Лера и Глеб. Оберег бессмертия 8

                Глава 8
Морриган

 Лера проснулась рано утром, в шесть часов пятнадцать минут. Сев на кровати, осторожно потрогала рану на ноге. Несмотря на способность её организма к регенерации, рана не спешила заживать, и ощутимо беспокоила девушку. Глеба она исцелила ещё ночью, как только они приехали домой. Уставшая и разбитая, хранительница еле дошла до кровати, и погрузилась в сон. Снилось ей всю ночь, как она размышляет, сорвать ли ей с яблони яблоко, или всё же этого делать не стоит. В результате она совершенно не выспалась, но поняла, что больше спать не хочет. Сходив в душ, вернулась в комнату и надела чистую одежду. Спустилась на первый этаж.
 В гостиной на диване мирно спал Глеб. Хранительница укрыла его одеялом и поцеловала в лоб, парень улыбнулся во сне, но просыпаться не стал. Будить его Лера не хотела, и тихо вышла на улицу.
 Свежий воздух немного взбодрил её. На город за ночь спустился туман. Где-то в небе, в разных сторонах перекрикивались гуси. Видимо клин, летящий на юг, разделился в тучах над городом, и теперь гуси перекликались между собой. Голоса птиц были беспокойные и тоскливые.
Лера тяжело вздохнула.
 На улице было тихо и пустынно. Не было прохожих, не проезжали мимо машины. Туман был довольно густой, и дома на той стороне улицы было не различить. Но это ненадолго, девушка знала, что через пару часов туман исчезнет, и скорее всего, пойдёт дождь.
 Хранительница думала, как рассказать о вчерашних событиях Волкову и серафиму. Её не покидало ощущение, что она упустила какую-то деталь, очень важную. Последнее, что девушка помнила, до того как очнуться в клетке охотников, это как изнутри церкви охотник стал стрелять по двери, очевидно запаниковав. Потом взрыв, и… темнота. По дороге домой, Иван говорил, что девушка жутко кричала, отстреливалась от охотников, и к тому же знаками показала Ивану спрятаться и не высовываться. Но хранительница ничего этого не помнила, а когда пыталась вспомнить, начинала жутко болеть голова. Возможно, память стремилась избавиться от ненужных воспоминаний, и выборочно их стёрла. Или спрятала подальше, в тёмное, недоступное для кого угодно место. И не пускала туда даже саму Леру. Ну, на нет, как говориться, и суда нет…
Девушка ясно расслышала хлопки крыльев в тумане.  Судя по звуку, птица была не слишком большая – где-то с ворону, однако всё же хранительница насторожилась. На той стороне улицы едва различим, виднелся силуэт человека. Присмотревшись, Лера смогла понять только что это девушка. Вся одежда белого цвета, белые волосы, лица не видно. Хранительница сразу поняла, что это не человек, то, что девушка, стоящая в тумане была существом потусторонней природы, ощущалось очень явственно. Беловолосая неотрывно смотрела на Леру, и хоть туман был очень густой, и лица неизвестной не было видно, чувствовалось, что туман её абсолютно не беспокоил, она видела сквозь него.
 Внимание к своей персоне хранительнице не понравилось, и она потянулась за пистолетом, однако почти сразу вспомнила, что оставила Сэма дома. Скривив от досады губы, Лера подумала, и решила окликнуть незнакомку.
 – Эй! – крикнула девушка. – Ты кто?
 Подул ветер, зашевелилась пелена тумана, на мгновение скрыв силуэт незнакомки. Лера сделала глубокий вдох, и решительно перешла дорогу. Незнакомка исчезла. Хранительница посмотрела по сторонам, надеясь увидеть её, но уже поняла, что уйти беловолосая никуда бы не успела, а значит, та просто исчезла. Девушке стало не по себе.
 Вернувшись в дом, Лера на всякий случай заперла дверь, и только тогда немного успокоилась. Пройдя на кухню, принялась готовить завтрак. Конечно, хранителям не положено вести дневной образ жизни, они существа ночные, но в свете последних событий, распорядок дня стал хаотичный. Пожарив Глебу гренки, и сделав бутерброды с колбасой, девушка поставила всё это на стол и прикрыла салфеткой. У самой Леры аппетита не было, потому она заставила себя выпить стакан молока, и то только чтобы не упасть в голодный обморок.
 Сев за стол, хранительница стала ждать пробуждения Глеба. Ей конечно хотелось бы, чтобы тот поспал подольше, но пришлось поставить будильник на семь часов, надо было идти объясняться перед Волковым. Несмотря на то, что разговор предстоял серьёзный, Лера всё же думала сейчас не про него, а вспоминала ту незнакомку, смотревшую на неё сегодня из тумана. Потом вспомнила про киллера, сообщившего адрес энтомолога. С киллера мысль перескочила на хозяина хутора, и его исчезновение. Потом вспомнились слова Сергея о гибели директора завода, но, не задержавшись на этой мысли, Лера вспомнила разговор с Бездушевым. В общем, мысли девушки были беспорядочными и отрывистыми. Голова казалось, сейчас лопнет от количества информации, которую надо было переварить и осмыслить. Ожидание наедине со своими мыслями начало тяготить, и девушка уже стала желать, чтобы Глеб поскорее проснулся.
 Когда Лера уже начала терять терпение, зазвенел будильник. Старый, сделанный в СССР, круглый будильник, на обратной стороне которого были изображены контуры континентов, а сбоку красовалась красная пластмассовая ракета.  Несмотря на то, что иногда будильник бесил девушку, она не сломала его до сих пор – он был памятью о дяде Егоре.
 Глеб заворочался и, пытаясь дотянуться до будильника, свесился с дивана, и сгрохотал на пол. Лера хихикнула, чувствуя, как разом улучшилось настроение. В голову пришла мысль, что за последние пару лет стены дома стали давить на неё, а теперь она боялась одиночества ещё больше, и уже не представляла себе дома без Глеба.
 – Зачем будильник? – пробормотал хранитель сонным голосом, и сам же ответил: – а, ну да, к Волкову…
 – Как спалось? – участливо спросила Лера.
 – Так себе, чушь всякая снилась.
 – Яблоки?
 – Какие яблоки?! Нет, женщина какая-то во сне пристала, всё про тебя расспрашивала, достала своими вопросами.
 – Волосы белые были?
 – Чьи?
 – Ну, этой твоей, приставучей.
 Глеб почесал затылок.
 – Да нет, чёрные, а что?
 – Да так, ничего, – пожала плечами хранительница. – Идём, завтракать будешь.
 – А ты?
 – Я не хочу.
 – И уговаривать тебя бессмысленно, да?! – больше утвердительно, чем вопросительно спросил Глеб.
 – Да, – согласилась девушка. – Бессмысленно.
 Хранитель вздохнул и поднявшись с пола, сел на диван.
 – А Натали с Иваном пойдут?
 – С нами – нет, – ответила Лера. – А вот сами по себе – не знаю. Волков вроде говорил, что сообщит ей, если она понадобится, значит, пока они там не нужны будут.
 – Они с Иваном неплохая парочка… – задумчиво сказал Глеб. – Вот уж не думал, что такое может случиться…
 – Правильно ли мы поступили?
 – Ты о чём?
 – Я о Натали с Иваном. Мы, конечно, помогли ей, спасли его, охотникам по щам надавали… но то ли это всё?
 – Что-то я не понимаю о чём ты.
 Глаза Леры стали темнеть.
 – Неправильно это всё же, – тихо сказала она. – Она вампир, Глеб, а он человек. Это неправильно. И она всё равно будет нападать на людей. Пусть мы не увидим этого, но это факт.
 – И что предлагаешь? Убить её? Я, наверное, уже не смогу, да и какое я имею право?
 – Не знаю. И я не смогу. И я не имею права, это будет предательство с моей стороны. Но я знаю, кто мог бы…
 – Мог бы… что?
 Хранительница встала и пошла наверх, в свою комнату. Ответила она уже с лестницы, поднимаясь на второй этаж.
 – Завтракай, Глеб. Выходим скоро. И мне потом кое к кому зайти надо будет…

 Добрались хранители до пещеры быстро и без происшествий. По дороге Лера немного отвлеклась от мешавших ей мыслей, а про беловолосую незнакомку, растворившуюся в тумане, временно забыла. Оборотни, оказывается, успели заделать большинство подходов к большой пещере, а на оставшихся ходах поставили стальные двери. В помещении, в котором Сергей с Глебом впервые встретились с серафимом, оборотни умудрились организовать контрольно-пропускной пункт, что неудивительно, ведь самый короткий маршрут по пути от города к пещере пролегал через эту, с позволения сказать, комнату. На потолке, перед стальной дверью приделана камера видеонаблюдения, дружелюбно помигивая светодиодом.
 Лера улыбнулась, глядя на камеру, и указала пальцем на дверь. На той стороне что-то громко лязгнуло, дверь втянулась в стену. Хранители прошли в хорошо освещённую, и не менее хорошо обустроенную комнату. Вместо земли и пыли – деревянный пол, дыра в потолке приспособлена для вытяжной вентиляции. В комнате одна стена была полностью обвешана разнообразным огнестрельным оружием – оборотней Стаи Волкова, в отличие от клана Смунда, нельзя было обвинить в консерватизме. Пройдя через истошно запищавшую рамку металлодетектора, Лера подошла к столу охранника. Оборотень сидел за столом, лениво поглядывая на монитор, это был Василий. Хромой оборотень улыбнулся хранительнице и приветливо кивнул Глебу.
 – Привет хранителям! – хитро улыбаясь, воскликнул оборотень. – Как дела?
 – Как сажа бела! – отозвалась Лера. – Быстро же вы тут обустроились! А через дыру в потолке не пролезет никто?
 – Если только в виде фарша! – подал голос кто-то позади них.
 Девушка оглянулась. У дальней стены, за круглым столом играли в карты два оборотня. Один высокий, с узким подбородком и пролысиной на голове, второй – широкоплечий рыжеволосый мужчина, с густыми усами, тоже рыжими.
 – Там вытяжка, решётки, крыльчатка… – туманно пояснил высокий.
 – А ты теперь с нами, да? – спросил рыжий. – Круто!
 – А ты на собрании не был? – спросила его Лера.
 – Неа, – покачал головой оборотень. – Дома был.
 – А что так?
 – БУХАЛ потому что!!! – ответил за него высокий. – Аха-ха-ха!!!
 Усач толкнул его локтём в бок.
 – А вам Волков разрешает хм… «бухать»?
 – Неа, – усмехнулся рыжий. – У нас строго с этим. Дык… днюха была…
 – Ааа… – потянула хранительница. – С прошедшим тебя днём рожденья тогда!
 – Спасибо!
 – Ну, так мы идём? – спросил Глеб. – О, точно!
 – Лера махнула оборотням рукой. – Доброго дня, ребята!
 До пещеры хранители добрались быстро, то и дело, встречая по пути занятых обустройством подземелья оборотней. Жители Блакгородского подвала развернулись не на шутку, и трудились как бешеные, перепившие энергетиков стахановцы. Вот пришлось обходить стремянку, на которой стоял оборотень, прикручивающий к потолку светильники. Вот в боковом проходе показался принц Игорь, волочащий в одиночку здоровенный аппарат, неизвестного назначения. Лера не удивилась бы, узнай она, что аппарат этот весит полтонны, ведь росс славился своей необыкновенной силой.
 Саму пещеру было не узнать. Освещение стало ярче, а больше половины площади занимали ровные ряды станков самого разного вида. Вдоль стен громоздились ящики всевозможных размеров, прикрытые сверху брезентом. Повсюду сновали рабочие, шумели станки. Едва не сбив Глеба с ног, мимо пробежал волколак Вадим, неся в зубах моток проволоки, тут же затерялся среди станков. Хранительница подумала, что оборотни перетаскали в пещеру всё оборудование с машиностроительного завода.
 Волков возник из ниоткуда прямо перед хранителями. Вопреки ожиданиям Леры, он не собирался устраивать разбор полётов, а спокойно поприветствовал их и позвал за собой. Покинув пещеру, Сергей повёл хранителей по длинному коридору, в конце которого была единственная во всём коридоре дверь. Оборотень молчал, и молчание это очень не нравилось хранительнице.
 – Сергей… – осторожно начала она. – Я хочу объясниться по поводу боя в Вольфроссе…
 Вожак остановился, повернулся к ней лицом.
 – Возможно позже, – рассеянно сказал он. – Вас ждёт Радафаил.
 – Тебе не интересно, что там произошло? – спросил Глеб. – Думаю это очень важно.
 – Не сомневаюсь, – кивнул Волков, – но тут просто… гм… сперва поговорите с серафимом, хорошо?
 – Кто кем командует? – хмуро спросила Лера.
 – Не понимаю о чём ты. Я вожак Стаи.
 – А что же Радафаил?
 Оборотень провёл по лицу рукой.
 – Вы ещё не догадываетесь, для чего он здесь? – спросил он тихо.
 Хранительница покачала головой.
 – Не очень! – ответил Глеб.
 – Он консультант, – пояснил Волков. – Тут такое дело, то, что творится в городе, несомненно, имеет большое значение для всех, но ангелы не имеют права вмешиваться. По крайней мере, пока. Блакгород место равновесия высших сил, нечто вроде зоны ненападения, а потому наши проблемы нам придётся решать собственными силами. Самим. Радафаил помогает мне, объясняя как мне поступать так, чтобы не получить по шапке от высших сил, в том числе от самих ангелов.
 – Что? – удивилась Лера.
 – Тут большая война. И наши бои в городе для высших сил – всё равно, что возня микробов в чашке Петри под микроскопом. И пока никто из представителей противостоящих сил не вмешался, конфликт не перерастёт в полномасштабную войну. Большая политика…
 – Политика? – спросил Глеб. – То есть Радафаил не станет помогать нам?
 – Маловероятно. Я же сказал – большая политика… – вздохнул оборотень. – Скоро вы сами всё поймёте. Так что мы работаем на износ – делаем бронежилеты под сущность волка, и оружие. Кстати, нам помогает твой друг, Владимир.
 – Что? Владимир?! – удивлённо спросила Лера. – Он сейчас здесь?
 – Нет, сегодня он ещё не приходил. А что?
 Девушка опустила глаза.
 – Он ничего мне не говорил… – грустно пробормотала она.
 – Может просто не хотел беспокоить? – попытался оправдать оружейника Волков.
 – А чего я ждала, что он позвонит мне, и скажет, что присоединился к Стае? – раздражённо спросила хранительница, ни к кому конкретно не обращаясь.
Глеб промолчал, но его лицо выражало всё, что он думал о Владимире.
 – Нам пора! – сказал Сергей. – О ваших приключениях в крепости, расскажете позже, когда не будет лишних ушей.
 – А там что, есть кто-то кроме Радафаила? – указал на дверь Глеб.
 – Ага! – только и ответил оборотень. – КТО-ТО…
 Лера удивлённо подняла брови.
 – Многозначительно сказано, – заметила она. – Так кто-то важный?
 – Ещё как важный! – подтвердил Волков. – Я же сказал, скоро вы сами всё поймёте. Я же зайду попозже, когда ОНА свалит.
Похлопав Глеба по плечу, вожак оборотней поспешно ушёл. Хранительница недоумённо посмотрела ему вслед. Если бы она не знала оборотня, то точно решила бы, что тот боится загадочную гостью Радафаила.
 – ОНА... – медленно повторил Глеб, словно пробуя слово на вкус.
 – Ну, будем «понимать сами»! – ухмыльнулась Лера, решительно открывая дверь.
Комната, где они оказались, была не слишком большой, и по обстановке напоминала смесь полевого штаба и офиса. Два стола в центре, поставленные буквой «т». Строгие белые жалюзи на муляжах окон. Карта на противоположной от двери стене с пометками. Больше всего Леру заинтересовали странные символы по всему потолку, что это за символы она не знала, но при первом же взгляде на один из них, хранительница испытала сильное головокружение. Пришлось отвести глаза.
 Радафаил стоял перед картой, спиной к хранителям. За одним из столов сидела, вероятно, та самая ОНА, о которой упоминал Волков, по крайней мере, никого кроме неё и серафима в комнате не было. Гостья, являвшаяся, по мнению оборотня «лишними ушами» и одновременно «частью большой политики», оказалась молодой женщиной, лет двадцати пяти – тридцати на вид. Чёрные её волосы были заплетены в две тугие косы внушительной длины. У неё было красивое лицо, зелёные глаза смотрели лукаво и даже насмешливо. На гостье было надето чёрное платье с большим вырезом, а на шее ожерелье из округлых камушков чёрного цвета с металлическим отливом. Судя по расслабленной позе, и довольной улыбке, женщина чувствовала себя здесь уютно и спокойно.
 Серафим повернулся, и жестом пригласил хранителей присесть. Лера с Глебом сели напротив гостьи. «Часть большой политики» мельком посмотрела на хранителя, без интереса, зато задержала взгляд на хранительнице, смотря пристально, оценивающе. Лера почувствовала себя крайне неуютно, и повернулась лицом к Радафаилу, ангел ободряюще улыбнулся.
 – Ну что, – спросила гостья, – чего ты их маринуешь?
 Хранитель заёрзал на стуле.
 – Лера… Глеб… – поприветствовал хранителей серафим. – Для начала должен вам сообщить, что про ваше столкновение с охотниками в Вольфроссе я поговорю с вами позже, с каждым по отдельности. Пока же хочу вам представить нашу хм… гостью, знакомьтесь – Морриган. Древние кельты поклонялись ей как богине смерти, сейчас командует керами.
 Морриган… так вот как её зовут! Подумала Лера. Вот почему Волков её избегает, богиня смерти – это серьёзно.
Хранительница посмотрела на богиню, та при упоминании её имени улыбнулась, с по-кошачьи хитрым выражением лица.
 – А разве языческие божества ещё остались? – спросил Глеб.
 – Немногие, лишь те, в которых осталась надобность, – пояснил ангел. – И те, которые каким либо способом спрятались и потому избежали изгнания из мира людей. Морриган находится в числе первых.
 – Богиня смерти?! И какая в ней надобность? – полюбопытствовала Лера.
Серафим хотел ответить на вопрос хранительницы, но Морриган опередила его.
 – Всё предельно просто, малышка, – ответила она. – Да, я была богиней смерти, кем, по сути, осталась и по сей день. Видишь ли, во всех мирах существуют так называемые спорные территории, находящиеся под одинаковым влиянием со стороны Света, Тьмы и Хаоса. В случае, если на спорной территории случится конфликт, грозящий перерасти в полномасштабную войну, там появляюсь я и мои керы, как третья сила, следящая за соблюдением определённых правил.
– И Блакгород, я так понимаю, является спорной территорией? – догадалась хранительница.
 – Именно.
 – И чем занимаются тут твои гм… керы? И кстати, это твоя кера следила за мной сегодня утром?
 Глеб удивлённо посмотрел на хранительницу.
 – Да! – весело подтвердила богиня. – Но не следила, а просто показала тебе, что в городе отныне есть и мы. А сами керы ничем особенным не занимаются, собирают души тех, кто погиб с начала конфликта, для последующей передачи победителю.
 – Собирают души… – побледнев, тихо повторила Лера. – А если войны не будет?   Что станет со всеми этими душами?
 – Если боя не состоится, мы отпускаем души на свободу, и они отправятся согласно своему пути, туда, куда им хм… положено.
Девушка вскочила, оттолкнув свой стул к стене, и оперлась руками на стол, не отводя глаз от отставной богини, взгляд её стал колючим и злым, зрачки дрогнули и неимоверно расширились, так, что радужки стали тонкими ободками вокруг них. Если бы можно было прожечь взглядом, в голове Морриган образовалась бы немаленькая такая дыра.
 – И давно вы в городе?
 – Не первый день точно, – уклончиво ответила богиня.
 – Так вот какую большую политику имел в виду Волков, – догадался Глеб. – Радафаил, так вот почему ты не станешь вмешиваться, не хочешь, чтобы пограничный конфликт перерос в полномасштабную войну?
 – Да, – подтвердил серафим. – Мы не можем рисковать душами людей.
 – А огонь небес? – едва не перейдя на крик, спросила Лера. Губы её задрожали от гнева.
 Ангел опустил глаза.
 – В случае, если мы сожжём город, люди погибнут, но души их нельзя уничтожить, и они останутся в целости и сохранности, ровно как и те, что сейчас у кер, потому как конфликт будет тут же исчерпан.
Хранитель сжал кулаки, но больше никак не выдал своей злости, тем не менее, было очевидно, что оба хранителя сошлись во мнении, что Морриган стоит порвать на мелкие кусочки.
 Богиня перестала улыбаться.
 – Злишься на меня?! – неожиданно печальным голосом спросила она Леру. – И имеешь на это право, но позволь я объясню тебе кое-что, хорошо? Да, я была и остаюсь тёмной богиней. Да, я аморальная и беспринципная стерва. Но поверь мне, если бы  не я руководила сбором душ, за меня это делал бы кто-нибудь другой. Когда избавлялись от языческих божеств, мне предложили выбор: командовать керами, или отправиться в изгнание, а нисходящие миры Тьмы не самое приятное местечко.
 Глаза Леры сменились на дневные, хранительница успокаивалась так же быстро, как и приходила в ярость.
 – И ты выбрала эту… «работу»?
 – Ну, – вздохнула Морриган. – Собственно у меня не было особого желания уходить в изгнание, и кроме того, желающих на моё место было масса.
 – Почему выбрали именно тебя?
 – Потому что остальные были намного хуже! – резко ответил Радафаил. – Это были испорченные, кровожадные твари, а нам нужен был тот, кто сумеет держать себя в руках, и справится с тем, что ему предстоит. А Морриган – всегда служила изначальной Тьме.
 – То есть?
 – То есть она служила равновесием, и забирала лишь тех, кого ей было поручено. И в отличие от остальных, она не требовала человеческих жертвоприношений в своё время, хотя жрецы её культа укрепляли влияние часто именно таким образом, но это была уже их собственная инициатива.
 – Значит она «лучшая из худших»? – уже спокойно спросила Лера.
Сев на возвращённый Глебом обратно стул, хранительница скрестила на груди руки. От резкой перемены настроения на неё накатила апатия.
 – Скажем так – она одинаково лояльная к Тьме, Свету и людям кандидатура, – пояснил серафим. – И она будет предоставлять нам кое какую информацию.
 – Что вас связывает? – спросил хранитель.
 – В своё время Рад очень помог мне, – пояснила богиня, непривычно сократив имя ангела.
 – Радафаил, – лишённым эмоций голосом попросила хранительница, – давай ближе к делу.
 –Да, – вновь улыбаясь, поддержала Морриган, – давай ближе к телу!
 Ангел никак не отреагировал на шутку богини, и согласно кивнув Лере, сел за стол. Стул, на котором сидел серафим не имел спинки, дабы она не мешала крыльям, но табуретом не являлся, так как были видны спилы в тех местах, откуда у нормальных стульев начиналась спинка. Крылья серафим опустил, и они лежали позади него, словно безжизненные. Глядя на них, Глеб почему-то подумал, что они, наверное, очень тяжёлые.
 – Нет, – покачав головой, сказал Радафаил, – физический вес их не тяготит меня, лишь груз моей ответственности через них…
 Хранительница непонимающе посмотрела на ангела, не понимая, о чём идёт речь. Морриган всё так же улыбалась, ничуть не удивившись словам серафима, видимо, так же умея читать мысли.
 – Тяжело? – спросил Глеб.
 – Очень! – чуть помолчав, ответил ангел. – Однако мы здесь не для обсуждения моих проблем. Перейдём к тому, для чего я вас позвал. Итак, с Морриган вы теперь знакомы, роль её знаете. Про мою роль в Стае теперь тоже знаете. Отныне, если соберётесь, предпринять что-либо – советуетесь со мной, и я же буду советовать вам, как стоит поступить, чтобы не вызвать гнева более опасных существ и вообще не привлекать их внимания к себе. И ещё – думаю, вам стоит знать, чем закончилось собрание, хотя бы в общих чертах. Но на долгие объяснения нет времени, если в двух словах, то вы выбраны хранителями частей оберега, и для начала Волков передал свою часть оберега на хранение тебе, Глеб.
 – Мне?! – удивился хранитель.
 Серафим протянул к Глебу руку, на ладони ничего не было, но ангел, сложив ладонь в кулак и вновь раскрыв, словно фокусник подал хранителю амулет. Тот самый маленький треугольный амулет на обыкновенной верёвочке, что вампиры пытались отнять у вожака в подземелье.
 – Тебе! – подтвердил Радафаил.
 Хранитель нерешительно взял амулет.
 – Теперь выйдете на время, прошу. Мне надо переговорить с Морриган, прежде чем она уйдёт.
 Лера послушно встала и пошла к выходу.
 – Идём, Глеб! – позвала она.
 Хранитель сумел, наконец, оторвать взгляд от амулета, лежащего на его ладони, и пошёл следом за Лерой.
 – Лера! – окликнул ангел. – Чуть не забыл, если тебе не сложно ответь на пару вопросов!
 Хранительница застыла, держась за ручку двери.
 – Кто были твои родители?
 Лера отпустила ручку, но так и не обернулась.
 – Я не знаю… – казалось спустя вечность, ответила она.
 – Ты помнишь их? Как звали твоего отца? Егор? Егор был твоим отцом?
 – Нет. Дядя Егор лишь воспитал меня, он не был моим отцом, хоть я и не помню многого.
 – Возможно, я не должен был тебе этого говорить, – тихо сказал Радафаил, – но мне доподлинно известно, что у Егора была дочь. Родная дочь. И есть вероятность того, что ты – это она.
 – Бред! – обернувшись, воскликнула Лера. – Он не мог быть моим отцом! Я… я уверена, что…
 Глаза хранительницы потемнели, губы задрожали.
 – Покажи мне медальон своей матери! – попросил ангел.
 Лера просунула руку себе под одежду, нашарив медальон, зажала его в руке. Лицо хранительницы стало вдруг суровым и  злым. Неожиданно для всех девушка рванула с шеи медальон, порвав цепочку, и держа за оставшуюся её часть, показала серафиму. Медальон оказался круглой формы, отлитый из сероватого металла, с множеством мелких оспинок на поверхности, словно поверхность его была повреждена чем-то едким, вроде кислоты.
 – ДОВОЛЕН?! – гневно закричала хранительница.
 – Вполне, – ответил серафим.
 Глеб не мог понять, почему Лера так зло отреагировала на слова Радафаила, пока она не прояснила ситуацию следующими словами.
 – Я знаю, зачем ты это спрашивал! – потрясая медальоном, сообщила девушка. – Думаю, ты до недавнего времени не знал, как выглядят части оберега. Думал у меня ещё одна часть оберега? Ан нет!!! Я не знаю, кем были моими родителями, но не хранителями оберега. Судя по всему, та самая королевская семья хранителей охраняла не только врата, но и сам оберег, так ведь? Думал я королевских кровей, и у меня часть оберега, а чтоб узнать так ли это спросил про родителей? Так вот – Егор не был моим отцом, а мои родители не были из королевской семьи! Вынуждена тебя огорчить, это вот – всего лишь медальон! Круглая железяка, не стоящая ничего, но бесконечно дорогая мне! Не лезь ко мне в душу!!! Я сама разберусь в своём прошлом, без твоих предположений!
 – Прости… – только и смог сказать серафим.
 – Да пошёл ты! – воскликнула девушка, и вышла, громко хлопнув дверью.
Глеб постоял с полминуты, молча глядя на серафима, и вышел следом за Лерой, не проронив ни слова.

 – У малышки серьёзные проблемы с психикой, – покачав головой, промолвила Морриган.
 Богиня наклонилась и двумя пальцами подняла с пола обрывок цепочки, но спустя несколько мгновений положила её на стол. Цепочка оказалась серебряной, и звенья её оставили на пальцах повелительницы кер извилистый узорный ожог.
 – Что это было, Рад? – спросила богиня, наблюдая, как ожог сам собой заживает, исчезая с кожи. – Зачем тебе понадобилось видеть её медальон?
Серафим казалось, не услышал вопроса, и задумчиво склонив голову набок, смотрел на тот самый обрывок цепочки, что Морриган положила на стол. Внезапно обрывок дёрнулся, и словно живой пополз по столу к ангелу, а затем заполз к нему на ладонь. Сжав цепочку в руке, серафим тяжело вздохнул.
 – Я виноват перед ней… – прошептал он. – Скажи мне, Морриган, то, что ты говорила про печать смерти, это правда?
 – Ты не веришь мне? – удивилась отставная богиня смерти.
 – Это правда? – с нажимом переспросил ангел.
 – Да правда, правда! – ответила Морриган, обиженно. – На ней печать смерти. И на тебе, кстати, тоже, мой друг.
 – Значит, она скоро умрёт… – выдохнул ангел.
 – Я этого не говорила! – возразила богиня. – Она ДОЛЖНА умереть. Печать не означает, что она в скором времени непременно умрёт, она означает, что очень велика вероятность её смерти.
 – Говори яснее!
 – Да уж куда яснее Рад! Ты не хуже меня знаешь, что это означает! Такую как у неё печать не часто встретишь, поверь мне на слово, не думаю, что она доживёт до весны, слишком многие заинтересованы в её смерти.
 Ангел посмотрел на Морриган исподлобья. О чём думал серафим, было непонятно, так как его абсолютно белые глаза с маленькими серыми точками зрачков не выражали никаких эмоций. Богиня явственно ощутила яростное пламя, бушующее под оболочкой серафима. Мгновенно вспомнилась их первая встреча. Вспомнился бой длиной в сотню лет, кровавый и беспощадный. Вспомнились ослепительные всполохи живого белого пламени, коим и являлся на самом деле серафим по имени Радафаил. Вспомнился невыносимый для глаз свет благодати ангела, вспомнился невыносимый для ушей звук издаваемый сутью его. Вспомнилось, как ослепительное пламя коснулось её лица, не обжигая, не причиняя вреда. И маленькая искорка первозданного света вспыхнула внутри тёмной сути богини, и потому ангел не тронул её. Дал ей шанс. Дал Морриган возможность вспомнить, кем она была когда-то, очень давно, когда всё было соткано из Света, а вечная Тьма была ничем.
 – Ты знаешь, что она сказала, когда впервые коснулась перьев на моём крыле? – тихо спросил Радафаил. – Нет? Она назвала меня Муса…
Морриган удивлённо подняла брови.
 – То есть ты думаешь, что она последняя ррлия?! Быть такого не может!
 – Почему нет?
 Богиня покачала головой.
 – Великая книга говорит, что ррлия погибли! Все до единого!
 – Великая книга не может лгать, – согласился ангел, – но, если взвесить все за и против?
 – О чём ты?
 – Сперва, если судить по Великой книге, то выходит, что в Блакгороде было две семьи хранителей – одна семья ррлия, и одна семья рода найтов, их вечных защитников. В каждой семье было по ребёнку, женского пола, примерно одного возраста. К королевской семье для защиты был приставлен Мусафаил, он же отвечал за сохранность врат. Далее, на короткое время город окутывает мрак, и мы не знаем, что происходило там в этот момент. Итог: Муса мёртв, ррлия мертвы, врата украдены. Последние выжившие два найта – Егор и маленькая Лера.
 – Это я знаю, – воскликнула Морриган. – Всё произошло относительно быстро, и потому меня с керами не успели направить сюда. Поговаривают, что падшие приложили к этому руку.
 – Это может быть правдой, а может и нет. Внемли далее – записи в Великой книге позволяют определить очерёдность гибели ключевых фигур. Первым пал Мусафаил, затем женщина найт, далее ррлия и в одно с ррлия время одна из девочек. Записи отрывочны и не ясны, настолько, что даже Метатрон был не в состоянии прочесть, какая именно девочка погибла, но так как её не стало в одно время с ррлия, все подумали, что это была их дочь.
 – И?
 – Один голем-творец поведал мне, как устроены врата…
 – Голем-творец?!! Ты шутишь?!
 – Не перебивай, пожалуйста! Итак, на вратах имелось множество печатей, изготовленных особым образом, не позволяющих вратам отворять проход в те или иные миры. В дни, когда тьма накрыла Блакгород, с врат пали все печати, препятствующие открытию в мир Вечного пламени, кроме одной. В великой книге я отыскал описание этой печати – она закалена в крови ррлия.
 – То есть если не станет ррлия – печать падёт?
 – Именно!
 – Тогда почему… постой, выходит, что ррлия живы?
 – Как минимум один член королевской семьи жив. И мы не одни, кто имеет доступ к Великой книге, а значит, над этой загадкой бьются и по ту сторону баррикад.
 – Так вот почему убили Егора! Они хотели знать правду!
 – Но он ничего им не сказал, иначе бы Леру уже давно убили. Вернёмся к началу, а что, если Егор заменил свою дочь на Леру?
 – Быть этого не может!
 – Может! Найты были бесконечно преданны королевской семье, и лучше других понимали последствия гибели всех ррлия. В Великой книге написано что Лера – дочь Егора, однако Метатрон пояснил мне, что Великая книга сама пришла к этому выводу, на основе имеющейся информации. Сама же Лера помнит смутно своих настоящих родителей.
 – А фамилия?
 – Она тоже сбила меня с толку, но потом я предположил, что она слышала слово «найт» от самого Егора.
 Морриган закрыла лицо руками.
 – Ой, кошмар… – невнятно пробормотала она.
 – И судя по всему наша Лера – самая настоящая ррлия, а враги, не зная особенностей Великой книги, продолжают считать её последней из найтов, то есть мешающей, но не опасной, и ищут способ снять последнюю печать не там где нужно. Но так будет недолго, скоро они поймут, что ошиблись и начнут сначала проверять все первые версии.
–  То есть убьют Леру, и поглядят, не упадёт ли печать?
 – Да, именно так.
Морриган задумчиво почесала бровь.
 – Дело ясное – что дело тёмное, – промолвила она.
 – Что, прости?
 – Я говорю – понятно, что ничего не понятно!  Мы даже не знаем, где был несколько лет Игорь, прежде чем вернулся обратно в город. Я хочу проверить одну версию, но никто не должен узнать, что я помогаю тебе, иначе нам обоим придётся несладко. А ты? Как ты намерен узнать правду? Так, чтобы  противники не узнали раньше тебя.
 – Истина рядом с нами, Морриган. Но возможно эта самая истина  только навредит всем… Так, или иначе, но тайное всегда становится явным. И я не смогу защитить Леру, как бы я этого не хотел. Не успею.
 Богиня встала и села на стол перед ангелом.
 – Рад, уходи, – тихо сказала она, – прошу!
 Серафим покачал головой.
 – Уходи Рад, брось всё! Я чувствую, что если ты останешься здесь, я потеряю тебя! Молю, уходи!
 – Ты хочешь, чтобы я обрёк на гибель сотни людей, ради спасения себя?
Зелёные глаза Морриган засветились изнутри.
 – Всё ясно, – заявил  Радафаил. – Ты ценишь мою жизнь выше других жизней.
 – Да Рад, больше! Даже выше своей собственной.
 – Почему?
 – Ты знаешь, – прошептала отставная богиня, – ты всё знаешь…
 Мгновение спустя она исчезла. Серафим остался в одиночестве, но ещё долго ощущал на себе её взгляд, полный мольбы.

 Лера так быстро шла, что Глеб нагнал её только в конце коридора. У выхода девушка остановилась и прислонилась спиной к дверному косяку. Хранитель стал рядом, не решаясь заговорить с ней, понимая, что девушке надо успокоиться, и любой разговор сейчас закончится плохо. Окинув взглядом пещеру, заметил Сергея, сидящего метрах в тридцати от них на большом ящике. Оборотень выжидающе смотрел на хранителей, нервно барабаня при этом пальцами по ящику. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что его беспокоил один единственный вопрос – ушла ли Морриган. Волков наверняка закурил бы сейчас, но так как сам же строго-настрого запретил всем своим подчинённым курить в пещере, сдерживался. Надо же подавать пример.
 Лера заговорила так неожиданно, что Глеб вздрогнул.
 – Чтоб его! – быстро заговорила хранительница, – Я с ума сойду скоро! Сил моих больше нет! Дурацкий город, дурацкие жители, дурацкая жизнь! Чтоб вас всех…
 Сергей поднялся и подошёл.
 – Какого чёрта, Волков? – хранительница шагнула навстречу оборотню, – Какого чёрта тут происходит, Волков? Что этот крылатый о себе возомнил?!! Он невыносим, этот белоглазый негодяй просто невыносим!!!
 Сергей довольно хмыкнул, Радафаил, порою,  действительно был невыносимым.
Цвет Лериных глаз заметно посветлел – она стала быстро приходить в себя после разговора с ангелом.
 – Чувствую себя попавшей в фильм ужасов: я хранительница, мои друзья оборотни, мои враги вампиры, мне поласкает мозги ангел, а к тусовке вскоре присоединится демон!
 Оборотень закивал, улыбаясь.
 – Старина Хич остался бы доволен! – заметил он.
 Лера склонила голову набок.
 – Ты в курсе, что он был овофобом? – лукаво улыбаясь, спросила хранительница.
 – Кем? – переспросил оборотень. Слово было ему незнакомым, но отчего-то вызывало улыбку.
 Глеб уже еле сдерживал смех.
 – Он боялся яиц! – пояснила девушка.
 – Что, правда? – удивился оборотень и загоготал.
 Хранитель не смог больше сдерживаться и тоже засмеялся.
 – Я рад, что вы с нами теперь, – заявил Волков, – С вами мы не пропадём.
 –А, – махнула рукой хранительница, – где наша не пропадала…
 Оборотень согласно закивал.
 – Долго длилось собрание? – спросил Глеб.
 – Не то чтобы… – потянул Сергей, – После вашего ухода мы ещё много чего обсудили, если хотите, я вам потом расскажу. Но сначала давайте выслушайте Радафаила, у него к вам вопросы накопились. Как думаете, ЭТА, оттуда свалила?
 – Понятия не имею, честно, – отозвалась Лера, – Когда мы уходили, она ещё была там. Слушай, я знаю, тебе не хочется идти туда, но…
 – Но что?
 Девушка провела рукой по лицу.
 – Но не мог бы ты сходить, и узнать, ушла ли она? Я плохо себя чувствую, и мне… мне очень хотелось бы, чтобы всё побыстрей закончилось. Я плохо себя чувствую.
 Волков внимательно посмотрел на Леру. Бледное лицо, на котором видны заживающие шрамы, уставшие глаза…
 – Хорошо, – согласился он. И ушёл.
Хранительница дождалась, пока он зайдёт в кабинет к серафиму, и, не сводя глаз с двери, обратилась к Глебу:
 – Ты это видел?
 – О чём ты?
 – То, как он смотрел на меня, – скосив в сторону хранителя глаза, сказала девушка, – И ещё он ничего мне не сказал по поводу разборки в крепости.
Глеб пожал плечами.
 – Его взгляд… – задумчиво продолжила Лера, – в нём было что-то… я не знаю… что-то подобное было во взгляде дяди Егора. Жалость что ли…
 – Жалость?
 Теперь уже хранительница пожала плечами.
 – А по поводу королевской семьи и твоего дяди, что ты скажешь об этом?
 Лера тяжело вздохнула.
 – Что я могу сказать? – словно пересиливая себя, заговорила она, – Ничего особенного. Были в городе кроме моей семьи ещё королевская семья. Они погибли, как и мои родители, погибли в одно время.
 – Это тебе дядя твой рассказал?
 – Нет, не он. Я сама узнала. Дядя Егор заботился обо мне, когда родителей не стало, но никогда о них не говорил. Сказал только, что приехал в Блакгород, как только узнал об их гибели. Не знаю, родственник ли мне он вообще, но мне плевать, если честно. Он был для меня за отца и за мать.
Хранительница улыбнулась.
 – Знаешь, а в детстве я представляла, что бы было, если бы я родилась в королевской семье. Дядя Егор меня долго называл «Ваше Величество». Наивная дура…
 – Кто?!
 – Я. Я только потом поняла, что такое быть ррлия. Мне было видение – сотни, тысячи смертей. Это были люди, оборотни, вампиры, хранители, и ещё какие-то незнакомые мне существа… и все они умирали за меня, умирали с моим именем на устах. И это было ужасно. Быть ррлия – значит быть ответственным за многих, значит вести народ за собой. А я, я не смогла бы! Я же всего-навсего девушка шестнадцати лет отроду, сирота с кучей комплексов! Да что там говорить, у меня явно не все дома! Куда там мне вести народ, когда я с собой совладать не могу…
 Лера закрыла лицо руками.
 – Господи… что я несу…
 На её плечо легла чья-то рука, рядом с ней стоял Волков. Девушка даже не заметила, как он подошёл.
 – Идёмте, – позвал оборотень.
Первым по коридору пошёл оборотень, следом Глеб. Последней шла Лера, достав из кармана джинсов медальон матери, зажала в ладони. Обрывки цепочки свисали и грустно болтались.
 Ангел выглядел уставшим и задумчивым. Только войдя в комнату, Лера тут же встретилась с ним глазами. Спокойствие и умиротворение тут же наполнили всё её существо. Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула. Явственно ощутила спиной тёплые объятия больших крыльев серафима. Мир и покой. Хранительница выдохнула и открыла глаза, ангел сидел на прежнем месте, и, кажется даже не вставал… почудилось?..
 - Всё хорошо, - тихо сказал Радафаил.
 Глеб обошёл замершую неподвижно девушку и нежно приобнял её за плечи.
 - Лера! – заглянув ей в глаза, позвал хранитель.
 Медленно повернув к нему голову, девушка с непонимающим выражением лица взглянула на Глеба в ответ, приоткрыла рот, словно собираясь что-то сказать, но снова растерянно посмотрела на ангела. Пальцы разжались, обрывок цепочки упал на пол.
 - Ну чего вы в проходе то встали? – проворчал подошедший сзади оборотень.
Подтолкнув обоих хранителей к столу, Волков обошёл их и сел на стул. Глебу пришлось усадить Леру, после чего он сел на соседний стул.
 - Спасибо, - тихо поблагодарила девушка.
Хранитель хотел было ответить, но…
 - Не стоит… - ответил Радафаил . – Ты устала, слишком многое свалилось на тебя в последние дни.
 Глеб удивлённо приподнял бровь, не понимая, о чём идёт речь.
 - Здесь всё ещё пахнет смертью, - недовольно проворчал Сергей.
Радафаил  повернул голову в сторону вожака,  издал непонятный звук, что-то вроде: «эхммм…». Затем серафим негромко щёлкнул пальцами, обрывок цепочки, что выронила Лера, подпрыгнул с пола и, упав на стол, соединился с другим обрывком и с несколькими звеньями, подлетевшими с разных сторон. Перед хранительницей лежала целая цепочка от её медальона. Девушка безмолвно взяла её со стола и положив на ладонь, зажала в кулаке.
 - Больше не рви, - посоветовал ангел. Ещё раз глянув на Волкова, он продолжил. – Вы нужны Стае для ответственных заданий, с которыми никто другой справится не в состоянии. Но будьте осторожны, без преувеличения скажу, что вы наша последняя надежда. Мы не должны вас потерять. Я и сейчас хотел дать каждому из вас задания, но несмотря на то, что потом может быть поздно, я повременю, вам следует отдохнуть и набраться сил.
 Сергей недовольно покачал головой, но промолчал.
 - А пока что расскажите что вчера произошло.
 Глеб быстро посмотрел на Леру и почесав подбородок, решил начать объяснение.
 - Ну что говорить, - неуверенно начал он, - сглупили мы. Погнались за охотниками, угодили в засаду, чуть себя не угробили. Леру ранили и увезли охотники, я ослеп. Затем Лера сбежала, позже вылечила меня. Ивана мы спасли.
Волков ещё раз покачал головой.
 - Кого я просил позвонить в случае опасности?! – Раздражённо спросил оборотень. – Вы ведь действительно чуть себя не угробили!
Хранитель ничего не ответил.
 - Мы спешили, - положив в карман цепочку, ответила девушка. – Вы бы подоспели на помощь одновременно со второй партией охотников. Было бы много погибших.
Волков недовольно рыкнул, но не нашёл что ответить.
 - Мы сейчас не будем осуждать вас, - сказал ангел, разглядывая свои ладони, словно читая что-то на них. – Лера, что ты помнишь?
 - Из вчерашнего боя?
 - Да.
 - Не много, помню как дошла до церкви, затем… - хранительница нахмурилась. – Затем я очнулась в клетке охотников. Я не понимаю, не могу вспомнить… начинает сильно болеть голова… не понимаю…
 Глеб погладил девушку по плечу.
 Серафим тяжело вздохнул. Судя по тем сведениям, что он получил, у Леры не было шансов выжить в том бою. Никаких. Даже если принимать во внимание тот факт, что её возможности намного превосходят возможности обычных людей. Ещё одна загадка. Укрывшись от любопытных взглядов защитными глифами, ангел сильно ограничил своё восприятие за пределами этой комнаты. Он не видел, что происходило в крепости и в резиденции Бездушева.
 - как ты сбежала от охотников? – Спросил оборотень.
 Лера на мгновение задумалась, что именно сказать, как ответить. Что-то подсказывало ей, что не стоит говорить всей правды. Слишком странной и какой-то неприятной была её новообретённая способность. Надо сказать правду, но только частично. Позже, может и стоит рассказать всё Радафаилу, но не сейчас. Не будь тут ангела, можно было бы выложить всё как есть, и даже порадоваться новообретённым возможностям, но подсознательно девушка чувствовала, что эта способность тёмная, из репертуара зла, и нечему тут радоваться. Серафим наверняка знал это, и не одобрил бы. И по головке бы не погладил.
 - Взяла в заложники Бездушева, - стараясь говорить как можно уверенней, пояснила Лера. – И я отпустила его, так как он нужен городу, и я решила с ним встретиться в мирной обстановке, и всё обсудить.
 - и что ты намерена ему сказать? – Нервно спросил Сергей.
 - Решай сам, что ему передать, я буду в говорить от имени стаи, а ты вожак, так что…
 Девушка развела руками.
 - Когда встреча?
 Хранительница почесала татуировку на лице.
 - Завтра. В их ресторане.
 В комнате воцарилось молчание. Оборотень думал о том, что и как должна Лера обсудить с Бездушевым. Глеб и ангел ждали, когда кто-то заговорит. Девушка же почему-то вспомнила, что не успела рассказать хранителю, что там, на собрании, она виделась со своей матерью. Вспомнила, как хотела сделать это в ночь погони за охотниками. Думала о том, стоит ли знать Радафаилу про разговор с мамой.
 - Значит так… - первым всё-таки заговорил серафим. – В городе на ближайшие пару дней ожидается некоторое затишье. Используйте это время с пользой – отдохните, завершите все сторонние дела. И готовьтесь к худшему, ибо это суть затишье перед бурей. Грядёт что-то серьёзное. И кроме того, мы чего-то недоглядели, кто-то в городе борется не с марионетками, вроде Смунда и Смертко, а с корнем всех зол, причём достаточно успешно.
 - О чём-то это ты? – Недоумённо спросил Глеб.
 - На самом деле демоны давно готовили вторжение через врата. Несколько человек выполняли различные поручения своих хозяев – демонов, но кто-то стал устранять их одного за другим. Одним из таких марионеток был директор завода, он собирал из мёртвого района особое оружие, наделённое силой. Другой набирал сильных людей, дурманил им сознание, чтобы в них могла веселиться демоны. И их обоих больше нет в живых.
 Глаза Леры округлились.
 - Сообщения!  - вскрикнула она и толкнула Глеба плечом. – Сообщения в телефоне, помнишь, тогда, на хуторе! Кто-то знает намного больше нашего! Вы понимаете? Кто-то один, совсем один, сделал для спасения города намного больше нас!
 Ангел согласно кивнул.
 - Вы должны найти его. Как можно быстрее. Найти сами, так как по непонятным причинам ни я, ни кто бы то ни было ещё не может узнать кто он и где находится. Что-то скрывает его от ненужного внимания. Возможно какая то вещь, либо у него есть какая то врождённая способность.
 - Что нас ждет? – Спросил Глеб. – Скажи, Радафаил, каковы наши шансы на успех?
 - Весьма невелики… - серафим указал пальцем вверх, - там, наверху, уже теряют терпение. Если мы не справимся вовремя, город сожгут. Иногда мне кажется, что наши противники только и ждут, когда мы примем это решение. Не уцелеет никто.
Ангел посмотрел на свои крылья. Расправил их, насколько это позволяло сделать тесное пространство комнаты. Только сейчас Лера заметила, что его крылья расположены неравномерно, словно справа не хватало верхнего, а слева среднего крыльев.
 - Это ужасное оружие. Пламя будет столь яростным, что можно испарить море. Я побывал в таком пламени, только живом – два моих крыла просто сгорели. - Радафаил посмотрел Лере в лицо. – Несмотря на то, что я сам состою из пламени.
 - П…ц!!! – Сматерился Волков.
 - Значит мы обязаны справиться! – Твёрдо заявила Лера.
 Серафим внимательно посмотрел на хранительницу. Девушка впервые увидела, как на его лице явственно отразились эмоции. Радафаил удивлённо поднял брови, перевёл взгляд на Глеба, и вновь уставился на Леру. Затем он улыбнулся.
 - Ты чего? – с подозрением спросила девушка.
 - Это просто… - ангел задумался, подбирая подходящее слово, - Восхитительно!!! Вы… вы связаны! Боже мой… у вас даже сердца бьются в унисон!
Хранители переглянулись. Как ни странно, сказать им было нечего, все их мысли сейчас были об огне небес.
 - Ладно, перейдём к первоочередному вопросу – будем обсуждать ваш разговор с Бездушевым.
 Лера готова была поклясться, что услышала разочарование в голосе Радафаила.

 Это здание было очень старым. В окнах отсутствовали не только стёкла, но даже рамы. Пустые, словно глазницы черепа, проёмы окон пристально глядели в ночь. Безусловно мрачно, но именно такое сравнение первым приходило в голову. На внутренних стенах штукатурка практически полностью отпала, ныне кучками лежала у основания стен. В середине холодного бетонного пола чернела глубокая прямоугольная яма. Сквозь дыры в потолке залетали капли дождя. Крышей служили бетонные плиты, плотно пригнанные друг к другу. И в дырах можно было различить арматурную сетку. Словно после войны было это здание, но нет, его потрепало время.
  Морриган стояла на краю ямы, и ждала со спокойствием бессмертного существа. Некоторое время ничего не происходило, но вдруг словно само пространство возмущённо вздрогнуло, пропали все звуки, ветер перестал задувать в окна, дождь перестал залетать в дыры сверху. На стенах зажглись ярким зелёным огнём замысловатые символы. У дальней стены беловолосая кера убрала руку от одного из этих символов. Видимо она только что дорисовала его. Глаза бывшей богини смерти на мгновенье вспыхнули таким же зелёным светом. Посмотрев в сторону керы, она помнила её жестом руки.
 - Пелагея, - позвала Морриган, - подойди, дитя моё.
 Кера послушно приблизилась. На лбу у неё блестели капельки пота, губы дрожали, однако девушка была явно очень довольна.
 - Всё готово! – Счастливым голосом объявила кера – здание полностью погружено в тень. И да, я ещё полностью изолировала его, так что никто не подслушает, не подсмотрит, не зайдёт и не выйдет. Пока вы не этого не захотите.
 Морриган знала, что раз написала глифы кера, то и отменить их действие так же могла лишь она одна. Но сделает это только если ей приказать. Пелагея была исполнительной, умной, послушной, и бесконечно преданной.
Богиня придирчиво огляделась по сторонам, осматривая помещение.
 - Такая серьёзная подготовка… - тихо сказала кера. – Это будет сложный ритуал?
 - Очень, - откровенно призналась Морриган. – Я собираюсь вызвать на диалог дух, но… это не простой дух. Он настолько силён, что прорывается в этот мир из восходящего мира через анабион. Я призовую его отражение, но не смогу его удерживать и беседовать с ним одновременно.
 - Что я должна сделать?
 - Позови ещё пятерых своих сестёр, удерживайте контур заклятья, пока я не скажу разорвать его.
 Кера покорно кивнула, и задумчиво посмотрела себе под ноги.
 - Что с тобой? – участливо спросила богиня.
 Беловолосая неуверенно подняла глаза.
 - Почему этот дух не успокоился? Зачем с мучениями прорываться в более худший мир, из более лучшего? И чем вы так обеспокоены?
 - Ступай, - мягко, но вместе с тем властно приказала богиня.
Кера тут же растворилась в воздухе, со звуком хлопков птичьих крыльев. Морриган задумчиво провела рукой по ожерелью.
 - Я боюсь его, милая… - тихо сказала она.