Нетеатральная фамилия

Искусство принадлежит народу. Но только с подходящей фамилией
Впервые о своей фамилии я стал задумываться ещё в школьном возрасте, когда даже мои учителя неправильно её произносили, вызывая меня к доске или даже при вручении похвальных грамот, которых я удостоился в первых трёх классах ростовской школы.

А потом мы переехали в северную столицу –
Ленинград. И здесь трудности с правильным произношением моей фамилии продолжились. Тем не менее, неловкости из-за этого я не чувствовал и всегда терпеливо поправлял.

По окончании института, имея направление в «почтовый ящик» (т.е. закрытый институт), я был отвергнут, правда, не из-за фамилии, а по причине пресловутого «пятого пункта». Пришлось устраиваться на работу туда, где «таких» брали, и из-за этого всю свою трудовую биографию я проработал по другой специальности. Однако это не помешало мне опубликовать четыре технические статьи и несколько шуточных подписей на 16-й странице «Литературной Газеты».
Когда же моего 10-летнего сына Вову приняли в одночасье, без предварительных просмотров, в Хореографическое училище имени А.Я.Вагановой под фамилией Файвушович, недели через две меня пригласила его классная руководительница Алла Павловна (светлая ей память!), которая сама была наполовину еврейка, и как можно тактичнее, дала мне понять, что моя фамилия – нетеатральная (был, правда, Михаил Габович…), и если можно, то лучше её поменять…

Надо сказать, что добрачная фамилия моей жены – Русакова, которая, конечно же, звучит куда как театральнее моей. Оказалось, что в тот застойный 1975-й год единственно возможным способом смены фамилии был развод (пусть и фиктивный). Затем жена возвращает себе добрачную фамилию, а наш 10-летний сын по собственноручно написанному заявлению через ЗАГС легко получает столь желанную для советского балета фамилию Русаков.

Интересно, что моего согласия или подписи эта процедура не требовала. Вскоре всё свершилось (во славу искусства!), сын стал Русаковым, мы с женой через пару лет вновь сочетались браком, она получила мою фамилию назад, а сын и по сей день, уже давно закончив танцевать в Израиле, продолжает называть более лёгкую для израильтян транскрипцию своей фамилии – Росков, хотя уже давно с такой фамилией в семье моей жены никого не осталось…

Ну, а в Израиле, так же как когда-то в России, иногда меня переспрашивают, когда я представляюсь: «Эйх, эйх?» («Как, как?»)