разочарование

Разочарование.         
      
        Аккуратная, пожилая женщина, осторожно постучала в дверь, на которой красовалась табличка с инициалами хозяина, и, услыхав громкое: «Входите!» - робко переступила порог кабинета инспектора паспортного стола. «Слушаю Вас. Как фамилия? Что за вопрос? Раньше уже были у меня? Ну, что молчите? Не тратьте зря моё время», - недовольно пробубнила молодая, полноватая, с великоватым ртом и тонкими губами, брюнетка, не дав посетительнице шансов на ведение равноправного диалога.   
«Моя фамилия Бахман Матрёна Ивановна. Извините, Изольда Сергеевна, что потревожила. Я в отношении оформления российского гражданства пришла узнать. Уже второй год пошёл, как документы Вам передала». «Ну и что? Другие  по три года ждут. Значит, не дошли ещё руки у начальства до Ваших бумажек. Ждите. Мы сами вызовем, когда потребуетесь»,- отмахнулась дама. «Может, мне к Вашему начальству сходить и напомнить о себе?»,- спросила пожилая женщина. «Вы сразу к Президенту страны на приём идите. Нашему начальнику больше делать нечего, кроме как всех мигрантов выслушивать»,- съязвила дама. «Ну, зачем Вы так? Я только совет от Вас хотела услышать»,- растерялась Матрёна Ивановна. «Кончилась страна Советов. Была и вся вышла. Сейчас любой совет денег стоит»,- открыто намекнула Изольда Сергеевна. «Какие деньги!? Я до сих пор российскую пенсию не могу оформить из –за того, что нет гражданства и прописки». «Это Ваша проблема. Нечего было в Россию приезжать. Доживали бы свой век, где жили»,- пробурчала инспектор и выкрикнула: «Следующий».
Огорошенная таким ответом, Матрёна Ивановна покинула кабинет грубиянки и, оказавшись в коридоре, присела на обшарпанную лавку. Сердце громко и часто стучало, в висках пульсировала жилка, к горлу подступила тошнота. «Разве так можно со мной? Я ведь тоже человек. Неужели сложно объяснить простым русским языком о трудностях с оформлением гражданства? Если бы не пенсия и  не прикрепление к поликлинике, я бы не стала торопить никого. Слава Богу, хоть крышей над головой брат обеспечил»,- невольно подумала Матрёна Ивановна. Немного успокоившись, она поднялась с лавки и направилась в дальний угол коридора, где находился кабинет начальника паспортного стола.
Оказавшись в приёмной, пожилая женщина осторожно, чтобы не навести на себя гнев секретаря, спросила: «Дочка, к начальнику могу пройти? Мне не надолго. Минут на пять, не больше». «Николай Степанович сейчас очень занят. Какой у Вас вопрос к нему?»,- строго взглянув на посетительницу, спросила  пигалица лет двадцати, вульгарно раскрашенная и вызывающе одетая. «Личный. Оформление гражданства и получение российского паспорта». «По таким вопросам он принимает по записи и всего один день в неделю. Вы записаны на сегодня к нему ?». «Нет. А в какой день он принимает?». «Среда. С 10 до 13 часов?». «Запишите на ближайшую среду». «Ну, это как получится. Сейчас посмотрю в журнале, на какое число можно будет вклинить»,- пробормотала девица и стала листать лежавший перед ней перекидной календарь. «Есть одно местечко, но только в конце следующего месяца. Но и то, если Вы забронируете его»,- нагло улыбнулась секретарь. «Как это забронирую?»,- не поняла Матрёна Ивановна. «Вы что, с луны свалились? Тысячу рублей стоит такая запись». «За что?»,- вскрикнула пожилая женщина. «Понятно. Значит, записываю на вторую среду августа. Как фамилия Ваша?».
Матрёна Ивановна готова уже была призвать зарвавшуюся девицу к порядку, но в это время дверь кабинета начальника отворилась, и из неё выплыл, с масленой улыбкой на пухлых губах дородный казах, в котором она узнала Камиля Рантибекова. Он её тоже узнал и, от неожиданности, даже остановился. «Здравствуйте, уважаемая, Матрёна Ивановна. Вас, каким ветром занесло в столь серьёзное заведение? Визу решили продлить?»,- спросил он, явно испытывая некоторую неловкость от встречи.  «Я живу в этом городе. Сейчас оформляю российское гражданство. А ты что здесь делаешь? Делишки свои тёмные обстряпываешь?». «Ну, зачем так плохо обо мне думаешь? Начальник паспортного друг мой вот и зашёл к нему в гости. Да и делишками тёмными я не занимался и не занимаюсь.  Уже пятый год пошёл, как гражданином России стал. Бизнес легальный развиваю. Одним из основных налогоплательщиком города являюсь. Дом хороший напротив автовокзала построил. Заходи в гости, землячка. Рад буду видеть у себя»,- отошёл от первоначального шока казах. «Нет, Камиль, в гости я к тебе не пойду, да и не ждёшь ты меня. Твёрдо уверена, что каким ты был бандитом с большой дороги, таким и остался. А о своей добропорядочности кому нибудь другому рассказывай. Может, поверят, если хорошо заплатишь». Матрёна Ивановна ещё что –то хотела сказать, но из кабинета вышел хозяин в майорском звании и на ходу бросил: «Меня сегодня не будет. Кого сильно приспичит - пусть звонят на мобильный».  Камиль сорвался с места и рванул за ним.
Поняв, что встреча с большим начальством не состоится, Матрена Ивановна с упрёком посмотрела на секретаря и заторопилась домой.
Однокомнатная благоустроенная квартира в пятиэтажке, которую для неё купил младший брат,  Матрёне Ивановне очень нравилась. В центре города, рядом поликлиника, сеть аптек, железнодорожный вокзал. Всё то, что нужно пожилому человеку. Живи и радуйся. И только затянувшаяся волокита с получением гражданства портила настроение. «Какое чёрствое выросло поколение! В жизни ещё ничего полезного для общества не сделало, а крохоборничает. Даже свои прямые служебные обязанности за наличные продаёт. Нет, с такими людишками страна далеко вперёд не уйдёт. В такой среде только Камиль и ему подобные, чувствуют себя как рыба в воде. Наверняка, в течении месяца купил себе гражданство.  И к нему ни у кого нет вопросов. Неважно, что он родом из другого государства и судимый. Главное, чтобы расплатился по полной программе и вовремя. И что это за политика такая? Мои все предки лежат на местном кладбище. Я родилась здесь и до пятнадцати лет прожила. Не думала и не гадала в 1949 году, что, покидая в поисках лучшей жизни малую родину, могу оказаться за границей. Вроде не по моей вине это произошло, а обратную дорогу к истокам мне перекрыли бюрократическими барьерами», - с душевной болью рассуждала она. Чуть позже, уже за чаем, Матрёна Ивановна вновь вспомнила Камиля и раздражённо произнесла: «Подонок, он и есть подонок. Сколько крови в Казахстане мне попортил, когда доказывал с пеной у рта, что мы оккупировали его землю. Мстил, как только мог». Она задумалась, и в её подкорке сознания стали выплывать картинки одна страшней другой.
                --------------------------------------
Оказавшись в Казахстане, Матрёна Ивановна с пятнадцати лет познала, что такое голод, холод и непосильный физический труд. Работала наборщицей в типографии, сиделкой, каменщиком, а вечерами училась. Вначале в школе рабочей молодёжи, затем в финансовом техникуме. После его окончания стала работать диспетчером на крупной автобазе в посёлке Долинка, принадлежащей МВД Казахской ССР. Многонациональный трудовой коллектив был дружным и активным. С этим предприятием у неё связана самая плодотворная и светлая часть жизни. Ответственным отношением к порученному делу, заработала уважение коллег и признание начальства. Много лет возглавляла плановый отдел, была секретарём первичной партийной организации, освобождённым председателем профсоюзной организации автобазы и депутатом поселкового совета. На этом предприятии повстречала мужа, репрессированного в тридцатые годы с матерью и сестрой вначале на Урал, а затем в Казахстан. Вместе вырастили троих детей и выпустили из гнезда в свободный полёт. Перед самым развалом страны муж умер.
Первое знакомство с Камилем состоялось в середине восьмидесятых. Его тогда по чьей –то рекомендации назначили заведующим материальными складами автокомбината. На Матрену Ивановну он произвёл не лучшее впечатление. Всегда наготове с подхалимской улыбкой для начальства и со звериным оскалом для тех, кто рангом ниже. Она, как парторг, неоднократно говорила ему о недопустимости хамского отношения к подчинённым. Камиль делал обиженное лицо и обещал исправиться. Но проходило время и на него вновь поступали жалобы. И не только к ней в партком, но и в вышестоящие организации. Вскоре на автобазу нагрянула группа из контрольно –ревизионного управления МВД и приступила к работе. Результат оказался ошеломляющим. На вверенных Камилю складах была выявлена недостача запасных частей на сумму около семидесяти тысяч рублей. Его арестовали, начальника автокомбината освободили от должности, Матрёне Ивановне объявили строгий выговор с занесением в учётную карточку, как проморгавшей расхитителя государственного имущества, имеющего в кармане партийный билет. А потом был суд, на котором Камиль получил девять лет строгого режима.
И, наверное, в памяти её он бы остался как кошмарное прошлое, если бы не грянула революция 1991 года, и на территории бывшей советской республики не возникло суверенное государство Казахстан. Казахи вспомнили, что они титульная нация и стали всеми способами выталкивать из страны русских, украинцев, немцев. Они враз забыли, что благодаря этим людям край кочевников и необозримых глазом степей превратился в промышленную и процветающую территорию.
В то время Матрена Ивановна уже жила в городе Шахтинске и работала в горисполкоме. Однажды, во время  утреннего совещания у председателя, в кабинет вошли три казаха, среди которых был Камиль, и, не представляясь, с порога заявили: «Уважаемые депутаты, с сегодняшнего дня первым заместителем вашего председателя назначен господин Рантибеков Камиль Рахмандулович. Если у кого возникнут вопросы, обращайтесь в областной исполнительный комитет. С ним это назначение согласовано». В тот же миг Матрёна Ивановна поняла, что на этом её славная рабочая биография заканчивается. В ту пору ей исполнилось всего пятьдесят восемь лет, и она ещё была полна энергией и комсомольским задором.
Её, и ещё несколько человек славянской национальности, уволили уже через неделю, без объяснения причин и даже благодарственных слов. После этих событий Матрёна Ивановна ещё несколько лет работала в мелких организациях, но Камиль и там находил её и заставлял руководство увольнять. А вскоре и вовсе обнаглел. Вовремя белого дня, по его приказу несколько рабочих –казахов разобрали её дощатую дачку, погрузили в КАМАЗ и увезли в неизвестном направлении. Все  обращения Матрёны Ивановны в органы милиции и исполнительной власти последствий для распустившегося национала не имели, а осознанное выдавливание инородцев только усиливалось. Дело доходило до того, что их переселяли в один многоэтажный дом, а в самый разгар зимы отключали от отопления. Сколько пришлось невольным персонам «Нон Грата» прикладывать усилий и терпения, чтобы пережить суровые зимы, не дрогнуть и не сломаться, только они знают!
Последней каплей, которая переполнила чашу терпения Матрёны Ивановны, явилось заявление терапевта –казаха, к которому она обратилась с жалобой на самочувствие. Едва начав объяснять ему причину посещения, она была прервана грубым вопросом: «Ты сколько лет живёшь в нашей стране?». «С 1949 года». «А почему до сих пор не выучила казахский язык?». «Необходимости в этом не было. Работала в коллективах, где все разговаривали на русском. Но запас слов, который позволяет понимать казахскую речь, я имею». «Вот когда выучишь казахский до уровня русского, тогда и приходите ко мне на приём»,- произнёс врач и, отвернув голову в сторону, дал понять, что разговор закончен.   
Матрёне Ивановне едва хватило физических и моральных сил, чтобы добраться до дома. Слова врача рвали душу, сдавливали гортань и молотом стучали в груди. В кучу смешалось всё: гнев, стыд и обида. В тот же день она позвонила брату и попросила о помощи. 
                ----------------------------------------
И вот сегодня, уже в России, откуда она родом, Матрёна Ивановна вновь встретилась с человеком, который вынудил покинуть обжитый и дорогой её памяти, Казахстан. И удивительное дело – не она чувствует себя здесь хозяйкой, а он. На лоснящемся от жира лице Камиля всё та же подхалимская улыбка, и всё те же  наглые глаза.
«Неужели русскому человеку и на родной земле нет места? Оказывается, и здесь мы лишние. Сейчас самым желанным гражданином в России является американский доллар , а ни те, кто не по своей воле оказались иностранцами. Как же тяжело жить на белом свете простому человеку, не имеющему этих зелёных бумажек!»,- произнесла вслух Матрёна Ивановна. Открыв дверки антресоли,  она достала семейные альбомы и документы и,  сложив их кучей на диван, села рядом. Рассматривая пожелтевшие фотографии, различные удостоверения, наградные грамоты от МВД Казахстана, дипломы, правительственные медали и даже значок сдачи ГТО, с грустью  подумала: «Во всём этом моя жизнь, за которую мне не стыдно. Но что это сейчас стоит? Ничего! Так же, как и я сама».
В эту ночь Матрена Ивановна не уснула, переворошив в памяти всё,  что пережила за семьдесят лет. Утром, попив чайку, сложила в сумку грамоты, правительственные награды и направилась в паспортный стол.
Не обращая на отчаянный протест секретаря, она вошла к начальнику сразу, как только тот занял своё кресло. Решительно села на стул, стоящий на углу стола, и поздоровалась: «Доброе утро, Николай Степанович! Моя фамилия Бахман Матрёна Ивановна. Я русская. Немцем был муж. Потревожила Вас в связи с затянувшимся решением предоставления мне российского гражданства . На родину вернулась более года назад. Жильё у меня есть»,- опередила она вопросы майора. Тот с удивлением посмотрел на пожилую женщину и, не скрывая сарказма, спросил: «А зачем оно Вам? Доживали бы гражданкой той страны, из которой приехали». «Я хочу быть гражданкой России, каковой родилась. Все мои предки похоронены на местном кладбище. И моё место рядом с ними». «Я понимаю Вас, но от меня мало что зависит. Решение по предоставлению гражданства принимается на более высоком уровне. Моя служба только собирает от граждан документы, и отправляет их туда». «А как же Вы так быстро решили этот сложный вопрос с гражданином Казахстана  Рантибековым Камилем? У него ни только не когда в этих местах не было родни, он вообще в нашем городе оказался случайно»,- задала в лоб вопрос Матрёна Ивановна. «А Вы откуда его знаете?».  «Знаю. И даже лучше, чем Вы думаете». «Хорошо, отвечу. Камиль Рахмандулович уважаемый человек и успешный предприниматель. Его фирма в бюджет города отчисляет большие налоги, которые идут, в том числе и на пенсии. Не могу же я поставить вас с ним в один ряд. Вы для городского бюджета дополнительный расход, а он доход». «Вор и авантюрист Ваш Камиль Рахмандулович. Обобрал в Казахстане русских и приехал на их родину заниматься бизнесом и меценатством. Вы знаете, что в советское время за хищение государственного имущества в особо крупных размерах  он был осуждён на девять лет?»,- спросила Матрёна Ивановна. «Вы зря наговариваете на честного человека. В документах, которые он представил для оформления гражданства только лучшие характеристики. Некрасиво столь пожилой женщине клеветать на законопослушного человека»,- вспыхнул начальник. «Документы он вам любые мог представить. Как никак первым заместителем председателя горисполкома работал. Но я то свидетелем на его суде была. Да вы у него самого спросите обо мне и о судимости»,- посоветовала Матрена Ивановна и выложила на стол приготовленные доказательства своей благонадёжности. «Что это такое?». «Документы, удостоверяющие мою активную и полезную жизнь в социалистическом государстве. Здесь даже есть грамоты и значки, которыми меня награждало МВД, на предприятии которого я проработала более тридцати лет». Майор с удивлением посмотрел на горку документов и произнёс: «Я верю, что Вы заслуженный человек, но ускорить оформление гражданства не могу. Если хотите ускорить, то за срочность необходимо заплатить тем, от кого зависит это». «Сколько?». Майор с подозрением посмотрел на пожилую женщину, но после паузы, ответил: «Двести тысяч рублей». «А харя не треснет у них?!», - не сдержала эмоции Матрена Ивановна и, не дожидаясь ответа, сложила документы в сумку и пошла на выход. На удивление, её не трясла нервная дрожь, не душила ярость и не подступала к горлу тошнота. Ей вдруг стало всё безразлично и противно. «Вот до какого позора дожила! Каждый сопливый мальчишка себя президентом мнит и норовит диктовать законы и правила по своему усмотрению», - невольно подумала она.
Вечером, Матрёна Ивановна направилась в сторону автовокзала, напротив которого находился дом Камиля. Полюбовавшись с тротуара архитектурой трёхэтажного особняка, она прошла через незапертую калитку на территорию усадьбы, схватила стоящую в углу у крыльца лопату и начала с силой бить по оконным стеклопакетам.
Милицейский УАЗик подскочил через пять минут. Два здоровенных парня подхватили Матрену Ивановну под руки и погрузили в машину. Семидесятилетняя «хулиганка» была обезоружена и обезврежена, и впереди её ждал суд, который должен был определить степень наказания согласно УПКа Российской Федерации.
Но суд не состоялся. Камиль Рахмандулович проявил великодушие к пожилой женщине и попросил начальника городского отдела милиции не наказывать её и освободить из под стражи.
Возвращаясь, домой, Матрёна Ивановна чувствовала себя опустошённой, оскорблённой и униженной. «Лучше бы суд состоялся. На нём я смогла бы высказать всё, что думаю о нынешнем российском обществе, которое состоит из бездушных людей, рвачей, мздоимцев и лицемеров. Любой чиновник, даже мелкий, за зелёные бумажки с изображением чужих президентов готов продать свою Родину», - произнесла вслух она и первый раз в жизни пожалела, что родилась русской и на русской земле.