Семь стражей Сириллы, Глава 13

Но так просто, конечно, в покое его никто не оставил. Андрею устроили настоящую овацию, вначале все рыбаки, которые участвовали в охоте, а потом остальные Дети моря, уже на берегу, после их возвращения. Тут на него с радостным воплем набросилась Ио и повисла на шее. Тушу акулы подцепили множеством крюков и как на буксире приволокли на тот же пляж, с которого они уходили ранним утром. Вытащенная на берег, она показалась Андрею еще больше, чем до этого. Каждый человек из их лодки стал чем-то вроде героя — их буквально носили на руках. Даже Кольвиниус, к которому раньше было настороженное отношение из-за ярлыка "беглый серый маг", смог получить свою долю восторга и обожания. Его почему-то обступили, в основном, женщины и подростки Йори, повесили на него несколько венков из цветов и постоянно просили рассказать, как все произошло. С Лаэром и Андреем обращались просто как с божествами. Только на колени не падали, но все остальное было. Везде разожгли сотни костров, отовсюду доносились крики и песни, музыканты яростно стучали в небольшие барабаны и били в бубны. Вокруг огней в яростном танце извивались фигуры мужчин и женщин. Андрею без конца пихали в руки куски еды и наливали темное пиво. Напиток назывался Оэй-ло и был крепким, в голове начинало потихоньку гудеть. Андрей раз двадцать рассказывал и показывал островитянам как именно он поразил Тэа-Матэ. Все слушали с открытым ртом и горящими глазами, после чего начинали увлеченно пересказывать соседям и история дополнялась уже совершенно невероятными деталями. Судя по некоторым уловленным обрывкам, Андрей придушил акулу чуть ли не голыми руками. Впрочем, неудивительно, пиво лилось рекой. Андрею, конечно, было приятно, что все так радовались, но он охотно бы уступил все лавры победителя в обмен на неделю спокойного отдыха. С лица аборигена не сходила довольная улыбка.

— Слушай, Лаэр-сан, а я и не подозревал, что Ужас-рыбу тут так ненавидели.

— Конечно, откуда бы тебе знать? Это наш старинный враг, — сказал Лаэр, который сменил простую одежду из парусины на праздничную пеструю рубашку и штаны. В них сразу стал похож на хиппующего рок-музыканта из-за своих татуировок.

— Она часто убивала ваших рыбаков? Ты мне почти ничего не говорил, — укорил его Андрей.

— Я тебя почти не знал, Рэй, прости меня. Если бы не ты, то даже и не знаю как бы все закончилось. — Абориген задумчиво глотнул пива и зажевал его куском козьего сыра. — Я тебе говорил, что на Тэа-Матэ охотился мой дед?

— Да, а что?

— Тогда погибло десять человек, и еще пара десятков было искалечено. А сейчас у нас никаких потерь.

— И ты мне говоришь об этом только сейчас???

— Я подумал, зачем портить тебе настроение? И потом, все было тщательно спланировано.

— Тщательно, — проворчал Андрей. — Вот нырнула бы она сразу после атаки и привет...

— Если бы, да кабы. Хотя в какой-то момент мне стало не по себе... Но ты и вправду молодец. Кстати, тебе полагается персональная награда. Пойдем, — абориген поманил его и повел в сторону, где монстр обрел свое последнее пристанище. Даже издалека его туша выглядела устрашающе.

По дороге Андрей узнал, что, оказывается, Дети моря активно использовали, если можно так выразиться, ингредиенты добытого ими чудовища. Особенно ценились внутренности, которые пользовались повышенным спросом у знахарей, целителей и магов, а также броня, которая не пробивалась никаким холодным оружием. Андрею причиталась существенная часть добычи, так как именно он нанес смертельный удар.

— Знаешь, Рэй, я даже и не думал, что мне придётся на своём веку поохотиться на Ужас-рыбу, — признался Лаэр.

— Почему? Вышел в море, бросил свинью...

— Нет, Рэй, — засмеялся абориген. — Ты не понял, дружище. Это же не просто акула. Это что-то типа мифа. Страшной сказки на ночь. Я думал, их вообще уже не осталось...

— Тогда почему ты сказал, что это ваш старинный враг?

— Я уже говорил, что наш народ пришёл сюда после Катастрофы?

— Да.

— Наши предания говорят, что тогда творилось что-то страшное: планета сходила с ума, одни народы гибли, другие не смогли больше жить на старом месте. Голод, болезни, паника и смерть правили тогда миром. Долго рассказывать, но Тэа-Матэ как раз из тех времён.

— Не может быть!

— Да, говорят, целые стаи таких тварей тогда уничтожали целые флотилии. С тех пор любой моряк знает, что любой выход в море может стать последним. Этот страх впитывается с молоком матерей. Правда, хвала Тангароа, этих акул уже не осталось. Почти. Поэтому и не охотятся на них специально. Но если такая объявляется рядом с Йори...

— Понятно.

Оказывается, праздник праздником, а Дети моря времени не теряли. Андрей с удивлением обнаружил, что за несколько часов монстра успели качественно ободрать и во многих местах срезать мясо практически до костей. Бело-желтый песок потемнел и приобрел оттенки малинового и розового. Во многих местах стояли специальные чаны, полуголые люди вокруг что-то варили, резали, рубили — несмотря на поздний час работа просто кипела. В нос шибали неповторимые ароматы, как в советской столовке. Лаэр отошел на минуту, потом вернулся, протянул ему какую-то губчатую массу и показал жестами, что надо откусить. Андрей с сомнением поглядел на предложенное угощение:

— Могу я спросить, что это такое?

— Это кусок её сердца, точнее одного из них. У неё их два.

— Хм. Почему-то я так и думал, что это сердце. А кровь у неё разве не зелёная?

— Нет, Рэй, ты же сам видишь, вон сколько красного на костях ещё осталось.

— Да, действительно. А есть точно обязательно?

— Да ты попробуй, это деликатес!

Эх, была не была. Он нехотя откусил кусок и стал жевать, прислушиваясь к ощущениям. Хм. В целом, не так уж плохо. По вкусу словно вареный рак. Под пиво, в общем-то, самое оно. Чистый белок. Андрей отбросил брезгливость и с удовольствием вгрызся в бело-красное мясо. Лаэр улыбнулся, хлопнул по плечу и сказал, что Андрей стал практически настоящим Йори. После этого он убежал, сославшись на какие-то неотложные дела. А Андрея из любопытства потянуло к Тэа-Матэ поближе, хотелось осмотреть ее получше, теперь, когда его не хотели съесть, это можно было сделать спокойно. К сожалению, внешний вид у нее уже был, как у освежеванной коровьей туши — куски плоти, какие-то жилы, ничего толком не понять. Да и темновато уже. Но огромная голова и зубы все равно внушали трепет. Лезвия зубов были длиной с добрый локоть, на их острых концах мерцали огни костров. Голова оканчивалась загадочным бульбообразным выступом. В пасть, пожалуй, мог въехать всадник, не особенно и пригибаясь. Длинный хребет тянулся над землей как трубопровод, из него выпирали колонны ребер, которые постепенно уменьшались и утончались к хвосту.

Под влиянием непонятного побуждения Андрей огляделся по сторонам (рядом никого) и протиснулся между ближайших костей. Зачем он это сделал он не понял и сам. Внутри царил мрак, сверху капала какая-то гадость, пахло сыростью и той самой химией. Интересно, что у нее тут было раньше? Как всегда некстати включился Аш:

— Ням-ням. Что, захотелось понять, что чувствует человек, съеденный заживо?

— Черт, Аш, — вздрогнул Андрей. — Напугал. И без тебя тут не по себе...

— Какие мы, однако, чувствительные...

Андрей не стал вступать в бессмысленные пререкания и потрогал рукой пучок длинных, черных, похожих на провода сухожилий. — Какая-то очень необычная акула, на мой взгляд.

— Да, а что тебе кажется странным?

— Ну, два сердца, кровь красная и зеленая, и вообще, — он щелкнул пальцами, — у меня странные от нее ощущения. Как будто чего-то не хватает... как у других зверей. Не могу объяснить.

— А ты прав, человек. Я тебе объясню чего не хватает — она в принципе неживая.

— Да ладно тебе шутить уже.

— Я и не шучу. Не задумывался, что такое Катастрофа?

— Ну ты же объяснял уже — маги там какие-то древние все напортили...

— Да. Но в этом конкретном мире?

— Даже и не знаю, а что?

— А то. — Голос Аша стал необыкновенно серьезным. — Этот мир был весьма развит в техническом отношении. И у них случилась война. Глобальная. Все против всех. А акула эта — боевой робот как раз из тех времен.

— Не похоже что-то, — засомневался Андрей. — На вид очень даже живая была...

— А ты посмотри повнимательнее, посмотри. Подумай. Только представь себе, как удобно иметь в океане полностью автономного дрона, который может скрытно вести разведку в течение неограниченного времени, устроить диверсию, например, повредить подводный кабель или трубопровод, подвести к вражескому авианосцу мину. Да мало ли что еще! Между прочим, предполагаю, что ее многослойная броня имеет радиопоглощающие покрытие и содержит кучу датчиков. То есть обнаружить эту штуку можно только в оптическом диапазоне. Если она всплывет к поверхности. Все жизненно важные органы дублируются. А если ее ранят, то она регенерирует, саморемонтируется то есть. Необходимые вещества и материалы она синтезирует сама, из пищи. Может заряжать аккумуляторы от разницы температур, давлений и даже от света Сири. Поэтому срок службы у нее практически неограниченный. А несколько таких дронов могут блокировать тысячи миль побережья.

— Обалдеть! — сильно удивился Андрей. — Но мясо... А что же я жрал тогда? — Его чуть не замутило.

— А что же я ел... умора, — снова захихикал Аш. — Да нормально все. Это кибернетический организм. Живое, сращенное с неживым. Сложная технология. Тут тебе и компьютеры и электричество. И настоящее мясо и кости. Съедобные. Кстати, тебе повезло. Если бы ты не разрубил ей мозг, вам бы всем пришлось туго.

Андрей был сильно ошарашен всем этим рассказом и долго стоял в темноте, вслушиваясь в звук падающих капель. В голове у него крутилась одна мысль.

— Послушай, Аш. Но получается, тогда у нее должно быть какое-то мощное оружие? И где же оно?

— Насколько я себе представляю, такие дроны оснащались генератором мощного электрического поля. Разрядом могли бить. По тебе тоже врезали, только ты не помнишь, наверное.

— Разрядом?! — растерянно произнес Андрей. — Да нет, бред какой-то. А ракеты или торпеды у нее были?

— Сомневаюсь, если только подвесные. Впрочем, можешь на всякий случай проверить наличие оружейного контейнера. Может что и найдешь. — Аш обиженно замолчал, оскорбленный недоверием.

Глаза уже привыкли к темноте и Андрей долго сопя и чертыхаясь копался во внутренностях Тэа-Матэ. Никакого ящика с оружием он не обнаружил, только весь зверски перемазался в чем-то липком и вонючем. Когда уже собирался выбираться наружу, решил поглядеть, что же он там пробил в голове, от чего неуязвимый дрон моментально издох. Позвоночник в районе головы имел сложную конструкцию, какие-то гибкие сочленения, шланги, пучки каких-то струн. Все это висело на высоте трех метров и было прикрыто сверху толстой плитой. Лезть туда не хотелось. Хм. Ему показалось, или что-то там мерцает слабым голубоватым светом? А ну-ка... Подпрыгнул, подтянулся, нащупал ногами опору. Так и есть, один из кабелей был полупрозрачным, матовым, как оптоволокно, именно от него исходил призрачный свет. Кабель имел диаметр примерно в два сантиметра и уходил внутрь необъятной головы. Андрей упёрся, потянул за него изо всех сил, что-то громко чавкнуло и из глубины черепа постепенно вытянулась и упала в руки небольшая прямоугольная коробочка. В её торце слабо мигал голубой огонёк. Андрей покрутил её в руках, отсоединил от провода (огонёк погас) и сунул в карман. В неровном свете костров снаружи он рассмотрел находку внимательнее. Тяжелая, толстые стенки из серого металла, с двух сторон какие-то надписи мелким, четким шрифтом. Он торопливо протер коробку от маслянообразной субстанции. "Северный Центр Экспериментальной Позитроники" гласила надпись с одной стороны. Он перевернул коробку — тут было выбито "Морской Страж, Тип 3", далее следовала длиннющая комбинация из букв и цифр, возможно, серийный номер. Или координаты. Андрей почесал в затылке. Похоже, Аш был прав, но что все это значит?

— Аш?

— Чего тебе?

— Глянь, что я нашёл.

— Хм. На процессор не похоже.

— Откуда ты вообще все это знаешь?

— Я же говорил, что я умнее? — самодовольно заявил инвайдер.

— Давай ближе к делу.

— У процессора было бы гораздо больше выводов. Это, скорее всего, накопитель.

— Эээ, накопитель чего?

— Данных, дурья башка. Про регистраторы слышал ведь? Здесь, наверное, записана вся информация с её датчиков. Все, где она была и что с ней происходило за всю её жизнь.

— А что это за Северный Центр?

— Не знаю, — нехотя признался Аш. — Научный центр или завод какой-нибудь.

— Слушай, а почему случилась война? И почему у них была такая крутая техника, а теперь вместо нее магия? Или раньше магия тоже была, только зачем им тогда техника? Ты когда мне все расскажешь, Аш?

— Это долгая история, — вздохнул инвайдер. — И сложная. Для дикаря, например, мобильный телефон это тоже магия. А вообще не в моих правилах выдавать информацию за просто так.

— Старый ты скряга, вот ты кто! — разозлился Андрей. — Что, по-твоему...

— Не ори, — прервал его Аш. — Вон твой слуга идёт. Потом поговорим. И поосторожнее с этой девчонкой...

Андрей не успел уточнить, что он имеет в виду.

— Командир, а я тебя везде ищу! Я уже с ног валюсь, а ты... — глаза мага округлились и он даже отступил на шаг, заметив коробку в руке. — Ч-что это, откуда это у тебя, командир?! — спросил он изменившимся голосом.

— Из Тэа-Матэ вытащил, — Андрей покосился на скелет и небрежно подбросил коробку в руке. — А ты чего такой испуганный?

— Это же Арт! Командир, выбрось его куда-нибудь! Брось!

— Что? Еще чего!

Он немедленно заставил мага объяснить, почему он так отреагировал. Из сбивчивых пояснений Кольвиниуса удалось понять, что Арт, он же Artanfar, относится к категории жутко запрещенных предметов. Даже смотреть на такие не разрешалось, не говоря уже о том, чтобы брать в руки. К Артам относились все предметы, сделанные до Катастрофы. На вещах из той эпохи лежал, так сказать, налет проклятия. То ли их опасались просто из-за того, что они связаны с Катастрофой, то ли боялись болезней или скрытых в них опасностей, а может еще чего-то. Андрей немногое понял из запутанных речей своего спутника, который то и дело озирался по сторонам и умолял выбросить эту штуку.

— Командир, пойми, из-за этих проклятых Артов в Пустоши лезут копатели и тащат потом оттуда всякую заразу. Выкинь ты эту коробку, заклинаю тебя Единосом!

— Запретные вещи, говоришь? А почему же тогда копатели рискуют из-за них жизнью? — резонно возразил Андрей.

Простой вопрос поставил Кольвиниуса в тупик и он лишь промямлил что-то невразумительное, что он никогда об этом не задумывался. Да и просто помыслить об этом считалось преступным. Андрею стало интересно:

— Ну а что полагается делать, если крестьянин, предположим, копал себе новую выгребную яму и наткнулся в земле на Арт? Закопать его обратно, что-ли?

— Ну, — пробурчал маг неохотно, — многие так и делают. Но, вообще-то, полагается известить старосту, тот сообщает управителю лорда, а лорд обращается за помощью к Башне. Волокита выходит жуткая.

— А Башня что с этим делает?

— Не знаю точно. Наверное, приезжает специальный маг и уничтожает находку. Или забирает с собой. Никто толком не знает.

— Н-да, весело у вас тут я посмотрю. Но я уверен, что копатели на Артах отлично зарабатывают! Если выживают, конечно. В общем, возьми эту штуку, никому не показывай, и надежно спрячь в наших вещах. В грязное белье, например, заверни так, чтобы если кто-то что-то будет искать, там рылись в последнюю очередь. Да не бойся, не кусается, — подбодрил Андрей Кольвиниуса, нерешительно протянувшего руку.

Маг все равно выглядел крайне испуганным:

— Вообще-то, мы только что заработали смертный приговор за Арт.

— Да тебе то уж чего бояться! — хохотнул Андрей. — У тебя и так один уже есть! И вообще, со мной ты точно не соскучишься. Беги давай. Да, и еще одно, пока я не забыл. Подойди к Лаэру и скажи, что для меня нужно будет взять штук тридцать броневых акульих пластин, сложи их в отдельные мешки. И живей давай, живей, пока никто не видит!