Сумасшедшие тоже люди

Апрель сидел у окна и курил очередную
сигарету, смотря на то, как Май в какой
уже раз позорит их дружбу на глазах у
людей, ведя себя как пьяный
сумасшедший.
Глаза, что были полны печали и
глубоких раздумий, сквозь дым
смотрели прямо в глаза тому, кто этого
не видел, но, возможно, ощущал.
Эта сигарета была сотой, тысячной,
миллионной. Была той, что как и
предыдущие, отдала его легким свою
жизнь, оставляя горькие следы из
тусклых слез на его губах, которые он
облизывал каждый раз после того, как
задушит сигарету, разбивая ее лицо о
дно пепельницы.
Ему было не жаль их. Он не испытывал
этого чувства. И даже не задумывался
об этих нежных ранимых душах
хрупких тел, что умирали на его
пальцах и губах. Для него их поцелуи
ничего не значили, потому что были
однотипны. Но они не хотели умирать,
они испытывали восторг от его
прикосновений. Они кричали, они
дымили, он не слышал. Он был не с
ними. Он был там, на улице, где Май
потешался над детьми и нес какую-то
чушь.
"Он не меняется. Стыдно."
Когда Апрель закончил и пошел на
кухню, в дверь постучал Май.
Здесь нет неожиданностей. Здесь нет
тех неловких моментов, когда ты
знаешь, кто пришел, но тебе говорят,
что в дверь постучали, будто бы ты
должен сделать вид, что тебе
неизвестно, кто это был. Здесь все
прямо.
- Ах, это ты. Быстро ты добежал до
двери. Что за спешка?
- Ты как всегда добр и гостеприимен,
мой друг.
- Что тебе нужно?
- Что же так грубо? Решил проведать
тебя. А то ты сидишь дома и не
выходишь. Жалкий затворник.
- Отговорки слабоваты. В зале на столе
твоя бутылка. Иди. Рюмка там же.
- Мой прекрасный друг и старый
приятель. Ты всегда знал, что мне
нужно.
- Почему ты приходишь за этим именно
ко мне? Почему я должен держать это у
себя дома?
- Потому что только ты можешь достать
этот потрясающий виски. Как и где, я не
знаю, но ты всегда его для меня
доставал.
- Ничтожный алкаш. Да уж, пусть
лучше это буду я, а то потом ходить и
вытаскивать тебя из всяких передряг.
- Какой есть. Таким ты меня и любишь.
- Я тебя не люблю. Ты мне противен.
- Ты прекрасно знаешь, зачем мне это
нужно.
- Знаю. Но от этого знания мне легче не
становится и радости с легкостью не
прибавится. Заканчивай и вали.
- Не веди себя так цинично. Не думай,
будто одному тебе тяжело. Тебя лечат
сигареты. Меня лечит алкоголь. И если
уж так, то пусть это будет дорогой и
качественный товар.
Кажется, будто это не дружба. Но на
самом деле, только эти двое знают,
насколько они друг другу дороги. Они
сами не помнят, сколько длилась и
длится их дружба. Они не могут
обойтись друг без друга, даже с этой
сильной ненавистью и ужасным
презрением. Честно говоря, Май не
испытывает неприязни к нему. Он
злится на него за то, что тот не желает
его понимать. Но как бы сильно они не
ссорились, что бы не говорили друг
другу, они не могут разойтись по
разные пути, забыв друг о друге.
Иногда так бывает, что человек кажется
тебе ясным, будто ты понимаешь, какой
он. Будто бы ты знаешь его, видя какие-
то глупые поступки или слыша
безумные речи. Читая все это, человек
задумается над тем, что Май - глупый
мальчишка, который пьет и ведет
праздный образ жизни.
Все не так просто. Не все в жизни такое
каким кажется на первый взгляд. И он
может быть уже сейчас тебе противен,
но ты не знаешь, какой он есть на самом
деле.
Апрель знает. И, может быть, именно
поэтому он не оставил его до сих пор.
- Сегодня звездопад.
- Да, я слышал об этом. И что?
- Зная, как сильно ты влюблен в небо и
звезды, я приглашаю тебя посетить со
мной Синие скалы.
- Я подумаю.
- Я зову тебя на ночное свидание, а ты
еще думаешь.
- Мерзкие шуточки, поганый
извращенец.
- Не будь таким недотрогой.
- Во сколько ты хочешь пойти?
- Вечером. Часов в 11. Звезды начнут
падать в полночь. Мы успеем добраться.
- Кто собирает вещи?
- Конечно ты. И не забудь взять мою
бутылку, я не закончил с ней.
- Май, я бы убил тебя, если бы мог.
Вещи я возьму. Кофты, одеяло, кофе
мой любимый, но только ко не твое
грязное пойло, которым ты воняешь.
Мне стыдно за тебя.
- Тебе стыдно? Тебе стыдно?! Скажи
мне, друг, ты слышал это? Ты слышал
эти голоса? Эти крики! Ты слышал?! Ты
это видел?!
- Нет.
- Тогда заткнись! И не лезь не в свое
дело. Стыдно ему.
- Иди и лечись. Ты болен.
Когда подобное произносится в адрес
Мая, то, что он чувствует и слышит,
начинает мучить его еще сильнее. Он
резко вскочил и схватил друга за шею.
Апрель уступал ему в физической силе,
поэтому особо сопротивляться не мог.
Как он не пытался, Май все равно
сильнее.
- Это все, что ты можешь? Тогда ты мог
гораздо больше!
- Молчи! Закрой свой рот, если хочешь
продолжать свою жалкую жизнь!
- Я тебя не боюсь.
Май прижал его к стене и стал душить,
становясь еще яростнее, он стал бить
его головой о стену. Апрель пытался
освободиться, давя большими пальцами
ему на глаза. Он давил так сильно, что
из глаз Мая потекла горячая яркая
кровь.
Кровь стекала до локтей. Апрель стал
ослаблять давление, так как силы его
покидали. И спустя несколько секунд он
закрыл глаза, опустив руки. Май
отпустил его, когда увидел на стене
большое пятно крови, которое осталось
после тех ударов, что он устроил.
Апрель упал на пол без чувств. Это так
сильно напугало Мая, что тот вернулся
в адекватное состояние, упал перед
другом на колени и стал умолять его
открыть глаза.
- Прости меня! Открой глаза, черт
возьми! Я же без тебя никак не
справлюсь. Апрель, прошу, я больше не
сделаю этого, встань!
Он вызвал скорую, которую должен был
вызвать раньше, но не мог из-за
нахлынувших чувств.
- Как Вы себя чувствуете? Вы уверены,
что Вам не нужна больница?
- Да, абсолютно. Я в порядке.
- Хорошо. Если Вам станет хуже,
звоните. Вполне возможно, что у Вас
сотрясение.
- Все в порядке. До свидания. Спасибо.
- Прости меня. Я не знаю, что со мной
было. Я не осознавал всего этого.
- Знаю. Иди помой руки, они в крови.
- У нас есть еще часов 5 до отъезда,
если ты все еще согласен.
- Дай мне отдохнуть.
- Хорошо. До вечера.
Закрыв дверь, Апрель с трудом
добрался до кровати. Пока он молчал и
смотрел в потолок, в голове слышен
был звон. Он не слышал улицы, голосов
людей за окнами. Лишь звон. Боль была
сильной, но ее стерпеть он мог.
Мрак. Черный воздух, окружавший его,
давил на тело и обжигал кожу будто
крапива. Он видел темные силуэты,
которые двигались к нему. И с каждым
шагом они шли все быстрее. И когда он
побежал от них прочь, их становилось
все больше. Они звали его, кусали за
ноги. И в один момент он остановился,
достал пистолет из кармана, который
только что был еще пустым, и
выстрелил в висок.
Он вскочил с кровати и понял, что это
был не выстрел, а стук в дверь. Все то
время, что у них оставалось, он спал.
Стук усилился. Он встал с кровати и
дошел до двери, опираясь на стену.
- Боже, да прекрати же ты стучать.
- Я стучу уже минут 10. До тебя не
добраться. Что так долго?
- Если ты не забыл, у меня сотрясение.
Я спал.
- И ты не собрался, как я понимаю?
- Ты идиот? Иди в зал и жди там.
- Хорошо. Давай побыстрее, так как у
нас в запасе лишь полтора часа.
Полчаса тебе на сборы.
Апрель промолчал, так как знал, что
говорить что-либо сейчас против будет
лишним, иначе приведет к очередной
ссоре, после которой он вряд ли уже
встанет. Таких ссор было много. И по
пальцам можно пересчитать те, в
которых победу одерживал Апрель,
если дело доходило до драки.
Весь мокрый от пота он остановился у
стены, думая над очередным кошмаром,
который поднял его с постели так
жестоко. Он сходил в ванну и быстро
принял душ. Собрал в сумку все самое
необходимое и как раз успел к 11.
- Все готово.
- Отлично. И еще кое-что. Я выпил
остатки, и мне нужна новая бутылка.
- Стой здесь. Не хочу, чтобы ты потом
ночевать у меня оставался.
Через пару минут он принес Маю
новую бутылку.
- Держи.
- Ох, спасибо, дорогой. Не знаю, что бы
я без тебя делал.
- Я знаю. Сидел бы в лечебнице.
- Не продолжай. Хорошим это не
кончится.
Если бы кто-то со стороны послушал их
разговоры, то он бы наверняка
предположил, что между ними что-то
есть. Нет. Они не связаны
отношениями. Такая пара не прожила
бы долго, так как кто-нибудь из них
убил бы второго явно. Это хорошо, что
они друзья и не более. Подобную связь
людям не понять. Или хотя бы
большинству людей. Они шли по дороге
и почти все время молчали. Интересно
то, что когда они на людях, им почти не
о чем говорить. Ведь в основном их
разговоры состоят из упреков,
оскорблений, унижений и извинений.
Бывает, иногда проскальзывают шутки.
И шутит только Май. В его жизни и так
предостаточно серьезного и страшного.
Шутки, пусть даже и мрачные или
извращенные, помогают ему
привыкнуть к жизни и справиться с
самим собой.
Они сели в автобус.
Молчание, которое длилось большую
часть их пути и угнетало и без того
угнетенные головы, нарушил Май.
- Апрель.
- М?
- Почему люди не могут быть вместе
всю жизнь, когда они любят друг друга?
Что им мешает?
- Абсолютная любовь им мешает.
- То есть как?
- Для того, чтобы быть вместе навсегда,
нужно еще и ненавидеть друг друга.
- Как мы с тобой?
- Примерно.
- И что это даст? Разве ненависть не
способствует разрушению?
- Когда ты ненавидишь, значит, что тебе
не все равно. И если ты вдруг
возненавидел того, кого любишь, пусть
даже на короткий срок, значит, что он
тебе дорог. И тебе он нужен. Без
ненависти никак нельзя. Нельзя только
лишь любить. Это надоедает очень
быстро.
- А ты любишь?
- Возможно.
- А кого?
- Это не твое дело.
- И того, кого ты любишь, ты так же
ненавидишь, как описал сейчас?
- Может быть даже сильнее.
- Мы приехали.
Они вышли из автобуса. Перед ними
раскрылась чистая серая дорога,
уходящая в зеленые холмы, покрытые
мхом; море, в котором отражалось
Солнце, что вот - вот сядет; небо,
которое прям на их глазах синеет и
становится черным. Они молча дошли
до Синих скал. Говорить им было
нечего. Май думал о словах друга,
потому что никогда не думал, что для
любви нужно что-то другое кроме
самой любви. Вряд ли те, кто когда-то
истязали его тело, любили его. Скорее,
это была чистая ненависть и жажда
крови. Как задать вопрос, который в
твоей голове еще не созрел, но уже
хочет сойти с губ? Есть желание
спросить, узнать, но нет слов.
- Нет, Май. Те, кто сделал это с тобой,
тебя не любили и не хотели любить.
Они хотели твоих страданий. Они этим
питались.
- Как ты узнал, что я хочу спросить об
этом?
- По твоим глазам. Ты думал. И глаза
твои становились серыми и мертвыми.
А когда ты думаешь о том, что с тобой
произошло, твои глаза становятся
такими. Никто не знает тебя так, как
знаю я.
Они устроились на скале между
деревьями. Перед ними было чистое
море, и звезды было бы видно очень
хорошо.
- Кофе?
- Нет, не думаю. У меня есть виски.
- Ну как всегда. Хотя, кофе вкуснее.
- Ну и пей его. Ты взял свои любимые
сигареты?
- В сумке несколько пачек. Все взял,
что нужно.
Апрель курил слишком много. Зная, что
это его убивает, прекратить он не мог. У
него на то есть свои причины. Так же
как и у Мая.
Жизнь не справедлива ко всем. К кому-
то в прошлом она была жестока, а
сейчас дает шанс расслабиться и
почувствовать себя спокойным. А кого-
то помучает сейчас, потому что в
прошлом давала слишком много
приятного. Эти двое натерпелись в
прошлом, но и сейчас им не стало
легче. Лишь телом они свободны.
Только их души теперь скованы болью,
страхом, кошмарными ночами, в
которых они слышат крики, ощущают
опасность и видят тех, кого видеть
совсем бы не хотели. Они одни из тех,
кого испытания жизни не оставят
никогда. Для кого нет конца.
- Ты не веришь в любовь?
- Верю. Я не верю в абсолютное.
- Почему?
- Нет ничего абсолютного. И любви
чистой нет. Это иллюзия, которую
выдумали люди. И в поисках своих
идеалов, которые были в старых сказках
Диснея, они уходили все дальше от
истины.
- В чем истина?
- В том, что абсолютная любовь - это
порыв. Лишь импульс на время. Через
пару недель или месяцев тебе надоест,
ты поймёшь, что не любил, не твое это.
А все почему? Потому что абсолютное.
Оно временное. Нельзя быть абсолютно
счастливым или абсолютно добрым.
Все должно быть в соотношении,
должно быть перемешано. И любовь
должна держать за руку ненависть. Ты
ревнуешь и любишь. Ревность -
ненависть.
- А если не ревнуешь?
- То не любишь. Ты знаешь, что человек
никогда не будет абсолютно твоим,
поэтому боишься, поэтому есть
ревность и желание владеть им. Но если
этого нет, то это не значит, что ты
доверяешь, это значит, что тебе плевать.
Ты любишь себя.
- А ты ревнуешь?
- Дьявольски. Но человек этот об этом
не узнает никогда.
- Почему же? Может быть именно тогда
бы ты был счастлив.
- Нет. Не был бы. Это то, что является
моей сутью. Май, возможно, да, я был
бы счастливым какое-то время, но ты
же знаешь меня. Я все равно найду
повод пострадать. Я не скажу ему
ничего. Этот человек не должен знать.
Нельзя.
- Поэтому ты закуриваешь уже вторую
сигарету за время нашего разговора.
- Сам не заметил этого. Кажется.
Звезды начали падать с неба и
разлетались в разные края земли.
Они уходили за море, за горизонтом
которого эти двое никогда не были. Они
отправлялись в далекие темные леса,
которых эти двое никогда не увидят.
Возможно, эти звёзды посносили
парочку домов, о существовании
которых эти двое даже не знают. Никто
не знает, куда уходят звезды. А лица
двоих то темнеют, то светлеют. Звезды
пролетали то так близко, что
становилось горячо и жутко, то так
далеко, что было не понять: звезда это
или светлячок. Но они знали, что это
звезды. Они их всегда узнавали.
Они просидели там до утра. Апрель
скурил две пачки сигарет, Май выпил
всю бутылку виски. Каждый лечится
как может. Каждый спасается тем, что
ему приятнее. Каждый успокаивает себя
тем, что ему нужнее.
Они не старались понять друг друга в
этом, но все равно понимали.
Стало подниматься Солнце, когда они
собрались и пошли домой. Так же,
встретив автобус и усевшись на
последние места, они молча доехали до
дома. По пути Май уснул. Парочка
русых локонов упали ему на глаза, и
Апрель аккуратно убрал их с лица.
Резко Май взял его пальцы, пока тот не
успел убрать их совсем, посмотрел ему
в глаза сонным взглядом и,
улыбнувшись, отпустил руку друга.
Апрель не испугался, даже не дернулся.
И его взгляд ничуть не изменился. Он
смотрел на него так же как и ночью, как
и всегда: серьезно и глубоко.
Такие друзья иногда сами не знают, как
себя друг с другом вести, когда
совершенно из неоткуда берутся эти
чувственные порывы или желание
позаботиться.
Они приехали домой, выбросили пакет
с мусором в контейнер около дома и
зашли в подъезд. Подойдя к квартире
Апреля, Май взял его за руку и
проговорил тихо:"Я видел сон. Он был
ужасен. Но ты..ты спас меня". Пока он
это говорил, смотря куда-то в стену
потерянными глазами, он перебирал
пальцы Апрельской руки. И как только
он произнёс:"Но ты..ты спас меня" - он
посмотрел в его глаза. Посмотрел так,
что брови Апреля нахмурились.
Посмотрел так, что сердце где-то
внутри дрогнуло и от сильного удара
задело грудную клетку. Посмотрел так,
что волнение и переживание за его
жизнь заставило Апреля потерять
покой.
- Я не оставлю тебя в беде, ты знаешь. -
Сказав это, он убрал руку Мая и зашел
домой.
Май дождался, пока тот закроет дверь
на замок, и ушел.
Вся ночь для Апрель прошла
мучительно долго, тянулась и никак не
могла разорваться подобно резинке в
нелепых детских руках. Тревога билась
в его груди. Он скурил еще две пачки,
думая, что это ему поможет
успокоиться и заснуть хотя бы на пару
часов. Но нет. Он прокручивал его
слова в голове и каждый раз
останавливался на этих глазах, которые
были наполнены растерянности и
ощущения чего-то близкого и плохого.
Они оба жили дольше, чем люди
думали. На вид им дащь лет по 17-18.
Мальчишки, которые живут без семей.
Мальчишки с глазами стариков. И почти
без улыбок.
Для них это роскошь, которую они не
могут себе позволить. У них остались
только лишь тяжелые страшные
воспоминания и квартиры. Странный
вопрос назревает: а откуда Апрель берет
деньги на дорогущий виски для друга?
Наследство, которое осталось от отца,
который умер, когда сыну не было и
года. Куда делась его мать, никто не
знает. Никому не известно. Известно
лишь то, что вырос он в жестоком
детском доме, в котором над ним
издевались. Когда ему было 15, он
попал в лечебницу для
душевнобольных, так как пытался
дважды покончить с собой. На вопрос,
почему он этого хотел, он ничего не
ответил. Он молчал. То смотрел в глаза
врачам и психиатрам, которые пытались
вытащить его мозг из черепной
коробки, задавая глупые вопросы о
жизни и причинах; то смотрел в стену,
которая ничем его не беспокоила. Так
ничего и не получив от этого мальчика,
врачи решили провести пару
экспериментов над ним и его волей.
Поили его разными таблетками,
заглушая в нем все чувства. Били током,
полагая, что это поможет ему. В конце
концов, они просто уничтожили в нем
остатки доброй человечности, оставив
лишь сурового взрослого юношу, не
знающего жалости и не ведающего
пощады. И этот юноша понял, что
начиная с этого периода его уже
тяжелой жизни, он не скажет ни слова о
чувствах. Ему было 18, когда терпеть
этих жалких не знающих ничего врачей
он уже не мог. И тогда он во время
прогулки по коридорам лечебницы
зашел в зал кино. Эти глупцы и
подумать не могли, что какой-то
недоумок задумает уничтожить их дело.
Зайдя в этот зал, пока там никого не
было, он взял стакан воды и стал лить
ее на провода и розетки. Может быть
ему просто повезло, и жизнь решила
дать ему шанс, но разжечь совсем не
хилый пожар ему удалось. Вся
лечебница сгорела, так как огонь
распространился за пару часов по всем
этажам и кабинетам. Он сжег все. Да,
погибли люди. И молодые, и старики.
Но ему было не жаль. Пока все были
заняты пожаром и трупами, он сбежал.
Будет ли кто-то разбираться в причине
пожара или нет, ему было не важно.
Главное, что он свободен. Но лишь
телом. Его душа больше ему не
принадлежала. И это не конец.
Ночью, идя по темному переулку, он
наткнулся на парочку крупных парней,
которым не понравилось то, что он не
ответил им на вопрос о сигарете и
зажигалке. Нет, он не ходил по городу в
сорочке из лечебницы. Он переоделся,
зная, что так просто по городу до того
дома, в котором он сейчас живет, он не
пройдет.
Не нужно передавать их беседы. Ведь
дальше его просто повалили на пол и
стали бить. Бить жестоко и больно. Он
не вскрикнул. Он не молил о пощаде. За
пару шагов от себя он увидел
металлическую трубу. Нужно было
лишь доползти и приложить
немного..нет, не немного, а
титанические усилия после этих побоев
для того, чтобы поднять ее и ударить их
по головам. Потом, пока они встают с
земли, уже быть на своих шатающихся
ногах и бить их по спинам. И в итоге,
убить совсем. Он упал перед ними на
колени, стал их обыскивать. Нашел еще
не открытую пачку сигарет, марка
которой в последствии стала его
любимой, и закурил. Тут в его глазах
изменилось все. Он почувствовал
расслабление и спокойствие,
наслаждаясь горьким тяжелым вкусом
этих душ. Улыбаясь, он попрощался с
мертвыми и ушел домой, опять же ни о
чем не жалея. В убийстве обвинили
местного бездомного, который копался
в их карманах, когда их нашли.
Разбираться не стали. Дело закрыли.
Чертовски повезло Апрелю.
Он пришел домой, наконец. И уже без
происшествий. Он выбросил одежду, в
которой убил двоих людей. Принял
душ, чтобы смыть все то, что
накопилось за эти дни, за эти года.
Задумавшись над всем, он расплакался.
Сжимая свою голову в руках и крича от
сильнейшей душевной боли, понимая,
что душа, что была в нем, теперь не его,
что нет в нем жизни, он рыдал всю
ночь. Уснул к утру, но лишь от того, что
обессилен. С того времени его жизнь
пошла именно такой, какая она сейчас:
окно, сигарета, кофе. Он не выходил из
дома долгое время, употребляя в пищу
все то, что было в доме. Видимо, кто-то
следил за квартирой, потому что там
было чисто.
Как Апрель встретил Мая, мало
известно. Подробности не ясны. Как-то
он вышел ближе к вечеру прогуляться.
Он ни с кем не разговаривал с тех пор,
как освободился от железных узлов
лечебниц и огромных кулаков пьянчуг.
Единственное, что было для него
абсолютным - это недоверие к людям.
Проходя мимо канализационного люка,
он услышал плач и стон. Сначала он не
особо обратил на это внимание, так как
даже не предположил, что это может
быть человек. А может быть он просто
не придал этому интереса? Кто кроме
него знает. Но после того, как он еще
раз услышал тот же звук, он
решительно направился к этому люку.
- Кто там?
- Голос..черт..помоги мне, голос..
- Подожди.
Он открыл крышку люка, которая не
была железной, а была деревянной.
Время близилось к 12 ночи, видно было
мало. И Апрель воспользовался светом
своего телефона. Он увидел там, на дне,
грязного человека, который тянул свою
тощую руку к свету.
- Прошу, подожди и молчи. Я за
веревкой.
- Только скорее, я не выдержу.
Апрель мигом добежал до дома,
откопал где-то в кладовке веревку и
побежал обратно. Путь бегом занял у
него 30 минут на обе стороны, то есть
по 15 минут туда и обратно. За это
время можно было бы умереть, если ты
сильно ранен или покалечен.
- Я вернулся, ты жив?
- Да..
Голос грязного человека из люка был
слабее, силы его уже покидали. Апрель
привязал веревку к дереву и кинул
другой конец в люк.
- Обвяжи себя вокруг талии.
Постарайся покрепче.
- Готово. Тяни.
Апрель со всех сил тянул эту веревку,
рукам было больно, но он тянул все
равно. Через минут 5 этой тяги человек,
который вот - вот умрет, лежал уже не
на дне люка, а на земле. Апрель не стал
ничего говорить, взял его и потащил к
себе домой.
- Куда?..
- Молчи. Не трать последние силы.
Он принес его домой, раздел, посадил в
ванну, включил ему горячей воды и
ушел. Через пару минут он вернулся с
аптечкой и спиртом.
- Сейчас я приведу тебя в порядок. Я
залечу твои раны, я накормлю тебя и
дам тебе одежду. А ты постарайся не
ограбить меня и не убежать.
- Я не бомж.
- Но выглядишь именно так.
Апрель помыл его, так как у того не
было сил даже для того, чтобы поднять
руку. Он вытер его, причесал, посадил
на стул и стал обрабатывать раны.
- Вот, поешь, пока я буду разбираться с
твоим телом.
Он дал ему жареную куриную ногу и
поставил рядом на еще один стул
кружку горячего кофе.
- Рассказывай теперь. Что с тобой
случилось?
- Во-первых, спасибо тебе, кто бы ты ни
был, за помощь, которую ты мне оказал.
Без тебя я был бы уже мертв, и меня бы
разъедали черви.
- Так - так. Стоп. Давай без трагедий.
Ты жив и в безопасности.
- Да, прости.
- И если есть "во-первых", значит
должно быть и " во-вторых".
- Да. Кажется. Я не собираюсь тебя
грабить. Мне этого не нужно.
- Это все?
- Вроде да.
- Что с тобой случилось? Откуда эти
порезы, эти шрамы, эти синяки? Кто
тебя бил?
- И ты найдешь их?
- Нет. Потому что ничего не смогу им
сделать. И вряд ли обращение в
полицию поможет, сейчас все заодно. Я
просто хочу знать, кому я помог.
- Помнишь немцев? Не тех, что сейчас,
а тех, что в прошлом.
- Да.
- Я расскажу, если ты пообещаешь мне
две вещи.
- Какие?
- Это будет нашей тайной, и ты будешь
слушать меня молча.
- Обещаю.
Только спустя время Май понял, почему
же Апрель так спокойно пообещал ему
это. Ведь только с Маем он говорил, и
только ему он доверял.
- Далеко в 1944-х. Когда они глубоко
под землей ставили опыты над людьми,
терзая их тела и мучая их до
потемнения в глазах, после чего Смерть
берет за руку и уводит навсегда. - Май
затих, выпил кофе и снова заговорил. -
Я видел множество глаз, зрачки которых
покрывались белой плёнкой. Я слышал
голоса, крики и стоны тех, кто умирал,
кто терял свою душу. Они вырезали
сердца, вырывали с корнями ногти и
брили всех налысо. Они били до тех
пор, пока мы не теряли сознание. А
когда просыпались, они били нас снова.
Они пускали по нашим телам
электричество и смотрели, как мы
дергаемся на их операционных столах.
Выживали немногие. Этакий
подпольный клуб любителей мертвых
тел, сборище садистов. Сборище
насильников. Да, они издевались над
нами как хотели, как им нравилось.
Самых милых на вид они уводили в
свои кабинеты и насиловали, а те, кому
было плевать на то, как ты выглядишь,
насиловали и изуродованных. И я там
был. В их руках. И я это терпел. Поверь
мне, я хотел умереть, я желал этого, я
звал Смерть по ночам, когда нас
оставляли на полу измученных. Я
видел, как они насиловали других. Я их
ненавидел. Мне было не так много лет.
Мне было всего 17. Они плевали в лицо
нашим слезам. Они смеялись над
нашими страданиями и безжалостно
бросали в огромную яму мертвых.
Братская могила. Там были все те, кто
не смог.
Апрель внимательно слушал все, о чем
говорил Май. Не сводил с него взгляда.
Не перебивал, как и обещал ему, хотя
очень хотелось задать вопросы. По
Майским щекам потекли слезы, но он
продолжал говорить. Видимо, желание -
излить душу, было важнее и сильнее
желания молча умереть.
- Если ты обработал все мои открытые
раны, то пошли на кухню или в комнату.
А если же нет, то продолжай, потому
что говорить об этом в ванной - не
лучшая мысль.
Апрель кивнул в знак согласия и
продолжил забинтовывать парню ноги и
руки.
- Я тогда уже смирился со своей
участью. Я был уверен, что умру
именно в то время и именно в тех
местах. И я уже не боялся. Я безвольно
выносил все опыты над моим телом. Я,
смотря в одну точку, терпел насилие
надо мной. Лишь воздух вырывался из
меня, создавая звук. Не было сил
плакать и кричать. Там мы все были
равны. Там не было мужчин или
женщин. Там были тела, куски мяса на
тарелках, которых кололи вилками и
резали ножами. Эти жалкие толстые
уроды проверяли, как прожарено
поданное им мясо. Они пробовали нас
на вкус. Мы были пустым местом. О
нас никто не помнил. Все упоминания о
наших именах были стерты. Они
вкалывали нам наркотики и еще какие-
то примеси. А потом..я уснул. Надолго.
Лед облегал мое тело. Сначала он
жалил меня, было больно, потому что
мои раны еще не зажили. А потом, со
временем, лед стал одеялом, которое
меня успокаивало. И, кажется, что
именно благодаря льду я жив снова, я
не сгнил от заражения крови, не был
съеден тараканами и червями, меня не
заклевали кровожадные вороны. Но
суть не в этом. Они поместили меня в
ледяную могилу. Я не знаю, зачем.
Точнее, они просто выбросили меня в
воду. Странно, да? Всех сбрасывали в
землю, а меня в воду. И забыли.
Оставили. Ушли. А я ничего далее не
помнил. Может, пришла лютая зима, и
лёд поглотил меня заживо. Я не знаю. И
я не знаю, как оказался на дне этого
люка, из которого ты меня вытащил. Я
не знаю, сколько времени прошло и
сколько мне сейчас лет. Но мои раны не
затянулись. Лед их мыл, но не затянул.
И сейчас ты меня лечишь, бинтуешь, а я
рассказываю тебе обо всем самом
мучительном, что со мной было.
- Это все?
- Кажется, да.
- Значит, я могу задать вопрос?
- Да.
- Не пойми меня не правильно. Ты не
болен?
- Нет. Это правда было. Я не придумал
это. Ты мне не веришь.
- Стой. Успокойся. Поставь себя на мое
место. Передо мной человек, которого я
нашел практически в канализации. И он
утверждает, что ему около 88-ми лет.
Как тебя зовут ?
- Май. Да, так и есть. Сейчас любой, кто
это услышит, примет меня за
сумасшедшего. Думаю, я должен
оставить тебя и уйти.
- Нет. Стой.
Апрель резко схватил его за руки и
продолжил.
- Ты не уйдешь, потому что у тебя здесь
нет никого. Давай так. Ты останешься у
меня. На утро мы поговорим о тебе и
твоей жизни.
- Хорошо.
Май остался у него. Апрель и
представить не мог себе, какой
кошмарной для него будет эта ночь.
Время уже позднее. С того момента, как
Май зашел за порог Апрельской
квартиры, прошло часа три. Глубокой
ночью они оба уже спали. Но как может
спать человек, который вынес столько
страданий, столько боялся, а сейчас
находится в безопасности? Даже если
ты разумом уверен, что тебя никто не
тронет, что твои мучения позади, все в
прошлом, ты душой этого все равно
ждешь. Потому что твоя душа тебе
больше не принадлежит. Она в руках
страха, прошлого, кошмаров. Она под
властью пережитого. Под властью боли.
Во мраке ночного леса, в бесчисленном
множестве деревьев стояли они. Стояли
темные силуэты. Они тянули свои руки
и звали его по имени. Он закрыл глаза,
желая их не видеть. А когда открыл, они
стояли перед ним. Между ними были
пару шагов. Его сердце от ужаса едва не
остановилось.
- Нет, оставьте меня.
- Идем. Дай нам руку.
- Никогда!
С криками Апрель убежал от них. Он
бежал все дальше, все глубже в лес, где
становилось ещё темнее. И тогда, когда
не стало видно ничего, он остановился.
Они не старались его догнать. Он все
равно был в их мире, в их ловушке. Они
все стали брать его за руки и за ноги
своими холодными мертвыми
ладонями, цеплялись ледяными
пальцами. Они выдыхали дым. Он
кричал, и они кричали. Он звал на
помощь, и они кричали еще громче. И в
итоге, эта какофония кошмарных
воплей разбудила его. Бледный и
мокрый Апрель вскочил с кровати и
прижался к стене. Именно к той стене,
за которой услышал крик похожий на
рычание зверя. Он вбежал в комнату, в
которой уложил спать Мая, и увидел,
как тот, стоя на коленях на полу, бьется
головой о стену и кричит.
- Май! Успокойся! Проснись, это сон!
Он прижал его к себе, пытаясь удержать
подальше от стены. Но Май был очень
сильным. Под давлением страшнейших
кошмаров, которые мучили его в его
голове, он оттолкнул Апреля и снова
стал биться о стену. Апрель быстро
побежал в ванную, набрал ведро воды и
вылил его на Мая. Уложил его на пол и
стал шлепать ладонями по лицу,
пытаясь разбудить его. Май столкнул
его, прыгнул на него сверху и стал
душить. И спустя несколько секунд он
пришел в себя.
- Боже. Апрель, прости. Прости, я не
хотел. Я не мог..
- Да, я знаю.
Апрель медленно поднялся с пола,
тяжело кашляя.
- Что ты видел?
- Их. Я слышал их. Я чувствовал их.
Они меня не оставят никогда.
- Тебе нужно в больницу.
- Нет! Только не в больницу. Никуда.
Нет.
- Хорошо, не кричи. Я и так
наслушался.
- Я тебя разбудил?
- Нет. Я сам проснулся.
- И у тебя кошмары.
- Не твое дело. Скажи мне, ты
действительно здоров? Мне кажется,
что в детстве над тобой надругались, и
на протяжении всей своей жизни ты это
помнишь и калечишь себя. А в люк тот
ты попал случайно. Может, тебя
сбросили туда те, кому ты не
понравился, когда избили и решили, что
ты мертв? Или ты был пьян и упал туда
сам?
- Не смей. Не смей даже насмехаться
надо мной.
- Ты уверен, что это все не
самовнушение? Я вот сомневаюсь.
- Прекрати. Я не сдержусь и убью тебя,
если ты не перестанешь.
- Хорошо. Но все же давай вместе
сходим в больницу.
- Вместе?
- Да.
- С тобой я пойду.
- Отлично. Спать сейчас я не хочу. А
тебе бы стоило.
- Нет!
- Тихо. Нет так нет.
Они не спали до утра, распивая кофе и
уплетая курицу.
- Ничего вкуснее этого мяса я не ел.
- Есть в мире еще много вкусного. Еще
попробуешь.
- И этот кофе. Такой горячий.
- В этом вся и прелесть. Ведь холодный
кофе напоминает..
- Что?
- Ничего, это испортит нам аппетит.
Просто холодный кофе мерзкий на вкус.
Я научу тебя пить кофе.
- Ах. Его еще и пить надо уметь?
- Все надо уметь и пить, и есть. Возьми
кружку и поднеси к носу. Но не так
близко. Оставь небольшое
пространство.
Май поднес кружку и остановил ее у
подбородка.
- Отлично. А теперь не быстро
помахивай ладонью над кружкой, чтобы
запах кофе пошел к тебе.
Май стал махать рукой и пытался
уловить кофейный аромат.
- Ты чувствуешь?
- Даа, что-то есть.
- Так пахнет дорогой кофе. Медленно
поднеси его к губам и закрой глаза. Так
больше удовольствия будет.
Майские сухие потрескавшиеся губы
коснулись кружки. Он наклонил ее, и
кофе подошел ко рту.
- И как только кофе попадет тебе в рот,
быстро не глотай. Набери немного и
пропусти глоток медленно, чтобы
чувствовать, как он стекает по твоему
горлу.
- Ммм, даа. Это что-то необыкновенное.
- А я о чем. Не понимаю тех, кто не
любит кофе. Но и это ещё не всё.
Дальше ты можешь половину кружки
просто так пить. Хочешь - медленно, а
хочешь - быстро. Но как только
останется половина, пей ее быстро.
Чтобы горячо было внутри. И когда
настанет последний глоток, сделай с
ним то же самое, что и с первым. Пусть
он пройдет так же медленно. В первом
и последнем глотке весь вкус кофе и вся
его прелесть. Помни это.
- Ох, черт. Потрясающе. Апрель, я в
восторге!
Май улыбался как маленький
мальчишка, которому купили его
первую игрушку.
- Да, согласен. Никогда не видел такого
счастливого лица от кофе.
Апрель и сам улыбнулся, так как не
смог сдержать свои эмоции при виде
этого довольного парня. Еще вчера он
был на волоске от Смерти, глотал грязь
и пыль в колодце, а сейчас он чистый
пьет горячий кофе в компании своего
единственного друга.
- Ты помнишь свою семью?
- Семью? Я помню, как отец избивал
мать. Как он мучил ее и тащил в
постель против ее воли.
- Ты это видел?
- Да. Иногда он заставлял меня
смотреть на это. Я был маленький. Но я
это запомнил.
- Кто он был?
- Он был..он ненавидел таких как мы.
- Каких?
- Тех, кто не его нации. Кто не..
- Кто не немцы?
- Да..
- Я не помню свою мать. Но помню
отца. Он был хорошим человеком. Но
умер, когда мне не было даже года.
- И как ты жил?
- В детском доме. Дети, которым я не
нравился, били меня, потому что я был
слабее и не мог за себя постоять. В 15 я
попытался покончить с собой. Дважды.
- Как?
- В первый раз я попытался повеситься.
Меня нашли и вытащили из петли.
Успели, твари. Во второй раз я выпил
много таблеток, которые нам давали
перед сном, чтобы мы крепко спали и не
шумели по ночам. Я их копил. И
накопил достаточно, чтобы отравиться
хотя бы. И как только я их выпил, я
порезал себе руки. Это было, кажется,
ночью в туалете. Женщина, которая за
нами смотрела, решила пойти в туалет.
И именно там она меня нашла еле
живым. Они вызвали скорую. И оттуда
меня отправили в психушку.
- Тебя лечили как психа?
- Да. Но это было не лечение. Они
издевались надо мной. Не так как над
тобой когда-то, но все же больно и
страшно.
- Но ты спасся.
- Можно и так сказать. Я сжег их. Всех.
И сбежал.
- Восхитительно. Они заслужили это.
- Да.
- Ты не жалеешь?
- Нет. Ни о чем. Зачем жалеть, если
ничего не исправить?
- А ты бы хотел?
- Нет, не думаю. Жаль лишь, что я не
могу увидеть свою семью и только. А
то, что я сделал, было правильным и
необходимым. Люди заслуживают того,
чтобы их наказали, они заслуживают
правосудия.
- Месть.
- Месть иногда нужна, иногда это и есть
правосудие, справедливость. Потому
что бывает так, что закону на нас
плевать, и деньги для них важнее.
- Да, ты прав. Я отомстить не могу. Уже
никому не могу.
- Поэтому не думай об этом и забудь.
- Это не забудется.
Время близилось к 10 утра, пока они
говорили друг с другом. Так, как в эту
ночь, они не говорили ни с кем и
никогда. В эту ночь каждый из них
обрел своего единственного за жизнь
лучшего друга.
Случай свел двоих людей, как это
обычно бывает. Они не задумывались
об этом. Они просто были. Апрель сам
по себе никогда особой нежностью и
заботой не отличался. Он проявил эти
чувства в эту ночь, когда залечивал
Майские раны. Для него это было что-
то новое, но держался он крепко и
спокойно, хоть внутри все и дрожало от
волнения. Он никогда не забудет эти
глаза, которые плакали перед ним и
покрывались дымкой. Мертвый взгляд
страха. Тогда он и запомнил, что глаза
Мая становятся мертвыми и обретают
серость во время воспоминаний о тех
муках, которые он перенес.
- Ну так что Вы скажете, доктор?
- Нет утешительных новостей.
- Не томите, так как я с огромным
трудом решился сюда притащиться
вместе с ним.
- Хорошо. Я бы не сказал, что он болен.
- То есть, его бредни о том, что он из
прошлого - правда?
- Мы все в какой-то степени из
прошлого, согласитесь. Я к тому говорю
это, что он не больной на голову. Он не
шизофреник и рассуждает вполне
логично. Но в детстве ему пришлось
перенести многочисленное насилие. Об
этом свидетельствуют все те ссадины и
шрамы на теле, а так же некоторые
анализы, которые мы взяли.
- Он здоровый, но все же
покалеченный?
- Да. Именно так. Вам придется
соглашаться со всем тем, что он
говорит, если Вы хотите сохранить
вашу дружбу и не нарваться на
неприятности.
- Я должен буду слушать эту чушь о
временах войны и соглашаться с ним,
делать вид, что я верю ему?
- Да. Ведь даже если бы это было
правдой, что противоречит всем
законам логики, Вы бы все равно не
поверили ему и делали вид, что верите.
- Хм. Верно.
- Ведь он не смог бы доказать то, что
это было. Что он был в тех годах 17-ним
мальчишкой, который видел фашистов и
был их подопытным кроликом.
- Да. Вы правы. Что я могу для него
сделать?
- Я вижу, Вам он очень дорог.
- Вас это не касается. Я задал
конкретный вопрос.
- Просто заботьтесь о нем. И
постарайтесь держать его подальше от
проблем. Его психика мягко говоря
нестабильна. Одно неверное слово и он
сорвется.
- Хорошо. Спасибо. Я могу забрать все
результаты обследования?
- Да, конечно. Вот.
Доктор протянул Апрелю папку со
всеми бумажками, которые они собрали
за период обследования. Папка была не
такой уж и тонкой, видимо, есть, о чем
подумать и что почитать.
- Ну как? Что они сказали? Я не зря
провел здесь эту неделю?
- Не зря. Ты не болен. Все в порядке.
Только их озадачило твое тело.
- Что с ним не так?
- Травмы, которые ты получил, будут
ныть всю жизнь.
- Я это вынесу. Видишь, я же говорил
тебе, что я здоров.
- Да. Пойдем в кафе, выпьем по чашке
кофе.
- Кофе? Как в ночь нашего знакомства?
- Именно так.
На самом деле все было хуже, чем
говорил Апрель. И он это знал. Просто
он видел глаза Мая, который надеялся
на благоприятные вести. Он не хотел
расстраивать его. Доктор был прав в
одном абсолютно точно: Май был дорог
Апрелю. Он хотел заботиться об этом
человеке и оберегать его от бед.
Кажется, что он нашел так называемую
семью, пусть и в одном человеке. С той
самой ночи между ними образовалась
связь, которую в последствии они
разорвать не могли никак. Для него Май
стал братом, другом, родным человеком.
Он никогда не говорил ему об этом,
потому что не хотел показаться слабым
и чувственным. Но внутри он это
осознавал.
- Ты молчишь с той минуты, как мы
вышли из больницы. Ты точно мне обо
всем сказал?
- Да. Все, что тебе нужно знать, я
рассказал.
- Тогда почему твои глаза такие
мрачные?
- Потому что я устал.
- Это ложь.
- Возможно. Я действительно устал, не
думай об этом. Все в порядке.
- Хорошо. Расскажешь, если вдруг
захочешь поделиться.
- Не думаю, что это произойдет. Есть
такие вещи, о которых люди не могут
говорить ни с кем кроме самих себя.
- Например?
- Например, о чувствах или о
переживаниях. Или о чем-то до жути
приятном, но абсолютно личном.
- У тебя это все есть?
- Да. Все это. И чувства, и переживания,
и приятное, но личное.
- А сейчас ты со мной делишься?
- Только тем, чем могу поделиться.
- Ты держишь свою душу взаперти. Ты
молчишь о том, что с тобой происходит,
а я рассказываю тебе все. Ты мне не
доверяешь?
- Доверяю. Но я не привык делиться с
кем-то этим. Эта душа уже не моя.
- В каком смысле? Ты ее отдал кому-то?
- Нет. Ее у меня забрали. Май, когда
тебя мучают, части твоей души
отмирают. А когда ты убиваешь - душа
умирает вместе с твоими жертвами. И
дело не только в том, что моя душа
раскалывалась на части, а люди эти
части вырывали с корнями и
заглатывали как лакомство. Моя душа в
руках страха.
- Чего ты боишься?
- Ты всегда задаешь вопросы именно о
том, о чем я не хочу говорить.
- Я спрашиваю самое важное.
- Для кого из нас?
- Это важно для меня. Но и для тебя
тоже, так как ты страдаешь из-за этого.
- На этом закончим. Я и так слишком
много тебе рассказал. Нужно уметь
останавливаться и знать меру.
После этого Май не задал ему ни
одного вопроса, касаемого жизни
Апреля. В этот день.
- Звезды на небе такие яркие.
- Да. Они прекрасны.
- Ты любишь звезды?
- Я фанатично влюблен в небо и во все,
что ему принадлежит.
- Значит, ты любишь и тучи, и дождь, и
град со снегом?
- И радугу, и облака, и Солнце с Луной.
- Я никогда не встречал такого человека
как ты.
- И не встретишь.
- И я так думаю.
- Не потому что я единственный такой,
а потому что никто не примет тебя
таким, какой ты есть.
- Это грубо.
- Зато правда.
- Ты говоришь правду, не боясь за
последствия?
- Да.
- А почему тогда ты меня принял?
- Еще один вопрос, на который я не
хочу отвечать.
- Нет, ответь. - Май остановился и взял
Апреля за руку.
- Зачем? - Апрель убрал его руку и
нахмурил брови.
- Потому что я хочу знать. Ответь хотя
бы сейчас, дай мне эту правду и не
бойся за последствия! - Он взял его за
плечи и смотрел прямо в глаза.
Этот взгляд был не таким нежным и
детским каким был обычно. То были
глаза взрослого молодого человека,
который был решительно настроен на
то, чтобы добиться своей цели.
- Ты не отстанешь, ведь так?
- Верно мыслишь. Говори.
- Просто я увидел в тебе самого себя.
После этих слов, которые Апрель сказал
тише обычного, он отвел глаза в
сторону.
- И чего ты боялся?
Май взял пальцами его за подбородок и
повернул к себе. Апрель ощущал на
своем лице его дыхание, и
сердцебиение его участилось от
необъятного волнения, разбирающего
его изнутри.
- Май, не все в жизни можно говорить.
Есть то, о чем лучше молчать. - Он
убрал Майскую руку и пошел вперед.
После этого Апрель старался говорить с
ним меньше и еще грубее, чтобы тот не
задавал много лишних вопросов и не
тянулся к его душе.
Апрель поселил Мая в однокомнатной
квартире тремя этажами выше, в
которой когда-то жила его бабушка. Так
как это был единственный ребенок в
семье, бабушка его любила и оставила в
наследство эту квартиру ему. Он же дал
ее своему другу, так как не хотел
оставлять его у себя дома.
Апрель ел достаточно мало, поэтому
много денег тратить ему не
приходилось.
Как-то ночью он проснулся от
очередного кошмара и услышал крики
на окном. Подойдя к окну, он увидел
лежащего на земле под дождем Мая,
который сжимал колени в руках и
кричал. Он сломя голову выскочил на
улицу, даже не одев куртку.
- Сумасшедший, вставай живо!
- Нет, они идут за мной!
- Тут никого нет, вставай же!
Он затащил Мая домой и отправил его в
ванную. После чего они снова сидели
на кухне и пили кофе.
- Что это за выходка? Ты какого черта
делал на улице?
- Я не знаю, как я там оказался.
- Чушь. Ты сам туда вышел.
- Может, я во сне ходил?
- Тоже вероятно. Ты не можешь спать
спокойно. Ты вечно орешь, бьешься о
предметы и исчезаешь куда-то. С этим
надо что-то делать.
- Помоги мне. Я не справлюсь сам.
- Есть много способов, но все они мне
противны.
- Например, какие?
- Алкоголь, наркотики. Некоторые
используют распутных женщин, от
которых меня тошнит.
- Алкоголь?
- Да. Но тебе не советую. Ты мне
будешь противен, если начнёшь пить.
- А если мне это поможет?
- Для меня это ничего не меняет.
- И что же, ты тогда оставишь меня?
- Нет. К сожалению, даже с этим
недостатком я тебя не оставлю.
- Ну и прекрасно. Достань мне самый
лучший алкоголь.
- Я в этом не разбираюсь.
- Тогда я найду сам то, что нужно мне
будет, а ты достанешь.
Так появилось пристрастие к алкоголю.
Точнее, Май раздобыл каким-то
образом название одного дорогого
виски, который прорекламировали ему,
как очень вкусный и ароматный
напиток. Апрель долго сопротивлялся,
после чего между ними была сильная
ссора. Но все же он достал этот виски.
И не в количестве одной бутылки, а
целую коробку, потому что знал, что
понадобится много виски для Мая и его
больной головы.
Конечно, все это происходило не в один
день. С тех пор Апрель не знал, какие
ему испытывать чувства. Ведь Май был
ему очень дорог, но при этом стал
противен из-за привязанности к виски.
Он пил одну или две бутылки в день,
чтобы заглушить воспоминания хоть на
какое-то время, чтобы не слышать
голоса и крики, о которых он все время
без умолку твердил. Апрель терпел это,
иногда соглашался с ним и делал вид,
что верит. А иногда злился и срывался,
говоря о том, что это полная чушь, что
Май это выдумал, и ничего подобного с
ним не происходило. Это выводило Мая
из себя, что приводило к ужасным
дракам, после которых Апрель обычно
оставался на полу, выплевывая кровь на
кафель. Май всегда просил прощения за
это. Ведь Апрель заботится о нем и
практически содержит за свой счет.
Таким вот образом все доходило до тех
самых дней, с которых началось
писание этих страниц.
- Почему ты куришь?
- Потому что это мне помогает.
- Тебе противен алкоголь, который мне
помогает, а сам используешь почти то
же самое.
- Нет. Это не то же самое. Это разные
вещи. Я не пьянею, у меня не сносит
крышу и от меня не разит, как от завода
по производству этой дряни.
- Но от тебя пахнет дымом.
- Пусть лучше дымом.
- Хотя, не только. У тебя потрясающий
манящий запах, пусть и с примесью
сигарет.
- Прекрати. Говоришь как влюбленный
мальчишка.
- А может быть это так и есть, м?
Май сказал это с серьезным лицом, но
долго удержать подобное выражение не
смог и громко рассмеялся.
- Омерзительно. Ты мне противен.
- Да ладно тебе. Ты не умеешь шутить.
Но запах у тебя правда волшебный.
- Виски плохо на тебя влияет.
- Пусть так. Зато помогает.
- Эти сигареты я полюбил с тех пор, как
нашел их в кармане одного наркомана.
- И как же ты их там нашел?
- Я убил его.
- Ахаха. Я был не прав. Ты умеешь
шутить.
- Это не шутка. Я убил двоих крупных
парней, они были наркоманами. В
кармане одного из них я нашел
сигареты и с той минуты начал курить.
Запах этих сигарет и этот дым
напоминают мне о вкусе крови и о том,
как я обрел свободу своего тела.
- Как ты их убил?
- Забил трубой, когда они пытались
меня убить.
- Это было трудно?
- Взять трубу, когда тебя пинают - да. А
убить их - нет. Я получил удовольствие
от этого. Это была моя месть. То, что
накопилось во мне за годы боли и
мучений вылилось в ту ночь на этих
ублюдков.
- Совесть не царапала?
- Нет. Мне было хорошо.
- Я никому об этом не скажу.
- Конечно, не скажешь. У нас есть свои
тайны. Если выдашь мою, я расскажу о
твоей.
- Ты поступишь так со мной?
- Нет. Не смогу.
- Я знал это.
Они говорили на балконе снова всю
ночь. Май стал реже заходить к нему,
потому что напивался и ложился спать.
Виски помогал ему крепко заснуть на
всю ночь, а иногда и дольше.
С их знакомства прошло два года. И все
время, что они были вместе, они
говорили, они ругались, они устраивали
настоящие побоища, прощали друг
друга и ненавидели.
Апрель возненавидел Мая тогда, когда
тот начал пить. И тогда, когда понял,
что уже не может представить свою
жизнь без него. Он был единственным
человеком в его жизни, который слушал
его и знал.
Май обрел это чувство по отношению к
Апрелю, когда тот не пожелал его
понимать и напрямую сказал ему, что
презирает его. Но глубокая
привязанность ни чуть не вызывала
ненависти у него. Даже наоборот.
И даже после всего этого они не
оставили друг друга. Апрель спасал его
из разных передряг, вытаскивал его,
когда самому угрожала опасность. Он
не жалел себя в те минуты. Его
заботило лишь то, что его друга могут
забить в углу темной улицы, к примеру.
Они могли не говорить друг с другом
два или три дня, потому что
разругались. И каждый думал, что все,
больше ничего не будет. Но каждый же
через минуту выбегал в подъезд и
встречал того, к кому шел мириться.
Это были не просто друзья. Это были
родственные души, которых объединяло
ужасное больное прошлое. Их
объединяли взгляды на боль, чувства и
страх. Они оба боялись. Только Май
признавал свои страхи, он рассказывал
о них каждую ночь.
- Я боюсь остаться наедине с самим
собой. Боюсь заснуть и увидеть снова
лицо отца. Боюсь увидеть лица тех, кто
причинял мне боль. Боюсь одиночества,
потому что именно в одиночестве они
меня находят и приходят ко мне.
- Не бойся этого. В одиночестве ты не
останешься. У тебя есть я. Я защищу
тебя.
- Что ты говоришь? Ты себя от меня
защитить не можешь! Я боюсь
причинить боль тебе, зная, как ты
страдал тогда и как страдаешь сейчас! Я
не хочу обижать тебя, но не могу иначе.
- Я понимаю, что ты не специально.
Поэтому не сержусь на тебя и прощаю.
- Господи. Апрель, ты в большой
опасности со мной.
- Ерунда и вздор. Все, что ты сейчас
говоришь - твои страхи и не более. Ты
же знаешь, что это не оттолкнет меня.
- А что тебя оттолкнет?
- От тебя? Ничего. Даже виски. Да, мне
противно, но я не уйду. Меня оттолкнет
этот мир. Эти люди. Все, что
происходит с этой чертовой жизнью и
портит людей, превращая их в рабов
инстинктов.
- Будь я таким, ты бы оставил меня?
- Увы, нет. Все не так просто.
- Насколько?
- Настолько, что кем бы ты ни был, я
пойду за тобой. Куда бы ты не пошел, я
буду рядом. Что бы не случилось, я
предан тебе до конца.
- Ах, мой драгоценный друг. Я не знаю,
кто ты. Зачем ты это говоришь? Ведь
после этих слов я могу стать еще хуже и
причинить тебе еще больше боли.
- Это не важно. Я стерплю.
- Я боюсь этого. Боюсь того, что ты
будешь терпеть. Боюсь, что ты будешь
всегда прощать. Боюсь, что однажды я
убью тебя, но ты простишь меня все
равно даже в Аду.
- Да, даже там. Я всегда буду прощать
тебя.
- Не надо. Это все испортит.
- Куда же еще хуже? - Сказав это,
Апрель слегка улыбнулся и посмотрел в
глаза Маю.
Май и правда не знал, что ему делать.
Этот человек был слишком преданным,
он не хотел, но отдавал все, что у него
было, Маю. Май не знал, как и чем
ответить тому, кто спасает его жизнь
день за днем. Апрель же привык к
этому, это приносило ему маленькую
долю того самого Счастья, о котором он
иногда мечтал, пытаясь уверовать в его
существование.
- Почему ты не говоришь мне, чего
боишься ты?
- Потому что страх - это слабость.
- Значит, я самый слабый человек в
мире.
- Нет. Ты не слабый. Но ты полон
страхами, которые выдают твои слабые
места
- И если о них кто-то узнает..
- Да, тот может завладеть твоей волей.
- И ты можешь?
- Я все могу. Но не все делаю.
- Ты можешь признать свой страх, но не
хочешь этого. А ведь это помогло бы
тебе.
- Нет, никак и ничем бы мне это не
помогло. Я бы ощущал себя слабым и
ничтожным после того, как рассказал
бы о том, чего я боюсь.
- А меня ты таковым не считаешь?
- Нет. Ты другой. Нужно обладать
силой, чтобы рассказать о том, чего ты
боишься. Видишь, как все запутанно?
Рассказать о страхе - сила. Но когда
твой страх известен кому-то, кто может
обернуть его против тебя - это уже
слабость. В его глазах ты слаб и
беззащитен.
- Ах, черт. Это действительно
запутанно. - Май запыхтел и протер
глаза.
- Поэтому я повторю еще раз, прекрати
задавать столько вопросов.
- Ты можешь лишить меня возможности
думать, говоря слишком много всего и
сразу.
- Ну ты же хотел, чтобы я делился.
- Ты поделился мыслями. Это не то, о
чем я просил.
- Но и это ты услышать хотел, разве
нет?
- Все. Хватит. Ты сейчас снова
запутаешь меня.
- Именно так.
Тот самый вечер, когда Апрель снова
увидел глаза, забитые страхом и
ощущением чего-то страшного и
опасного. Тот самый вечер, когда
Майские глаза вновь стали взрослыми.
Второй раз Апрель видит этот взгляд и
вспоминает их встречу, вспоминает
решимость и одержимость.
Дома он не может заснуть, думая об
этом. Те самые две пачки сигарет.
Бессонница до самого утра. И утром он
не выдерживает. Полный ярости и
отчаяния он стремительно движется на
три этажа выше, стучится в дверь около
10 или 15 минут, но дверь все так же
заперта.
- Май, открой!
Апрель не думал о том, что кричит на
весь подъезд. Он не думал даже и тогда,
когда соседи стали открывать свои
квартиры, чтобы выглянуть и
попытаться заткнуть кричащего.
- Молодой человек, прекратите орать на
весь дом.
- Идите к черту, дамочка.
- Это возмутительно! Что Вы себе
позволяете? Я сейчас полицию вызову!
- Вызывайте, кого хотите. Мне все
равно.
И ему действительно было все равно.
Он не просто чувствовал, он знал, что
за той самой дверью, в которую он
ломится, что-то произошло. Он
вспомнил, что у него были запасные
ключи, ведь квартира и ему
принадлежала. Он сбегал домой, взял
ключ и вернулся обратно. Дрожащими
от страха руками он открыл дверь. В
нос ударил мощный запах алкоголя.
Скорчась от вони, он прошел дальше.
Зайдя в первую попавшуюся комнату, то
есть в ванную, он увидел Мая,
лежащего в кровавой воде. Он был
бледен, он был холоден. Но все еще
жив.
- Черт возьми! Ах, ты тварь
неблагодарная!
Что говорило в Апреле? Лучший друг,
который заботился о нем все эти
месяцы? Или человек, который
потратил на него все свое время,
вытаскивая его со дна? А, может, все и
сразу?
Он вызвал скорую практически сразу.
Пока те ехали, он вытащил Мая из
ванны, быстро перевязал ему руки. Он
знал, что сейчас привести его в чувство
никак не получится. Он крепко прижал
его к себе, уткнулся ему в волосы и
заплакал. Последний раз он плакал
именно тогда, когда вернулся домой,
оставив психушку и мертвые тела за
спиной, в прошлом. А с того времени
прошло больше двух лет.
- Май, прошу тебя, не уходи. Ты не
представляешь, что ты для меня
значишь. Не оставляй меня.
Он шептал это так тихо, что едва сам
слышал свои слова. И был уверен, что
Май их не услышит. Он не хотел, чтобы
Май это знал. Он хотел, чтобы вообще
никто никогда не узнал о том, кто для
него этот человек.
- Доктор, он справится?
- Да. Он выкарабкается. Что произошло
с ним?
- Я не знаю.
На самом деле, Апрель все знал. Он
знал, что Май не мог выносить свою
жизнь. Он знал, что прошлое
приследовало его друга и по сей день.
Он знал обо всех тех кошмарах, которые
сводили Мая с ума. Он знал о слезах
Мая по ночам и о страшных воплях,
раздирающих его глотку. Но он
надеялся, что хоть как-то спасает его от
желания умереть.
- Я могу подойти к нему?
- Можете. - Доктор взял его за руку и
проговорил. - Я вижу, что Вы мне врете,
но не буду мучить расспросами.
Постарайтесь спасти его сами. Он
нуждается в Вашей, а не в нашей
помощи.
Апрель кивнул и пошел в палату, в
которой лежал его друг, находящийся на
грани между - между.
- Дурак. Ты ужасно выглядишь.
Май молчал. Он спал. Потеря крови
велика, но спасти успели. Апрель
держал его за руку, не сводил с него
взгляда и говорил с ним так, будто тот
отвечает ему.
- Я же знал. Я знал, что ты учудишь
что-нибудь. Я чувствовал это после
того, как ты сказал мне про сон и
посмотрел на меня взрослыми глазами.
Знаешь, я понимаю тебя. Я злюсь не на
эту выходку, а на себя. Я не успел к тебе
раньше. Не остановил тебя. Идиот ты
чертов! Я же всю ночь не спал, зная, что
что-то произойдет! А ты ведь даже не
подумал о том, что будет со мной. Я
тоже часто думаю об этом. Мы с тобой
похожи. Даже больше этого. Мы
сумасшедшие, которые всегда будут
стремиться к этому. Мы слабы. Мы не
идеальны. Я сказал, что не оставлю тебя
в беде. Я сдерживал каждое слово,
которое тебе давал. И в ответ не просил
ничего, не просил обещаний и клятв.
Мог бы хотя бы чем-то меня
порадовать.
В эти минуты Апрель вспомнил
разговор о страхе. Вспомнил слова
друга:"Я боюсь причинить тебе боль".
Те, кто говорит нам это, не всегда
знают, что причиняет нам боль. Не до
конца понимают, что может нас
обидеть. Слово, действие, молчание,
уход. Май не догадывался даже о том,
что драки, в которых он побеждал;
слова, которые он говорил во время
ссор - не были тем, что причиняет боль
Апрелю.
- Знаешь, чего я больше всего боялся?
До того, как нашел тебя, я боялся
вернуться в лечебницу. В руки этих
хищников. Этих животных. Я боялся,
что снова совершу то, из-за чего
оказался бы там. Боялся самого себя.
Стоило тебе появиться, я знал, что этого
не сделаю. Мною овладел страх гораздо
сильнее и могущественнее. Я боялся
потерять тебя. Я боялся, что не смогу
тебе помочь и в нужный момент
остановить твою руку. Теперь я
ненавижу себя за то, что пришел
позднее. Я ждал тебя. Думал, ты
придёшь и опять начнёшь ныть. А я
снова буду слушать и делать вид, что
верю тебе. Да, я лгал тебе. Я никогда не
верил во все то, что ты говоришь. Это
бы больно ударило тебя. Прям в самое
сердце. Поэтому я тебе не говорил
этого. Я молча слушал и кивал тебе. Я
был рад, что ты говоришь со мной и
хочешь говорить дальше. Что ты
приходишь ко мне, чтобы излить душу,
которая, как и моя, принадлежит не
тебе. Мы с тобой потеряли самих себя.
Но не сами. А по воле тех, кто владел
нами. Воля случая. Я говорил, что нет
ничего абсолютного. Я не был
абсолютно несчастен. Но я абсолютно
боялся остаться без тебя. Ты причинил
мне боль только этим. Только тем, что
эгоистично хотел бросить меня.
Апрель впервые в жизни открыл свою
душу. Он знал, что вполне возможно,
что Май слышит его. Но надеялся, что
это не так. Ему было слишком тяжело и
больно, чтобы молчать и дальше.
Возможно, он был обязан открыться
перед Маем, потому что тот открывался
перед ним каждую ночь. Днем они
ненавидели друг друга и желали убить.
А ночью не могли прекратить говорить,
не могли молчать, не могли разойтись
по домам. В дружбе так же нет
абсолютного.
- Не знаю, испытал бы ты боль или нет,
увидев меня в подобном состоянии. Я
даже не знаю, какие сейчас твои глаза.
Я могу обещать тебе одно: если ты
оставишь меня, я умру, и ты меня
никогда больше не встретишь.
Апрель не спал всю ночь рядом с ним.
Он говорил и говорил. Он говорил до
того, что язык начинал болеть. Прошли
сутки. Вторые. Май молчал. Апрель
терял надежды, которую обрел впервые
в жизни. Его первая и последняя
надежда.
- Вы сказали мне, что он выживет! Он
еще не открыл глаза! Он даже пальцем
не двинул! - Кричал Апрель,
ворвавшись в кабинет доктора, который
когда-то проводил обследование, а
теперь следит за состоянием Мая. - Вы
мне тогда сказали, что я просто должен
молча соглашаться, и это поможет!
Сейчас Вы говорите, что я должен
подождать, что он встанет и пойдет
дальше! Сколько мне ждать?! Может,
теперь Вы мне лжете?!
- Успокойся. Да, шансов на то, что он
проснется, мало. - Доктор встал и
обошел вокруг столя, подойдя тем
самым к Апрелю. - Скажи мне, мальчик,
вот вы пытаетесь умереть, когда многие
пытаются выжить. Какой в этом смысл?
У всех в жизни есть проблемы. Всем
больно, все страдают. Без этого никак.
- Замолчи, врач. Ты ничерта не
понимаешь в жизни. Не понимаешь нас.
Тебе плевать на наши жизни, ты лишь
загребаешь деньги в свой карман, чтобы
растолстеть самому и дать растолстеть
своей семье. - Тыкая указательным
пальцем в глаза доктора, низким басом
произносил Апрель эти слова.
Как он еще не сорвался и ударил врача в
лицо, он сам не знал. Что за сила
помогала ему сдержать себя в руках?
- Не нужно так говорить, молодой
человек. Я прожил дольше тебя, я
многое повидал, многое слышал. И ты,
и твой друг - не первые мои пациенты,
которые пытались покончить с жизнью.
- Не первые и не последние. Скажи мне,
врач, раз уж ты многое повидал, ты
видел, как отец - немец насилует мать -
еврейку на глазах пятилетнего сына? Ты
видел его слезы? Ты видел, как отец его
бьет и отдает в руки своих дружков,
чтобы те поигрались с ним? Нет? А
таких врачей, как и ты, которые
пускают ток по телу и толкают таблетки
в рот, ты видел? Детей, которые просто
из жестокости своей природной
избивают маленького мальчика, ты
видел? Ты слышал их стоны? Ты видел
их лица? Их крики ты слышал? Ты был
там? Нет. Так что мало ты знаешь о нас.
- Таких, как вы, надо лечить в
настоящих больницах.
- Если ты не замолчишь, я убью тебя.
Лучше ничего не говори и сохрани свою
жизнь.
- Ты и сам понимаешь, что вы
представляете опасность для других.
Что вы - сумасшедшие.
Апрель громко истерически рассмеялся
и, резко замолкнув, ответил:
- Нет. Это ты и тебе подобные -
сумасшедшие. А мы люди.
- Психопат. Иди и выспись. У тебя
нервный срыв. Скажи спасибо, что я
взялся за твоего сумасшедшего друга.
- Сумасшедшие тоже люди. И если он
не откроет глаза, я убью тебя.
Сказав это таким тоном, что доктор
дрогнул, Апрель ушел. Расставляя
каждое слово и делая между ними
глубокие паузы, он сказал эти слова. По
спине врача пробежали мурашки, его
всего передернуло. Ведь он не был
уверен в том, что мальчик откроет глаза.
Апрель выходил курить каждый час.
Нервы не давали покоя. Конечно, как
можно быть спокойным, когда дорогой
тебе человек может уйти навсегда. Он
даже не знал, что было бы хуже: если
бы Май просто ушел куда-то к другим
людям или уехал в другой город или же
его Смерть?
Для Апреля все было равносильно. И
итог один - самоубийство. Когда ты
сумасшедший, ты вряд ли это
признаешь. Тебе кажется, что ты
нормальный, а вокруг все
неправильные. Или, может быть, ты
признаешь это, но вокруг все равно все
подлецы. Апрель знал, что все
произошедшее с ними в детстве сделало
их другими, сделало их слабыми перед
лицом страха. Сделало их опасными.
- У меня когда-то была девушка. Я не
знаю, любил ли я ее. Мы же с тобой не
были знакомы тогда. Мне было 19. Я
уже спокойно жил один. Никто меня не
знал. Обо мне забыли врачи, а полиция
не ведала даже о моем существовании.
Короче говоря, я был никем и ничем в
этом мире. Я встретил ее в кафе. В том
самом, в котором мы с тобой как-то
выпили по кружке кофе. Она плакала. Я
никогда никому не говорил, в том числе
и тебе, что помимо тебя был еще один
человек, с которым я заговорил после
лечебницы. Мне казалось, что она
сбежит, как только узнает правду обо
мне. Мы общались пару месяцев,
может, чуть больше. У нее были
слишком взрослые глаза для 18-ей
девушки. Русые длинные волосы,
которые пахли миндалем. Я сел рядом с
ней и молчал, смотря ей в глаза.
Это была зима. Тогда было жутко
холодно, и Апрель зашел в кафе попить
кофе. Там он другой. Более мягкий. И
пенка гуще. Там всегда играет тихая
музыка, кажется, классика. Он сидел у
окна и смотрел в стол, а когда поднял
глаза, чтобы посмотреть на часы, что
висят на стене через три столика, он
увидел миндальную девушку. Он
подошел к ней по зову сердца. Он не
осознавал того, что делал, но просто
встал и пошел. Не сказав ни слова, он
сел напротив и смотрел на нее.
- Он не пришел.
- Он тебя не достоин.
- Он обещал мне.
- Нельзя обещать. Когда люди обещают,
они не сдерживают слово. Нужно
просто делать.
- А ты?
- Я другой. Если я пообещаю тебе
прийти завтра сюда ровно в 5 вечера, то
я приду несмотря ни на что.
- Я буду ждать. И если ты не придёшь, я
уеду из города навсегда.
- Подожди здесь, не уходи.
- Куда ты?
- Жди.
Он убежал на улицу, оставив свою
куртку на стуле. Миндаль вытерла
слезы, протерла лицо салфеткой и
ждала его, как он и просил. Через час он
вернулся.
- Ты ждала меня и не ушла.
- Да, ждала. Ты просил меня.
- Это в знак того, что я приду. Даже
мертвым я приду. Жди меня и завтра.
Он подарил ей белую нежную розу и
маленькую открытку белого цвета без
рисунков, в которой было написано:"И
каждый вечер жди меня. Я обещаю, я
приду".
Когда она открыла эту открытку, чтобы
прочесть, он молча оделся и ушел.
Что за странная история знакомства?
Что повлияло на него? Почему он тогда
сел к ней, к этой совершенно не
знакомой девушке, которая плакала,
потому что её молодой человек не
пришел? Воля случая. Жизнь играет с
нами, как ей угодно. Мы марионетки на
нитках в ее руках. Она сводит людей и
разводит их в разные стороны, играя
ими как куклами. Как кусками
пластика. Была ли это игра жизни, в
которой обязательно кто-то должен
будет в конце страдать, или же это сбой
программы, в котором люди сами
решат, что им делать.
На следующий день ровно в пять они
встретились там же. И он принес ей
вторую открытку с белой розой, в
которой написал:"В честь того
обещания, что я сдержал. И в честь
каждого следующего обещания,
которые я сдержу. Ты только верь мне".
- Почему ты это сделал? Ты же даже
моего имени не знаешь.
- Я не хочу, чтобы ты уехала из города.
И давай не будем знать наших имен
рядом друг с другом. Давай это будет
тайной. Так будет лучше.
- Ты хочешь мало знать, чтобы
подольше быть рядом?
- Я хочу, чтобы в тебе оставалась тайна,
которая будет звать меня сюда каждый
вечер ровно в 5.
- Расскажи о себе. Кто ты? Откуда ты?
- Я человек. Простой человек, который
живет абсолютно один. Который
абсолютно несчастен. Который сбежал
из психиатрической больницы,
предварительно устроив там пожар.
После чего убил двоих людей, которые
на него напали, и в последствии чего
стал покупать большое количество
сигарет, чтобы засыпать по ночам.
- Ничего более безумного я еще не
слышала.
- Я безумен.
- Почему ты мне это рассказал?
- А почему ты мне поверила?
- Видимо, ты умеешь убеждать. Я
смотрела на тебя, как ты это
рассказывал. Без капли волнения. Ни
разу не дрогнул. Либо ты прекрасно
умеешь лгать, придумывая нелепые
истории, либо это действительно
правда, и мне нужно это принять.
- Ты боишься?
- Нет. Я смотрю в твои глаза и вижу, что
могу тебе доверять.
- Все верно. Верь мне. И теперь ты со
мной, а я с тобой.
- Нет, то было не таким безумным. Это
еще более безумное.
- Пусть так, но теперь ты не уедешь.
Каждый вечер в 5 часов они
встречались за этим столиком,
разговаривая друг с другом. Она стала
тем человеком, который научил его не
верить в абсолютное.
- Ты уверен, что ты абсолютно
несчастен?
- Да, а что?
- А я? Со мной разве ты так же
несчастен?
- Нет. С тобой мне лучше.
- Значит, ты признаешь, что ты не прав?
- Кажется, да.
- Подумай о том, что нет ничего
абсолютного. И сейчас ты счастливее
чем вчера. И твое абсолютное несчастье
стало быть не такое уж и абсолютное.
- Я с тобой счастливее чем месяц назад.
И тогда, когда я тебя увидел, я уже стал
счастливее чем был.
- Конечно. Как и я. Но говорю я сейчас
совершенно о другом, слушай меня.
- Я слушаю тебя внимательно.
- Ты понял, что я имею ввиду?
- Да. Вполне.
- И даже наше с тобой Счастье не
абсолютно. Ему придёт конец. Сегодня
или завтра, я не знаю. Никто не знает.
Но будет день, когда кто-то из нас
испортит один из наших вечеров. И
тогда мы будем несчастны. И даже это
будет не абсолютным.
- А любовь?
- Любовь? Ты о ней хоть что-нибудь
знаешь? Ты любил?
- Я не знаю, какой она должна быть. Но
я знаю, что тебя я люблю.
- Нет, ты не можешь этого знать. Ты не
можешь быть в этом уверен, потому что
ты не знаешь о ней ничего. Стало быть
и это не абсолютно. Это чувство
меняется каждый день. Становится
сильнее или слабее. Никто о ней ничего
не знает. И поэтому люди придумывают
всякую чушь, чтобы завладеть разумом
каждого человека. Когда люди не знают
чего-то, они придумывают свое. А
любовь - то самое чувство, которое не
поддаётся их законам. Не поддаётся их
выдумкам. Она живет сама по себе.
Сегодня она тебя порадует, а завтра
будет бить беспощадно. И чтобы быть с
тем, кого ты любишь, до конца, нужно
уметь его ненавидеть.
Апрель не знал, что ей ответить, так как
такое он слышал впервые. И она была
права. Ведь кто из нас может быть
уверенным в том, что любит, если он
никогда не любил? А если любил, то
разве можно быть абсолютно
уверенным в том, что после этого
любовь никогда не настанет снова? Нет.
- Любовь, мой прекрасный, одна из
самых не абсолютных вещей в нашей
жизни.
- Можно узнать твое имя?
- А разве это не та тайна, которую ты
хотел сберечь?
- Я хочу знать имя той, которую люблю.
- Если и через месяц мы будем сидеть
здесь и говорить так же как сейчас, мы
познакомимся с тобой.
- Тогда я буду звать тебя моей белой
розой. Хотя, нет. У меня есть идея
получше.
- Какая же? - Она сидела и улыбалась,
слегка краснея от смущения.
Апрель сел к ней поближе и стал
нюхать ее волосы. Разбирая их по
локонам, внюхиваясь в каждый волосок,
он прижал нос к ее голове. Первый
нежный поцелуй в голову. Она закрыла
глаза, глубоко вдыхая запах их
близости. Двигаясь по аромату ее
мягких волос, он подарил ей второй
поцелуй - поцелуй в висок. Она резко
вдохнула от волнения, но продолжала
сидеть с закрытыми глазами. Третий
поцелуй произошел тогда, когда он
ощутил на своих губах ее кожу. Нежнее
этой кожи он ничего не чувствовал; ни к
чему, что может хотя бы чуть - чуть
сравниться с этой нежностью, он не
прикасался. И вот, смотря ей прямо в
глаза, которые слегка открылись, он
сказал:
- Ты будешь миндалем. - После этих
слов, сказанных томным тихим
голосом, Апрель поцеловал ее еще раз,
но уже в губы.
Этот поцелуй не был страстным. Не
был долгим и мокрым. Он был нежным.
Лишь немного влажным от того, что она
за секунду до поцелуя прикусила
нижнюю губу и облизнулась. Каждый,
скорее всего, помнит свой первый
поцелуй, которые перечеркнул всю
прошлую жизнь. Когда внутри все
дрожит от переизбытка волнения. Когда
кажется, будто ты вдохнул впервые
глоток воздуха, и он был самым
чистым. Когда сердце либо бьется так
быстро, что вот - вот выпрыгнет; либо
не бьется вовсе. Ты набираешь воздух и
замираешь. И дальше закрываются
глаза, и мир перестает существовать.
Таков первый поцелуй. Особенно, если
это поцелуй с тем, кого ты любишь.
- О, Боже, почему же? Неужели от меня
так пахнет? - Она пыталась сохранить
рассудок, старалась говорить внятно,
ведь язык совсем запутался.
- Твои волосы несут за собой этот запах.
И я влюблен в этот запах.
- Хорошо, пусть я буду миндалем. Я
буду звать тебя Апрелем, потому что ты
такой же теплый и приятный.
- А разве в Апреле нет дождей и ветра?
- Это же весна. Она теплая, она нежная.
Это новая жизнь.
- И где тут я?
- Везде. Ты как этот месяц. Ты как эта
весна, которую я жду.
- Весна начинается с Марта.
- Нет, Март не то. Середина весны
прекраснее всего. Середина весны - это
Апрель.
- Хорошо. Если ты любишь Апрель, я
им буду.
Тогда он обрел это имя и забыл свое
родное. Каждый день Миндаль и
Апрель встречались в этом кафе, пили
кофе, ели мороженное и узнавали друг о
друге все больше нового. Каждый день
для них был новым. И им казалось, что
время летит так же быстро как птицы,
как падающие звезды.
- Ты веришь в желание?
- В какое именно?
- Когда падает звезда, люди загадывают
желание и верят в то, что оно должно
осуществиться. И главное в этом,
знаешь, что?
- Что же? - Он смотрел на нее улыбаясь.
- Главное - это не ошибиться в желании.
- А это возможно?
- Конечно! Мы все должны знать, чего
мы хотим. А чтобы загадать желание на
падающую звезду, нужно знать, чего ты
хочешь больше всего на свете.
- Никогда не думал об этом.
- Скажи мне спасибо и загадай желание
в следующий раз. И верь в то, что оно
сбудется.
- Обещаю.
- Я верю.
Прошло два месяца. И настал тот вечер,
когда они должны были познакомиться.
Апрель пришел ровно в 5, но ее не
было. Он решил, что она опаздывает.
Прошел час. Потом другой. Ее не было.
Он просидел до тех пор, пока кафе не
закрыли. И потом он приходил туда
каждый день, ожидая ее прихода.
Постепенно в душе образовывалась
дыра, которая с каждым днем
становилась все больше и глубже. И
что-то причиняло сильную боль. Когда
теряешь то, что заполняло твою пустоту
в душе, мир теряет цвет, а жизнь -
смысл. В этот раз Апрель осознал
правдивость ее слов о том, что нет
ничего абсолютного, что Любовь иногда
меняет свое решение.
В последний вечер, когда ждать ее не
было сил, он оставил подобную первым
двум открытку без рисунка со
словами:"Я загадал желание на
падающую звезду. И знаешь, что я хотел
больше всего на свете? Узнать правду о
нас с тобой. Я узнал. И я надеюсь, что
дорога из города, куда бы ты там не
поехала, будет благоприятной. Я люблю
тебя, пусть и не абсолютно. Твой
Апрель."
И больше он туда не возвращался. До
тех пор, пока однажды с Маем не пошел
попить кофе. И пили они его именно
там. Слишком многое напоминало ему
об этой девушке, имя которой он так и
не узнал. И, может быть, именно по
этой причине он до сих пор ее любит.
Возможно, Май напомнил ему ту
миндальную девушку, которая осталась
для него тайной. Возможно, именно по
этой причине он не может оставить Мая
и уйти. А ведь это не плохая идея:
бросить город, который причинил
столько боли, и уехать далеко - далеко.
Уехать туда, где не воспоминаний,
связанных с кафе или зимой. Быть там,
где нет той девушки , нет запаха
миндаля и нет друга, напоминающего
ее.
- С тех пор ты стал выкуривать почти по
две пачки в день?
- Да. - Улыбнувшись, Апрель отошел от
окна и сел у кровати Мая.
- Ты больше ее не видел?
- Нет. Никогда. Она уехала. По крайне
мере, я на это надеюсь.
- Честно, я бы хотел, чтобы она не
доехала до туда, куда отправилась.
- Ну нет. Не нужно так.
- Ты же знаешь, что я не останусь. Ты
знаешь, что я уйду.
- Да. Я знал это всегда.
- Ты и мне будешь желать доброго
пути?
- Безусловно.
- Ты всегда был для меня
необыкновенным из-за этого. Это
умение прощать ставило тебя в моих
глазах выше других. Ты гораздо лучше,
чем ты можешь себе представить. И
своих обидчиков ты давно уже простил.
- Да. Ты прав. Я их простил.
- Пообещай мне кое-что. Я знаю, что
если ты дашь слово, ты его сдержишь.
- Хорошо.
- Не причини себе вреда. Ради меня.
- Май..
- Обещай мне.
- Прошу тебя..
- Даже когда будет невмоготу. Даже
когда не будет сил держаться. Даже
когда черное станет еще чернее. И даже
когда кошмары сведут тебя с ума
окончательно, ты не сделаешь этого,
потому что пообещал мне. Чем я хуже
той, что предала тебя?
- Ничем. Ты лучше ее.
- Обещай. И тогда я смогу уйти
спокойно.
- Я обещаю тебе. Обещаю.
И сейчас он вспомнил о том, как
буквально на днях пообещал Маю, что
умрет, если тот оставит его. Именно
поэтому ему было до боли трудно
обещать то, о чем его только что
попросили.
- Вот и умница. Закрой глаза и поспи.
Рядом со мной. Чтобы я был спокоен.
Апрель действительно очень хотел
спать. И заснул он очень быстро. Май
положил свою руку ему на голову и
гладил его по волосам.
- Спи. Все будет хорошо.
Белый дым сигарет. Легкий аромат
виски. Все совсем иначе. Раньше было
бы больно и горячо. Раньше было бы
страшнее. Тогда мрак разъедал кожу как
неизлечимая болезнь.
- Май, пойдем со мной. Оставь все это,
пошли вместе. Прочь от городов, от
этих бетонных коробок, от это шума.
Подальше от людей. Подальше от
страха и боли.
- Я не могу.
- Май, прошу тебя. Не оставляй меня.
Дай мне руку. Пойдем вместе до конца.
Нам никто не нужен. Нам не нужен этот
мир.
- Мне здесь привычнее, Апрель. Я
привык к этому всему. Я не могу пойти
с тобой.
- Почему?!
Апрель не смог сдержаться, бросился к
его ногам, плакал и говорил:
- Я всегда был рядом. Май, я не
оставлял тебя. Я обещал тебе. Сделай
для меня только одно. Только одно, будь
ты проклят! Я ничего не просил, а
сейчас прошу. Пойдем со мной. Тебе не
нужны эти люди, эти дороги и дома.
Нам это не нужно. Я спасу тебя!
- Нет. - Сжимая руки в кулаки, говорил
Май. - Нет. Апрель, я не пойду с тобой.
Ты уже меня спас. И спасал всегда.
Хватит с тебя.
Апрель, оставив всякую надежду, слабо
опустил голову и уткнулся в Майские
колени. Слезы стекали по щекам и
обжигали лицо.
- Я пошел бы за тобой. Я был бы рядом.
Я бы тебя не оставил.
- Где бы ты ни был. Куда бы не
отправился. Кем бы не стал.
- Это мое последнее слово. Пойдем.
Апрель поднял голову и направил свой
взгляд прямо в глаза Маю. Боль ударила
в Майскую душу больнее некуда, но
ответ по-прежнему не менялся.
- Нет. Я останусь. На этот раз мы
должны разойтись. Я знаю, что больше
никогда тебя не встречу, мой друг. Не
потому, что никто кроме тебя не примет
меня таким, какой я есть. А потому, что
ты единственный. И таких больше нет.
А теперь иди. Ты больше не можешь
здесь оставаться.
- Не могу. Знай, Май, я любил тебя.
Всегда. Даже когда ненавидел. Будь
счастлив. И пусть даже если это
Счастье будет не абсолютным.
Он уходил все дальше. А когда
оборачивался назад, Май виднелся все
хуже. И в конце концов, обернувшись в
последний раз, Апрель его больше не
увидел.
И Апрель открыл глаза.
Он проснулся.