Безумный Джек сбегает из психушки

   Мракан-сити. Тринпадцать лет назад. Психиатрическая лечебница Антнидас.
   Шут имеет свою жизненную историю, человеческий характер. Он Локи - трикстер, чего не отнять. У него нет того, что у всех - цели, и если он что-то делает, то только для самодурачества! Это и плюс, и минус одновременно.
   Но он больше, чем человек. Он - трикстер Локи!
   - Уа-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! - мозг санитаров еле переносил безудержный смех самого опасного преступника Мракана. Самого безумного и тем непредсказуемого.
   
   Когда они добрались до назначенного пункта - одиночной камеры - Джек выдал еще одну полушутку-полуправду:
   - Дам дельный совет всем начинающим и заканчивающим преступникам совершенно забесплатно! Чтобы вдруг не заставили против воли усесться на электрический стул, необходимо стать неясным для людей! Рецепт до боли прост: скривить лицо в дебильной ухмылке и тупо ржать, как лошадь! Тогда никто тебя никогда не казнит, по крайней мере, следуя закону. Какой с дурака спрос?
   Сотрудники персонала заперли Хэлвана и направились к лестнице, но не успели дойти до двери, как до них донесся очередной выплеск словесного поноса:
   - Эй, куда вы уходите, друзья? Могу дать еще один дельный совет! Вспомните каноны высшей справедливости и целесообразности, нельзя казнить дураков! Да что там, их даже обижать нельзя! Это страшный грех!


   Безумному Джеку досталась одна из самых приличных камер, какие только есть в клинике. Чистое белье, удобная койка, даже стопка книг английских мэтров-литераторов (к которым пациент не прикоснулся, разве что одну использовал в качестве туалетной бумаги).
   И вот, к преступнику зашла симпатичная медсестричка, повелительно велевшая лечь на живот, мол, назначили успокоительное...
   А Джек, чего и стоило ожидать, запаясничал:
   - Мамочки, это что-то с чем-то. Никогда так не отдыхал! Это просто какая-то туристическая база на окраине Мракана, хоть и однозвездная! Оптимальный вариант для недорезанных бюджетников! - Джек вытянул пальчики (так как конечности были привязаны кожаными ремнями к койке) и дотронулся до попы медсестры, - Но ты это, не мучай меня, пожалуйста, ладно?
   - Что вам угодно? - поинтересовалась девушка.
   Джек подумал, что мудренее выклянчить и ответил:
   - Очки угодны. Вот что!
   Медсестра посмотрела на лежачего психа, улыбнулась и поинтересовалась с понятным подозрением:
   - Зачем же?
   Шутник поднял пальцы кверху и поджал губы:
   - Если ты и вправду, моя сексапильная, думаешь, шо папа планирует использовать оптический прибор в качестве инструмента для осуществления побега, то... - затем вдумчиво посмотрел в потолок, - То тогда я не знаю, милашка, кто из нас безумнее - ты или я - твой славный папик! Так шо, знаешь шо? Займись делом хотя бы на три минуты, иди и принеси мне этот самый прибор! Я человек с ужасным зрением. Я не знаю, сколько у меня там минусов или плюсов, но шо все плохо, то это все я. Вернее то все у меня... - и крикнул, - То, шо плохо!
   Стараясь учитывать пожелания всех пациентов (в пределах разумного), “милашка” пообещала раздобыть Джеку очки. Тот неловким рывком придвинулся к краю и задержал ее еще на несколько секунд:
   - А когда принесешь оптический прибор - произведение жителей Крайнего Севера, Азии, Америки, давай оттянемся, хорошочки? Просто мне и пистолет-то покупать для самообороны не надобно, по сути-то. Я кого хочешь застрелю семенной слизью! Уух!


   Спустя десять минут.
   Джеку принесли очки, все та же медсестра. Пациент опробовал их и... тут же развеселел! Харизматический самодур, Джек расплылся в широкой голливудской улыбке, оголив свои зубищи и запев:
   - Врубаем русское радио! Но оно специфичное, нужно петь с кем-то, чтоб вставило! Давай со мной, крошка!

   - Нееее смотри, не смотри ты по сторонам! Оставайся такой, как есть. Оставайся сама собой. Цееееелый мир освещают твои глаза! - и пропустил укол в задницу, - Если в сердце живет любооооооовь!
   Успокоительное подействовало сразу…


   Спустя еще час…
   Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь.
Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь.
   Чудодейственное действие седативного средства еще толком не прошло, а Хэлван уже готовился к скорому побегу из дурки. Маньяк был до невероятия смекалист и находчив: дождался появления в палате первых лучей солнца (благо, палата с окном, а не темная камера), снял линзу с оправы очков и использовал ее для тотального нагрева ремней.
   Он шесть часов подряд держал на весу руки с растопыренными пальцами. Линзочка отражала свет, направляла солнечный зайчик, который нагревал ремешки. При этом вид хитрого преступника был крайне озабоченным!
   - Как не поддаваться на провокации ведущих теленовостей, несущих откровенный бред, и свести к минимуму моральный ущерб от просмотра? - приговаривал Джек, - Как заставить домохозяек готовить с утра до вечера? Как заставить детей непослушных послушаться, ходить в школу и получать высокие оценки? Как сделать этот мир чуточку теплее? - он знал ответ на этот вопрос, - Нужно просто немножко потерпеть! Нужен луч света...

   - Ооочень нужен...


   Перетрудившись с линзой и солнечным зайчиком, Хэлван сумел освободиться от оков. Краешки ремня неплохо обуглились, а когда действие седативного препарата прошло, руки снова окрепли.
   "Вот это класс"
   
   Медсестра вернулась для очередного укола, и неприятно удивилась увиденному - пациент стоял на ногах.
   - Что? Как вы...
   - Очки, дорогуша! - крикнул довольный собою Хэлван, - Произведение жителей Северной Австрии... или кого там! Прибор! Я использовал его в качестве инструмента для осуществления побега! А знаешь, шо это значит?
   Девушка подняла брови.
   - Шо ты спятила... - на полтона ниже произнес злодей, коварно рассматривая грудь своей жертвы!

   
   Потешник заглянул в коридор, напевая:
   - Не смотри ты по сторонам, оставайся такой, как есть, ротовую полость ты открывай...
   В палате, на койке, лежала похолодевшая (мертвая) медсестра с торчащими во рту очками!
   - Ты, а-та-та-та. Та-та-та...

   На кресле, в пяти метрах от хэлвановской палаты сидел грузного телосложения мужчина, он спал и громко-громко храпел. На его широком пузе лежал фантик из-под шоколадного батончика и сканвордная газетка.
   “У него нет мозгов, потому что нет головы. Шо это, типа голова такая? Да переспелый арбуз, такой переспелый, что аж воняет. Шеи нет! Просто арбуз на гигантском туловище!”
   Да уж, я ему не завидую. Переспелый плод так же опасен, как и недоспелый"
   - Чтоб ты, необъятный мой, подавился... - Джек прошел на цыпочках до конца коридора. Из чистого любопытства посмотрел, что творится в пятнадцатой палате.
   А там... тусил афроамериканец низкого роста, смотрел телевизор.
   - Ой, простите!

   Спустившись на второй этаж, маньяк увидел приближающихся Бартоломью и санитаров,
   “Черт, только не они”
   и решил, что здесь не пройти без достоверной маскировки - белого халата.

   Халатик Джек стырил у одной поломойки. Вырубив бабушку ударом с локтя по жилистой шее, снял с нее длиннополую одежду,
   и...
   "Какой-то он не совсем моего размера, ну, да ладно. При выполнении столь ответственного задания, как добровольный уход, важно свыкнуться с отсутствием богатого гардероба, чтобы не полечь от досады"
   - Нет мыслей, строящихся в ряд! Есть танцы уличных котят.
Тип-тип-тип-тип-тип-тип! - оперативно накинул его на себя, - Повседневная униформа медперсонала радует больше, чем подборка порно анала! Тип-тип...
   "Намного больше"

   Бесчинствующий проказник прошел мимо заговорившегося с коллегами Бартоломью, и, таким образом, смог избежать ненужного внимания. Он прямо сейчас планировал покинуть Антнидас, но прежде было необходимо избавиться от бродящей по окрестностям охраны.
   И Джек сообразил: на первом этаже томился самый пожилой житель Антнидаса - буйный старикашка по прозвищу Птичник. Птичник, как будильник, заведешь - не остановишь. Это - то, что было нужно Безумному Джеку!
   
   Предварительно стащив ключи у храпящего толстяка в отделении для особо опасных преступников, псих открыл камеру дедульки и зашел с видом, как будто поприсутствовал при троянской трагедии.
   - Ты еще кто такой! - закричал дедок.
   - Это я, это я... вещий Джек! - ответил вошедший, - Я это... Пришел к тебе с одной горькой вестью. Ты, главное, все адекватно восприми. Ты же неглупый мужик, как я погляжу, должен уметь воспринимать информацию адекватно... - и пустил наигранную слезку, - Должен же... - а потом и вовсе заревел.
   - Чего еще! - крикнул Птичник, - Надоели мне!
   Когда Хэлван понял, что до старикашки так просто не достучаться, он присел к нему на койку и приобнял:
   - Слушай, я тут такое видел... Такое... что даже... В общем, мне страшно не хочется тебя расстраивать!
  Дед выпучил глаза:
   - Чего такое, мистер?
   - В общем, ужаснейшие врачи этого ужаснейшего заведения пытают попугая на первом этаже! Вот так вот, мистер, как тебя там...
   - Чего? - широко расставив руки, Птичник рассердился еще пуще, - Кто вообще позволил этим бездушным извращенцам, этим ненормальным клоунам, обижать моих теплокровных друзей? А? Ты можешь сказать мне, дружище? Кто позволил!
   - А еще и яйцекладущих! - улыбнулся Джеки, и тут же снова похмурел, - Да ты знаешь, никто им не позволял, конечно же. Вот ответь на такой вопрос, ты по натуре думаешь, что сейчас люди заботятся о ком-то? А нет, брат, они пекутся только о себе! Только... - он придвинулся к поближе самому пожилому пациенту, - Сейчас, если ты не задействуешь весь свой рыцарский потенциал, то я могу с уверенностью сказать, они убьют...
   - Кого? Теплокровного, что ль? Вот так возьмут и убьют хладнокровно? - "самый пожилой" ударил кулаком по колену, - Просто раздавят?
   - Именно так и убьют! А как еще?
   - Ах, они сволочи-то бездушные!
   - Ну, и о том же, брат...
   - Что делать-то?
   - А не шего! - Джек замахал руками перед лицом умалишенного и закричал, - Шего делать? Бежать, спасать, рыцарствовать, использовать потенциал! Если не успеешь задействовать, то через пять минут твоего попугаеобразного не станет! Только не говори, что ты оправишься после его смерти. Я ложь не люблю, люблю правду...
   - Я покажу не станет! - Птичник вскочил с койки, - Я все тут разнесу! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - и, крича, понесся по коридору, - Я всех вас накажу, треклятые эскулапы! Зоофилы несчастные!
   - Вот она - Джек повел пальцем у себя перед носом, - Высшая форма благородства!


   - Эй, а ну, вернись обратно! - полицейского-охранника, расслабленно прогуливающегося по этажу, сшиб бегущий псих!
   - А-а-а-а-а-а-а-а-а! - кричал дед, разнося на пути своем маленькие скамьи и сшибая попадающихся под руку санитаров в медицинской униформе. Охранник погнался за больным, но поскользнулся и снова упал.

   
   ...К этому времени Бартоломью, решивший проведать Безумного Джека, обнаружил труп медсестры, той, что подавилась "оптическим прибором" в палате, где по идее, должен валяться маньяк.
   "Боже" – только подумал главврач, как до него донесся протяжный, громкий и напряженный крик пожилого.

   
   ... - Все за ним! Ловите больного! - Птичник взял на себя внимание почти всего персонала, подарив Хэлвану несколько минут для свободного выхода. За взбешенным стариком никак не могли угнаться. Пробегая, он думал:
   "Надо срочно вытаскивать пернатого"

   
   ...Увидев Эрне в состоянии, которое можно охарактеризовать словами "хуже, чем обычно", один из охранников Антнидаса поинтересовался, что стряслось. Главврач показал пальцем на мертвую девушку и опять застыл.
   Охранник содрогнулся.


   Старика скрутили на первом этаже, когда тот, сломя голову, попытался выбить дверь дежурного с криками:
   - Дайте мне мою птицу! Эй, ублюдки! Дайте птицу!
   - Связываем и колем! - распорядился начальник безопасности Антнидаса. Общими усилиями медбратьям удалось угомонить бушующего: они толпой зажали душевнобольного, взяли за руки, за ноги и потащили обратно на этаж!
   - Помогите, убивают! Убивают!
   
   Душевнобольного случайно уронили...

   
   Спрятавшись под лестницей, Джек смотрел из самого тенька на это психопредставление. Смотрел и диву давался:
   - Ой, ну, какие ж они неаккуратные. И это я, называется, доверил жизнь бедного, измученного этой же жизнью человека? Ой (увидел, как с неудавшегося орнитолога слетели тапки), ну, надо ж так было плохо поступить с ним. Он мне доверился, а я разбил его сердце. Боже, боже...

   - Люди под лестницей. Кинцо тысяча девятьсот девяносто первого года! Как и любая трешовая гадость, этот мусор не запоминается надолго! Но коль я под лестницей, то вспомнил! Там были дети, приученные к поеданию человеческой плоти! О чем это говорит? О том, что не надо долго пердеть под лестницей! Нужно выходить на свет!
   Расставив руки в стороны, Хэлван побежал к двери. Понесся! Полный жизнерадостности и новых кровавых амбиций! Откинувший плохие впечатления от своего недолгого заточения! Вновь ощутивший ноздрями свежий воздух недавно прошедшего лета!
   - На свободе! На свободеееееееееее!


   ...Джек пел неустанно, язык работал автоматически. Неисчерпаемый заряд бодрости в связи с полученным от бунта в психушке удовольствием! Ничто не сможет омрачить такой гиперболизировано оптимистический настрой!
   По крайней мере, так казалось...
   - На свободе! Я на свободе! - до того момента, пока весельчак не поскользнулся на луже лошадиных фекалий и не испачкал халатик.

   - Твою мать. Побегали, называется! Вот шо означает, заведомо незаладившаяся прогулка. Точнее заведомо-то она заладившаяся. Просто потом разладившаяся. Мда... - посмотрев на свой цветоизменившийся "доспех", Хэлван проклял все на свете.
   И себя в том числе...


   Джеку пришлось скинуть медэкипировку, так как она была безбожно испачкана и жутко воняла. От Антнидаса до города, если пешкодралом,
займет около двух часов, в зависимости от того, как быстро передвигать ноги. Джек по пути размышлял, в чем заключается его предназначение, чего он может добиться, а чего - нет.
   И эти мысли, словно выпадающая маленькими клочками шерсть на спине сторожевого пса, мучили разум, в связи с чем маньяк часто останавливался, смотрел на ветхие заброшки, которых, наверное, никто и никогда не сдаст в аренду.

   Домик ограниченного от мирской жизни автора нескольких детективов и триллеров Питера Фьюжена - одно из самых таинственных мест "глухой" половины мраканской территории.
   Там Хэлван и приостановился, задумавшись:
   “По факту я могу абсолютно все, что могут другие и даже больше. Я свободный человек, я правдивый человек. Я очень одаренный, чего не отнимешь. Если кому-то взбредет урезать меня в возможностях, то - у него ничего не получится” - от следующей мысли ему стало чуточку грустнее, -
   Но если посмотреть с другого угла обзора, то станет ясно, что ничего-то путного я и не умею. А жаль, очень жаль. Мог бы и уметь.
   Причина не в умственной отсталости. Мой мозг в превосходном состоянии, айкью будьте нате. Коль я действую против общества, то мне не приходится выбирать, в какое учреждение поступать. Независимая жизнь полна чуждой большинству свободы, но, увы, она лишает привилегий большинства”

   Из окна домика на Джека посмотрел объемистый седобород, что-то про себя пробурчал и задернул занавесу. Это и был писака-детективщик Фьюжен, скрывающийся ото всех по причине психического недуга.