Если ты меня слышишь...

Вспоминая Григория Александровича Израилевича (1924-1999)...Недавно, перебирая старые фотоальбомы, я наткнулся на снимок фасада аэровокзала - моего дипломного проекта, защищенного в ЛИИЖТе ещё в 1960 году... А отмывку, то-есть наведение теней на моем проекте сделал мой троюродный брат Григорий Израилевич, замечательный художник, скульптор и архитектор. И мне захотелось вспомнить об этом самобытном, незаурядном человеке.

Мы родились с ним в Ростове-на-Дону, а после войны счастливая судьба нас занесла в Ленинград. Там Гриша в 1951 году окончил Академию художеств им. Репина по специальности "Архитектура". Всю свою творческую жизнь он работал в разных областях искусства - архитектуре, живописи, скульптуре. Живопись Израилевича, часто обращенная к еврейской теме, была представлена блестящими полотнами 90-х годов.

Работы художника хранятся в Русском музее, Музее театрального искусства в Санкт-Петербурге , музее А.А.Ахматовой, в частных собраниях России и за рубежом.

Как скульптор, он изваял поэтов серебряного века - О.Мандельштама, В.Хлебникова, А.Блока, Б.Пастернака, А.Ахматову, Н.Гумилёва.

Мы с ним изредка общались, я бывал в его мастерской. Когда уехала в США его жена Жека с двумя горячо любимыми им дочерьми, я спросил Гришу, почему он не уезжает. "Да я и русского-то толком не знаю, не то что английского!" - ответил он с грустной улыбкой. Тем не менее, он написал книгу "Я - Израилевич". В ней раскрылась другая сторона его дарования - глубина мысли, мудрая самоирония и еврейское достоинство. Поэтому мне хочется привести некоторые отрывки из этой книги.

"Ну, и что? Вы ни за что не поверите, что когда мне было 5 лет, и я с утра начал капризничать, мама сказала: "Ты что, с левой ноги встал?". И вот уже 68 лет я встаю с правой ноги, одеваюсь с правой руки, даже после паралича, и, казалось бы, с левой легче - нет, всегда с правой".

"Когда мне было 5 лет, мама сшила мне чёрные бархатные штанишки, надела на меня белую рубашку с синим бантом и выпустила погулять. Посреди двора был люк-отстойник из уборной. Прыг-скок-прыг-скок, крышка люка перевернулась, я полетел в люк, но сумел руками уцепиться за край. Ужас и вонь охватили меня. Увидел сосед с балкона второго этажа, сбежал вниз и вытащил меня. Это стало символом моей жизни. Можно представить выражение маминого лица, когда я вернулся: только что сиял, а теперь весь в дерьме. Не было ли это пророчеством? Можно написать сценарий "Жизнь в дерьме".

"В детстве все буквы имели цвет и имена тоже: М - красная, Н - оранжевая, И - синяя, Л - жёлтая . Фамилия деда - Зильберман - переливалась в цвета золота" (у моего деда - такая же фамилия - И.Ф.).

"Чудовищное родимое пятно, переименованное после Шестидневной войны в Агрессорович (вместо Израилевич - И.Ф.). Галич не стал бы столь знаменитым, оставаясь Гинзбургом. Два брата - скульпторы, равные по таланту, Наум Габо и Антон Певзнер - первый стал более знаменитым. Я иногда задумываюсь над тем, стал бы Шагал столь великим, будь у него фамилия Хаймович? Моя фамилия определила всю линию моей жизни. Смешно сказать, меня, лучшего стрелка в роте (Гриша - фронтовик - И.Ф.), не отправляют на соревнования по стрельбе из страха, что я могу занять 1 -е место и будет конфуз. Моя фамилия не давала мне никаких лёгких путей , только через преодоление всего и вся. А каково было моим девочкам? Сколько им пришлось вынести обид? Унижений! И они стали настоящими людьми, которыми можно восхищаться!"

"Вдруг открыв для себя, что есть Бог, я почувствовал себя счастливым человеком!"

Дорогой Гриша, если ты меня слышишь , то и я был счастлив прикоснуться к светлой памяти о тебе!