СССР тридцатые - борьба за выживание. Разд. 4

СССР ТРИДЦАТЫЕ – БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ

Раздел IV

Ситуация в СССР накануне массовой коллективизации

Глава I

К 1925 году благодаря предпринимаемым руководством СССР серьезным усилиям по укреплению экономики страны в сочетании с огромной трудоспособностью советского народа положение в экономике несколько стабилизировалось. Продолжая преобразования, в декабре 1925 года, на ХІV съезде ВКП(б) (изменено название партии) была провозглашена программа индустриализации. Уже к 1927 году Советский Союз по некоторым показателям достиг уровня царской России 1913 года. Это было обнародовано Генеральным секретарем ЦК партии Сталиным на ХV съезде ВКП(б), состоявшимся в декабре 1927 года. В его выступлении были представлены показатели производства продукции промышленности и сельского хозяйства СССР за 1925/26 и 1926/27 финансовые годы (финансовый год в СССР брал отсчет с 1-го октября), составившие, соответственно, 100,9% и 108,3% к уровню 1913 года.* Стенографический отчет ХV съезда ВКП(б), с. 56. Сайт: http://www.vkpb2kpss.ru/ (в дальнейшем сайт материалов ХV съезда указываться не будет). Но этого было явно недостаточно. Экономики западных стран, в первую очередь США, бурно развивались по путям индустриализации и модернизации. И хотя на съезде Сталин в свойственной ему манере раскритиковал западные страны (больше с политической точки зрения), в действительности он прекрасно понимал, как обстоят дела в СССР по отношению к Западу. Историки цитируют его знаменитые слова, прозвучавшие несколько позже, на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности, состоявшейся 4 февраля 1931 года. Тогда он сказал: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».* Сталин И.В. Сочинения. Т. 13, с. 29
Но не только Сталиным были подмечены серьезные отставания. В Интернете, на сайте Викитеки – свободной библиотеки выложена статья одного из тогдашних руководителей Главного Концессионного комитета СССР В.П.Бутковского под названием «Иностранные концессии в народном хозяйстве СССР» (была опубликована в 1928 году).
Вступительная часть статьи Бутковского – это краткий обзор состояния экономики СССР ко второй половине 20-х годов. Он, в частности, пишет: «Если поставить образцом высокоразвитого народного хозяйства современные Соединенные Штаты, то нашей задачей является – догнать и перегнать эту передовую капиталистическую страну мира… Посмотрим же, как мы отстали по сравнению с этой страной. В то время как наш национальный годовой доход определяется в 1926/27 году в 22 млрд. руб., национальный годовой доход Соединенных штатов составляет 130 млрд. золотых рублей. На душу населения в Соединенных штатах приходится 1500 руб., у нас – 166 руб. Капитальные вложения в промышленность у нас к началу 1927/28 года 7,8 млрд. рублей, в Америке – 90 млрд., т.е. в 12 раз больше… Но мы отстали не только от Соединенных штатов. В первой половине 1927 года наша добыча угля составляет 2,5% от мировой добычи его, в то время как Соединенные штаты дают 45%, Англия – 21%, Германия – 12,2%. В мировой добыче чугуна мы производим всего 3,6%, в то время как Соединенные штаты производят 47,7%, Англия – 9,2%, Германия – 15,4%... При наличии у нас неисчерпаемых источников нефти мы даем всего 5,8% мировой добычи (1926 г.), в то время как США дают 70,7%, а Мексика 8,2%… Таким образом, несмотря на то, что наши производительные силы растут, мы еще весьма и весьма далеки от той народно-хозяйственной высоты, на какой находятся развитые капиталистические страны. Довоенный уровень – это все еще уровень нищеты и худосочия. Старая техника в том виде, в каком мы ее получили от капитализма, совсем непригодна для социализма... Перед нами еще очень длинный и нелегкий путь, нам предстоят еще громадная работа, громадные затраты, прежде чем мы сумеем построить в нашей стране социалистическое общество».*
Все руководители Советского государства, в том числе Сталин – Генеральный секретарь ЦК ВКП(б), избран 3 апреля 1922 года на пленуме ЦК по окончании ХІ съезда РКП(б), Рыков – председатель Совнаркома, Томский – председатель ВЦСПС, Бухарин –  политсекретарь ИККИ (Исполнительный Комитет Коммунистического Интернационала), главный редактор газеты «Правда», Калинин – председатель ВЦИК, Ворошилов – нарком по военным и морским делам, Куйбышев – председатель ВСНХ, Молотов – секретарь ЦК, Рудзутак – секретарь ЦК, Микоян – Народный комиссар внешней и внутренней торговли, – так же, как и оппозиция, которую на ХV съезде ВКП(б) представляли в большинстве своем члены Ленинградской партийной делегации во главе с ее бывшим секретарем и бывшим председателем Исполкома Коминтерна Зиновьевым, в той или иной мере понимали настоятельную необходимость индустриализации народного хозяйства. Не имея собственной развитой металлургии, машиностроения, станкостроения, химической промышленности и других базовых отраслей не возможно было не только наладить производство основных видов промышленной и сельскохозяйственной продукции в достаточном количестве, но и обеспечить обороноспособность страны. А этот вопрос становился все более актуальным. В 1927 году, после обвинения английским правительством СССР в материальной помощи, оказываемой бастующим английским шахтерам, и налета английских полицейских на торгпредство в Лондоне, английское правительство разорвало дипломатические отношения с Советским Союзом. С этого момента население СССР буквально по копейке начинает собирать средства на оборону, о чем говорят публикации Старобельской окружной газеты «Червоний хлібороб» за тот период, где почти в каждом ее номере можно обнаружить «вызова» друг к другу коммунистов, комсомольцев, простых жителей округа о добровольном внесении денежных средств для армии и военно-воздушного флота. Одновременно ухудшились и без того натянутые отношения с Францией. Та же газета «Червоний хлібороб» в сентябре 1927 года сообщала, что по улицам Парижа проходят многотысячные шествия фашистских молодчиков из отрядов американских легионеров, а местная буржуазия, финансирующая это движение, требует у правительства разрыва международных отношений с СССР. Левым силам страны лишь с большим трудом удалось несколько снизить накал страстей, хотя серьезные разногласия между СССР и Францией продолжали оставаться, о чем было заявлено Сталиным на ХV съезде ВКП(б). Стоит также добавить, Франция, в отличие от Великобритании, имела сильную сухопутную армию. Другими признаками ухудшения политической ситуации в мире можно назвать злодейское убийство в Варшаве советского полпреда Войкова, совершенное белогвардейцами в июле 1927 года при прямом попустительстве правительства Пилсудского. Тогда же сообщалось о поражении революции в Китае и налете полицейских этой страны на полпредство СССР в Пекине. Все эти акции могли быть целью спровоцировать военный конфликт между СССР и вышеназванными странами. Большая напряженность сохранялась и в отношениях СССР с давней соперницей России Японией. Политическое руководство страны отдавало себе отчет, что мир может взорваться если не в ближайшее время, то в обозримом будущем. Некоторые историки полагают, что в 1927 году явной угрозы войны не было и Сталин в оценке ситуации на ХV съезде ВКП(б) умышленно сгущал краски, преследуя свои политические цели. Допустим, прямой угрозы не было. Но со дня интервенции Антантой Советской Республики в 1918-1920 годах и вспыхнувшей в ходе ее гражданской войны прошло не так уж много времени. На памяти того поколения еще свежи были примеры, каких усилий докладывали капиталистические страны в попытке задушить молодую Советскую Республику, не допустить распространения коммунизма за пределы России. Одна Англия, по утверждению советского дипломата, бывшего посла в Великобритании И.В.Майского, на финансирование интервенции и поддержку российской контрреволюции затратила около 100 млн. фунтов стерлингов, притом «весомых фунтов» начала века.* Майский И.М. Мемуары. Воспоминания советского дипломата, 1925-1945 гг. Узбекистан, 1980 г., с. 127
Именно острая неприязнь капиталистического окружения к стране Советов, с одной стороны, и страх перед новой агрессией или блокадой, с другой, становились решающими факторами в принятии советским правительством тех или иных решений. Как говорится, ухо необходимо было держать востро. Опасения советского руководства подтвердились уже в июле 1929 года. Тогда китайские войска, расположенные в Маньчжурии и составляющие трехсоттысячную армию, захватили участок Восточно-Китайской железной дороги, принадлежащей СССР. И хотя силами Особой Дальневосточной армии под командованием Блюхера захватчики вскоре были разгромлены, тот инцидент подсказал о необходимости срочного налаживания в массовом количестве выпуска самолетов, танков, орудий, других видов вооружения. В Государственном архиве Луганской области хранится резолюция объединенного Пленума ВСНХ УССР и ВУСНС от 12.06.1930 года. Отпечатанная в количестве 42 экз. она предназначалась для ознакомления первых руководителей на местах. Там, в частности, говорится: «Учитывая исключительную сложность международной обстановки и возрастающую опасность нападения на Советский Союз со стороны капиталистических государств, объединенный Пленум ВСНХ УССР и ВУСНС обязывает всех руководителей хозяйств и профсоюзных организаций усилить внимание к вопросам подготовки промышленных предприятий к своевременному удовлетворению нужд РККА. Пленум подтверждает необходимость проведения Президиумом ВСНХ самого сурового режима ответственности руководителей предприятий и учреждений за своевременное выполнение работ и заказов специального назначения».* ГАЛО, ф. Р-1292, оп. 1, д. 1, л. 41
Следующее нагнетание военной угрозы на Дальнем Востоке произошло в сентябре 1931 года, когда Маньчжурию оккупировала Япония, в результате чего появилась новая опасность вторжения на советскую территорию японских войск.
Теперь попробуем ответить на такой вопрос: каким образом Советский Союз мог гарантировать свой суверенитет и как промышленность СССР могла обеспечивать военные потребности армии, если, к примеру, до начала первой пятилетки в стране не выпускалось ни единого трактора, ни единого танка, а автомобилей за 1927/28 год было выпущено всего 671 ед?* Журнал «Вопросы экономики». 1937 г., № 3-4, с. 129
Поэтому главный вопрос заключался не в необходимости индустриализации – это понимали фактически все, а в проблемах ее финансирования, а отсюда и времени на осуществление. В условиях финансовой блокады капиталистических стран, требующих возвращения долгов царской России, индустриализацию необходимо было осуществлять за счет внутренних ресурсов. В 1927 году на ХV съезде ВКП(б) Сталин произнес такую фразу: «Камнем преткновения является иногда вопрос о долгах и кредитах. Наша политика тут ясна. Она базируется на формуле: «даешь – даю». Даешь кредиты для оплодотворения нашей промышленности, – получаешь известную долю довоенных долгов».* Стенографический отчет  ХV съезде ВКП(б), с. 54
Здесь, возможно, небезынтересным будет ознакомиться с суммой долга, оставшегося «в наследство» советскому руководству от царского правительства. В Старобельской уездной газете «Красный Пахарь» за 26 ноября 1922 года, в заметке «Факты и цифры» указано, довоенный долг Российской империи составлял 8 млрд. руб. К 1917 году, за три года империалистической войны, он был доведен до 28 млрд. руб., из которых 12 млрд. подлежали к оплате за границей в иностранной валюте. Основными кредиторами России на тот момент значились Англия (более 5 млрд. руб.) и Франция (более 4 млрд. руб.). В публикации подчеркивается, придя к власти, советское правительство в одностороннем порядке сняло с себя все обязательства по выплате долгов по военным расходам царского правительства. 
Но пойдем дальше.   
По предложенной Сталиным формуле западные страны давать кредиты не торопились. Поэтому советским правительством еще в 1925 году был разработан комплекс финансовых мероприятий. Главными их пунктами было привлечение в экономику страны накопившихся в эпоху НЭПа сбережений граждан путем распространения облигаций внутреннего займа (такой метод нельзя назвать новым, известно, что в годы первой мировой войны рабочие и служащие Луганска также подписывались на государственные займы) и резкое понижение государственных закупочных цен на сельхозпродукцию с одновременным увеличением в два раза налогов на городских предпринимателей. Кроме того, валютные поступления от монополии внешней торговли нефтью, зерном, золотом, платиной, лесом, пушниной стали целенаправленно использоваться на закупку современных промышленных технологий и машинного оборудования.
Тем не менее финансов катастрофически не хватало. Серьезным ресурсом для проведения индустриализации, считали многие руководители Советского государства, включая причисленного спустя два года после ХV съезда ВКП(б) к правой оппозиции одного из главных теоретиков партии Н.И.Бухарина, оставалась деревня. Но на деревне как раз и было завязано множество проблем. После окончания гражданской войны и перехода к мирной жизни количество населения Советского Союза стало быстро расти. В среднем это составляло около 2% в год. Еще быстрее росла численность населения городов и рабочих поселков. С началом крупномасштабного строительства люди массово потянулись на стройки. Чтобы их кормить, правительство должно было располагать необходимыми продовольственными ресурсами. Но производство и заготовки зерна не поспевали за этими требованиями. После отмены продразверстки и введения новой экономической политики, предоставившей возможность крестьянам самим распоряжаться собранным урожаем, последние начали оставлять больше хлеба для собственных нужд. Питание крестьян, по сравнению с дореволюционным периодом, несколько улучшилось. Но это привело к тому, что часть товарного хлеба, то есть хлеба, поступающего для продажи на внутреннем рынке, значительно уменьшилась. Дополнительной причиной торможения с производством зерна была жесткая политика правительства по отношению к кулаку. Еще в апреле 1925 года Бухарин в одном из своих выступлений перед московским партактивом признал, что на селе сохраняются остатки военного коммунизма; власть «излишне усердно» наступает на зажиточного крестьянина.
Усугубляли продовольственный вопрос и периодические недороды. Серьезные проблемы возникли в 1924/25 финансовом году, затем в 1928/29 и 1929/30 годах. В указанные периоды страна в который раз находилась на грани голода. Некоторые факты, касающиеся критической ситуации с продовольствием, в частности, в Старобельском округе в 1924/25 году, были представлены в разделе ІІ настоящей книги. О том, что голод тот имел массовый характер, можно судить из выступления Сталина на ХV партсъезде в декабре 1927 года. Тогда он сказал: «Результаты недорода 1924 года не вполне еще изжиты. Отсюда – государственная помощь трудовому крестьянству вообще и бедноте в частности».* Стенографический отчет ХV съезде ВКП(б), с. 69 (Сведения о других годах будут представлены далее). Исходя из вышеизложенного, советское руководство имело все основания опасаться, что следующий удар стихии может обернуться для страны роковыми последствиями.
Строгий анализ ситуации в сельском хозяйстве и пути его реформирования были даны Сталиным в его докладе на том же ХV съезде ВКП(б) в декабре 1927 года. Коснемся более детально этих положений. Сравнивая темпы индустриализации за 1925/26 и 1926/27 финансовые годы, а также перспективу на будущее, вплоть до 1931/32 года, Сталин, пользуясь выводами Госплана, определил, что за пятилетие промышленность СССР даст прирост продукции на 76,5%, т.е. в среднем примерно 15% в год. Это, по его мнению, были хорошие темпы. В то же время аналогичный показатель в сельском хозяйстве должен был возрасти на 24% и составить в среднем 4,8%.* Стенографический отчет  ХV съезде ВКП(б), с. 59, 62. Такие темпы роста сельскохозяйственного производства руководителя Советского государства не удовлетворяли. Понять его не трудно. Индустриализация требовала валюты, а сельское хозяйство само остро нуждалось в привлечении ресурсов. Влияли здесь и климатические условия последних лет, и слабая агротехника, и необходимость дотации бедняцким хозяйствам, и зажим хлеба кулаком, и спекуляции перекупщиков. Еще одной проблемой, по мнению Сталина, являлось то, что на случай войны у государства практически не было стратегических резервов продовольствия. Генеральному секретарю ВКП(б) выход видится в скорейшей национализации собственности, в объединении мелких хозяйств в коллективные, в снабжении их в достаточном количестве тракторами и сельскохозяйственной техникой, минеральными удобрениями, в применении научных приемов интенсификации земледелия. То, что колхозы и совхозы к моменту ХV съезда ВКП(б) давали чуть больше 2% всей сельскохозяйственной продукции и чуть больше 7% товарной продукции, казалось ему «страшно мало». Сталин ставит задачу «постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения» объединять в крупные хозяйства единоличные – на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли.
Не строил лидер Советского государства иллюзий и в том, что в скором времени положение с продовольствием может радикально измениться за счет увеличения товарообмена между городом и деревней. Произойти это могло лишь в случае увеличения производства товаров легкой промышленности. Но эта отрасль находилась в крайне плачевном состоянии. Представляла она собой частью кустарные мастерские, частью небольшие обувные и ткацкие фабрики с изношенным оборудованием и большой долей ручного труда. К тому же большинство этих предприятий работало на импортном сырье. Не получая достаточного финансирования, не расширяя и не модернизируя производственных мощностей, легкая промышленность не только не могла внедрить и наладить выпуск новых видов продукции, но и существенно увеличить производство освоенных образцов, в том числе товаров первой необходимости. Сталин резко раскритиковал представителей оппозиции, которые, как он выразился, кричат о товарном голоде, требуя вместе с тем «сверхиндустриализации». Он считал, что лишь c поднятием уровня тяжелой индустрии появится возможность обеспечить необходимым оборудованием как легкую промышленность, так и сельское хозяйство. Но здесь круг замыкался, потому что нужны были ресурсы, а изъять их можно было из сельского хозяйства, лишь объединив большинство крестьян в колхозы.
Одновременно с выдвижением планов о путях решения продовольственной проблемы Генеральный секретарь ВКП(б) объявляет о начале решительного наступления социализма на капиталистические элементы в экономике страны, поднимает вопрос о частном предпринимательстве на рынке. Исходя из того, что в 1926/27 году потребительская кооперация, занимающаяся снабжением деревни промышленными товарами, увеличила свою долю до 50%, а кооперативы по закупке сельскохозяйственной продукции у населения «отбили» у частника около 63% товарооборота, Сталин заявляет, что государство само уже в состоянии решать все эти задачи.* Стенографический отчет  ХV съезде ВКП(б), с. 63 Он предлагает перейти к плановому распределению товарных ресурсов. Заостряя внимание на необходимости покончить с частной торговлей, Сталин указывал, что капиталист «ловко и умело прикрывается… под флагом промысловой кооперации, под флагом сельскохозяйственной кооперации, под флагом тех или иных торговых органов». С его уст звучит призыв «ограничить, сократить и выжить» из народного хозяйства капиталистические элементы. На практике это означало начало проведения крупномасштабных репрессий против частных предпринимателей, торговцев, спекулянтов. О том, каким ударом это вскоре обернулось, с одной стороны, для государства, а с другой, для частника – мы расскажем чуть ниже, а здесь предлагаем отрывок из воспоминаний Н.С.Хрушева о ситуации на колхозном рынке 20-х годов, касаясь Донбасса.
«Главная наша задача заключалась в соревновании с частником, – говорит Хрущев. – Надо было обеспечить Марьинский кооператив (юго-западная часть Донецкого бассейна. – В.Л.)  продуктами и добиться того, чтобы он лучше обслуживал население, больше продавал… Я, как секретарь райкома партии, почти каждый день ходил на базар и присматривался. Тогда лозунги были «Учиться торговать!» и «Кто кого?». Мы через кооперацию должны были победить торговцев и торговлю взять в свои, государственные руки, но не путем административных мер, а путем лучшей кооперативной торговли. Мы стремились дешевле продать, лучше обслуживать, иметь более качественный товар. Вот рычаги, которыми мы должны были овладеть. Бывало, иду по базару – смотрю, наши кооперативные лотки торгуют и частник рядом сидит. Мне всегда было больно смотреть, потому что больше толпилось людей у частных магазинов, а ведь это были рабочие и служащие, других на руднике не было. Почему так получалось? Мясо у нас было не хуже… Частник брал за счет лучшей расфасовки, более внимательного отношения. К тому же хозяйка хочет выбрать, хочет немножко поковыряться, посмотреть то и другое, пощупать руками, вот торговец ее и обхаживал. Кроме того, частник имел уже своих постоянных покупателей, которым он давал в кредит, а это имело большое значение. Кооперативы этого не делали».* Н.С.Хрущев. Воспоминания. Книга – 1. Сайт:  http://lib.guru.ua/
Как можно понять из изложенного Хрущевым примера мирного сосуществования различных форм торговли, в середине 20-х годов на рынке страны еще действовали механизмы, заложенные Лениным и его соратниками при осуществлении новой экономической политики. Притом на тот момент среди членов Политбюро ЦК оставались приверженцы и продолжатели такой линии. Одним из них был Бухарин. В опубликованной в 1925 году на страницах журнала «Большевик» своей статье под названием «О новой экономической политике и наших задачах» он призывал дать больше свободы частному предпринимателю, бороться с ним не путем «административного «воздействия», а расширением производства, снижением себестоимости продукции, улучшением ее качества. 
В заключение укажем, на близких к позициям Бухарина стояли члены Политбюро Рыков и Томский. Все это говорит о том, что единой концепции о путях дальнейшего построения социализма среди руководителей государства ко второй половине 20-х годов выработано не было. Поэтому Сталину до поры до времени приходилось лавировать среди различных мнений.


Глава ІІ

Выше были представлены выдержки из мемуаров Хрущева, где рассказывается о переломном этапе НЭПа и попытке государства конкурировать с частником. Хрущев до 1929 года работал в Украине: в 1926-1928 годах секретарем партийного комитета в Петрово-Марьинском уезде, затем немного в Харькове, и около года – в Киеве. Добавим других сведений из его воспоминаний. За несколько лет НЭПа, он утверждает, деревня поднялась на ноги. Уже к 1926 году жизнь крестьян немного улучшилась. Далее выдержка: «Петрово-Марьинский район по тому времени был крайним юго-западным районом промышленной Юзовки. (Ныне город Донецк. – В.Л.) …Поэтому там жили крестьяне. Села были богатые, степные, хорошо обеспеченные землей. Там имелись села и с греческим населением, очень крупные. Греки были скотоводами. Они любили и помногу держали овец. Поэтому у них были баранина и брынза, крестьяне привозили на продажу гусей, уток и индеек. И все это задешево. Стандарт на цены у нас тогда сохранялся довоенный. До войны фунт мяса стоил в Юзовке и в окрестностях 15 копеек (1 фунт равен 0,454 кг. – В. Л.). 15 копеек стоило мясо и в 1925 г., и в 1926 году. До 1928 года имелся избыток мяса».* Н.С.Хрущев. Воспоминания. Книга – 1. Сайт:  http://lib.com.ru/
Здесь хотелось бы добавить, некоторая доступность и относительная дешевизна продуктов для части населения Донбасса уже через восемь-девять лет после свершения социалистической революции лишь подтверждает справедливость такой революции. Ведь в свое время Российская империя огромную часть зерна и других продуктов питания вывозила за рубеж в то время, когда простой народ жестоко голодал. (Доказательства тяжелейших условий жизни крестьян конца ХІХ века присутствуют в свидетельствованиях великого классика русской и мировой литературы Л.Н.Толстого, а также множества произведений других авторов).
В то же время не так радужно выглядела ситуация накануне массовой коллективизации во многих других регионах страны. Например, при детальном ознакомлении с материалами Луганского Госархива, касающимися данной темы, мнение складывается двоякое. С одной стороны, действительно, встречаются документы, где в градации сел некоторые из них названы зажиточными. Но с другой: могли ли такие села в полной мере удовлетворять потребности в хлебе своих жителей, да еще и делиться частью его с государством, когда урожайность зерновых культур у них была очень и очень низкой? Даже в госконзаводах, где на ту пору имелись свои агрономы, обработка почвы частично проводилась тракторами, внедрялись новые сорта семян, производилась их протравка и т.д. и чьи руководители в своих отчетах подчеркивали, что у них урожайность получается, как правило, на 15-20 пудов (2,4-3,2 ц) выше, чем у крестьянских хозяйствах, дело обстояло не так уж хорошо.
Вот какая была получена средняя урожайность основных зерновых культур по группе Беловодских конных заводов, включающих в себя четыре довольно солидных сельхозпредприятия, имеющих в обработке от полутора до трех тысяч гектаров пахотной земли каждый:  1926 г.: озимая пшеница – 9 ц/га; яровая пшеница – 3,2; рожь – 3; овес – 8; 1927 г.: озимая пшеница – 9,9 ц/га; яровая пшеница – 3,5; рожь – 9,3; овес – 11,5; 1928 г.: озимая пшеница – 6,4 ц/га; яровая пшеница – 5,9; рожь – 6,4; овес – 13,9.*  ГАЛО, ф. П-4, оп. 1, д. 381, л. 29-38  Можно еще допустить, что крепкие единоличные хозяйства имели такую же урожайность или даже большую, но как было остальным?..         
Хрущев в своих воспоминаниях нигде не касается жизненных условий беднейших слоев населения – семей безлошадных крестьян и поденных работников, одиноких вдов, потерявших своих кормильцев в империалистической и гражданской войне, огромной армии сирот и беспризорных и пр. Лишь в одном месте у него проскакивает оценка сельскохозяйственных коммун на Украине, где он говорит, что большинство из них имели потребительский характер и жили за счет государства, не прокармливая даже самих себя. Оценивая же общую ситуацию в Киеве в 1928 году, вспоминает: «Имелись и трудности, было много безработных, чего в Донбассе мы не встречали». Думается, в отношении условий жизни на Донбассе в те годы у Хрущева все же несколько извращенное мнение. Возможно, причина здесь в том, что в дальнейшем и он сам, и вся страна оказались подвергнуты таким серьезным испытаниям, что предыдущее экономическое состояние общества не казалось ему таким уж отвратительным. Сам же он, по его признанию, уже тогда был действенным сторонником политики партии в плане коллективизации. Об этом он прямо заявляет: «Я стоял за колхозы душой и телом». Но Хрущев – это уже другая тема.
Довольно странное ощущение об общей экономической ситуации складывается и при ознакомлении с воспоминаниями людей, представленных в некоторых печатных изданиях (особо это заметно по книге «Голодомор на Лугащині 1932-1933 рр.»). Но, во-первых, этот взгляд сделан через призму страшной трагедии 1932-1933 годов – не случись той трагедии, может быть, и не казалась этим людям жизнь крестьян в те годы такой уж легкой. К тому же рассказывают нам об этом в основном «дети». Вряд ли их отцы в условиях адского труда ради выживания своих семей были в восторге от той жизни. А во-вторых, на Украине, действительно, урожаи, порой, собирали несколько выше, чем по некоторым другим регионам страны. Поэтому часть крестьян, может быть, и жила лучше, чем, скажем, в Поволжье либо Центральной полосе России. Однако мы, изучая мотивацию действий советского правительства в принятии им тех или иных решений, обязаны исходить из состояния дел по всем регионам Союза. А по сведениям, озвученным Сталиным в феврале 1933 года на І съезде колхозников-ударников, к концу 20-х годов число бедноты в деревне составляло около 35%. Если учесть, что по первой Всесоюзной переписи населения 1926 года из чуть более 147 млн. человек – 82% были сельскими жителями, значит, к указанной категории населения Сталин отнес около 40 млн. человек.
Другие данные, хотя по масштабам и несколько уже, тем не менее охватывают население в количестве более 400 тыс. человек. Имеется в виду Старобельский округ. Так, на ІІ окружном съезде профсоюзов, проходившем в июне 1927 года, председатель Совета этой организации Мищенко докладывал, что в Старобельском округе 26% хозяйств не имеют рабочего скота. Из всех хозяйств лишь половина обрабатывают землю своими силами; четверть – супрягой, еще четверть – наймом. Тракторов в округе 279 ед.* ГАЛО, газета «Червоний хлібороб», № 42, 4 октября 1927 г.
Еще более прозаическая картина открывается при знакомстве с отчетами местного руководства. Скажем, в селе Царевка (южная половина нынешнего села Новолимаревка) Беловодского района, считающимся на ту пору консервативным и зажиточным, к началу 1929 года из 185 хозяйств 107 – являлись бедняцкими, из которых без тягловой силы было 75. Столько же хозяйств имели всего одну лошадь.* ГАЛО, ф. П-4, оп. 1, д. 503, л. 1-29 В другом селе, Литвиновке, в 1928 году из 710 хозяйств – 300 были отнесены сельсоветом к бедняцким. Без тягловой силы там находилось 124 хозяйства, а 273 имели всего одну лошадь.* ГАЛО, ф. П-4, оп. 1, д. 503, л. 26-49 Кажется, эти данные должны несколько поколебать миф о богатой жизни крестьян при НЭПе.
Одним из доказательств тяжелой продовольственной ситуации в канун массовой коллективизации, касаясь, в частности, Украины, может служить документ под названием «Докладная записка правительства УССР Совету Народных Комиссаров СССР о предоставлении дополнительных средств для оказания помощи детям, которые пострадали от неурожая 1928 года». Дата его составления – 17 января 1929 года. (Опубликован в книге «Коллективизация и голод на Украине: 1929-1933 гг. Сборник материалов и документов»). В записке говориться, по постановлению СНК СССР от 4 октября 1928 года в помощь детям, пострадавшим от недорода, в текущем году для Украины было отпущено 5 млн. рублей. Вначале эта сумма предназначалась для девяти южных округов Украины, однако после уточнения масштабов бедствия оказалось, что недород в значительной степени коснулся еще трех округов республики. Поэтому выделенные средства пришлось распределить на еще большее количество детей. В среднем эта цифра в месяц составила 228 тыс. человек. В наиболее тяжкие месяцы, февраль-апрель, предполагалось охватить 315 тыс. детей ежемесячно.
Таким образом, данный документ подтверждает наши выводы о том, что в 1928-1929 годах Украина голодовала. Возможно, на Донбассе это ощущалось не так сильно. Но существует еще одно тому подтверждение. На упомянутом ранее апрельском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 1929 года Сталин коснулся причин снижения хлебозаготовок в 1928/29 финансовом году. Он сказал: «В этом году мы собрали ржи и пшеницы, – я говорю о валовом сборе урожая, – миллионов на 500–600 пудов меньше, чем в прошлом году… Объясняется это серьезным неурожаем в степной полосе Украины (заморозки и засуха) и частичным неурожаем на Северном Кавказе, в Центрально-Черноземной области, в Северо-Западной области. Этим главным образом и объясняется, что в прошлом году на 1 апреля заготовили мы хлеба на Украине (ржи и пшеницы) 200 млн. пудов, а в этом году – всего лишь 26–27 млн. пудов. Этим же надо объяснить падение заготовок пшеницы и ржи по ЦЧО почти в 8 раз и по Северному Кавказу – в 4 раза».* Сталин И.В. Сочинения. – Т. 12, с. 86  Следом Генсек назвал и вторую причину резкого падения хлебозаготовок, это – сопротивление кулака.
  Переехав в 1929 году на учебу в московскую Промакадемию, Хрущев столкнулся с совершенно другой реальностью. Он вспоминал: «Тогда было голодное время даже для таких людей, как я, занимавших довольно высокое положение, жили мы более чем скромно, даже не всегда можно было вдоволь поесть у себя дома».* Н.С.Хрущев. Воспоминания. Книга – 1. Сайт:  http://lib.com.ru/
Продолжим главную тему. К названным выше 40 млн. безлошадных или почти безлошадных, безземельных или малоземельных и т.д. крестьян и батраков следует прибавить львиную долю жителей городов и рабочих поселков, численность которых с каждым годом возрастала. Эти люди все больше страдали от голода. В то же время в стране набирала темпы индустриализация. Ее вдохновители рассчитывали пополнить финансирование промышленности за счет деревни. А еще необходимо было увеличивать армию; набирать на учебу массу молодежи, с целью подготовки кадров для промышленности, сельского хозяйства, образования; развивать науку и прочее. Это плохо сочеталось с тем, что в 1929 году во многих городах пришлось ввести продовольственные карточки. Главной проблемой становилось – накормить людей. Одновременно хлеб необходим был для получения валюты – уже были сделаны крупные заказы иностранным компаниям по изготовлению оборудования для строящихся заводов, в том числе тракторных. Единственным выходом, и это понимали как высшие руководители партии, так и руководство на местах, была массовая коллективизация крестьянских хозяйств. С ее помощью можно было, во-первых, увеличить эффективность сельскохозяйственной техники, которая в ближайшее время должна была широким потоком пойти с конвейеров новых заводов; во-вторых, поднять общий агротехнический уровень земледелия, в том числе путем прикрепления к артелям грамотных специалистов, которые смогли бы снизить влияние неблагоприятных климатических условий; в-третьих, используя теперь уже административные методы руководства, заняться распашкой залежных и целинных земель; в-четвертых, заставить кулака «поделиться» своим капиталом с государством. Уже этот перечень говорит о том, что в случае удачного проведения намеченных преобразований должно было значительно возрасти и производство хлеба. Но такой путь обещал быть нелегким. Сталин не мог не понимать, что более зажиточные слои крестьянства будут оказывать коллективизации упорное сопротивление. Лишь сильный и целеустремленный человек мог добиться на этом пути успехов. В конечном итоге Сталин осуществил свой план и победил. В 1937 году в СССР по официальным данным было собрано более 120 млн. тонн зерна (по оценке западных исследователей, в 1937 году – 99,4 млн. тонн, по самым низким из них – 96,3 млн. тонн; в 1938 году – 95 млн. тонн). Для сравнения, в царской России в 1913 году, одному из самых благоприятнейших по метеорологическим условиям годов, было собрано 80 млн. тонн; в Советском Союзе в 1924 году – 51,4 млн. тонн, а самый высокий показатель 20-х годов приходится на 1926 год – 76,8 млн. тонн.* Данные официальной статистики СССР.
Другим наглядным подтверждением правильности в выборе направления развития народного хозяйства можно назвать то, что, несмотря на страшные последствия Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., цены на продукты питания в стране с переходом к мирному строительству регулярно снижались и к 70-м годам, по отношению к зарплатам советских людей, приблизились, наверное, к самой низкой отметке в мире. А слово «бедняк», что может со всей ответственностью засвидетельствовать автор этих строк, – совершенно исчезло из употребления.
И последнее, о чем сейчас мало кто вспоминает, но что в 30-е годы являлось для крестьян очень актуальным, о чем писали газеты, на что делали упор многочисленные партийные и комсомольские пропагандисты и о чем, в конце концов, говорили сами крестьяне, – это, что индустриализация, механизация сельского хозяйства должны были значительно облегчить труд людей, позволить крестьянину, образно говоря, разогнуть спину.    

Отступление
Российская деревня: по цитатам из произведения И.Бунина

Автор прекрасно понимает, что публикуемые ниже отрывки из художественного произведения ни в коей мере не могут служить доказательной базой к теме настоящего исследования, однако в качестве «зарисовок с натуры» они, возможно, смогут дополнить картину жизни и быта российской деревни начала ХХ столетия.
Сначала – краткая биография И.А Бунина.
Иван Алексеевич Бунин (1870-1953) – русский писатель. Родился в Воронеже, в старинной обедневшей дворянской семье. Детство его прошло в Орловской губернии. Революцию 1917 года Бунин не принял. В 1920 году навсегда эмигрировал из России во Францию. За рубежом неоднократно выступал с резкими публицистическими статьями, направленными против Советского Союза. Во времена Великой Отечественной войны с сочувствием следил за борьбой советского народа против захватчиков, невзирая на финансовые трудности, отказался сотрудничать с немцами.
Цитаты будут взяты из повести «Деревня» по книге И.А.Бунина «Повести и рассказы». – К. Дніпро, 1986 г. Произведение впервые было опубликовано в 1910 году.
«А богатство-то какое!» – думал он, мучительно сидя с поднятыми коленями на голом дне телеги, на клоке соломы, крытом веретьем, и оглядывая улицу. Чернозем-то какой! Грязь на дорогах – синяя, жирная, зелень деревьев, трав, огородов темная, густая… Но избы – глиняные, маленькие, с навозными крышами. Возле изб – рассохшиеся водовозки. Вода в них, конечно, с головастиками… Вот богатый двор. Старая рига на гумно. Варок, ворота, изба – все под одной крышей, под старновкой в начес. Изба кирпичная, в две связи, простенки разрисованы мелом: на одном – палочка и по ней вверх – рогульки, – елка, на другом что-то вроде петуха; окошечки тоже окаймлены мелом – зубцами. «Творчество! – ухмыльнулся Кузьма. – Пещерные времена, накажи бог, пещерные!» На дверях пунек – кресты, написанные углем, у крыльца – большой могильный камень, – видно, дед или бабка по смерть приготовили… Да, двор богатый. Но грязь кругом по колено, на крыльце лежит свинья. Окошечки крохотные, и в жилой половине избы небось темнота, вечная теснота: полати, ткацкий стан, здоровенная печь, лохань с помоями… А семья большая, детей много, зимой ягнята, телята… И сырость, угар такой, что зеленый пар стоит. А дети хнычут – и орут, получая подзатыльники; невестки ругаются – «чтоб тебя громом расшибло, сука подворотняя!» – желают друг другу «подавиться куском на Велик день»; старушонка-свекровь поминутно швыряет ухваты, миски, кидается на невесток, засучивая темные жилистые руки, надрывается от визгливой брани, брызжет слюной и проклятиями то на одну, то на другую… Зол, болен и старик, изнурив всех наставлениями». с. 85-86. (Текст подан без пропусков. – В. Л.).
«И опять схватил цигарку и стал глухо реветь:
– Боже милостивый! Пушкина убили, Лермонтова убили, Писарева утопили, Рылеева удавили… Достоевского к расстрелу таскали, Гоголя с ума свели… А Шевченко? А Полежаев? Скажешь, – правительство виновато? Да ведь по холопу и барин, по Сеньке и шапка. Ох, да есть ли еще такая сторона в мире, такой народ, будь он трижды проклят?» с. 74.
«Народ! сквернословы, лентяи, лгуны, да такие бесстыжие, что ни единая душа друг другу не верит. Заметь… не нам, а друг другу! И все они такие, все!» с. 126.
«Пью, – тихо ответил Тихон Ильич. – Да запьешь! Ты думаешь, легко мне досталась эта клетка-то золотая? Думаешь, легко было кобелем цепным всю жизнь прожить, да еще со старухою? Ни к кому у меня, братуша, жалости не было… Ну, да и меня не много жалели! Ты думаешь, я не знаю, как меня ненавидят-то? Ты думаешь, не убили бы меня на смерть лютую, кабы попала им, мужичкам-то этим, шлея под хвост, как следует, – кабы повезло им в этой революции-то? Погоди, погоди, – будет дело, будет! Зарезали мы их!.. Скоро, скоро и нам на суд перед престолом его». с. 127.
Хотелось бы немного прокомментировать представленные отрывки. Оставим на время категоричность высказываний героев произведения Бунина по поводу характера русского человека. Писатель сам родился и вырос в центре России, среди гущи «диких и неотесанных» людей, и кому, как не ему, лучше знать все это. Прочувствуем вместе с художником его боль и переживание за Россию, подумаем, о чем говорят его герои: «Лапти тыщу лет таскаем… будь они трижды прокляты!». О том, как угнетает «страшный в своей обыденности» быт, что в России «более ста миллионов безграмотных». Ведь вывод-то сам напрашивается: брать за уши матушку-Россию и вытаскивать на широкую дорогу! Даже тех тащить, которые бы и не поняли, что делается это ради их самих. И коль мы уж привлекли в помощь художественные образы, то давайте представим такую картину: по бескрайним русским просторам идет пассажирский поезд. Из Петербурга к лечебным минеральным водам Кисловодска и Ессентуков в комфортабельных вагонах едут разодетые дамы и господа; не спеша, в мирной беседе попивают «Боржоми» и шампанское. А за окном – босой крестьянин, с деревянной сохой да дряхлой лошаденкой, подпоясавшись веревкой, с запавшими от голода щеками, обрабатывает свой клочок земли. Дома у него – в сырой, темной избе – куча таких же, как он, голодных, полуодетых, грязных ребятишек (одному богу известно, сколько их тогда доживало до совершеннолетнего возраста). И так – по всей России! И это – более ста миллионов человек!
Понятно, что наше сравнение сильно упрощено. Но давайте вспомним: лишь только закончилась империалистическая война, отбушевали и отгремели революции и гражданские войны, только встало на ноги народное хозяйство и крестьяне начали лучше питаться, как советское правительство принялось реконструировать и менять духовную жизнь людей. Никто и никогда не отнимет у Советской власти такие ее блестяще претворенные в жизнь достижения, как введение всеобщего начального образования, создание школ рабочей молодежи, внедрение и проведение культурно-просветительных мероприятий – концертов, спектаклей, спортивных соревнований, строительство и открытие густой сети дошкольных учреждений, школ, библиотек, клубов, театров, домов отдыха, медицинских учреждений и т.п. Это даже переоценить невозможно: перед десятками миллионов людей, научившихся читать и писать, распахивался невиданный ранее мир знаний, красоты, чувств. Так же точно можно продолжить и по другим пунктам.    


Глава ІІІ

Сталин – борьба за социализм или борьба за власть?

В настоящей главе вкратце коснемся политической борьбы внутри партии и ее центрального ядра – Политбюро ЦК ВКП(б).
Сначала представим имена членов Политбюро ЦК РКП(б), состоявших таковыми на день смерти Ленина – 21 января 1924 года. Кроме вождя мирового пролетариата, в состав Политбюро входили: Сталин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Рыков и Томский. Ленин являлся председателем Совета Народных Комиссаров и председателем Совета Труда и Обороны. Сталин занимал пост Генерального секретаря РКП(б). В 1924 году членом Политбюро был избран также Бухарин, на то время редактор газеты «Правда».
С обострением болезни Ленина и фактического отхода его от дел в 1923 году среди высших партийных лидеров развернулись острые дискуссии о путях и методах развития социалистического государства, об отношениях с капиталистическими государствами и мировым рабочим классом. Одновременно с этим некоторые политики, имея личные амбиции на нахождение при власти, вели подпольную борьбу против своих соперников. Первым был повержен давний недруг Сталина Троцкий – председатель Революционного Совета Республики, Народный Комиссар Красной Армии. Против него тогда выступили Зиновьев, Каменев и Бухарин. Зиновьев на ту пору возглавлял Коминтерн – международную коммунистическую организацию, а также являлся секретарем второй по величине ленинградской парторганизации. Каменев был председателем Моссовета, с 1923 года – заместителем председателя СНК, с 1924-го – председателем СТО. И хотя у Троцкого имелось немало сторонников, тем не менее на январском (1925 года) Пленуме ЦК он был снят с поста наркома военмора и председателя РВСР. На его место был назначен Фрунзе.
До этой поры Генеральный секретарь РКП(б) Сталин оставался как бы в тени. Занимаясь подбором и расстановкой кадров в аппарате ЦК и губерниях, рассылкой директив и инструкций в местные партийные органы, он лишь изредка печатал статьи, разоблачающие стремления Троцкого стать единоличным лидером партии. При этом Сталин не забывал «покусывать» Каменева и Зиновьева. Заручившись поддержкой давних друзей и однопартийцев, Ворошилова и Бухарина, а также безоговорочно поддерживающего его во всем Молотова. Генсек полностью отмежевывает себя и свою политическую линию, названную его соратниками «центральной», не только от Троцкого, но и от вставших в оппозицию к «центральной линии» Каменева и Зиновьева. Вскоре такое состояние переходит в открытую политическую борьбу. На ХІV съезде ВКП(б), проходившем 18-31 декабря 1925 года, в состав Политбюро Каменев избран уже не был. Вместо него туда вошли Калинин, Молотов и Ворошилов. Одновременно он был освобожден и с поста заместителя председателя Совнаркома и председателя Совета Труда и Обороны. Следом за Каменевым, в июле 1926 года, за «руководство фракционной борьбой» был снят с поста члена Политбюро его соратник по «левой оппозиции» Зиновьев. В декабре того же года он был отстранен и от должности председателя ИККИ. А в ноябре 1927 года, за месяц до открытия ХV съезда ВКП(б), Зиновьев и Троцкий были исключены из партии. На том съезде большинство делегатов поддержали сталинскую «центральную линию». Как вспоминал в своих мемуарах Хрущев, делегат нескольких партийных съездов, еще в декабре 1925 года на ХІV съезде ВКП(б) отчетный доклад делал Зиновьев, а Сталин выступал с содокладом. Но уже  на  ХV съезде, в декабре 1927 года, основной доклад делал Сталин. Хрущев утверждает, дискуссии о политике партии, путях индустриализации делегатами ХV съезда велись между собой повсеместно. Споры были горячие и непримиримые. Все больше коммунистов склонялись на сторону «центральной линии».
Наверное, ошибочным будет полагать, что в те годы Сталиным двигали только личные интересы. Несмотря на его скрытность, подозрительность, жестокость, это был умный и последовательный политик, искренне заинтересованный в укреплении и развитии Советского государства. Убедившись в нереальности планов на разжигание мировой революции и руководствуясь идеей на построение социализма в одной стране, Сталин твердо держался этого курса. Предлагаем краткую характеристику, данную ему Хрущевым, касающуюся того периода. «Если же оценивать персонально роль Сталина, то он резко выделялся:  его  роль  и  его деятельность  по  сплочению  партии, по мобилизации ее сил на преодоление трудностей, восстановление промышленности, сельского хозяйства, на индустриализацию и строительство Красной Армии были решающими. Поэтому не случайно Сталин занял ведущее место в партии, и партия его поддержала».* Н.С.Хрущев. Воспоминания (книга 1)  http://lib.com.ru/
Да, курс, взятый Генеральным секретарем, нашел отклик в сердцах миллионов людей. Народ желал мирно трудиться, добывать себе и своим детям счастья…
В 1929 году происходит полная победа «центральной лини». Покончив еще с одной, теперь уж «правой оппозицией», также состоящей из бывших его старых соратников, Сталин становиться самым авторитетным лидером партии, непревзойденным вождем «всех времен и народов».
Остановимся более детально на разгроме этой последней легальной оппозиции в Политбюро ЦК ВКП(б), которую Сталин назвал даже не оппозицией, а «бухаринской группой».
На совместном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК ВКП(б), состоявшемся в январе-феврале 1929 года, Сталин обвинил трех членов Политбюро: Бухарина – политсекретаря Коминтерна, Томского – председателя ВЦПС, и Рыкова – председателя СНК, в «правом уклоне». Основывалось обвинение на «декларации Бухарина» от 30 января 1929 года, направленной, по словам Сталина, «целиком и полностью против ЦК и его генеральной линии», и последовавшей за ней «декларации тройки» – Бухарина, Рыкова и Томского от 9 февраля 1929 года. Сталин посвятил присутствующих в суть разногласий. По его словам, они возникли на одном из совещаний Политбюро в канун июльского пленума ЦК ВКП(б) (1928 года). Тогда речь шла о темпах индустриализации, развертывании совхозов и колхозов, свободе частной торговли, чрезвычайных мерах против кулачества. В результате дискуссии было достигнуто взаимопонимание, вылившееся в общее заявление членов Политбюро о единстве партии. Но после опубликования Бухариным в газете «Правда» статьи «Заметки экономиста» разногласия проявились с новой силой. Перед ноябрьским пленумом ЦК ВКП(б) (1928 года) Бухарина поддержали Томский и Рыков. Эта группа выступила с совместным заявлением, цитата, «против чрезвычайных мер в отношении кулачества и чрезмерного обложения кулаков налогами». Затем, говорит Сталин, Бухарин, Томский и Рыков пришли в комиссию Политбюро по составлению резолюции о контрольных цифрах индустриализации и подали заявления об освобождении их от занимаемых должностей. Однако разногласия были вновь улажены, и, цитируем: «нынешний темп развития индустрии был сохранён, дальнейшее развёртывание совхозно-колхозного строительства было одобрено, максимальное обложение кулаков было сохранено, регулирующая роль государства в области торговли была также сохранена, смехотворные обвинения партии в политике «военно-феодальной эксплуатации крестьянства» были отвергнуты при общем хохоте членов комиссии, отставка трёх была взята обратно».
Дальше словесных обвинений группы Бухарина в сползании к «правому уклону» на том заседании Политбюро Сталин не пошел. Но уже на апрельском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) (1929 года), в присутствии их самих, Генсек подверг оппозицию полному разгрому. Он предложил снять Бухарина и Томского с занимаемых постов, строго предупредив о возможности вывода из состава членов Политбюро. Кроме обвинений в «правом уклоне», нарушении партийной дисциплины, выразившейся якобы в саботировании группой в течение полугода решений Политбюро, Бухарину были припомнены его метания еще во времена Брестского мира к левым эсерам, в попытке заключить блок против Ленина. Сталин подчеркнул, что левые эсеры готовили тогда покушение на вождя мирового пролетариата.
В своей речи Сталин обращает внимание на обострение классовой борьбы в период начавшейся реконструкции народного хозяйства, которой члены группы не видят, тогда как новый этап развития общества требует «новых приемов борьбы». Необходимо срочно, говорит Сталин, очистить партию от чуждых элементов, перегруппировать силы, мобилизовать рабочий класс и беднейшие слои крестьянства на борьбу против капиталистических элементов города и деревни. «Классовые сдвиги» и нарастание классовой борьбы как внутри страны, так и в среде международного рабочего движения диктуют новые задачи, в том числе укрепление трудовой дисциплины на предприятиях, снижение себестоимости продукции. В первую очередь это касается руководителей профсоюзов. А председатель ВЦСПС Томский, продолжает Сталин, этого не понимает, считая, что все это ерунда и цель упреков в его сторону заключатся лишь в его «проработке» со стороны остальных членов Политбюро.
Бухарину Генсеком вменяются в вину закулисные переговоры о создании оппозиционной фракции с представителями опальной группы Каменева. Называя своего оппонента теоретиком партии, Сталин в пух и прах разметает его теорию о возможности врастания капиталистических элементов в социализм. Такая политика, подчеркивает он, может заглушить классовую борьбу и в итоге увековечить классы. А это грубое попрание принципов марксизма-ленинизма. На самом деле, продолжает Сталин, «дело обстоит так, что мы живем по формуле Ленина – «кто кого»: мы ли их, капиталистов, положим на обе лопатки и дадим им, как выражался Ленин, «последний решительный бой», или они нас положат на обе лопатки».
Останавливается Сталин в своем выступлении и на самых больных вопросах: о крестьянстве и хлебе. Полемизируя с бухаринской фракцией, с председателем Совнаркома Рыковым, он признает, что, кроме обычных видов налога, государство изымает из крестьян дополнительный, скрытый «сверхналог» в виде переплат на промтовары и «недополучек» по линии цен на сельскохозяйственные продукты. Такой механизм он условно называет «ножницами», или «перекачкой» средств из сельского хозяйства в промышленность. Генсек указывает, что группа Бухарина, с одной стороны, будто бы соглашается с центральной линией партии, видя в этом неизбежность (он бы мог привести здесь их высказывания по этому поводу), но с другой – оказывает сопротивление в проведении такой политики. Следовательно, говорит Сталин, разговоры о «дани», изымаемой из крестьянства в пользу индустриализации, являются лишь прикрытием для раскола Политбюро и проведения своей линии. Но линия Политбюро ЦК ВКП(б) должна быть строго одна и никак не может быть их две. (Когда Сталин говорил о «дани», Бухарин бросил реплику: «Перекачка нужна, но «дань» неудачное слово»). Объясняя сущность «ножниц», Сталин сказал, что «перекачка» средств является вынужденной временной мерой ради сохранения темпов индустриализации. А быстрый рост индустрии необходимо сохранить во что бы то ни стало, ибо он нужен, цитируем: «не только для самой промышленности, но, прежде всего, для сельского хозяйства, для крестьянства, которое более всего нуждается теперь в тракторах, в сельхозмашинах, в удобрениях… Мы должны его уничтожить при первой возможности, в ближайшие годы. Но мы его сейчас не можем уничтожить».* Сталин И.В. Сочинения. Т. 12, с. 50
Осудил Генеральный секретарь и попытку налаживания контактов председателя Совнаркома СССР Рыкова с иностранными компаниями в целях закупки хлеба за рубежом. Признавая, что такие предложения поступают, он подчеркнул, что имеющуюся в государстве валюту необходимо сохранить в целостности ради приобретения оборудования для строящихся заводов. В добавление к этому, закупка зерна за рубежом, по мнению Сталина, могла сильно ударить по престижу Советского Союза на мировой арене. А этого допустить было никак нельзя.
По итогам пленума была принята совместная резолюция. Кроме других положений, она включала в себя и положения о «правом уклоне» «группы Бухарина». Взгляды членов группы были признанные несовместимы с линией партии и строго осуждались. Бухарин и Томский были освобождены от занимаемых ими постов.
В заключение хотелось бы отметить: все выводы, изложенные Сталиным в своем выступлении, практически пункт в пункт совпадают с пунктами резолюции пленума. Для сравнения представим один из них. (Что же касается смысла данной выдержки, то комментировать это, по-видимому, излишне).
Сталин: «Надо принять меры к тому, чтобы в выступлениях отдельных членов и кандидатов Политбюро на собраниях не допускались, какие бы то ни было, отклонения от линии партии, от решений ЦК и его органов».* Сталин И.В. Сочинения. – Т. 12, с. 106
Из резолюции пленума: «Политбюро должно принять меры к тому, чтобы в выступлениях отдельных членов и кандидатов Политбюро не допускались, какие бы то ни было, отклонения от линии партии и решений руководящих органов партии».* Текст резолюции размещен на сайте http://www.vkpb2kpss.ru/, Материалы С.П. ВКП(б) в резолюциях и решениях. Ч. 2