Егорка клочок

               
 Долго в ту давнюю пору сельчане переживали ослучившемся факте, совсем не радовало Перелюбцев, что уезд Николаевский к Саратовской губернии отошёл.
Самара далеко, а Саратов так вообще чёрт знает где.
Потом так и вовсе от Николаевского уезда отделили, и создали район,
с центром в Перелюбе.
Это вроде как и большой плюс для села, районом называться стал,райком партии, райисполком всё своё начальство в селе.
Да вот переживали, что от Самары отделили, вообще до главного города далече стало, хоть и до Самары было не близко, а до Саратова так вообще жуть.
Так и стал Перелюб в 1928 году самым дальним районом, огромной Саратовской области. (уникальность данного района в том, что граничит его расположение  с двумя областями и соседним теперешним государством Казахстан)
Заседания и собрания по поводу этакого реформирования проходили трудные и длительные.  Мужики побаивались, да и не смели, что либо предъявить новой власти, по сути и предъявить-то особо было нечего.
Так всё и закончилось одними крестьянскими переживаниями.
Только организованному комсомольцами ликбезу эти заседания мешали, куда уже в  юности, туда два месяца ходила Мария(впоследствии моя бабушка), и то наверное потому, что там часто находились два парня, на которых она, как бы виды имела. Один из них и был Егор Семибратов, круглый сирота. Жил под присмотром дядьки своего, живущего рядом с ним по соседству. Родители Егора в голодовку умерли, вот он и остался один. И рос, как всем казалось сорви-головой. 
Его тулуп доставшийся  видно от отца в котором тот вернулся с первой империалистической войны за всё это время был порядочно изорван в клочки (так к нему и прилипла на всю жизнь кличка Егорка- клочок).
Издали узнавали его Перелюбские девчата и старались обойти стороной, потому что с каждой, он мог весело, как ему казалось подшутить.
Вспоминалось из детства, как он их деревянной лопатой по задницам колотил.
Бывало поймает какую, повалит в снег и лопатой деревянной по заднице, хоть и через тулуп, но всё равно больно, а стыдно то как. Вообще озорник был ужасный.
Мать как услышала, что отец ей его в женихи пророчит, чуть в обморок не упала.
- Машенька, отец не в себе явно, разве можно за такого ирода в мужья, всю жизнь синяя ходить будешь. У отца же, были более веские аргументы.
Он часто говорил: «Иди Мань за Егора, дом у него есть, а в работе нет ухватистей и сообразительней, этот если в глотку заливать не начнёт, золотой мужик будет». 
Знал отец его,Егор с ним на общей земле  работал.
Мал вроде ещё по годам, а делал всегда больше и лучше всех, не угонишься.
Лошадь у Егора всегда в порядке, уж у него не натрёт хомут шею (даже чужой) лошади, всё доглядит, поправит вовремя.
И в работе вся хулиганка из него испарялась напрочь.
А в коллективизацию стал Егор одним из первых трактористов района.
Да так и притянула его земелька наша заволжская, до самой гробовой доски притянула.
 Трактора в ту далёкую пору появились в наших степях американские, с названием «Оливер» вот и понял тогда Егор, какая силища, у коня этого железного.
Прикипела душа, сначала трактористом, а потом комбайны начали поступать и стал Егор в летнюю пору капитаном  степного корабля, а как только заканчивалась уборка, так снова пересаживался на трактор.
Даже на Великую Отечественную войну не отпустили его, как ни просился.
- У тебя Егор Сергеевич другой фронт и ты здесь далеко не последний солдат, а прямо можно сказать знаменосец, так что наложена на тебя бронь, у каждого своё поле боя,- говорил ему сам председатель колхоза.
Был у Егора Сергеевича ещё один фронт,семейный.
Девять детей родили с женой его Натальей Петровной, всех вырастили и в люди вывели.
И случилось моей бабушке, (тогда она ещё и не бабушкой была), спросить у Натальи, жены Егора Сергеевича.
И как ты Наташ с этим хулиганом живёшь?
И ответила ей счастливая женщина.
- Я Мария со своим Егором, как за стеной каменной.
В жизни всякое бывало, но меня он пальцем ни разу не тронул,
хотя и подшучивал частенько и то не зло, а так по любовному.
 Вот и рожала я с ним всех, уж сколько смогла.
Так получилось, что и мне в моём детстве случилось познакомиться с дядь Егором.
Родинские поля (к-за Родина)всегда были рядом с полями откорм совхоза Западный. 
Убирали мы рожь в Западном, как мне помнится, валок широченный порою в подборщик совсем не умещался и зацепил я в барабан своего комбайна целую копну, встал барабан.
Бегаю я вокруг комбайна, от досады чуть не плачу, а сил не хватает в обратную сторону барабан прокрутить.
Гляжу, а с соседнего поля идёт мужик в мою сторону.
Подходит, вижу Егор Сергеевич, знал я его,по весне в сельхозтехнике вместе комбайны ремонтировали.
-Что Юрка сломался?
-Да нет говорю, подавился напрочь, копну затянуло,никак ломом не проверну,не осиливаю, а у самого слёзы по щекам.
Не ушёл Егор Сергеевич, помог мне барабан ломом прокрутить, да и совет дельный дал, как нужно поступать, когда видишь, что масса очень большая, только потом пошёл на свою делянку. 
Я смотрел ему вслед и думал, вот он пацаном с прадедом моим на земле работал, да вот и мне помог не бросил.
 До самой старости Егор Сергеевич водил степные корабли, завсегда в работе одним из первых. Не угонишься.