Актриса

Я вновь на сцене. Лучи прожекторов освещают мою фигуру, до бесконечности увеличивая тень. Этот странный свет жарит адским пламенем и пронзает сердце ледяными дротиками. Он бьет в глаза, но ничего не освещает. Я стою на единственном острове света в океане темноты. Эти лучи...будто прохожу сквозь сито. Тень вороными крыльями пришита к рукавам пиджака.

В миллионный раз взираю на зал со сцены. И каждый раз волнуюсь. Будто во время выступлений кровь заменяется шампанским. И его пузыри касаются сердца. Впереди туман, позади собственная тень. Не знаю, что опасней. Только в пелене изредка сверкают огни. Это глаза какого-то дикого зверя или качается фонарь на корме корабля?

Слова слетают в зал, немного жужжа, прикасаясь к моим губам. Я будто смотрю в зеркало. Как-то вижу себя со стороны темной размытой фигурой, теряющейся в желтых лучах.

А вот и последние слова. Взмах руки - черное перо вылетает из тени. Поклон. Овации, что гремят лавиной какой-то миг, а потом в ушах вырастает вата. И не слышно ничего, кроме движения крови по венам.

Обвожу взглядом зал. И волнение ударяет в голову, перед глазами танцуют радужные черти. Я лечу в безопасное закулисье.

Стекаю по стене на пол. Вдох. Закрываю глаза. Меня уносит в какую-то странную бездну. Она пахнет старой пылью, гремит трубами и взрывается от касания к фениксам-стихам. Выдох. И три быстрых удара тяжелого сердца. Открываю глаза. В темноте вижу темные ноги, а лакированные ботинки отражают луч, пойманный вчера. Вижу свет. В мире тьмы единственный огонек. Сцена театра, где лучи прожекторов сходятся...сходятся на ней.

Я вновь вижу ее! Эту хрупкую фигуру на краю сцены, что вот-вот полетит, расставив руки, как крылья. Я вижу лишь призрачное платье, которое заканчивается около колен. Легкая юбка трепещет от вечных сквозняков. И тонкие ноги поднимаются на цыпочки, будто тянутся к куполу.

Я столько раз видел тебя из-за кулис. Тысячи-тысячи пьес. Миллионы низвергающихся слов. И сотни ударов моего сердца. Я каждый раз вслушиваюсь в твои слова, сразу же их забывая. И провожаю тебя взглядом, когда ты исчезаешь со сцены под звуки труб.

Так и в этот раз. Ты поешь грустный сонет. И вдруг на куполе театра взрываются одновременно тысячи звезд. Они летят на меня, сжигая в белом пламени до золы. Это твои слова достигают потолка. Вдруг рев горной реки сотрясает пол театра. Это душа твоя клокочет, расщепляя эмоции. Вдруг все двери распахиваются под тяжестью морского воздуха. Соленые струи нежно трогают щеки. Это порыв твоей души достигает моей. Я чувствую терпкий вкус вина. Я в одну секунду тысячи раз влюбляюсь в тебя.

Ты все стоишь ко мне спиной. Слова слетают с твоих губ. Ты взмахиваешь солнечными крыльями голубки. Взмах-взмах. Шорк-шорк. Ты танцуешь, читая стихи. И твоими следами сверкают змеящиеся над полом кометы-слова. Ты смеешься. Ты плачешь. В ярости откидываешь за плечи платиновые кудри. С дерзостью поднимаешь головку.

Я замечаю любое твое движение, даже нервное подергивание юбки. И от каждого шага, каждого вдоха - дрожу. И, кажется, я только начал жить, только появился на свет, когда на сцене увидел твой силуэт. Будто спичку, меня зажгли, но я догораю, ведь слетают твои последние слова. Ты начинаешь исчезать в громоподобных хлопках. Я кидаюсь к тебе, чтобы сжать, чтобы защитить от тьмы, удержать немного на сцене, чтобы ты не испарилась

Моя мечта, ты продолжай петь свой сонет. Я не смогу еще раз тебя потерять. Я лечу.

Мои руки касаются тонкой талии. На твоих устах застывает последнее слово. Ты в изумлении смотришь на меня. В глазах появляется мука. Вдруг начинаешь таять. Вокруг тебя появляется переливающийся ореол. Ты грустно улыбаешься мне целый момент. А затем скидываешь мои руки, отталкиваясь от воздуха большими прыжками, взмываешь вверх кусочком белого света.

Руки смыкаются, обнимая густую темноту. Я оглядываюсь...в черной тьме сверкает одна звезда. Звезда, читающая во тьме шекспировский сонет. Единственная, прокладывающая путь человеческим душам.