Безгрешный

  Воспоминания, такая вещь, порой диву даёшься. Ухватишь, не то что ниточку - паутинку и, такой клубок прошлого намотаешь, казалось давно забытого - перезабытого. Но вновь проходит крупица времени - нет клубка, будто никогда и не было... Хотя, порой кое - что зацепится, с виду незначительное и никуда от него не деться - было ведь...
  ...Рыбалка сразу не задалась. Если с меня, семилетнего, спросу было мало, то у таких зубров рыбалки, как мой брат Володя и Длинного - как отрезало. Вообще - то вначале, с пятого на десятый клевало, но только не у меня - это у них, Богом целованных насчёт этого дела... А я так себе... "Принеси то - убери это"... "Накопай червей"... "Рыбу на кукан одень"... "Не мельтеши под ногами"...
  "Длинный", это мой двоюродный брат Сашка. Лет десять старше меня - в то время, это была возрастная пропасть. Он и впрямь был высоким - без малого два метра. И кликуха "Длинный", подходила к нему как нельзя лучше. Я, втайне даже завидовал его росту. В смысле рыбалки, как уже говорилось, был необычайно удачливым. И что интересно, в отличии от других "спецов", он ловил исключительно крупную рыбу - не столь часто, но крупную.
  Володя тоже старше меня, но на три года с хвостиком. Но рыбацкий стаж - же, был весьма внушительным. А что тут удивительного. Только Кызыл - Су войдёт в своё русло после весеннего паводка, он уже маячит на берегу с удочкой. Летом, когда вода становится тёплой, целыми днями торчит по колено в воде и всё ни почём. Редко, очень редко являлся домой без улова... Пожалуй такого и не было, чтобы вообще... Вот и сейчас, в бидончике, нет - нет хлестанёт хвостом своенравный окушок...
  - Э-э-э-э... Мелочь толстопузая!... Сматывай удочки!... Сейчас дождь хлестанёт, а нам ещё топать и топать, без малого шесть километров...
  Длинный, обеспокоенно посматривая на резко помрачневшее небо, складывал свою гордость - бамбуковое удилище. У нас проще - длинный тальник. Намотал леску на кончик толы - обломал и был таков.   
  А ветер, уже истерично пузыря рубаху, торопя подталкивал в спину. Низко просевшие тучи с завидным упорством затягивали дальний горизонт. С некой долей обречённости, чувствовалось, что от доброй головомойки, в прямом смысле этого слова, не отвертеться.
  Экспромтом, лихо отмахали километра полтора. Я как мог, почти бегом, спешил за старшими и они, похоже щадили меня.
  Очередная туча, была пугающе чёрной и по - вороньи хищно, быстро, наискось, настигала нас. Опустив низко, почти до самой земли, тяжкие крылья, она крупно роняла переспевшие перлы дождя. Вспарывая чрево горячей пыли, трассирующими фонтанчиками, они настойчиво и дружно барабанили на дальних подступах.
  Длинный, нахлобучив неизменную кепку по самые уши, согнувшись вопросительным знаком, держа в одной руке скудный улов, в другой удилище - прибавил ходу. Худые ноги, подобно скоморошьим ходулям, стремительно понесли вперёд, чётко отмеряя на каждом шаге не менее полутора метра.
  Скоро великовозрастный брат оторвался на метров пятьдесят. Затем ещё дальше...
  Задыхаясь, я семенил, что есть духу. Но мои куцые шажочки, от спешки делались ещё короче и всё более судорожные. Володя, терпеливо пыхтя, не бросал меня.
  Проливной дождь накрыл, как всегда неожиданно. В одну секунду, мы были мокрые, что те суслики, которых по весне выливали из норки. И что обидно, метрах в тридцати, за видимой, пылящей полосой, земля была сухой. Туча словно издевалась над нами, следовала буквально по пятам, не спеша далеко обгонять. Затем, услышав в свой адрес довольно нелицеприятные ругательства, она неторопливо так, словно раздумывая, жирной кляксой сползла в сторону.
  В обречённом ступоре, мы выбрались за резко очерченную границу сухого и мокрого. Недалече, улыбаясь во весь рот, стоял Длинный.
  - Что мелюзга?!... Признавайтесь?!... Чувствую, нагрешили с утра, вон, как цуцики вымокли...
  От восторга пританцовывая, он аж - но подпрыгивал на месте.
  - А я, вон безгрешный - сухо-о-о-ой!...
  Володя хмуро оглядев долговязую фигуру двоюродного братца, по взрослому изрёк:
  - Если и мы имели такие ноги, то тоже, наверняка были - б святыми...
  На подходе к Есилю, наша одежда полностью просохла. Да и чему там было сохнуть?... Паре сатиновых рубах и таких - же, только синих, шаровар. Ноги, вообще  босые... Зато наисвежайшим ощущениям и под стать им впечатлениям, не было конца. Да и приврать не стеснялись. Уж в чём - чём, а в этом, Длинный всегда преуспевал...