Глава XI. Дорога к дому

 
Неповторимые чувства испытываешь, возвращаясь в родные края после длительной разлуки. Уже в аэропорту осознаёшь: дома! Как в полусне проходишь пограничный контроль, таможню, добираешься до города, где уже тебя ждут родные, близкие, друзья. Не раз и не два оказывался в такой ситуации, но острота первых впечатлений не притупляется. В последующие годы, когда новосибирский аэропорт Толмачёво получил международный статус и право напрямую принимать загранрейсы, особенно разительной казалась захолустность сибирской столицы. В ночное время Франкфурт, Берлин, Цюрих, через которые приходилось возвращаться из-за рубежа в 90-х годах, утопают в море света, рекламных разноцветий, опутаны нитями освещенных магистралей. У нас, обеспечивающих полмира энергоресурсами, мрак, редкие огоньки, щедрые только в центральной части города и местах содержания заключенных. Несправедливо, горько, что и говорить. А теперь ещё и медведевский бзик на экономию при непрерывном росте тарифов.
В июле 1977 года всех этих нюансов не было, и радость возвращения домой не омрачалась сознанием нашей второсортности в мире.

Первые шаги
Первые шаги были просчитаны заблаговременно. Получаю свои чеки в банке на ул.Чкалова напротив Курского вокзала, и отправляюсь покупать машину. Это должна быть только ВОЛГА, на которую у меня в кармане лежит именной сертификат. Помнится, в этой процедуре принимала участие вся наша семья. Всё прошло без сучка-задоринки. В автомагазине, что в Лужниках, предложили на выбор десятка полтора машин. А что их выбирать? С виду все одинаковые, а серьезные дефекты на глаз не выявишь. Не нравился цвет – желтый. Как такси. Но ждать следующую партию не было ни сил, ни времени. Заплатили деньги, оформили документацию, тут же получили транзитные номера,  сели и поехали. Сначала до заправки, а потом – куда глаза глядят. Интересным и увлекательным был сам процесс, независимо от цели. Интенсивность движения была, конечно, несравнима с сегодняшней, так что городская езда ещё давала некоторые преимущества перед пешеходами. Выяснилось, что выхлопные трубы грузовиков выведены как раз на уровне боковых окон нашей, так что пришлось срочно запираться. Но это не испортило настроения. Был тогда популярный фильм Г.Данелия «Я шагаю по Москве». А тут – я мчусь по Москве на  своей «Волге» - разве сравнить?

Машина без номеров, водитель провинциал
Машина без номеров, да и по практике вождения сойти за корифея столичных магистралей было затруднительно, но всё обошлось парой воспитательных бесед с гаишниками без последствий. Ездили много, за неделю около тысячи километров. Я просто напрашивался, кого куда подвести? Почему-то было много детей. Кроме Валеры и Галины  – ещё Люда Киселёва и Андрей Родионов, вот такой состав команды. Помню единственный случай затруднительный. Разыгралась гроза с сильным ливнем. Стёкла моментально запотели, и я потерял всякую видимость прямо посреди Садового  кольца при левом повороте на проспект Мира, где мы квартировали. Было ощущение, что сейчас тебя затопчут и сомнут. Потом выявил и устранил заводской дефект: пластиковая труба подвода воздуха к ветровому стеклу не была подключена.. В другой раз, когда надо было побывать в совершенно неизвестном мне районе, где АвтоЗИЛ и Южный порт, чтобы экипироваться для дальней дороги (канистра для запаса топлива, лопата, трос и пр.), я встал часа в 4 утра, съездил туда и сориентировался, воспользовавшись тем, что улицы были совершенно пустынны.
Постепенно все дела были сделаны. Встретился с куратором  на Старой площади. Тот, видимо, был сильно занят, тем не менее, с полчасика мне уделил. Почему-то беседовать он предпочёл не  в кабинете, а прогуливаясь на улице вдоль здания. Расспрашивал о деятельности руководителя группы, как я понял, своего протеже. Я ограничился кратким ответом в том смысле, что ему там сейчас нелегко. Так оно и было.

На юг
Галя от души воспользовалась возможностями столичной сети валютных магазинов «Берёзка», так что мы забили покупками всю машину под завязку: ковры, сервиз, шмотки всякие – сейчас уже и не помню в деталях. И вот однажды ранним утром со всем этим багажом мы двинули по Каширскому шоссе на юг. Испытывал чувство полной безмятежности, как в далёком детстве: я дома, я у себя на Родине, вокруг все свои. Однажды на пустынном отрезке шоссе уже где-то под Ростовом нагоняет нас другая «Волга», набитая молодыми кавказцами. Моя машина была на обкатке, и быстрее 90 км в час ехать не рекомендовалось. Останавливаюсь по их просьбе. Окружают, поглаживают лакированную поверхность, цокают языками, выражая восторг. Спрашивают, почему не купил белую? Расстаемся дружески, пожелав друг другу всяких благ. И мысли не было, что могут повести себя некорректно.  Как ранее было оговорено, путь держали в Темрюк к институтскому однокашнику, коллеге по северам. Добрались без проблем, гостили у наших друзей с неделю, если не больше. Даже на Черноморское побережье ездили с ночевкой в палатке на роскошном диком пляже. Там таких «дикарей» было немало, но ни о какой толкучке, тем более конфликтных ситуациях и речи не могло быть. Коля – глава семейства, товарищ по студенческой группе и Колымской эпопее) свозил нас на рыбалку. Не помню, что мы там поймали, правда, свои новенькие джинсы я настолько безнадежно вывозил в смоле, что их пришлось выбросить.  Вернувшись домой однажды после очередного купания в теплом, приветливом, но переполненном ужасными медузами Азовском море, увидели, что у Коли дома во всю ванну длиной красовался потрясающий экземпляр осетровой породы искусственного  происхождения – кажется кастрюк. Такой ухи не припомню за все годы колымской жизни. И еще - темрюкские помидоры: могучие, сочные, ароматные, божественного вкуса.

Домой, домой
Незаметно наступило время отъезда. Впереди был путь через половину страны, и медлить было неразумно. Расстались очень трогательно, понимая – надолго. Сейчас уже ясно: навсегда. Пытался связаться несколько раз, тщетно, переписку восстановить не удается.
Как-то довольно быстро и совсем незаметно добрались до Волгограда. Обстоятельно познакомились с мемориалом. Неизгладимое впечатление оставляет монумент Родина-мать, отчетливо видимый на расстоянии в десятки километров. Позднее узнал, что главным конструктором  сооружения был Николай Васильевич Никитин (это его именем названа одна из улиц Н-ска) – выпускник нашего института ТПИ (он же –Останкинская телебашня, главный корпус МГУ, несостоявшийся Дом Советов).   Грандиозно выглядит весь комплекс, который мы подробно осмотрели, пофотографировались, накупили открыток. Я обратил внимание, насколько высоко оценивается участие в Сталинградской эпопее наших земляков. Сибирские полки и дивизии, как и во многих других сражениях, покрыли себя неувядаемой славой и здесь, на берегах Волги, в окрестностях Мамаева кургана. А сколько осталось  здесь лежать навсегда! Вспомнились рассказы дяди Андрея, участника этих боев.
Задумчивое состояние несколько развеялось и омрачилось тем, что именно на улицах Волгограда мы попали в досадное дорожное происшествие: остановившись под красным светофором, получили приличный удар сзади в левую часть кормы. Разбит задний фонарь, помято крыло. Недолго наша красавица сохраняла первозданный вид. То, что виновник происшествия – старенький «Москвич» под управлением прапорщика – выглядел намного ужаснее, мало успокаивало. На оформлении документации и получении возмещения ущерба потеряли часа  3-4. Выбрались из города к концу дня. Оказалось, расстаться с ним не так просто, он протянулся вдоль волжского берега на  40 или 50 километров. Долго над горизонтом возвышался силуэт величественной скульптуры. И вот мы на просторах Поволжья.
Глядя на карту, представляешь огромные масштабы территории. Но на деле всё выглядит намного скромнее, чем у нас в Сибири. Появились вечерние  огни, когда мы проскочили огромное зарево над Саратовом, оставшимся где-то справа по ходу движения.  Первая дорожная ночевка у нас была на границе с Куйбышевской (Самарской) областью. Иначе говоря, за первый день пути, значительную часть которого мы провели в Волгограде, были пересечена территория   Краснодарского края и трёх областей: Ростовской, Волгоградской и Саратовской. Представить такое у нас просто немыслимо. Скажем, как за день доехать до Челябинска или Читы. Впервые испытал с состояние, которое можно условно назвать как наркотик движения, скорости. Отчасти это сказывается в том, что после длительного движения со скоростью 90-100 км в час переход на 60 кажется непереносимо медленным, вызывающим скуку и сонливое состояние. Но не только. Бешеное преодоление пространства неумолимо затягивает и не дает остановиться, кажется, что потеряешь зря время, которое потом не наверстать. И когда уже пора сделать привал, хочется проехать ещё немного, ну 15-20-30 км, где будто бы тебя ожидает более удобное и подходящее место. И так бесконечно. Отчетливо помню, что ехал до галлюцинаций. Проезжаем в ночное время через какие-то селения, по сторонам высокие деревья, и мне кажется, что они покрыты инеем. Это летом-то. При этом я ухитрялся, не останавливаясь, снимать на фотокамеру интересные пейзажи и ситуации. Когда потом проявил плёнку (снимал в основном на слайды), то обнаружилось, что моё внимание привлекали самые примитивные с обыденной точки зрения сюжеты: какие-то утки в пруду, пасущиеся на лугу кони, цыганские шатры в отдалении и тому подобное. Объясняется это, видимо, перенасыщенностью африканской экзотикой. Меня в тоску бросало при виде этих пальм, голубого в белых облаках неба, светлого прибрежного песка, синего безбрежного океана с практически неизменной погодой, казалось, навечно остановившимся летом. Оказывается, после двухлетнего их созерцания картины нашей родной природы кажутся более выразительными и привлекательными.

Впереди Азия
Совершенно не отложилось в памяти, как мы пересекли Волгу. Кстати, на её левом берегу мы побывали ещё в Волгограде, когда разбирались с виновником ДТП: пришлось ехать к нему домой. Окончательно развернулись на восток где-то в районе Жигулевск-Тольятти, даже снимок этого места где-то имеется. Пошли безбрежные башкирские степи. Редкие нефтепромыслы, какие-то жутко дымные промышленные объекты. Уже поздно вечером въехали в Уфу. О городе – никакого представления. На одном из перекрестков в ожидании разрешающего сигнала светофора перебросился парой фраз с водителем соседнего грузовика.
- Как выбраться в сторону Челябинска?
- Держись за мной, - последовал его ответ.
Он стремительно протащил нас через хитросплетения улиц, площадей, трамвайных и железнодорожных переездов, мимо обширных заводских территорий, вдоль каких-то лесопосадок пока минут через 30-40 ночных гонок  мы не уперлись в паромную переправу через реку Белую. Увы, было такое, и совсем недавно по историческим меркам. Мостового перехода на этом автомобильном аналоге Транссиба здесь не было. Последним полуночным рейсом вместе с немногочисленными попутчиками мы высадились на восточном берегу и, не задерживаясь, устремились дальше.
В ночной темноте окрестности не рассмотришь. Однако, чувствуется, пошли увалы, а затем, хотя и пологий, но длительный подъем. Это Урал. На площадке у вершины перевала сделали остановку. Почувствовав сильный запах резины, потрогал колёса и внутренне ужаснулся: настолько горячи, прямо рука не терпит. Пришлось доставать насос и подкачивать. Давно бы надо было. В конце концов, прямо здесь и заночевали. Никаких мыслей о возможной опасности не было, чувствовали себя спокойно и уверенно. Только стояночный фонарик зажгли, чтоб в темноте кто не наехал.
С рассветом продолжили дальнейший путь. Где-то на спуске рядом с дорогой обнаружилась стояночная площадка, оборудованный родничок – немного мы до него не дотянули ночью. Остановились, освежились, перекусили. Сохранилась фотография этого путевого эпизода. Вид  у меня там прямо таки изможденный.
За Уральским хребтом понятие цивилизации стало относительным. На границах между областями не стало асфальта. Разрывы по 40-50 километров  - натуральная грунтовка, порой даже элементарно не профилированная, к тому же зачастую разбитая грузовиками. К счастью, было сухо, и досаждала только пыль. Проследовав через Златоуст, Челябинск ряд более мелких городков и сёл районного масштаба, мы прибыли  в Курган к старшему брату Галины  Валентину, где, как и планировалось, сделали остановку на несколько дней. Навестили родственников, отдохнули.
Оставшуюся часть пути проделали в составе усиленного экипажа: Валентин решил составить нам компанию. Поскольку он как заядлый рыбак неплохо знал окрестности, мы воспользовались его советом и помощью. По проселочным дорогам и временным проездам, через поля, пастбища, мимо летних стоянок скота пробрались на территорию Казахстана, где вдоль границы проходила отличная автомобильная дорога в направлении на Петропавловск и Омск. Оба города пересекли без  проблем и в конце дня выбрались на трассу, ведущую в сторону Новосибирска. Оставалось всего-навсего 700  км пути. Но они оказались настолько тяжелыми, что заняли времени почти столько же, сколько нам понадобилось, чтобы доехать от  Темрюка до Кургана, где расстояние раза в 2-3 больше. Однако – по порядку.

Старуха с косой прошла рядом
В пригородной зоне был интенсивный встречный поток, кажется, был конец выходных и люди возвращались домой с дачных участков. Наша полоса была совершенно свободна, и мы спокойно ехали без каких-либо затруднений и опасений. И вот примерно в полутора километрах впереди какой-то сильно торопливый «Жигулёнок» вырвался из общего потока и пёр по нашей полосе прямо в лоб. Но на таком расстоянии чего беспокоиться? Однако, расстояние стремительно сокращалось, а он не предпринимал никаких шагов. Как говорится, его проблемы… И вот когда осталось всего-ничего – 200-150-100 метров, и когда встречный водитель понял, что я не сбираюсь уходить в кювет, уступая ему путь, он прямо таки втиснулся между попутными машинами, и в зеркало было видно, как его там закрутило на сыром асфальте.
Только в этот момент меня покинуло странное оцепенение, и я почувствовал ужас от того, что только что могло произойти. А ведь я мог предупредить встречного включением фар и, в крайнем случае, снизить скорость и уступить этому придурку часть дороги. Ничего подобного ни до (если не считать ночного эпизода на Колымской трассе), ни после не испытывал. Не знаю, что почувствовали мои спутники, не решился в тот момент делиться с ними впечатлениями, но мне показалось, косая прошла совсем рядом.


Самый трудный участок
Сегодня ничто не напоминает о тех событиях, ведь прошло без малого сорок лет. Кругом асфальт. А тогда наш дневной маршрут закончился буквально в луже в первом, встретившемся райцентре Новосибирской области, Это было Венгерово. Сказать застряли, так нет. Дорожное полотно было плотным, колёса не вязли. Они просто крутились без всякого  зацепления, и машина не двигалась. Было глубокая ночь. Всё вокруг мокрое, да ещё сверху поливает. Так и заночевали. Я моментально отключился от реальности и заснул, как только заглушил мотор. 
На другой день выехали прямо из этой же лужи без всяких проблем. Так бывало не раз: вечером неразрешимое препятствие, отложил до утра – и его будто и не было. Как в известной пословице. В данном конкретном случае я имел ввиду исключительно лужу, в которой заночевали. Что касается дальнейшей дороги, это был подлинный кошмар. Дороги как таковой не было. Точнее, она была разбита до непроезжего состояния. И многочисленные путешественники, в том числе грузовики с разными народнохозяйственными грузами, пробирались по обочине, по лугам, через колки. Приходилось далеко объезжать населённые пункты, которые стали совершенно непроезжими.  К такому режиму движения наша машина была не готова. Поскольку многие участки буквально проползали «на брюхе», несколько раз глушитель срывался с  горячей трубы, идущей от двигателя. Приходилось останавливаться, где придется, домкратить и лезть в эту ненадежную щель для устранения проблемы. Ехали тяжело. Впрочем, как и все остальные. Мы всего лишь не имели перед ними никакого преимущества. Стоит добавить и культуру участников движения. Однажды встретился в узком месте ЗИЛ-151. И его водитель сигналит – съезжай, мол, с дороги куда хочешь, а то через тебя перееду. Редко, но бывало и такое.
 Машина была перегружена до предела, и «проскочить» какой бы то ни было сомнительный участок было невозможно. Выявилась ещё одна проблема: карбюратор между малым газом и форсированным режимом давал провал, так что рвануть и поддать в нужном месте было крайне проблематично. В дальнейшем выяснилась ещё одна неприятная особенность: на максимальной нагрузке он недодавал топливной смеси и начинал дёргать. В дальнейшем через соседа-таксиста пришлось заменить на подержанный, который работал безупречно и обеспечивал приличную экономичность. Машина новая, необкатанная, я просто не имел представления о пределах её возможностей. К тому же рисунок протектора никак не подходил для такой дороги и зацепление было ничтожное.
На подходах к Убинке, там вокруг болота, ехали по высокой насыпи, сплошь покрытой переувлажненной глиной. Остановился, вышел осмотреться. А машина продолжает медленно и неотвратимо сползать с яйцеобразной скользкой поверхности куда-то вниз. Доскреблись до райцентра, и впервые цивилизованно заночевали в гостинице. Частенько мне приходится бывать там по делам, могу сказать – одна из наиболее убогих в области. Правда, на фронтоне её двухэтажного здания  цветным кирпичом несмываемо-рельефно выложено: «Слава КПСС!» В тот раз мы ничего этого не заметили – ни крайней скромности сервиса, ни надписи.
На следующий день – третий, после выезда из Кургана – мы, наконец, добрались домой. Дел и забот полным полно. Главное – включиться в работу коллектива, который покинул два года назад. Но теперь уже не новичком, а с некоторым профессиональным опытом. Впереди новые трудовые будни.