я был в таком трансе, что неизвестно чего натворил.
- Верно.
- Коля, а ты был со мной всё это время?
- Естественно, куда же ты без меня. Ты бы без меня и вовсе пропал бы. Кто тебе от хулиганов помог спастись, кто тебя домой привёз? Припоминаешь?
- Кажется…. Смутно, - я смял банку, и швырнул её в распахнутое окно.
- Да ладно, расслабься, всё было очень даже здорово. Я раньше, так не веселился, - Коля положил мне руку на плечо, - что это у тебя?
- Это так, просто, - я закрыл рукой татуировку, и снова направился к холодильнику.
- Знаешь, - Коля смотрел мне в след и улыбался, - я раньше думал, что мир делится на психов, тихих и буйных. Конечно, есть ещё и те, которые не определились какие они. Оказывается, я вчера это понял, всё гораздо проще. Есть психи, которые знают о том, что они немного того, и те, которые об этом ещё не догадываются.
- А, к какой категории, ты себя относишь. А? Николай? – я снова распечатал банку пива.
- Я отношу себя к первым, а тебя я относил, до недавнего времени, ко вторым.
- Почему так?
- После нашего ночного дебоша, я понял, что теперь и ты в первых рядах, но тебе необходимо сдать последний экзамен.
- Даже так? Я что вчера признавался тебе в любви? – я сел на корточки перед Колей и глотнул пива.
- Ха – ха – ха, да не один раз! Честно говоря, меня это здорово обрадовало. Мне в такой любви, ещё ни кто не признавался. Честно! Спасибо тебе Пётр.
Мы поцеловались.


                *   *   *   *   *   *   *

- А что, в мире только сумасшедшие живут? Нормальных людей нет?
- А ты как думал? Конечно бабуля на лавочке, кормящая голубей, мало напоминает помешенного человека, но поверь мне, раньше она давала «прикурить» многим мудакам.
- А как же влюблённые, неужели они тоже того?
- Это самые настоящие ненормальные, - Коля засмеялся, - тебе ли не знать.
- Верно…
За открытым окном слышался шум машин, звенели трамваи, чирикали птички, резвились школьники. Каркнула ворона, где-то радиостанция « Маяк » громко, сообщила, что уже два часа.
- Подумать только, и это всё делится своим местом под солнцем со свободными придурками, - я глотнул пиво и подошёл к окну, и закурил, - слушай, Коля, а как на счёт тех, кто сидит в психушках?
- Там те, которые мешают нам – то есть тем, которые на свободе. Они мешают нам осознавать свою защищённость.
- От кого?
- Скажи мне, Пётр, на что похож сухой осенний лист?
- Не знаю…. На измученное лицо наркомана, который вот-вот загнётся.
- Вот, а те, которых мы лечим в больницах, ответили бы, что он похож на сухой осенний лист. Они мешают нам наслаждаться реальностью сюрреалистического  мышления. Они пудрят нам мозги, такими ненужными вещами, как, например всякого рода проповеди о конце света, о силе Божьей и, о нашей незащищённости от кары небесной. Но они забыли, что все – люди, и они живут не на небе, а здесь, на земле. Они не в силах больше понимать, что люди сами могут сделать себя богами, королями, тараканами или воспоминаниями. Всё это делают люди, а не кто-то там на небесах.
Я принюхивался к этим словам, словно изголодавшийся волк, в клетке дрессировщика. Я принюхивался к ветру, пахнущим свежим мясом и свободой. Я смял банку, и открыл ещё одну.
- Что есть ночь?
- Коля, хочешь пива?
- Нет, но я бы не отказался от массажа, от небольшой чистки моего тела.
Я уложил Колю, и стал его очищать от засохшей грязи и крови, которая, видимо, натекла из царапины.
- Так что такое ночь?
- Ночь – это свобода, но всего лишь заблуждение дня. Я прав?
- Или наоборот, не важно. Важно то, что бы в нашей жизни, было как можно меньше заблуждений, что бы мы небыли похожи на больных за решёткой. Ясно?
- Кажется да.
Прошло мимо нас заблуждение ночи, и наступило время, когда день начал блуждать и сомневаться. Колю я вычистил так, что он аж блестел. Увидев своё отражение в зеркале, Николай по-доброму усмехнулся. Затем лёг на пол.
- От чего так? Ложись на диван.
- Здесь прохладней, ложись рядом, попробуй.
Я лёг. Действительно лучше, чем наверху. Так получилось, что под нами оказалась та газета, в которой было фото того парня, из дома, рядом с которым я подобрал Колю.
- А у тебя есть дом, Коля, где ты живёшь?
- Нет.
Я открыл бутылку и глотнул.
- Фу - у, - поморщился я, - это оказывается не пиво.
- Пей, пей, - Коля засмеялся, - сегодня опять гулять пойдём. Ты не против этого?
- Нет, а ты? Нет? Ну и отлично, - я порядочно глотнул прозрачного алкоголя, и занюхал его, Колиной ладонью.
Я смотрел в его глаза, а он в мои. Я чувствовал его запах, а он мой.
- Наше время тяжёлое. Я имею в виду время, в котором мы живём, - Коля приподнял голову над газетой.
Я сел, и он, положил свою голову ко мне на колени. Я снова глотнул водки.
- Опиши мне в двух предложениях свою жизнь, - Николай философски посмотрел на меня.
- Погоня в зелёном дыму за синей птицей, среди чёрных кактусов и голодных гиен. Страх за свои не-предсказуемые шаги и боль мозолей, вспухших на жадных руках, растущих из задниц чёрных кактусов…
- А ты, Пётр, не бойся, не надо бояться. Страх - это самая не нужная ячейка в человеческом мозгу. От страха нужно избавляться.
- Коля, я хотел бы услышать твою историю. Опиши мне свою жизнь.
- Моя жизнь – это холодное безразличие к трупам, голодным гиенам и чёрному дыму, в котором парит зелёная птица. Нескончаемый голод и жажда к непредсказуемым и спонтанным шагам, и радость за обилие причин ведущих к таким поступкам. Я ни чего не боюсь, и тебе советую. Договорились? Ну и отлично. И возвращаясь к психам, я не вижу ни каких препятствий, что бы человеку не сойти с ума в этом мире.
Коля замолчал, и мы с ним почти одновременно повернули головы в сторону окна. Потом посмотрели на звёздное небо, и я вздохнул.
- Коля, до встречи с тобой, я был лишь усталым, загнанным существом. Боялся всего, что связано с побоями. Боялся отказа от моей правды окружающих меня людей. Я пахал по тринадцать часов в сутки, что бы заработать себе на похмелье, кусок хлеба, и на маленькую радость – переспать с дешёвенькой проституткой. Я даже, кажется, ни разу, ни кому по-настоящему не возразил. Терпел насмешки, и сам себя убеждал, что я уродился совсем для другой жизни. Моё бельмо было таких огромных размеров, что я не видел радостей, больших конечно. А теперь, когда я познакомился с тобой, я изменился. Ты открыл мне глаза на мир, помог стать сильным и сытым, правым всегда и везде, при любых обстоятельствах. Если мне нужны деньги, а у кого-то их многовато, то он не имеет права не поделиться со мной. Я давно мечтал о таком друге, как ты Коля. Что бы такой друг был у меня, жил у меня, учил и понимающе относился к моим, ранее не высказанным проблемам. Ты не спишь?
- Нет, я таю от счастья, слыша такие слова.
Я глотнул водки, и мы снова поцеловались.
После этого поцелуя, у меня окончательно сорвало крышу, и гулять мы пошли без царя в голове. Мы смеялись, разбивали фонари, гонялись за кошками, и одинокими прохожими. Пили и снова смеялись.


                *   *   *   *   *   *   *

Так прошло сомнение очередного дня, и пришла очередь блуждать и сомневаться ночи, обдумывать свои шаги и поступки. Отлепив веки от глаз, я понял, что меня сейчас стошнит. Я не стал насиловать свой организм, и меня стошнило прямо на ковер. Стало немного легче, но недостаточно. Я кое-как взгромоздил свое туловище на трясущиеся ноги, и заковылял в ванную. Открыл кран, глотнул воды – снова выплеснул на волю не переваренную еду, или что там у меня было. Снова воды, опять всплеск, и так ещё несколько раз. Закончив с « утренним завтраком », я вытер губы и взглянул на себя в зеркало. Отражение, насмешило меня, и в тоже время я почувствовал новый прилив тошноты.
Я взял тюбик с зубной пастой, и всё его содержимое выдавил себе в рот. Прожевал и пошёл на кухню. В холодильнике, на этот раз было полным-полно всякой всячины, но пива не было. Что делать? Коля! Я сел на табуретку и сплюнул на пол остатки зубной пасты. Коля, ты где?  Мне так хреново!
Оторвав взгляд от пола, и оглядевшись, я не узнал собственную кухню. Шкафчики перевешаны, плита не электрическая, а газовая, да вообще, мебель была чужой.
- Коля, мы что, вчера в мебельный магазин заходили?
Николай не отвечал, и я пошёл его искать. С каждым шагом, я начинал осознавать, что нахожусь в чужой квартире. Заглянув в гостиную, я увидел девушку, на ней было только нижнее бельё. Я закрыл глаза. Попытался вспомнить, что это за девушка. У меня немного получилось.
Ночь. Мы с Николаем увидели её, идущую совершенно одну, и решили проследовать за ней… Провал – не помню. Потом, дверь, обитая чёрной кожей…. Провал, опять ни чего не помню. Я открыл глаза.
- Коля ты где?
Я, подошёл к девушке и сел рядом с ней, но на пол.
- Как тебя зовут?
В ответ, я услышал, почему-то знакомое мычание. Посмотрев на неё, я только сейчас заметил, что она привязана к стулу, и говорить ей мешает кляп во рту. Меня почему-то так пробило на смех! Не понимаю почему…. Успокоившись, я лениво протянул руку и вытащил кляп у неё изо рта. В качестве кляпа для её горла, оказался зверёк. Игрушечный зайчик.
- Ни чего себе, - присвистнул я.
- Наконец-то, - девушка начала отплёвываться, - ты, извращенец, сейчас же развяжи меня, а то заору так, что на северном полюсе слышно будет!
Она попыталась сама освободить руки. Её грудь, начала мотаться из стороны в сторону.
- Тише дорогая, помедленней, пожалуйста, а то они у тебя слишком резко колыхаются, - сам не понимаю, почему я так сказал, но это насмешило меня до слёз.
- Что ты прёшься, - сквозь слёзы рявкнула она, - развяжи меня! Пожалуйста, а то я сейчас ковёр намочу. Я три часа уже терплю! Сволочь! Развяжи меня!
- Коля. Ты не видела Колю? – я подошёл к её спине, и потянулся к ремню, что бы развязать ей руки.
- Вон он валяется!   Ради бога, скорее!
Я ослабил ремень, и посмотрел туда, где лежал Николай. Девушка, резко дёрнулась и пулей бросилась в туалет. Пулей…. Пулей…
- Коля, ты жив?
- Да, жив, но ещё рано, - я взял его за руку, - ложись спать Петя.
- Слышишь, Колян, а кто это? Что она тут делает?
- Я бы, на твоём месте, проследил за ней, раз уж ты её развязал.
- А что случится?
- Смотри, как бы она к телефону не подошла, и ментов не вызвала.
Я без лишних вопросов, пулей бросился за ней. Пулей…. Пулей….
Совесть снова спряталась под крышкой свежего гроба, и я с ноги вышиб дверь в туалете.
- Да здесь я! Козёл хренов, - она со злость смотрела на меня, - уже и пописать спокойно нельзя. От-вернись, извращенец!
Я отвернулся. Она встала, натянула трусики, и, оттолкнув меня, быстрым шагом куда-то пошла.
- Стоять! – я схватил её за руку, - ты куда это?!
- Жрать! Я жрать хочу! И убери от меня свои заблеванные грабли!
Я, машинально так и сделал. Постоял секунду, затем посмотрел на свои руки. Боже мой! Они все бы-ли в сигаретных ожогах, и в том, чем я с утра « позавтракал ». Совесть вылезла из гроба, и я, помыв свои « грабли » пошёл на кухню. По дороге, ко мне присоединился Николай. На кухне, девушка набивала рот салатом и хлебом, запивая всё это соком.
- А, явился, - она глотнула сок, - да нет у меня телефона, не трясись, ни куда я не позвоню.
Девушка уже была в халате.
- Ты здесь, - удивился я, - а почему ты не на лестничной площадке и не зовёшь соседей.
- Так ты же у меня ключи забрал, идиот, ещё спрашивает.
- Мы, что, вчера с тобой того?
- Этого ещё не хватало, - она проглотила последнюю ложку салата
 и допила сок, - тебе не до этого было, - она кивнула на Колю, - все уши мне прожужжал про своего друга. Дальше раздевания не зашло.
Она выдохнула, и  достала из холодильника шампанское. Я посмотрел на Колю. Он молча смотрел на меня.
- Я очень буду рада, что ты сейчас, приведёшь себя в порядок, смоешь со своей рожи пасту, оденешься и уйдёшь домой, как и обещал, - девушка глотнула шампанского и тут же отрыгнула.
- Подожди, - я провёл рукой по своему лицу, оно было по уши в зубной пасте, - что это значит – « все уши прожужжал »?
Коля одобрительно кивнул, меня затошнило, а совесть снова приоткрыла гроб.
- Я не жужжал, я знакомил тебя со своим другом, - я смотрел на неё и растерянно моргал.
Девушка, опустила руки, посмотрела на меня, как-то с жалостью, и вздохнув сказала:
- Петя, пожалуйста, иди домой, а своего Колю, сдай куда следует. В конце концов  т а к и е   друзья, рано или поздно подставят тебя, - она нежно улыбнулась.
Совесть закрыла гроб, но, увидев яростный взгляд Коли, юркнула обратно.
- Ну-ка ты, стерва, повтори, что ты сейчас сказала! – я начал впадать в ярость. Мне стало обидно. Да что там обидно, я готов был ей прямо сейчас врезать, как следует.
- Извини, - девушка отпрянула назад.
- Ты извиняешься?! Да засунь свои извинения знаешь, куда поглубже! Я значит, ей всю ночь рассказывал про моего лучшего в жизни друга, а она – жужжал! Вот ведь слово нашла!
- А давай мы её из окошка выкинем, а Петя, как ты на это смотришь?  - Коля, ухмыляясь, смотрел на девушку.
- Да, может тебя из окна, прямо в таком виде сбросить?!
- Петя, пожалуйста, прости, я не хотела, - она медленно встала из-за стола, с опаской косясь на Николая.
- Сядь! – гаркнул я, - Ты чего в жизни добилась? Сама, без друзей, ты сама чего-нибудь оторвала себе от этого пирога?!
- Не знаю.
- Ну, так вот, заруби себе на носу, или если ты этого не можешь, то я сам с удовольствием это сделаю! Уважай друзей! Уважай Колю! Меня уважай!
- Хорошо, Петя, хорошо, - девушка начала испуганно отходить назад.
- Кажется, она поняла, - Коля подошёл к ней, - мне кажется, ты всё поняла, и извинишься за свою грубость. Правда? – он развязал её халат.
У девушки задрожали губы.
- Может, займёмся этим прямо сейчас? – Коля прикоснулся к её груди.
- Не знаю, мне страшно, - девушка испуганно смотрела то на Николая, то на меня.
- А что мы делали ночью? Ты тоже была напугана? - я отвёл Колю от неё, - да, кстати, давно хотел спросить, как тебя зовут?
- Вика…. Виктория…..
- А-а, победа значит, ну-ну, так что мы ночью тут вытворяли? Ты Коля помнишь? Я не помню, а ты Виктория?


                *   *   *   *   *   *   *


Вика, прикрылась халатом, глубоко вздохнула, и начала рассказывать:
- Вы пришли, то есть ввалились ко мне, но как-то вежливо…. Мы познакомились, выпили, у вас было вино, решили посидеть немного. Мне, до вашего прихода, было плохо…
- Да ты садись, садись Виктория, - Коля указал девушке на табурет.
- Меня парень бросил, и мне было плохо…. А тут вы, ну, и туда - сюда, я и подумала, что с вами мне будет легче, и я забуду этого гада….
С каждым её словом, я начал вспоминать вчерашнюю ночь подетально. Вспоминая, я разглядывал Викторию. Её лицо и её тело, мне захотелось вымазать в зубной пасте и съесть, вместе с её трусиками и цепочкой на шее. Мельком, я вспомнил, что она просила меня одеться. Я оглядел себя. На мне был только плащ и ни чего больше.
- … Потом, вы с Колей, начали играть в эту игру – кто больше об себя потушит сигарет…
- Ну, и кто выиграл, - возбуждаясь, спросил я. Мне ни как не удавалось отвести от неё взгляд.
- Выиграл Николай.
Мы с Колей переглянулись и усмехнулись. Я посмотрел на свои обожженные руки, и меня разорвало от смеха. Вика осторожно улыбнулась. Коля сел на стол, и уставился прямо на её грудь. Она поправила халатик, и Николай обречено закрыл глаза.
- Прохладно что-то, - опустил руку в карман, и вытащил из него свои трусы.
- Потом, вы привязали меня к стулу, - продолжала тем временем Виктория.
- Тебе сколько лет, - осведомился я, одев трусы.
- Двадцать пять, а вам?
- А нам на двоих – целая вечность, правда, Коля?
Николай открыл глаза, и перестал грезить.
- Ладно, кончай её, - Коля лениво взглянул на Вику, - сидит, трещит тут, трещит. Голова уже от её треска болит. Сидит, трещит, а сама, тем временем, обдумывает, как нас с тобой Пётр сдать. Верно? Виктория?
Я на секунду опешил от таких мыслей. Вика замолчала и посмотрела на меня, потом на Николая.
- Проснись Петя, - Коля сел мне на колени, - ты что, не видишь, что тут происходит?
У меня на глазах навернулись слёзы. Я взял бутылку шампанского, и допил её – полбутылки залпом. Вика по-прежнему испуганно молчала. Я взял  Колю за руку, подошёл к холодильнику, достал бутылку водки, и присосался к ней.
- Петя, - осторожно подала голос девушка, - Петя, ты чего?
Я оторвался от бутылки, и так заржал, что казалось, меня щекотали миллионы пёрышек, каждую мою клеточку.
- Ниспровергли традиции порядочных знакомств те, кто считал это болезнью, правда, Коля? А я знаю точно, я не считаю – я точно про этот, чёртов бред, всё знаю, - я начал молоть что-то невразумительное ни с того, ни с сего.
Сделав ещё пару глотков, я швырнул бутылку в раковину, и достал из холодильника другую, к которой присосался, как пиявка. Вика, тихонько встала, и хотела выйти из кухни, но дорогу ей преградили наши с Колей руки.
- Ну почему ты хочешь нас сдать, - хором рассмеялись мы.
- Нет,-Вика,испуганно вытаращила глаза, и прикрыв рот рукой, тихонько всхлипнула.
- Да нет же – хочешь! – я снова присосался к бутылке.
- Она хочет! Но кого из нас? – заржал Колян. 
Я прыснул, и расплескал водку по кухне.
Виктория закачала головой, по её щеке скатилась слеза. Я закрыл глаза. Секундное видение – «ободранный линолеум, повсюду валяются гильзы, окурки, битое стекло и загаженные газеты из туалета. По всей этой клумбе, идёт обнажённая Вика, и несёт на подносе мой бюст, вылепленный из дерьма. Она, подходит к стене из красного кирпича, и с силой расплющивает мой бюст об эту стену».
- Я не дерьмо! – я так рявкнул, что моя совесть забилась в самый тёмный уголок свежего гроба.
Вика, забилась в угол, как испуганный котёнок, на которого натравили бешеного пса.
- Все! Абсолютно все – психи, - орал я во всё горло. Изо рта летели слюни, а из глаз – слёзы.
- Точно! Именно всё так и есть, - продолжал ржать Николай.
Я снова закрыл глаза, и как-то глупо засмеялся, видя ещё одно мимолётное видение:
« Коля, залез на мою голову, и читает какие-то сюрреалистические стихи. Повсюду ходят голодные гиены и скалятся на меня. Вокруг мрак и холод. Вскоре, я начинаю узнавать в мордах гиен лицо Коли, и когда это происходит, они начинают смеяться. » Я открыл глаза, а смех продолжал слышать. Это был мой смех.
- У тебя есть барабан, - спросил я Вику, - а бидон кислоты?!
Вика сидела на полу и, мотая головой, что-то кричала.
- Кинь в неё это! – с яростным оскалом предложил Коля.
- Зачем? – сквозь смех спросил я, но уже кинул бутылку. Она разбилась рядом с испуганным котёнком по имени Вика, и обсыпала его салютом из стекла и спирта.
Девушка завизжала, и с места кинулась к выходу из кухни. У дверей её ждали те же стражи, что и в прошлый раз, но она оттолкнула их и протиснулась в выход. Я в падении успел её толкнуть, и мы все разом рухнули на пол.
- Что происходит?! – крикнул я в потолок, и разразился истеричным смехом.
- Пусти меня! – заверещала Вика.
Я открыл глаза и увидел ещё одно видение: « Вика, одетая в облегающие трико из латекса, и в такой же чёрной маске – очках, крича и мотая головой от нескончаемого  удовольствия, резвится на мне. Откуда не возьмись, вырастает у меня из груди Коля, и откусывает Вике голову. Потом оборачивается ко мне, и выплёвывает на меня маску – очки  ». Я снова закрыл глаза, опять от-крыл. Вика пыталась вырваться из моей хватки. Мы до сих пор лежали на полу, и я держал девушку за ногу. Я почувствовал, что у меня из носа идёт кровь. Смешиваясь с потом, слюнями и зубной пастой, она капает мне на губы. Нет! Хоть бы это опять было видение! НО, нет, это жестоко не так.
- Держи её крепче, - подполз Коля, и тоже схватил девушку за ногу.
Вика, уже благим матом свистя и хрипя, что-то орала. Я резким рывком дёрнул Вику к себе. Впихнул ей в рот того самого зайчика, который всё это время лежал у меня в кармане, и заломив её руки за спину, посадил на стол. Тарелки, ложки, вилки, стаканы – всё со звоном слетело на пол.
- Тихо! – Коля упёрся своим носом прямо в лоб Вике. Девушка почувствовала, как изо рта Николая пахнуло гарью и ненавистью. Она тут же затихла.


                *   *   *   *   *   *


- Я ждал этой тишины, - вытирая пот, или водку со лба, выдохнул я.
- Да уж, верещит она, как "ментовская" сирена, - Коля отошёл от девушки.
- Я уберу у тебя изо рта этого пушистика, а ты не будешь выть. Идёт?
Вика, тяжело дыша, несколько раз кивнула. Её длинные волосы прилипли к лицу.
- Что происходит со мной, - не понятно у кого спросил я.
- Мне кажется, тебе надо обратиться к врачу, - ещё не отдышавшись, проговорила Вика.
- К врачу? Зачем? – я нахмурился и отпустил руки девушки.
- Потому что ты болен, Петя…
- Я болен?! Да я влюблён по уши! Говорили ведь мне, что любовь это болезнь, а я не верил. Чёрт!
- Ты влюблён? В кого? В себя?
- Нет, дура, я его люблю, - я ударил по спине Колю.
- Неужели? Этого не может быть!
- Не может?! Так я тебе докажу!
Я обнял Николая, и, Т А К его поцеловал! Нет, я присосался к нему!
- Ну, кэак тэбэе, - сквозь зубы Коли кричал я. А Коля умиротворённо закрыл глаза, и наслаждался этим поцелуем.
- Не – е – е – т! – заголосила Вика. – Не надо! Прекрати немедленно! Слышишь! Убери этого урода от себя.
Освободив мои губы, Коля ТАК врезал Виктории, что та даже слетела со стола.
- Я же предупреждал, не надо его оскорблять.
Я подбежал к Вике. У неё изо рта шла кровь. Я поднял её.    
- Дорогая, мы с ним столько народу за последнее время перепугали, покалечили, даже голова идёт кругом, - обняв её, я почувствовал тепло её груди на своей. – Понимаешь, я так себя виду не потому что я не знаю, что тут происходит, а наоборот! Я понял это совсем недавно, и поверь, иногда, даже очень часто, это такой кайф!
- Точно, наслаждаться можно без передышки, - присоединился к моей беседе Коля, - может, пойдёшь с нами? Будешь в нашей команде, - эти слова мы с Колей, сказали почти хором, и это слегка насмешило нас. 
- Он не хотел тебя ударять, правда, Коля?
- Нет, правда, - оскалился Николай.
- Пойдём в ванную, умоемся, успокоимся, - моя рука скользнула по её груди, и я поймал себя на мысли, что безумно её хочу. Я стал поддерживать её с одной стороны, а Коля с другой, и мы шагнули вперёд.
- Отпусти её! – услышал я незнакомый голос.
Я оглянулся, моя совесть была ещё в гробу, но уже стала выглядывать и что-то мне сигнализировать.
- Я сказал, убери от неё руки! – повторился чей-то, настоящий  голос.
Мы все посмотрели вперёд и увидели человека. Мужчина, одетый в свитер и джинсы, стоял перед на-ми, держа перед собой пистолет.
- Ты же говорил, что это она воет, как "ментовская" сирена, - я, по-детски обиженно посмотрел на Колю.
- Да вас тут, особенно тебя, даже на северном полюсе слышно, - человек с пистолетом посмотрел на меня, потом на Колю, затем на Вику, - у вас всё в порядке?
- Как видите, - Виктория раздражённо, и в тоже время облегчённо улыбнулась.
Коля приложил свою руку к шее Вики:
- Только попробуй сдурить, и ей конец. У меня хватка медвежья – сразу на тот свет отправлю.
- Не надо нас с Колей нервировать, мы только что пережили второе рождение, у нас недавно был срыв. Не надо, слышишь? Кстати, как тебя зовут, - я спрятался за спину Виктории.
- Степан, если это так важно, а  тебя позволь узнать, как величают?
- Меня Пётр, а это мой друг Коля, - я кивнул в сторону Николая.
- Ну, так ты её отпускаешь, или как?
- Наверное, всё-таки « или как ». Не возражаешь?
- Вы у врача были?
- Кто, я? – мои брови удивлённо подпрыгнули вверх,- а что, по мне видно, что я давно у него не был?
- Вообще-то да, у тебя вся рожа чёрт пойми в чём, и «прикид» не по погоде, да ещё и дружок твой в придачу. Веские аргументы?
Я тяжело дышал, Вика морщилась от моего перегара, Степан ждал ответа. В разговор включился Ко-ля:
- Да ты на себя посмотри - глаза красные, а под ними мешки размером с лунный кратер.
- Отпусти её, по-хорошему пока прошу.
- Подойди ко мне, тогда отпущу. Только пушечку свою, куда-нибудь пристрой,- я перемигнулся с Николаем.
Степан подошёл поближе, подняв руки вверх.
- Учти, за дверью, группа захвата, - шёпотом сказал он.
- А нам хоть две группы, - прошипел Коля, и что есть, силы ударил Владимира, тот даже не удержался на ногах. Быстро поднявшись, он снова наставил на меня пистолет и по привычке сплюнул на пол.
- Извините, - Степан обратился к Виктории, - я машинально.
Вика, грустно окинула взглядом весь бардак на полу, и так же грустно улыбнулась, - да ладно.
- Что случилось с этим миром, - Степан снова обратился ко мне.
- Ничего, просто он изголодался по всяким там мерзостям, истерии и безумству.
- Разве? – Владимир прикурил сигарету, с молчаливого согласия хозяйки квартиры, - а мне казалось, он не выходил из этого состояния уже сравнительно долгое время.
- Ты был прав, - я горящими глазами посмотрел на Колю, - все психи, но некоторые не догадываются. Степка, а ты знаешь, можно тебя так называть, ты знаешь, что аппетит приходит во время еды?
Я улыбнулся этому псевдоправеднику, зная, что моя улыбка напомнит ему о том, что в действительности сейчас происходит.
- Так значит, ты идёшь с этим аппетитом в ногу? – он ощетинился и ужалил меня своим голодным взглядом.
- Ни я один. Ты, Степа, в глубине души завидуешь мне, а может, и занимаешься тем же самым, чем и я. В свободное, от службы время, разумеется.
- А ты знаешь, гнида ты эдакая, что я могу пристрелить тебя прямо сейчас, а потом пойти, и спокойно сожрать огромную отбивную? – Степан явно нервничал.
- Точно псих. Ну, ты выдал! – я рассмеялся ему прямо в глаза, - мы с моим другом, можем тоже что-нибудь сделать с тобой, и с этой прелестной девушкой, ведь это правда, Коля?
Николай кивнул и, улыбнувшись, погладил Викторию по голове. Что-то происходило. Нет, не в этой кухне, а вообще в мире. В данный момент, во всей бескрайней галактике, одна сила боролась с другой, и исход битвы ни каким образом не может быть предсказуем.
- Захват заложника – это уже не игры в песочнице, - Степан сплюнул, слюна
по-прежнему была перемешена с кровью.
- А мне, знаешь ли – всё равно.
- Слушай, Пётр, ты случайно про ОМОН не забыл?
- А ты, что, забыл? Если что, мы можем тебя в окошко выкинуть, - мы с Колей переглянулись и улыбнулись.
- Я, выйду из этой квартиры - по любому. И есть обидная для тебя и твоего друга деталь – я, выйду живым, а вы обречены.
- Ой, смотри не сглазь Степка…. Смотри, не сглазь… И ещё, интересно, как ты собираешься остаться в живых, если мы тебя с Колей отделаем, как следует?
Степан, сделал последнюю затяжку, и сжал окурок в руке.
- Степа, это конечно впечатляет, но мы и это проходили, - я показал Степану свою руку. Он опустил пистолет, и посмотрел на часы. Тяжело вздохнув, он снова сплюнул.
- Уже битый час мы тут дурочку валяем. Слушай, давай сдавайся по-хорошему. За дверью ОМОН, только и ждёт, что моего сигнала. Петя, давай по-хорошему. 
- Как это так – по-хорошему? Я же, по вашему, плохой! Мне и положено по-плохому поступать, разве не так?
- Ты меня достал, я тебя поздравляю, - Степан снова наставил пистолет на меня.
- А ты меня достал, и Колю тоже. Правда, Коля?
- Точно, достал. Хуже не бывает, - Коля сплюнул в сторону Степана.
И тут, подала голос Виктория, которая была в наших объятьях, но тут же стихла.
Когда она замолчала, я посмотрел ей в глаза. Вытер кровь с щеки, которая накапала из моего носа, потом посмотрел на Степана.
- Ты чего, друг, что с тобой, - голос Николая вернул меня в реальность. Я посмотрел на него. Он светился от радости. Мне стало не по себе. Меня затошнило. Я вернулся к началу, начался мой конец.
- Поздравляю, ты сдал последний экзамен! – Коля с улыбкой взглянул на мои руки.



                *   *   *   *   *   *

Я что-то выронил, и это с глухим звоном брякнулось на пол.
- Что случилось?
- Только не говори друг, что о чём-то сожалеешь.
- Степа, ты чего молчишь? Отвечай, уговаривай меня сдаться.
Степан, тяжело вздохнул, и медленно сполз на пол.   
- Псих… - еле слышно выговорил полицейский.
- Коля, чего это он, - я посмотрел на Колю.
- Почему бы тебе у него самого не спросить, - раздражённо фыркнул Николай.
На пол, к моим ногам, упала капелька крови. Я, машинально вытер нос. Потом посмотрел на руку – она по локоть была в крови. Я чем-то порезался? Через секунду, я стоял около холодильника и держал в руках бутылку водки. Ещё раз взглянув на свою руку, я стал поливать её из бутылки, как из лейки.
- Ну, что это за нюни, - простонал Коля.
Я закрыл глаза. Опять секундное видение: «Коля, откусывает голову Вике и Степану, смотрит на меня и ждёт». Я распахнул глаза, и увидел, что и Владимир и Виктория лежат на полу и истекают кровью.
- Коля, зачем же ты ЕЁ убил?
- Я? Что-то не припомню.
- Что же ты наделал, зачем её, - меня захлестнула волна слабости, и я заплакал.
- Слушай сюда, ты – размазня несчастная, - Коля заорал на меня, - ты на меня свои поступки не списывай! Убил её, и этого мента -  ты, а я здесь совсем не причём! Понял! У вас, у людей, хорошенькая привычка завелась – приписывать свою вину кому-то другому.
- Как же так, Коля? Это же ты, - сквозь слёзы, я периодически глотал из бутылки.
- Заткнись, ты, слабовольный и трусливый червяк, - Николай, в ярости орал на Петра, - я, только для друзей КОЛЯ, а ты мне больше не друг! Подумать только, я ему денег достаю, от всяких уродов защищаю, а он, чуть что, всё переворачивает с ног на голову, и делает меня виноватым!
- Чуть что! Ты это называешь «чуть что»?!- Пётр тоже начал орать, - ты хрен вонючий! Я за ним ухаживал, а он тут на меня клевещет! Два трупа – это «чуть что» по-твоему?! А, дружок! Что это за дела?!
- Я тебе ещё раз, в твою, дерьмом набитую башку вдалбливаю – я только для друзей – друг, и они могут называть меня – КОЛЯ!
Пётр, поперхнулся водкой, и сильно закашляв, встал с пола, отшвырнул в сторону бутылку. Что-то в его мозгу щёлкнуло, и совесть выросла до таких размеров, что свеженький гроб не выдержал, и рас-сыпался на мелкие кусочки. А Коля всё не унимался и орал на Петра:
- Для друзей, я – КОЛЯ!  А для остальных – КОЛЬТ  СОРОК  ПЯТОГО  КАЛИБРА! Понял?!!
Пётр, посмотрел на Вику, рядом с ней лежал кольт, а над ним склонился ещё один Пётр, который раньше был маленьким, и чуть что, прятался в гроб. Совесть Петра стояла над кольтом, теперь на ней были только гробовые щепки.
- Он прав, Петя, это ты их убил, а он, - Совесть кивнула на кольт, - он только присутствовал при этом.
- Но как же так?
- А так! Ты – это твои поступки, и за них надо отвечать самому, а не списывать их на кусок металла. ТЫ - подобрал его, ТЫ - не сдал его куда следует,
Ты – грабил магазины, тыча этот кусок металла в нос свои жертвам, ТЫ – наколол его портрет у себя на плече своей рукой, ТЫ – тушил об него и об себя сигареты, и ТЫ – же, в конце концов - нажал на курок!
Петя, слушал свою ранее маленькую ящерку, которая, то пряталась, то выскакивала из гроба, который приготовил ей он сам. Теперь она выросла, и сняла с него очки, которые ему одел Николай – чёрные очки - маску.
- Он, подарил тебе, как Золушке время, и эти чёрные очки. А в этом кстати – то же твоя вина. Ты принял эти подарки, как щенок, виляя хвостиком, прыгая на задних лапках от счастья.
Тут, тихо заговорил Кольт:
- Меня всегда мучил один вопрос – что вас – людей, настолько разозлило друг в друге, что вам, непременно понадобилось рожать на свет нашего брата?
- Дерьмо, - сквозь зубы простонал Пётр.
- Неужели, - Кольт взглянул в глаза Петра.
- Я же любил. Я, уже полюбил её, -  Пётр, погладил по волосам Вику, вернее то, что осталось от её головы.
Стряхнув с себя гробовые щепки, Петя-совесть, поднял на руки Колю.
- Я не смогу спокойно жить на этом свете, пока мы с ним будем вместе, пока Вика будет мертва…. Он протянул руки к своему хозяину, - дай мне водки, а сам, возьми, Колю.
- Скоро здесь будут «менты», а по нашим правилам, они оставят тебя в живых, и ты больше не увидишь меня, а я не смогу помочь тебе в последний раз, - Коля, с жалостью, но в тоже время серьёзно взглянул в глаза Пети.
Послышался быстрый топот, приближающийся к Петру, это - ОМОН.  Пётр, закрыл глаза и, как и в прошлый раз, поцеловал Кольт, даже не просто поцеловал, а присосался к нему.
Последнее, что привиделось Петру – это то, как он столкнул вниз свой бюст, вылепленный  из дерьма.  Вниз – на кафельный пол, усыпанный гильзами сорок пятого калибра. И в тот момент, когда брызги расплющенного куска дерьма окропили стены туалета, и стены души Вики и Владимира – исчезла душа Петра, стёрлась с лица Земли.



                К   О   Н   Е   Ц