Алби-2. Хрупкие грани. Глава XXIIl

— Скажите, — Сая вроде бы смотрела на монитор со своей последней визуализацией, но её мысли были где-то очень далеко, — а я смогу навестить Дора, пока он в лазарете?
Алби покосилась на девушку. Бедняжка совсем извелась, не зная, чего ожидать. Алби знала, что первый этап её бывший подопытный прошёл успешно и теперь восстанавливался после полного переливания крови и замены её на тщательно подобранный кровезаменитель, так называемую "голубую кровь". И сейчас Дор Стайн пребывал в палате под неусыпным наблюдением аппаратуры, пока его организм свыкался с новыми реалиями. Как-то так Рифус Гарт ей это всё и объяснял.
— Если хочешь его навестить, то лучше сейчас. Потом Дора переведут в такой блок, куда не у всего медперсонала допуск есть. Давай, иди, сегодня уже можешь не возвращаться, но завтра я жду тебя к девяти тридцати.
— Спасибо, — прошептала Сая, — спасибо вам большое. Я никак не могу привыкнуть ко всему этому...
— Привыкнешь, — Алби ободряюще погладила её по плечу, — я же привыкла. Ну давай, до медблока через весь корпус идти.

Сая уже полчаса бродила по стерильно-белым коридорам медицинского блока, вконец запутавшись в хитросплетениях одинаковых ходов-выходов и десятков дверей с непонятными обозначениями. Она уже совсем было упала духом, не найдя никого, кто мог бы показать ей дорогу, как вдруг увидела в конце коридора смуглого мужчину в чёрно-красной форме. Явно не врач. Мужчина был Сае незнаком, хотя чем-то неуловимо напоминал капитана Рифуса Гарта. Она вдохнула поглубже и пошла навстречу. Может, хоть этот офицер знает, как ей найти палату Дора.

Сид Кайт удивлённо замедлил шаг и пригляделся. Молоденькая девушка явно искала какую-то дверь, она вертела головой и покусывала губы. Интересно, что этой милашке понадобилось в модификационном блоке? Кабинет доктора Вирса располагался совсем в другой стороне.
— Вам помочь?
Девушка испуганно пискнула и сделала шаг назад. Сид покачал про себя головой. Он знал, что не красавец, но так от него ещё пока не шарахались.
— А... я...
— Кого-то ищете? — Кайту стало уже по-настоящему интересно. Сам он только что навещал своего подопечного и убедился, что все процессы идут в штатном режиме. Гарт был прав, восстанавливался этот парень на зависть многим. Но пара дней в лазарете ему пока что обеспечена, костный мозг и селезёнка обдумывали происходящее и пытались сами воспроизвести "голубую кровь". А на это нужно время.
— Я... я хотела... мне разрешили... — Сая отчего-то не могла себя заставить смотреть в тёмно-карие глаза офицера. "Он тоже модифицирован", — вдруг догадалась она, и её пробил озноб. Офицер с перебитым носом внимательно её рассматривал. Его лицо выражало лишь вежливую заинтересованность и желание помочь.
— И что вам разрешили? Мадемуазель, это медицинский блок, где проводится модификация, если вам известно, что это такое...
— Мне известно, — вдруг выпалила Сая, — поэтому я тут. Мне надо найти Дора Стайна. Он где-то здесь, отходит после переливания, только вот на дверях нет надписей...
Кайт присвистнул. Это что ещё за подарочки средь бела дня? Дор не говорил, что у него есть девушка. А даже если и есть... Сид Кайт вновь бросил быстрый взгляд на худенькую русоволосую тростинку с алым шейным платочком... служебный роман, значит... ну, это ненадолго. Когда Стайн пройдёт все этапы, вряд ли эта красотка захочет с ним остаться. По крайней мере, жена Сида предпочла не рисковать. Но что-то в девушке лейтенанта Кайта насторожило.
— Я вас провожу. Я как раз оттуда.
— Вы? — Жемчужно-серые глазищи воззрились на Кайта с испуганным удивлением. Сид снова покачал про себя головой.
— Позвольте представиться. Меня зовут Кайт, лейтенант Сид Кайт. Я куратор вашего... м-м-м... молодого человека. Как вы уже, наверно, поняли, я модифицирован. Причём давно. Теперь вот буду передавать опыт, тренировать и вообще приводить Дора Стайна в соответствие с протоколом.
— Вы тоже "М+"? — тихо спросила Сая. Кайт остановился. Это уже чёрт знает что.
— Вам известно, что это за протокол?
— Да. Дора чипировали при мне. Нас приняли в штат одновременно. А потом он рассказал мне о предложении господина капитана. Мы посовещались... и Дор решил.
— Вот как. Любопытно. Ладно, милая барышня... кстати, как вас зовут?
— Сая... Сая Хоук.
— Так вот, мадемуазель Хоук. "М+" это очень серьёзно. Вмешательство в организм несравнимое с протоколом "М". После трансформации ваш молодой человек будет очень сильно отличаться от того Дора Стайна, которого вы знали и к которому привыкли. Говорю вам сейчас, чтобы потом вы не бросались мне в лицо обвинениями. Не хлопайте вашими прекрасными ресничками, я знаю, о чём говорю. Я не хочу вас пугать, но подумайте как следует. Нужно ли вам это.
— Я тоже знаю, о чём вы говорите, — Сая впервые посмотрела лейтенанту Кайту прямо в глаза, — и даже знаю, почему. Но если вас бросила ваша девушка, когда вы согласились на трансформацию, значит, это была неправильная девушка. И она вас не стоила. А я так не поступлю. Дор сделал для меня больше, чем все мои родные и близкие вместе взятые. И я его не оставлю. Даже если у нас не будет детей. Об этом я тоже знаю. Извините, если я вас задела...
— Нет, мадемуазель Хоук, ничуть, — Сид Кайт старался сохранить как можно более нейтральное выражение лица, — ваша преданность весьма похвальна. Такое сейчас нечасто встретишь. Ну вот мы и пришли. Что ж, заходите. Рад был знакомству.
— Да... я тоже.
Кайт кивнул и направился к выходу. Сая постояла несколько секунд у простой белой двери без таблички и осторожно зашла внутрь.

Она увидела Дора и остановилась на мгновение, поражённая нестерпимым ощущением дежавю. Палата была почти полной копией лазарета доктора Вирса, разве что мониторов побольше, да комната попросторнее. Дор лежал и скучающе изучал белый потолок, закинув руки за голову. К левой части торса были прикреплены несколько датчиков. Сая бросила взгляд на экраны. По глянцевой поверхности скакали какие-то графики, цифры бешено сменяли друг друга, не давая Сае даже вчитаться в них. Она перевела глаза на лежащего на койке мужчину. Пока что Дор Стайн выглядел вполне привычно, разве что немного утомлённым.
— Дор, — тихо прошептала она. Дор медленно повернул голову и его глаза радостно расширились.
— Бельчонок. Ты как сюда пролезла?
— Госпожа Мирр-Гарт разрешила мне навестить тебя... пока ещё можно. Ты... ты как тут?
— Тоска, бельчонок, тоска, хоть волком вой. Ничего нельзя. Надо ждать, пока костный мозг выдохнет и примется за работу. Из меня всю кровь откачали. И залили "голубую".
— Голубую кровь? — изумлённо переспросила Сая, вытаращив серые глаза. Дор тихонько рассмеялся:
— Это выражение такое, гематологи придумали. Кровезаменитель, созданный специально под меня, под мои параметры. Он такой же красный, как и моя бывшая кровь. Да не бойся ты так. Ещё пара деньков и второй этап... Ладно, это всё неважно. Как же я рад тебя видеть. Я боялся, всю процедуру так и проторчу тут, без тебя. Как ты только дорогу-то сюда нашла.
— Меня проводил твой... куратор. Кажется, он... был не готов ко встрече со мной.
— Я ему не говорил. Зачем? Моя личная жизнь лейтенанта Кайта вообще не касается.
Сая подошла поближе и присела на краешек койки.
— А меня касается, — тихо сказала она и наклонилась пониже, так, что русые пряди упали Дору на лоб, — меня касается...

*    *    *

Сая вышла из палаты и замерла от неожиданности. Напротив двери стояла уже знакомая фигура со скрещёнными руками. Увидев Саю, Сид удовлетворённо кивнул.
— Я уж думал, вы там навеки поселились. У вас есть минутка?
Сая стояла, не зная, что и сказать. Новая встреча с лейтенантом немного выбила её из колеи.
— Мадемуазель Хоук, я вас не съем. Мне надо с вами поговорить, раз уж вы решили изображать жену-декабристку.
— Кого? — не поняла Сая.
— Неважно. Я в своё время увлекался довоенной историей разных стран, которых уже давным-давно нет на карте. Так у вас есть минутка? Пойдёмте, выпьем по чашечке кофе.
— Не надо, — пробормотала девушка испуганно, — я... я не люблю кофе...
— Не любите кофе, выпьете чай. Или сок. Мне всё равно. Мне надо вас малость просветить, раз уж такие дела. Чтобы вы понимали, с чем теперь вам жить. Я даже великодушно позволю вам заплатить за себя самой, чтобы вы не думали, что у меня есть какие-то непристойные мысли на ваш счёт. Пойдёмте, нечего тут ошиваться. 

Сая шла вслед за темноволосой фигурой в чёрном костюме и теребила пальцами платочек. Сид Кайт внушал ей какой-то глубинный, первобытный страх, страх, который во все времена называли ксенофобией. Он был настолько чужим, что девушке казалось, будто вместо человека она идёт за роботом, бездушной машиной с идеальной осанкой и пружинящим шагом. "И Дор тоже станет таким..." Кайт словно прочёл её мысли.
— Смотрите, мадемуазель Хоук, смотрите. Привыкайте. Я вас предупреждал.
— Я вас не боюсь...
— Ну и чудненько. Я совершенно не ставлю своей целью пугать вас. Послушайте, ну что вы трясётесь как ковыль на ветру? Или вы пока просто не привыкли к здешним стенам? Вы же недавно в штате?
— Нет... да... Я привыкла к этим стенам, господин лейтенант. Только эти стены были на минус двадцатом этаже.
— Вот как? — остановился Сид. Ситуация начала приобретать интересные оттенки. Эта девочка сидела в изоляторе? Что ж, тогда её опасения становятся понятными. Что только она смогла натворить?
— Я бывшая вагантка, господин лейтенант. Бывшая вагантка, а сейчас подопытная в проекте "Гипнос". Вы до сих пор хотите выпить со мной кофе?
— Даже больше прежнего, — Кайт судорожно соображал, как ему вести себя с этой девушкой. Вагантка, брошенная в изолятор, где ей самое место, подопытная мышь в лаборатории... ах да, Стайн говорил, что он из "Гипноса"... теперь понятно, где эти двое познакомились... а теперь она девушка человека, подписанного на протокол "М+". М-да, интересная судьба у этой куколки, тут куда не кинь, всюду клин. И ведь в штат её взяли, Гарту совсем, что ли, заняться нечем?
— Ваше прошлое меня не касается. Вы принесли присягу. Теперь мы сослуживцы, и это, наверно, хорошо. Вы не против столика у окна?

Сая уже немного освоилась в обществе Сида Кайта и более-менее спокойно размешивала ложечкой сахар в чае, как за её спиной раздался голос, от которого она непроизвольно вжала голову в плечи и даже перестала дышать. Ладони покрылись мерзкой холодной испариной.
— Вот так так, мадемуазель Хоук. А моё приглашение вы гордо проигнорировали.
— Шёл бы ты своей дорогой, Дир. — Кайт скрипнул зубами. Только этого помешанного ему здесь и не хватало. Сид искренне надеялся, что Сая не в курсе интересных предпочтений вербовщика.
— А я, Кайт, не с тобой разговариваю. — Альд Дир обошёл столик и встал напротив Саи. Девушка упорно смотрела в чашку. — Мне просто интересно, чем же милейшую мадемуазель Хоук мог привлечь такой... м-м-м... урод, проще говоря, как лейтенант Сид Кайт.
— Я сказал, пошёл вон.
— Что, — обернулся Дир, — в зубы мне дашь? Или ещё куда? Ты староват для этой прелестной нимфы, Кайт, прости, но против правды не попрёшь.
— Ты меня старше на год, так что утихни. И последний раз говорю, иди куда шёл. Мадемуазель Хоук неприятно твоё общество, это видно невооружённым глазом.
— Как жаль... Мадемуазель Хоук предпочитает модифицированных мужчин? Очень... экстравагантно. Да и есть ли лучший способ контрацепции, верно? Мадемуазель Хоук?
Сая дышала через раз, незаметно сглатывая скользкие комки в горле. Внезапно она почувствовала ощутимый пинок под столом. Кайт на неё не смотрел.
— Предпочитает, Альд, вот тут ты прав. Ты что-нибудь слышал о новом кандидате?
— Ах, этот. Мальчик, удивительным образом прыгнувший сразу в сержанты? Боже, куда мы катимся. Да, я что-то такое слышал.
— Опять набрался по верхам, Дир. Как тебя только в вербовщики взяли, с таким-то подходом к информации. Этот "мальчик" — "М+".
— Того хуже, — Альд Дир, не стесняясь, сплюнул, — будто мало нам капитана. И с чего ты завёл о нём разговор?
— Сержант Стайн — жених этой девушки. Ты прав, ей и впрямь больше нравятся модификанты. Так что пошёл вон. Меня воротит от твоей улыбочки.
Альд Дир сделал полшага назад. Его лицо исказила неприятная гримаса, будто он съел что-то горькое.
— Прошу прощения, мадемуазель Хоук. Я вижу, что и вправду не соответствую вашему тонкому вкусу. Целую ваши ручки. — Он резко развернулся и направился к своему столику. Сая чуть заметно выдохнула. Её всё ещё колотил крупный озноб. Сид внимательно посмотрел на девушку. На её лице был написан такой испуг, что Сид осторожно накрыл её ладошку своей рукой и успокаивающе погладил.
— Всё, Сая, успокойтесь. Дир, конечно, мразь редкостная, но вам нечего бояться. Хорошо, что вы не приняли его приглашения. Это могло бы плохо кончиться.
— Я никогда бы... — Сая всхлипнула и полезла за салфетками. — никогда бы... ни за что... не согласилась бы... он... вы не знаете...
— Вот я старый осёл, — тихо произнёс Сид Кайт, — старый слепой осёл. Вы ведь были ваганткой?
Сая кивнула и скомкала бумажный платочек. Смотреть на лейтенанта Кайта ей было стыдно до горящих щёк.
— Теперь понятно... — медленно протянул Сид. Ну Дир, ну когда ж тебя в отставку отправят, извращенец чёртов. — Стайн знает?
— Да... — прошептала Сая. — Только что он сделает? Это был... приказ.
— Я понимаю. Не смотрите так, я понимаю. Учтите только, что Альд Дир в кои-то веки испугался. Вы видели его лицо?
— Чего ему... бояться?..
— Стайна. "М+". Это обычный парень мог бы дать Диру в зубы и загреметь в изолятор за неуставные и оскорбление старшего по званию. А сержант Стайн, как модификант протокола "М+", попросту вывезет его на получасовую прогулку в нейтральную зону, с пивом и орешками. А потом привезёт назад бесчувственное тело с разрывами сосудов головного мозга. Или не привезёт. Месть, Сая, это блюдо, которое подают холодным. Я вас уверяю, Альд Дир получит своё. И не от меня, хотя я с удовольствием бы лишил его одной принципиальной части тела. А сейчас забудьте о Дире, он не стоит этих слёз. Мы с вами здесь сидим по другому поводу.

*    *    *

— Понимаете, Рид, мало синтезировать протеазу, необходимо как-то катализировать процесс дробления приона. Мы же с вами видим, что нужны довольно жёсткие условия. Мы не можем вырастить лишайник, даже в лаборатории он отказывается размножаться, хоть у нас и полно этой гнилой древесины...
— Взрыв. — Сержант Рид Гейл, не отрываясь, смотрел на реакцию протеазы и приона. Она проходила в условиях высокого давления и температуры, причём на органическом субстрате. Гейл постарался выдохнуть как можно незаметнее. Профессор мог размышлять эмпирически или проводить опыты в лаборатории. Сержант Гейл непроизвольно погладил рукоятку пистолета. Всё-таки в первую очередь он был офицером. А мысли офицера шли вразрез в мыслями учёного. И пересекались только в одном. Правда, Виктор Брант мог не оценить такого решения.
— Нужен направленный взрыв на органическом носителе. — Гейл смотрел в упор. — На носителе, который доставит необходимое количество реагента к точке приложения. Проще говоря, Виктор, нам нужна "живая бомба". Камикадзе. Смертник.
Виктор Брант ошеломлённо откинулся на спинку кресла. Его лицо отражало самую противоречивую гамму чувств. Гейл ощутил себя последней мразью. Он не был оперативником, хотя на стрельбах показывал неплохие результаты. Он был учёным, исследователем, но исследователем из "Красного отдела". А это накладывало отпечаток.
— Рид, вы что такое говорите?! — Профессор как-то по-детски приоткрыл рот и промокнул лоб салфеткой. — Какой смертник, во имя всего святого? Как вам в голову пришла эта... чудовищная мысль?! Это невозможно, Рид, да господи боже ты мой, это... это абсурд!
— Это способ, профессор. Я знал, что не найду у вас понимания. Можете предложить что-то получше? Мы научились синтезировать энзим и только. Мы несколько недель подбирали оптимальные условия реакции. Вы же видите сами, что именно мы подобрали.
Профессор молчал. Синтезированный фермент не желал тихо-мирно сидеть на прогнившей ксилеме. Синтезированный фермент работал на клонированных человеческих клетках.
— Должна быть альтернатива. Должна! — Брант даже кулаком по столу стукнул. — Посадим протеазу на клонированную ткань. Уж этого добра у нас навалом.
— Виктор, будьте реалистом. Вы представляете себе этот сундук? Да его никто с места не сдвинет, если учесть, сколько потребуется протеазы и субстрата. Альтернативы нет, Виктор. Нужен человек, живой человек, в чьих клетках энзим доедет до сердцевины этой дряни. А потом этот человек... смертник... нажмёт на кнопку. Видит бог, я не хочу этого. Но это единственный способ. Простите. — Гейл отвернулся к двери и столкнулся взглядом с лейтенантом Треем, неизвестно сколько слушавшим этот диалог.
— Господин лейтенант, — вскочил Рид Гейл. Профессор лишь устало повернул голову. Пирс Трей внимательно оглядел обоих учёных. Выражение лица у него было на редкость странное.
— Гейл, вы менталист? — вдруг поинтересовался он. Рид Гейл непонимающе заморгал.
— Никак нет, господин лейтенант. Все тесты показали мою полную непригодность к этому виду воздействия.
— А вы, профессор?
— Что? Кто?
— Ясно. Вы верите в судьбу, Гейл?
Рид Гейл не знал, что и сказать. Руководитель "Танатоса" задавал странные вопросы и выглядел — краше в гроб кладут. Точнее, он выглядел как человек, у которого подтверждались самые чудовищные предчувствия.
— Я... не... не могу знать, господин лейтенант.
— А я вот поверил, — тихо сказал Пирс Трей, — вот прямо сейчас и поверил. Когда вас послушал.
— Господин Трей, — вмешался профессор, — ну хоть вы образумьте этого юношу. Он... он предлагает совершенно немыслимые вещи. Это... это за гранью всей морали, господин Трей! Это бесчеловечно, абсурдно и просто неэтично! Это не говоря уж о том, что вы просто не найдёте... м-м-м... желающих.
— У меня есть желающий, — так же тихо ответил Пирс и снял очки, — можете верить, можете нет. Вот поэтому я и поверил в судьбу. У вас есть протеаза. У меня есть смертник. У капитана скоро будет человек, способный пройти к сердцу аномалии и доставить "живую бомбу" по адресу. У госпожи Мирр-Гарт есть сновидица, способная получить подробную карту местности. А так же двое модификантов-страховщиков с многолетним опытом, лучшая техника, оружие и медикаменты. У нас есть всё, чтобы остановить продвижение приона.
— Вы хотите пожертвовать жизнью человека!
— Что такое одна жизнь по сравнению со всей Ойкуменой? У меня есть санкция. На эвтаназию, капитан это так обозвал. Профессор, поймите, этот человек... смертник... он всё равно неизлечимо болен. Он уже давно хочет умереть. И он умрёт самой фантастической смертью, которую только можно себе вообразить.
— Неизлечимо болен? Чем же? Я думал, ваш лазарет способен победить любую болезнь.
— От нежелания жить нет лекарства, профессор Брант. Это человек хочет умереть. Его гложет одна и та же бесконечно повторяющаяся мысль, гложет и доводит до умопомрачения. Он хочет умереть и тем самым искупить один, но фатальный поступок.
— Есть же антипсихотики, терапия...
— Нет. — жёстко ответил Пирс Трей. — От предательства нет терапии. И этот человек прекрасно это осознаёт. Может, вам это и непонятно, кажется чудовищным, вы, возможно, думаете, что это мы сами зомбировали пациента, подведя к мысли о самоубийстве. Нет. Он убил себя сам, три с половиной года назад. И теперь ждёт финальной точки. Я говорил с ним. Да. Я с ним говорил.
Профессор уронил голову на руки и тихо заплакал. Рид Гейл взволнованно наблюдал за своим пожилым коллегой. В носу у сержанта щипало. Он не знал, о ком рассказывал лейтенант Трей, но сейчас Гейл с кристальной ясностью понял, что они действительно победили. Но какой ценой.
— Отдохните, профессор, и не мучьте себя. Вы сделали всё возможное. Теперь в дело вступают другие силы. Но... хотя нет. Я слышал весь ваш диалог. Сержант Гейл прав. Выход только один. Гейл! Если всё получится, навестите секретариат. Там будет приказ о вашем повышении. Профессор...
— Мне бы прилечь, — прошептал Виктор Брант, — что-то голова закружилась... — Лицо профессора покрывала нездоровая бледность.
— В лазарет живо! — рявкнул Трей. — А вы, Гейл, рассчитайте всё в подробностях. В особенности... принцип действия "бомбы". Вопросы есть?
— Никак нет, господин лейтенант.
— Работайте, — Трей дождался медбрата с каталкой и вышел из лаборатории. Светлые волосы прилипли ко лбу. Он чувствовал себя одновременно палачом и демиургом.

*    *    *

— Вас введут в состояние "искусственной смерти", — специалист по модификации внимательно смотрел на Дора, который молча слушал лекцию о следующих этапах, — в этом состоянии вы пробудете всё то время, что длится процесс изменения генома. После модификации вы будете под постоянным наблюдением, пока мы не решим, что процесс успешно завершён. Когда вы проснётесь, в бокс будет подана атмосфера, насыщенная кислородом. Вы должны будете привыкнуть к воздуху, максимально приближенному к газовому составу Внешнего мира. Ваша кожа потемнеет от выработки меланина. Вам так же вживят гены, противостоящие тамошним токсинам. Ваши миоциты будут работать на увеличение мышечной ткани. Ваши рефлексы будут усилены до экстремальных значений. Вам придётся привыкнуть к новому телу и новым ощущениям. Гемотрансфузию вы перенесли очень хорошо, мы рассчитываем на полный успех трансформации. Вы... готовы?
— Я уже всё подписал, — сказал Дор, — в том числе и ознакомление с рисками.
— Ну что ж, — генетик набрал в шприц прозрачную жидкость, — разденьтесь донага и ложитесь вот сюда. Прощайте, Дор Стайн. Вы проснётесь совсем другим... человеком.
Мир перед глазами Дора потемнел и закачался. Через минуту любой наблюдатель решил бы, что молодой человек мёртв.

*    *    *

Сая уже давно ушла, а Сид Кайт всё сидел в буфете за столиком у окна и пил сладкий кофе, ощущая почему-то во рту лишь горечь. "Старый ты осёл, старый уродливый осёл. Хоть в чём-то этот вшивый садист прав. Ты куратор её любимого человека. Вот и занимайся кураторством. От тебя даже шлюхи шарахаются. Размечтался... твою мать". Сид допил кофе, взял ещё чашку и плеснул в неё синтезированного коньяка. "Это провал, Кайт. Ну вот и смирись с этим. Тебе сорок три года и у тебя слишком ответственное поручение, чтобы так вот распадаться на атомы. Старый глупый осёл".
Он постарался незаметно обернуться. Альд Дир невозмутимо пил чай. "Месть это холодное блюдо, Сид Кайт. Но очень сладкое".



Продолжение: http://www.proza.ru/2016/11/16/1731