В каждом из нас - человек и человечество

     Я не знаю, где заканчиваюсь я, и где начинаются другие люди. Всё в моей жизни: и чувства, и помыслы устремлены в этой вечной гонке за неуловимым – в итоге всегда остаюсь ни с чем. В наш век отчуждения, век тревоги мы отдалены от самих себя – мы «вещи-в-себе». Да, именно вещи: мы чрезмерно обеспокоены поверхностным, чтобы прислушаться к голосу своего глубинного «я», –  тем самым мы объективировали себя в свете мира, где все являются потребителями друг друга. Внутренний хаос становится внешним, субъект поглощается объектом.
     В поисках духовности я бывала в соборах: но там силуэты со стеклянными глазами свершали свой культ перед иконами, затем выходили в мир и опровергали все догматы своими делами и словами. Особенно последним. «Сначала было Слово» – гласится в Писание. Но из этого непорочного Слова, прежде не обремененного грязью человеческих душ мы сделали средство обмена информацией – мощнейшее из оружий. Логос стал пустым звуком и носит теперь сугубо прагматичную цель (точнее оно средство). Если бы люди только знали этимологию  хоть некоторых из произносимых ими слов, они бы может меньше болтали попусту. Почему существует личная гигиена, гигиена питания и т.д., но нет гигиены словесной?.. Истина не рождается в споре, нет необходимости кричать о доказательствах и опровержениях. «Мы истину, похожую на ложь, должны хранить сокрытыми устами». Но если так и дальше пойдет, и мы не осознаем всей священности Слова, то Оно, давшее некогда начало этому миру, благодаря человеку принесет ему и конец.
     В целом, ощущение конца, казалось, не осознается всерьез, будто это нечто далекое, будто он еще за тысячи световых лет, но в сердцах... Я видела людей: на рынках, в поездах, на площадях, в ресторанах, даже в разгар веселья – они были все безумно одиноки. В полях человечество трудилось, воевало, ратовало за свободу – создавалась иллюзия временного единения, осуществления идеалов. Но возвращаясь домой, каждого не покидало устойчивое ощущение неустроенности, нереализованности, и всех утешала пилюля «завтра будет иначе» перед сном. Однако, как только мы родились, наши часы уже тикают в обратном порядке. Всё уже рассчитано: количество прочитанных книг и обдуманных мыслей. Отмерена на внутренней стороне чашки полоса остатками предыдущего чая, до которой заливается новая порция. Отложена зарплата и планы на будущее – в далекий темный чулан. Всё будто замедляется как в старом черно-белом кино. Только в нашей коллективной жизни, в отличие от кино, не свершаются судьбы, не разбиваются сердца, не возрождаются души. Мы принимаем свое движение по течению за судьбу, чужие чувства и мысли за свои, фантасмагорические сны за пророчества. Отрекаясь от «подлинной жизни», порой так и умираем, не познав ни разу «головокружения свободы». И «личное», таким образом, воплощается лишь в смерти.
     Теперь же задаюсь вопросом: кто я среди этих человеческих судеб, словно сокрушенных бурей кораблей? Что за существо, чьи глаза из зеркала меня пристально изучают, пытаясь установить причинно-следственные связи? Отчего эти глаза так радостны, беспокойны и тоскливы одновременно? Я прихожу к мысли о том, что, только проявив «мужество быть», мужество посмотреть на себя вплотную, как смертник перед дулом пистолета, я могу не слиться в безымянную массу человечества, а они все и каждый могут стать призмой для изучения меня самой. Каковы же мои отношения с другими? Удивительное открытие: в моей жизни, будто на шахматной доске, в виде конкретных фигурок людей представлены все мои достоинства, слабости, пороки, стремления. Выбирая их – я выбираю себя. Желая вписать их в карту своей судьбы, я стремлюсь «осуществить себя». Итак, совершая ежемгновенно собственный акт выбора, с уверенностью могу сказать что: «Я –  это Я», и подлинная жизнь сбывается в этом Логосе.