Х. О. К. 1

В тронном зале было тихо, если не считать сотрясающего стены храпа и жужжания мух. Король Данафик сладко дрых, улегшись поперёк трона.
Входная дверь отворилась, и в зал вошёл высокий молодой человек с длинными тёмными волосами. Быстро перемещаясь и еле слышно шаркая ногами, он подлетел к пьедесталу и сразу, не церемонясь, громко окликнул спящего:
— Сир!
Реакции не последовало, от слова «совсем».
— СИР!!
Голос слуги мощным эхом разнёсся по помещению. Король открыл один глаз и покосился на пришедшего:
— Ну что опять, Щур?..
— Из соседнего гонец пожаловал. Его величество Явоен требует уступить ему две десятых Ваших земель. В противном случае он объявит войну и, цитирую: «...отчипурит добрую половину, если вообще не всё целиком».
Данафик хлопнул себя ладонью по лицу, медленно провёл ею до самого подбородка и ответил:
— Этот болван с уморительным акцентом уже десять лет вопит «я уничтозу ти-бя-я-я!». И все десять лет он уничтожает только своё время и ресурсы. Дальше, Щур, что-нибудь ещё?
— Несколько Ваших подданных просят аудиенции, — Щур вкрадчиво посмотрел на правителя, хитро улыбнувшись краем губ.
— О, нет… Я знаю этот взгляд, — король страдальчески посмотрел на слугу. — Среди них снова ОНИ, да? Эти три визгливые ведьмы. Опять из-за Шухера? Сколько раз объяснял им, что Тёртая Гора принадлежит Шухеру, этот вреднейший на свете дракон — страшный собственник. Они продолжают устраивать там шабаши — он продолжает поджигать им юбки. Столько других отличных мест есть, так нет же — упёрлось им!
— Бабы, сир.
— Да на фиг этих кур. Никакой аудиенции, сколько можно! К чертям собачьим пошли, так и передай: «К чер-тям со-бачь-им». Кто другие?
— Только один человек, говорит, земледелец, из дальнего уголка королевства.
— Пусть войдёт, пригласи, — коротко ответил Данафик и махнул рукой в сторону дверей.
— Милорд, не сочтите за дерзость. Но, может, осаночку примете?
— Мне бы сейчас винца принять…
— Сир.
— Да всё, всё. Не бубни, — король убрал ноги с подлокотника, поднял с пола и водрузил на голову корону, а затем принял самую величественную позу, на какую был способен. — Сел я ровно. Потрясающе смотрюсь, правда? Я корону сам утром полировал.
— Не перестаю поражаться количеству Ваших талантов, мой король, — улыбнулся Щур.
— Ехидна, — правитель показал зубы в ответной улыбке. — Зови.