всеобщее проникающее

Уважаемая учительница, прошу в очередной раз не вызывать в школу моих родителей, так как они в курсе, и данную домашнюю работу я написал самостоятельно. Пусть мое сочинение покажется вам полной выдумкой и вздором, как и все предыдущие, но оно основано на моих откровенных воспоминаниях, которые я храню в себе с самого моего рождения.
Дело в том, что я побывал в аду, не в переносном, а прямом смысле слова. Когда я родился, то помнил все события, которые предшествовали этому событию. Я проснулся и был необычайно счастлив, так как мои скитания на время остановились, и что будет дальше, известно только беспредельности. В предыдущей жизни я умер от авиакатастрофы – помню только само крушение и как Смерть в обличии прекрасной девушки подходила к умершим и приглашала в путь. Она была одета в золотистое пышное платье до пола, подобное подвенечному, в руках ее была тонкая трость, и сама она была очень нежная на вкус – именно на вкус, как всем нам тогда казалось.
Несмотря на то, что все мы умерли, прикосновение Смерти как будто воскрешало нас, мы становились на ноги и шли за ней. И на месте наших тел не оставалось ничего абсолютно, кроме выжженной травы. Внезапно мы очутились возле прекрасного дворца с величественными колоннами и огромной лестницей со множеством величественных статуй вокруг. Наша колонна следовала ко входу в преисподнюю.
Как оказалось, там не было ничего особенного и, вопреки всеобщему мнению, там не царил ни хаос, ни пожар. Там все было как в земной реальности, за исключением ощущения времени и возможности общения. Когда я захотел поговорить с соседом, шедшим рядом, то вместо слов и ответа, погрузился в его воспоминания.
И эти воспоминания были каким-то бредом или сном. Я видел себя в его образе. Чувствовал то же, что ощущал он раньше. Я видел котят, которые прыгали ко мне в постель, а я лежал и задыхался. Внезапно котята стали маленькими детьми-близнецами, на одном глазу одного из них было большое страшное бельмо. Вошел врач и сказал, что это в порядке вещей, и что глаз ребенка будет видеть ярче здорового.
Большого труда стоило выбраться из воспоминаний соседа. Оказалось, что мы стоим возле стойки распределения. Вокруг сновали скучающие бесы – они не имели ничего общего с теми чертями с хвостом и свинячьим рылом, которые рисуют сказочники. Нет, скорее это были обычные люди с вытянутыми морщинистыми лицами и бездонными ртами, которые они то и дело открывали, показывая нам бездну и ужас. Бесы были очень нахальны, можно сказать, что они были самим воплощением наглости, это чувствовалось каждому из нас, приводя в оцепенение.
Подошел черед распределения. На наше удивление, нам выдали полку номер 5. И мы пошли по длинным коридорам в поисках своего обиталища. Мы не могли общаться, но информация сама доходила до наших заблудших душ каким-то необъяснимым способом – подобно способностям экстрасенсов, разгадывающим давно прошедшие события – нам говорило «всеобщее проникающее», возникшее в неизведанности из небытия, в котором мы и находились. Оказалось, ад был пристанищем временным, несмотря на то, что времени в нем не существовало как такового. Полки постоянно покидали их обитатели и на освободившееся место приходили новые изгнанники.
«Всеобщее проникающее» сообщило, что они исчезали в никуда, лишь отдельным избранным суждено изменить свой путь, родившись снова в реальном мире. Но дорога в рай закрыта всем из нас. Когда я спросил: «кто же тогда попадает в рай», мне ответили «немногие». Точнее единицы, искренне верящие в Беспредельного до глубины души, верящие в спасение. «Каждому по его вере» - был ответ. Но большинство из нас не верят, пусть и делают вид или выставляют напоказ свою якобы веру, которая не стоит и гроша. Мне ответили «мы точно знаем, что в раю великие пророки, об остальных нам не ведано». Возможно там больше никого и нет. «В чем же тогда отличие рая от ада?», и понял, что в раю никто не исчезает, а живут вечно, тогда как всем обитателям ада дорога в никуда, в вечное небытие, в которое они сами и верили.
Итак, мы шли по страшному коридору, где на полках сидели люди с угрюмыми лицами, не в состоянии говорить друг с другом, лишь проникающие в воспоминания и способные воспринимать во «всеобщее проникающее». Все было строго упорядочено, но найти свое пристанище было очень трудно. И, наверное, в рамках земного времени, могли пройти тысячелетия, пока мы пробирались через длинный коридор, вдоль которого сидели изгнанники, обреченные на исчезновение. Это было одно из испытаний, которое учило нас чему-то. И на основании этого кого-то отбирали в дальнейший путь, тогда как миллионы канули в ничто. Чем был обусловлен данный отбор, известно лишь одному Беспредельному. Как мне кажется, он был нужен для изменения нашего человечества, нашей реальности к чему-то лучшему. Так как пройдя через круги ада, душа избранного на дальнейшее существование, могла повлиять на события реального мира. Для этого нужны были испытания.
Когда мы нашли свою полку, взгромоздившись на нее как селедка в бочке, стало очень страшно от неминуемого. И хотелось, чтобы конец наступил как можно скорее, так как обитание в царстве Смерти было куда хуже небытийности, в котором вечный покой для всех нас. Это ужасное испытание длилось практически бесконечно. Мы не чувствовали боли, жажды или голода, лишь один оцепеняющий кошмар, от которого никуда не скрыться, ни заснуть, ни покончить с собой самоубийством, так как ты уже мертв. Возможно, жарка на сковородке, как описывается в сказках, было бы куда лучше, чем этот холодный страх, поглощавший всех нас. И постепенно всех нас начало поглощать неминуемое. Я закрыл глаза в ожидании конца моим страданиям. Но оказалось, ад не был закончен.
Я оказался на следующей ступени очистки. Очистки грязью. Возможно, в жизни я много грешил, поэтому мне предстояло пройти через такое. Я оказался один в огромной общественной уборной. Здесь было очень грязно и, в отличие от предыдущего места пребывания, я стал ощущать запах. Неимоверный смрад человеческих испражнений. Люди сидели над грязными дырами в полу и бесконечно испражнялись. Никто не обращал на меня внимания, каждый был занят своим делом. Кабинки были без дверей, лишь небольшие перегородки, оклеенные белой плиткой с желтым налетом между отверстиями в полу, над которыми они сидели на корточках.
Я шел мимо всех этих людей и пытался поговорить со «всеобщим проникающим», но ничего не мог понять или услышать в ответ. Я шел и молился, молился так долго, что это могло занять несколько человеческих жизней. Там не было времени, поэтому не имело значение сколько и что я делаю, но это было единственным выходом, единственной отдушиной, дающей какую-то надежду.
Когда я хотел поговорить с окружающими людьми, то уже не погружался в их воспоминания. Я погружался в анализ их испражнений, в их запах, консистенцию, количество, цвет и прочие мерзопакостные вещи, а также какое-то подобие мыслей. Мне хотелось поговорить с этими мыслями, но мысли возвращали меня ко взгляду на испражнения, которые длились бесконечно. Я бродил по этой уборной, пытался отвести взгляд – но повсюду натыкался на людей в кабинках. Я не мог закрыть глаза, так как не существовал в себе, хотя и ощущал свое эго. Наконец, я нашел свободную кабинку и понял, что это конец – не конец моего существования, а то, хуже чего не может быть в мире реальном и нереальном. Внезапно меня охватил нестерпимый позыв на дефекацию и потянуло на предначертанное судьбой место, где нужно будет провести бесконечность.
Я взмолился, взмолился Беспредельному, взмолился Всевышнему, молился искренне как мог. Внезапно наступил долгожданный плач, слезы текли ручьем из моих глаз, а на бездыханное тело обрушился очищающий ливень, смывающий всю скопившуюся в душе грязь. Открыв глаза, я услышал собственный крик, яркий свет, любящий и счастливый взгляд матери. Припал губами к ее груди и превратился в младенца, не знающего ни слов, ни букв, которому предстоит научится всему заново.