Хамелеон часть первая

Глава первая

            Зачем тратить на обучение в колледже лучшие годы своей жизни? Ради работы, которую уже через пару лет возненавидишь, но будет уже поздно. Ты понимаешь, что в ловушке, но продолжаешь там упрямо сидеть, ради очередного повышения, которое тебе ни к чему, при этом развлекая себя выпивкой и игрой в карты на выходных с друзьями.
         Нам вдалбливают в голову, с самого раннего детства определённые виды деятельности, которыми нам нужно будет заниматься всю жизнь, тем самым принося пользу остальным людям. Нас силой принуждают занять определённое место в  обществе, так ещё за это место заставляют бороться! В школе нас учат множеству бесполезных вещей, а неуспевающих учеников пугают тем, что если будут плохо учить весь этот хлам, которым учителя засоряют тебе мозги, они не поступят в колледж и в итоге окажутся на помойке. Как по мне так из нас всех просто делают кучку миролюбиво улыбающихся, доброжелательных рабов, гордящихся своим положением. В нас задувают тот божественный свет, искрящийся внутри каждого человека, заставляя гнаться за ложной целью.
          Что касается меня, так я проучился в медицинском колледже только три года, после чего был отчислен за неуспеваемость. Представить даже не могу, сколько бы человек я убил своим невежеством, если бы окончил курс и пошёл работать по специальности.
          - Здравствуйте. Вот рецепт, посмотрите, пожалуйста, - обращается ко мне женщина средних лет, подавая листок через стекло.
          - Это очень сильное обезболивающее, вы не похожи на больную. - Отвечаю я.
         - Это для мужа. У него опухоль мозга и врачи уже ничего не могут сделать, операцию делать поздно. Он страдает от жуткой головной боли постоянно. Наша медицинская страховка не покрывает затрат на содержание его в больнице, а денег у нас нет не так уж и много. Единственным чем нам помог доктор, так выписал этот рецепт.
        Обезболивающее было действительно сильным, но на такой стадии, нужно было применить немного неординарный подход, которому уж точно «не учат в колледже», я ведь это точно знаю.
       - Сейчас некоторых ингредиентов не хватает, их подвезут к вечеру, приходите завтра. Всё будет уже готово.
      - Хорошо. Спасибо.
       Я работал в частной аптеке, изготавливал лекарства по рецептам бестолковых врачей и иногда подменял продавца. Как видите, моего образования для этой работы вполне хватило, и я также мог служить людям по мере своих знаний. В данный момент, к примеру, я собирался помочь больному мужу этой несчастной женщины, действительно помочь, а не просто отделаться от неё клочком бумаги.

Глава вторая

            - Давай быстрей, томаты уже неделю без воды,- орал отец на мать, тяжело вздыхающую под грузом двух полных вёдер с водой.
        Наша ферма находилась в очень засушливой местности, дождь для нас был большой редкостью. Насос, установленный на реке, то и дело ломался, поэтому частенько приходилось поливать всю ферму вручную из реки. Здоровья эта процедура, уж точно никому не прибавляла. Мать с каждым годом становилась всё слабей и слабей, а томатов, к сожалению, всё больше и больше. Земля истощалась, и урожай был уже не такой как раньше, но вместо того, чтобы удобрять почву, мы попросту увеличивали количество посаженных кустов.
       - Давайте быстрей, солнце уже садится, а нам ещё поливать и поливать, - всё не унимался отец. Он был просто одержим работой.
       Мама, в прошлом была балериной, подававшей определённые надежды, но получив травму, забросила свою карьеру и вышла замуж. Она и представить себе не могла, что окажется в этой грязи рядом с человеком, для которого урожай намного важнее его возлюбленной. Я старался изо всех сил облегчить её страдания и уже маленький таскал за ней своё маленькое ведёрце с водой, подходившее мне по размеру, но все мои усилия оказались бессмысленны. И уже вскоре, я начал поливать лилии на её могиле, которые при жизни она просто обожала. Я бегал к ней почти каждый день, отлынивая от работы на час, чем вызывал крик отца и крайнее недовольство бабушки, которая к нам переехала после смерти мамы.
          Бабушка частенько говорила мне:               
         - Слезами колесо судьбы не смазать. Слёзы притягивают лишь слёзы!
           Я не верил до конца, что мама ушла навсегда и больше не вернётся. Не верил до тех самых пор, пока рядом с ней не появилась ещё одна могилка. Отец протянул, в постоянной борьбе с засухой, ещё год после её смерти и ушёл, следом за ней, не мучаясь. Его сбил грузовик с овощами, по крайней мере, так мне сказала бабушка. Теперь мы остались вдвоём и большую часть земли сдали за скудную плату каким-то приезжим людям, которые сразу же отгородились от нас деревянным забором. Денег становилось меньше с каждой неделей, мы с бабулей частенько недоедали, и если меня это особо не волновало, то её это очень беспокоило.
            Однажды она меня послала в наш старенький сарай, в котором мы собирали всяческий хлам, в надежде на то, что я найду какие-то ненужные вещи, имеющее хоть какую-то ценность. Она рассчитывала что-нибудь продать и хоть на короткий срок улучшить наше материальное положение. Там внутри было жутко грязно, пыльно и повсюду свисала паутина, если честно я бы голодал ещё год, только бы мне туда не заходить, но спорить с бабушкой я попросту не мог, я всецело от неё зависел. Внутри, я уже очень скоро перепачкался и с ног до головы оказался в паутине, ничего стоящего я там не заметил кроме одной занятной бочки, из которой, как статичные щупальца робота-осьминога, отходили металлические трубки. Из всей кучи того хлама я мгновенно решил что только за эту бочку могут дать хоть какие-то гроши. Но она была слишком тяжела, и вытащить её, из груды пыльного мусора мне было не под силу.
        Когда я показал бабуле свою находку, она сказала лишь:
     - Завтра проведём здесь уборку, ты только что решил все наши проблемы, но ещё не догадываешься об этом.

Глава третья

         Сидя перед монитором, я тщательно выбирал слова и выражения для знакомства с девушками на определённых сайтах, именно в этом, пожалуй, и заключалась вся проблема моего одиночества. Там я был слишком любезен, навязчив и мил, мне мешал быть самим собой глупый страх и стереотипы, диктуемые нам с экранов телевизора. Когда я переписывался с очередной девушкой, я ненавидел сам себя, но ничего не мог с этим поделать, я не мог, переступить ту грань, которую сам же и установил. Со стороны я более походил на психа, страдающего шизофренией, лишь с той разницей, что произвольно хотел надеть на себя другую сущность, которую к тому же терпеть не мог.
           Девушек, с которыми я переписывался, было не так уж и много, а тех, которые захотели бы со мной встретиться, ещё меньше, если честно, то не одной. Я ещё ни разу не встречался с девушками, которым писал. 
          - Привет. Как у тебя дела? Как твоё здоровье? Писал я одной из моих немногочисленных подруг.
          Она простудилась ещё неделю назад, но я до сих пор не переставал интересоваться её самочувствием. 
         - Нормально. Дома сижу с мамой. А ты как? Помог женщине, о которой ты мне утром рассказывал?
        - Нет, сегодня вечером буду делать лекарство. Я обязательно ей помогу. Давай с тобой встретимся на выходных и сходим куда-нибудь вместе? Что скажешь?
        - Нет, не могу, извини. Много работы и маме нужно помочь.
        - Хорошо. Только не перетруждайся сильно, ладно? Это вредно для здоровья, а ты ещё не совсем отошла от болезни.
        - Ладно.
      Если честно, какое мне дело до её здоровья? Я её даже ни разу не видел, на мои сообщения она отвечает через раз. В общем, сплошное разочарование и недовольство самим собой. Вместо того чтобы переспать с ней, я лишь довольствуюсь фразой: «много работы и маме нужно помочь». И почему я так хочу обязательно кому-то нравиться, что толкает меня к этому? Постоянно подстраиваясь под разных людей, я уже потихоньку начинаю забывать своё истинное лицо. Скоро взгляну утром в зеркало и сам себя не узнаю, стану таким же, как и все цветастым хамелеоном, меняющим свой окрас в зависимости от собеседника и ситуации! Эволюция с нами сотворила невероятные вещи, но цивилизованное общество ещё страшней!

Глава четвёртая

          Проснувшись рано утром от стука входной двери, я увидел, как бабушка, уже возвратившаяся из магазина, который находился очень далеко от дома,  раскладывает на столе в кухне пачки с сахаром и дрожжами. Их целая уйма. Одна из пачек порвалась и старушка бережно, стараясь не просыпать, сгребает сахарный порошок себе в руку, затем достаёт небольшой пакетик из шкафа и ссыпает в него порошок, а затем вкладывает туда и испорченную пачку. Она убирает все пачки в картонную коробку и проделывает это очень аккуратно. У меня непроизвольно складывается впечатление, что от этого сахара зависит наша дальнейшая судьба!
         На самом деле бабуля собрала все наши сбережения, если можно было так назвать те жалкие деньги, оставшиеся нам после смерти отца, и накупила сахара и дрожжей. Денег осталось только на чёрный, безвкусный хлеб, но, судя по всему, она знала, что делала или просто сошла с ума, я никогда не понимал её поступков до конца.
       - Сегодня очень важный день, помоги мне, пожалуйста, убраться в сарае, хорошо? Я одна не справлюсь, - добавила она.
       - Да, конечно. Давай только позавтракаем сейчас чем-нибудь.
       - Солнышко, нет времени. Давай сначала всё уберём, и я тебя позже покормлю.
       - Хорошо, уже встаю.
      Она не дождалась, пока я поднимусь, и сразу же вышла во двор. Её решительности не было предела, но после слова «солнышко», я понял лишь, что и после уборки меня никто не покормит. Мои сомнения о её здравом смысле полностью развеялись, она была сумасшедшая, только сейчас я это понял. Времени, жалеть себя не было, и я вышел следом за ней.

Глава пятая

           Странно, я ведь мог воровать лекарства из аптеки, но я никогда этого не делал, может, потому что боялся  разоблачения? Другого такого места я уже точно не найду, поэтому не хотелось бы его терять. Вместо этого я нещадно обворовывал несчастных людей, страдающих от хронических болей различного характера. Не то чтобы я их ненавидел или ставил себя выше других в эволюционной лестнице, нет. Мне нужно было приглушить собственную боль, которая меня преследовала ещё с далёкого детства. Странным было то, что физическая боль настолько плотно переплеталась с душевной, что порой я просто не мог понять, что же меня  изводит больше. Откровенно говоря, я страдал лишь тогда, когда оставался со своими мыслями наедине. В современном мире все вокруг тебя делают всё возможное для того, чтобы никто не страдал от одиночества. Они заполоняют всевозможным шумом твой внутренний голос. Это даже можно сравнить с помехами на радио, то и дело, забивающими голос ведущего и, не давая расслышать тебе, возможно, очень важную информацию. Но парадокс состоит в том что мы этому несказанно рады, как будто мы родились лишь для того чтобы слушать помехи!
           В отличие от остальных я это всё понимаю, но не могу преодолеть себя, не могу заставить слушать свой внутренний голос. Складывается впечатление, что я сам себя боюсь.
          Некоторые рецепты я изготавливал дома, хоть это и было грубейшим нарушением внутреннего распорядка аптеки. Я оборудовал собственную подпольную лабораторию, поэтому с изготовлением лекарства проблем не возникало.
          Ровно половину всего обезболивающего, предназначенного по рецепту, но, которое также было необходимо и мне, я отсыпал в специальную коробочку. Вместо него я подсыпал обыкновенный мел, добавлял остальные компоненты и отдавал их утром посетителям, как и обычно. Но это было бы слишком подло и лицемерно, воровать чужое спокойствие, не предлагая ничего взамен. Поэтому всем моим «клиентам» я рассказывал одну и ту же историю о моей бабушке «ведьме», обладающей тайными знаниями. Она умела снимать боль, даровать веселье и отгонять уныние. Она пыталась, как могла, помогать людям, а благодарностью для неё оказалась лишь небольшая камера, любезно предоставленная государством, в которой она и умерла через год после заселения. Повторюсь, это всё я рассказывал людям, а значит ровно половина из всего этого наглая ложь!
       Всем своим клиентам я предоставлял некий альтернативный вариант развития их дальнейшей жизни. Либо полностью надеяться на современную медицину, либо поверить в необъяснимое и довериться тайным знаниям моей бабушки. По обыкновению все мои «пациенты» были глубоко отчаявшиеся люди, которым не помогло ни одно лекарство из тех, что выписывали у врача. Поэтому, они готовы были надеяться на все неординарные способы лечения, так любезно мною предоставленные. Но, к сожалению, слово «надеяться» не всегда означает поверить. Я не мог наблюдать за изменениями их состояния здоровья, но ещё не один человек не пришёл поблагодарить меня за исцеление, кроме той, единственной, женщины, которая приходила за рецептом для своего мужа.

Глава шестая

           После того как бабуля стала заниматься продажей мутной жидкости в бутылках, наша жизнь изменилась к лучшему, мы уже не думали, где достать продукты на ужин. Денег теперь нам вполне хватало на все необходимые расходы. Мне уже не приходилось воровать помидоры у наших соседей, и от этого я определённо испытывал моральное удовлетворение.
          Бабушка была уже старенькой, и мне приходилось помогать ей практически во всём. Мне это было не в тягость, поскольку она никогда не кричала и не шумела как отец. Почти всё своё свободное время я находился возле неё и когда произошёл этот ужасный случай, я тоже был рядом.
         С самого утра она себя плохо чувствовала, но, несмотря на это всё же собралась идти в сарай. Запасы наших бутылок почти иссякли, а сегодня должны были приехать новые рабочие на ферму к соседям, которым точно понадобятся «наши услуги», как она сама мне сказала. Внутри сарая я её оставил лишь минут на десять и выбежал, чтобы принести ещё сахара, нам его не хватило. Что произошло, пока меня не было, я так и не узнал, судя по всему, у неё схватило сердце из-за жары, там всегда было очень душно, печь внутри горела на полную мощность, да и на улице солнце пекло нещадно. Когда я возвратился, языки пламени уже потихоньку подбирались к входной двери, и я невольно отстранился назад. Первой моей мыслью было убежать домой залезть под одеяло и попытаться уснуть, как будто после этого что-то могло измениться. Соседей звать просто не было смысла, старые рабочие уже уехали, а новые приедут только к вечеру, ферма была пустая. Я уже повернулся, чтобы убежать, как меня остановила мысль о том, что я ничем тогда не смог помочь матери. Нет, я, конечно же, старался, как мог, но не сделал ничего «конкретного», даже не предложил ей уйти от отца и уехать куда-нибудь вместе. Тогда я думал, что если оставить всё как есть, то со временем всё изменится к лучшему, ну или хотя бы станет чуточку легче. На самом деле время ничего не меняет, а вот мы можем изменить время. Я потерял свою маму навсегда, а сейчас мог потерять и бабушку. Всё-таки я забежал в этот сарай, как бы это глупо не выглядело…
      - Это было очень глупо!
Это мне уже сказал дежурный врач, накладывая повязки на лицо и руки.
       Ещё он сказал, что я бы всё равно не смог ей помочь.
       Этот придурок в белом халате, наверное, до сих пор ещё верит в Санта Клауса, если несёт подобный бред. Я ведь точно знаю, что никто никому никогда не помогает. Все вокруг помогают лишь себе, и я не исключение. Я бросился в огонь не для того чтобы спасти свою, горячо любимую бабушку, а для того, чтобы в дальнейшем исключить терзание своей совести и насытить свои эгоистические потребности. Принести определённую жертву и таким образом успокоить свой внутренний голос, который не умолкал после смерти матери. Все мы в той или иной степени склонны к самопожертвованию и эгоизму. Эти склонности нам навязывают с раннего возраста, пытаясь, таким образом, адаптировать нас к выживанию среди людей. Мы жертвуем чем-то очень важным для нас лишь для того, чтобы доказать самим же себе какие мы на самом деле молодцы и герои, чтобы другие оценив это поняли наконец как им повезло, что они знакомы с нами. Попросту говоря, мы все занимаемся самообманом, пытаясь ещё этим произвести впечатление на окружающих.

Глава седьмая

       Она вошла неуверенно, шарахаясь от собственного отражения в зеркалах, осторожными шагами направилась ко мне. У меня невольно складывалось впечатление, что она боялась своего же присутствия. В аптеке мы сейчас были абсолютно одни, я, как бывало частенько, подменял продавца, а посетителей, как назло, тоже не было. Подойдя вплотную к стеклянной перегородке, и прикоснувшись к стеклу рукой, она произнесла:
       - Спасибо вам большое! Вы просто не представляете, что сделали для нас. Вы спасли ему жизнь. Я даже поверить не могла, что ваше лекарство может чем-нибудь помочь. Поначалу всё шло, как и обычно, он испытывал жуткие боли, но, не переставая, твердил мне, что верит в благоприятный исход и своё выздоровления, ведь в лекарствах находились тайные компоненты вашей бабушки. Это было так глупо, пожалуйста, только не обижайтесь, но он действительно в это верил. И я не знаю, что точно вы туда подсыпали, но в конце первого месяца у него появились улучшения и боли немного утихли. А ещё через пару месяцев произошло значительное улучшение, сдав все анализы, мы не поверили заключению врачей. А сейчас он уже совсем здоров и всё это только благодаря вам. Простите мне за мою назойливость, но мне бы хотелось вас обнять и пожать вашу руку, вы сделали невозможное и я просто не могу выразить чувства, переполняющие меня, словами.
         - Спасибо, но это лишнее,- произнёс я более холодным тоном чем сам того хотел.
        При этих словах у неё потекли слёзы. Не выдержав этого зрелища, я вышел из своего «убежища», покинул свою зону комфорта за толстым защитным стеклом и подошел к ней. Это была первая самая большая ошибка в моей жизни. Теперь я стал совсем беззащитным и оказался полностью в её власти.
       Немного позднее оказалось, что у неё были совсем другие планы. Она начала прикасаться ко мне, попыталась снять с меня больничную маску, но я уклонился и отошёл. Сменив на двери табличку, и щёлкнув замком, я вернулся к ней. Она была уже в нижнем белье и попыталась меня поцеловать, когда я приблизился. Я не мог этого допустить, взяв её за талию руками, которые практически всегда были скрыты под тонкими медицинскими перчатками, развернул её спиной к себе. Сорвав с неё трусики, я резко вошёл в неё, и она застонала…. Сейчас я был самим собой, я это чувствовал, от неуверенного мальчишки, который неудачно переписывался с девочками по интернету, не осталось и следа. Я сейчас не пытался быть милым и понравиться ей, я просто получал от всего этого удовольствие, а как следствие, было хорошо и ей.
        Сразу же после секса она начала рыдать, и я почувствовал себя виноватым. Как выяснилось позже, причиной её слёз был вовсе не я, а её муж.
 
Глава восьмая

          Оказывается, что после чудесного исцеления её мужа их отношения кардинально изменились. Как бы это дико не звучало, но она свыклась уже с его неминуемой кончиной, пережила всё это внутри себя и потихоньку строила планы на будущее, но тут внезапно возник я и всё нарушил. Она не была бесчувственной стервой, нет, она его безумно любила. Каждое утро она начинала с того, что прокручивала в голове все счастливые моменты их супружеской жизни. Она как могла, пыталась вспомнить всё до мельчайших деталей и пережить их заново: первое свидание, прогулки в парке, переезд в их новый дом, его неуклюжее знакомство с её родителями и их свадьба, всё это возникало в её голове каждое утро. Каждый день для неё начинался с радостной улыбки, она забывала настоящее на каких-то пять минут и с головой погружалась в те приятные моменты из прошлого. Таким образом, она уже мысленно попрощалась со своим любимым и с нетерпением ждала бы с ним встречи на небесах, и быть может, хранила бы ему верность всю оставшуюся жизнь. Но она никак не могла предположить, что он может выжить. И сейчас это чудо просто не укладывалось в её голове. Она совсем не знала, что теперь делать: о чём с ним говорить, как себя вести рядом с ним. У неё поневоле складывалось впечатление, что рядом с ней совершенно другой человек: чужой и неприятный. За время болезни у неё полностью изменилось отношение к нему и, конечно же, он был в этом совершенно не виноват. Он остался прежним, несмотря на все те мучения, которые ему пришлось пережить. Может быть, это её и раздражало так уж сильно в его поведении. Он вёл себя так, как будто ничего не произошло, как будто то, что им вместе пришлось пережить, ровным счётом, ничего не значит. Конечно, было бы глупо и бессердечно с её стороны надеяться на то, что он снова начнёт страдать или умрёт, но именно этого она и хотела сейчас больше всего. Теперь каждое утро для неё начиналось со сцен его трагической и случайной смерти. Она представляла себе, как его сбивает машина на трассе, представляла, как падает цветочный горшок ему на голову во время безобидной утренней прогулки и даже как грабители в магазине, куда он случайно заглянул, стреляют в него упор с дробовика. Да этих сцен его внезапной смерти были сотни, но она, выбрав лишь один вариант, который казался ей наиболее удачным, сразу же направилась ко мне.
             Откровенно говоря, я не до конца понимал, почему она так хочет смерти любимого человека. Да, именно любимого, она и сейчас его любила как десять лет назад, когда они только что поженились, только теперь к этому чувству примешалась ещё и ненависть. Может с осознанием его смерти внутри у неё что-то умерло, что-то такое чего уже нельзя было возродить, даже когда болезнь отступила. А может она его начала ненавидеть только потому, что оказалась намного слабее, чем он. А может она всегда была намного слабее, чем он и нужны были трудности, чтобы ей это доказать. Она начала ненавидеть мужа не из жалости к нему, а лишь из жалости к себе, которую раньше она никогда не ощущала и которая её угнетала с каждым днём всё больше и больше. Именно эта жалость породила ту злобу, которую она испытывала при его выздоровлении и которую не могла объяснить даже самой себе. Само существование её супруга бесцеремонно напоминало ей о её слабости, которую она ненавидела и от которой хотела избавиться. Но вместо того, чтобы копаться внутри себя самой или обратиться за помощью к специалистам, она выбрала самый простой путь. Люди всегда так поступают, убирают из своей жизни раздражающие факторы, а не основную причину, которая находится у каждого в голове, зачастую это происходит только от того, что не каждый признается самому себе, какой он на самом деле мудак.

Глава девятая

             - Привет. Я уже совсем выздоровела. Извини, что не ответила на два твоих предыдущих сообщения, была занята. Давай сходим с тобой куда-нибудь на этих выходных? - Писала мне девушка из сайта знакомств.
            Да неужели у неё появилось свободное время! Я ей писал каждую неделю и уже сам потихоньку начинал верить в то, что она мне не безразлична. На все мои сообщения она отвечала не сразу, а на некоторые не отвечала и вовсе, но я упорно продолжал «мило» навязывать свою дружбу, если это можно было так назвать. С остальными у меня не получалось переписываться вовсе: максимум два, три сообщения и они переставали отвечать уже навсегда.
               - Да, конечно. Давай в субботу вечером, в девять часов. Где встретимся и куда пойдём, напишу чуть позже. Договорились?
              - Хорошо. Буду ждать.
      Я совсем не мог представить, куда же мне её пригласить, так, чтобы не напугать до смерти. Мы договорились на девять, и это, конечно же, было очень выгодно для меня, так как в это время в парке было уже совсем темно, но только сейчас я подумал об электрическом освещении и вариант с парком отпал сразу же. Из телевизора доносился бесполезный шум, который мешал мне сосредоточиться. Взяв пульт со стола, чтобы его выключить я невольно обратил внимание на экран и понял, что нашёл идеальный вариант для моего первого свидания….
         Удачно выбрав место для встречи, мне вспомнился вчерашний случай и то, что уже послезавтра нужно будет дать ответ. Та женщина после секса расспрашивала меня об опасных медицинских препаратах, имеющихся у нас в аптеке. Она хотела знать их способы применения, и как их, возможно, обнаружить в крови после смерти. Зная меня всего тридцать минут, она без стеснения разговаривала со мной о предстоящем убийстве своего мужа. Она даже посветила меня в свои планы, в которых я занимал не последнее место.
         - У лечащего врача под любым предлогом, я возьму рецепт для мужа, а ты изготовишь по нему свой. Добавишь туда всё, что нужно для тихой и безболезненной смерти и получишь за это сорок тысяч долларов. И надо чтобы остатки твоего препарата не обнаружили в крови после смерти, а ещё лучше, чтобы всё это выглядело естественно, и было похоже на внезапную остановку сердца, к примеру. За деньги не переживай, после похорон, я сниму все свои сбережения. Ну что скажешь?
        - Не знаю, мне нужно обдумать всё пару дней. Слушай, а не легче вам просто развестись или попробовать жить отдельно?
        - Чтобы потом все друзья и родственники считали меня жестокой тварью, бросившей своего мужа после такой болезни, и тыкали в меня пальцем? Да ладно, если бы я его бросила во время болезни, это бы ещё могли понять, но оставить его после всего того, что мы с ним пережили, теперь, когда он совершенно здоров, нет, этого уж точно никто не поймёт.
        - Но можно же переехать в другой город, начать новую жизнь и забыть всё что произошло?
        - Да можно сделать всё, есть тысячи возможных вариантов, которые я не раз обдумывала по ночам и не один из них мне не подходит. Лишь со смертью мужа я переживу все те страдания, к которым так готовилась во время болезни. Тебе этого не понять, просто подумай над моим предложением, через два дня буду ждать ответ.
       - Хорошо.

Глава десятая

          В глубине души я был искренне рад, что мне удалось спасти жизнь хоть одного человека. Моей заслуги, конечно же, в этом не было, я его безжалостно обокрал, как и всех остальных, забрав себе половину обезболивающего, предназначенного для него. Но в то же самое время я посеял в его голове зерно надежды на тайные знания моей бабушки, которыми она никогда в своей жизни не обладала и которые имели силу только в его голове. Сейчас я себя чувствовал алхимиком, превратившим обыкновенный мел в лекарство от рака. Вся проблема была в том, что это лекарство помогало лишь тем, кто действительно в него верил, а это было необычайно сложно. В нашем мире слишком уж трудно поверить хоть во что-нибудь необъяснимое, неподтверждённое и неиспытанное большинством людей.
         С осознанием того, что мне удалось помочь хоть одному человеку, я чувствовал себя намного лучше, чем прежде. Мои хронические боли начали понемногу отходить на второй план, причём как физические, так и душевные. И всё это происходило даже скорее не из-за того, что я спас его жизнь, это была лишь закономерность. Мне удалось заставить его поверить в то, что для большинства кажется безумием. Несмотря на недоверие со стороны своих близких и родных людей, а также полное непонимание его жены ему всё-таки удалось перешагнуть через искусственные преграды, выстроенные в голове каждого человека. Именно они определяют, что же возможно в этом мире, а что нет. Скорее всего, что этот его шаг и разделил их с женой на чудовищное расстояние, которое она не в силах пройти может и до конца жизни. Может быть, из-за этого она и начала его ненавидеть.
         Только сейчас я представил себя в образе сумасшедшего учёного, проводящего хладнокровный эксперимент, который только недавно был успешно закончен.
        Я всегда верил в то, что если хоть кому то из моих «пациентов» удастся преодолеть свою неизлечимую болезнь, то это смогу сделать и я. У меня, конечно же, не было такой болезни, но постоянные боли меня всё больше и больше беспокоили, несмотря на стремительно нарастающую дозу лекарства. Я был такой же, как и тысячи остальных людей и пока не нашёлся этот единственный человек, который переступил через все законы, установленные цивилизованным обществом, я бы ни за что не поверил, что такое возможно. В отличие от его жены я не презирал, а восхищался им.
        И продать мой удавшийся эксперимент за каких-то сорок тысяч долларов! Я бы никогда на это не согласился, это стоило намного дороже!
Глава одиннадцатая
        Сидя в ресторане за столиком в кромешной темноте и ожидая девушку из сайта знакомств, я невольно задумался о её «адекватности». Сейчас, я действительно был этим озабочен. Ведь она даже не догадывается кто я на самом деле, а я не догадываюсь кто она. И, несмотря на всё это, соглашается встретиться со мной в ресторане, где совершенно темно (специальный ресторан для гурманов, чтобы внешний вид блюда, не отвлекал от его истинных вкусовых качеств). Мы заранее условились с ней, что я приду немного раньше и уже буду её там ждать, чтобы не столкнуться случайно с ней на пороге. Эти условия устроили нас обоих, а значит, ей тоже было что скрывать. И если она такая же сумасшедшая, как и я, из нас могла бы получиться чудесная пара…

- Eugene Gets