М. М. Кириллов Грачиный супчик или путешествие вдв

М.М.КИРИЛЛОВ

ГРАЧИНЫЙ  СУПЧИК
ИЛИ  ПУТЕШЕСТВИЕ  ВДВОЁМ
Рассказ
    В конце июня 1945 года знакомая моего отца, тётя Наташа,  отвезла меня и свою дочку, Люсю, к их дедушке Феде в поселок под Люберцами. Я знал этого дедушку, он был портной и сшил мне из старой шинели отца год назад пальто, грубоватое, но теплое. Вот мы у него и поселились.
     Тётю Наташу я уже знал и раньше. Она работала в Военторге, на улице Калинина, в центре Москвы, и я по поручению отца заходил к ней иногда отоваривать продукты по карточкам. А её дочку я увидел впервые. Она только что закончила первый класс. Сам-то я тогда  уже в пятый класс перешёл.
      От станции мы шли вдоль леса по грунтовой дороге. Посёлок был небольшой, в несколько домов. Невдалеке, внизу, протекала речка Пахра, приток Оки. Дом у деда был многоквартирный,  трёхэтажный. Тётя Наташа устроила нас и уехала в Москву.
      Дедушка Федя был немногословным заботливым человеком лет шестидесяти. Мы с Люсей проводили всё время во дворе. Иногда вместе с дедом ходили к нему на огород пропалывать морковку. Огороды окружали посёлок и спускались к  реке.  Жили мы дружно и тихо, отдыхая от шума Москвы и суеты своих московских дворов.
     Время было тяжёлое. Только что окончилась война. Нас у отца было трое мальчиков, среди них я был старшим. Уже три года наша мама болела открытой формой туберкулёза лёгких и почти всё время лежала в больницах Москвы. Мы очень переживали её болезнь. Младшего братишку, Вовочку, вообще к ней не пускали: боялись, что заразится. Отец с нами тогда просто замучился. Использовал любую возможность подарить нам хоть какой-нибудь летний отдых.
      Так я и оказался в посёлке у дедушки Феди. Здесь не было никаких забот. Спи, ешь и гуляй.  Скучноватый, но тихий отдых. Самый тихий за всё время войны.
       И Люсеньке было хорошо. Здоровенькая, крепенькая, сероглазая, дружелюбная и спокойная, она быстро  «прилепилась» ко мне, да больше-то никого и не было,  и мы стали неразлучны. Одевалась она сама, да и одежда-то её была - белая майка и чёрные трусики. Причёсывалась сама, тёмные волосы её были короткими, типа каре, и ухода не требовали. Она не трещала и не плакала, как многие девчонки, хотя и была маленькая. У неё ещё тогда не все молочные зубы выпали.
     Жила её семья тоже не просто, в то время всем было тяжело. Но  у неё была здоровая мама. И это было главное.
      На люберецком стекольном заводе изготавливалась артиллерийская оптика в течение всей войны и после неё. Отец мой работал в военной приёмке и со своими помощниками – молодыми офицерами - контролировал выпуск военной продукции. Это происходило в ряде городов Московской и других областей.
       Однажды подчиненные отца приехали к нам в посёлок и забрали меня с собой на рыбалку и охоту на субботу и воскресенье. Это было здорово! Люсю не взяли, слишком маленькая была.  Хотя могли бы: среди рыболовов была женщина, чья-то жена.
         Речка Пахра была не широкая, но глубокая и быстрая. Плыли на  большой лодке, меняясь на вёслах. Ловили рыбу и на удочку, и бреднем, и «парашютом», жарили с яичницей. Со мной нас было пятеро. Было дружно и весело. Тёплой ночью долго слушали, как поют соловьи. Я слышал это бесконечное пение впервые. Вспоминалась популярная тогда песня «Соловьи-соловьи, не тревожьте солдат, пусть солдаты немного поспят…» Спали в каком-то охотничьем домике, на матрасах. Днём охотились, но трофеев не добыли.
    Когда вечером следующего дня подплыли  к нашему посёлку и выгрузились, увидели на берегу в кустах большую черную птицу. Темнело, и поэтому птицу разглядеть было трудно. Но это была не ворона.  Охота у моих взрослых спутников (на вальдшнепов) не удалась: птички были быстрее их оружия. И они предложили мне попробовать охотничьего счастья. Зарядили ружье, как оказалось, очень тяжелое, показали, как надо прицеливаться и нажимать курок, и я выстрелил. Приклад ударил мне в плечо, но птицу я подстрелил. С 10 метров. Она упала с куста, подергалась и затихла. Это был мой первый выстрел в жизни и первый трофей. До этого я  видел только, как в деревне курам отрубали головы, и они уже без головы пытались летать.
     Птицу осмотрели, сказали, что это грач. Перья были большие и чёрные. Я попрощался с моими знакомыми и отнес дичь дедушке Феде. Люся с удивлением и, как мне показалось, с уважением посмотрела на меня и на птицу. Я думаю, это событие произвело неизгладимое впечатление на девочку.
      Дед ощипал грача. Оказалось, что перьев было много, а мяса мало. А на следующий день он сварил нам супчик из этой птицы с картошкой и морковкой. Супчик оказался похожим на куриный, вкусный, но чуть горьковатый.
       Мы прожили в посёлке ещё с неделю. Потом за нами приехала тётя Наташа и увезла нас в Москву. Люсю на Смоленский бульвар, а меня в Лефортово.
        Увиделись мы только на Новый, 1946-й, год и летом того же  года  в селе Троицкое Калужской области, где вновь отдыхали.
          Прошло с тех пор десять лет,  и мы поженились. У нас есть и дети, и внуки. Живём вместе  уже 63-й год. Всяко было, но русло нашей обшей жизни-реки мы сохранили на годы.  Нам и до сих пор нравится быть вместе. Эдакое путешествие вдвоём. Поешьте грачиного супчика с морковкой, может быть,  и у вас получится.

     Набросок рассказа ранее был помещён в повести «Мальчики войны» (2009 год).

Ноябрь 2016-го года, Саратов.