Безумный Джек влюбился

   …Чувствуя, что еще немного и он просто не выдержит, Джек вырубил сотовый, принадлежавший покойной миссис Уэлш, трагически напрягся…
   “Я хочу. Нет, не хочу. Я хочу. Нет, не хочу. Я хочу. Нет, не хочу. Я хочу. Нет, не хочу. Я хочу. Нет, не хочу. Я… хочу”
                …а затем вышел на балкон, вдохнуть свежего воздуха!

   Его не отпускала эта фраза Алисии «Эми приняла мою позицию». Она вертелась в голове подонка, не давая думать ни о чём другом. «Эми пересмотрела…». «Пересмотрела методы…». Получается, что сестра, не биологическая, но единственная, “мать доброты”, пошла на осознанное предательство своего брата? Выходит, незаменимый, гениальный Джек Хэлван дожил до того, что стал настолько никому не нужным, что его кругом все кидают и от него все мечтают избавиться? Сначала родительница хотела прикончить, потом тенденцию продолжила Саммер, теперь еще и Эми…
   Подобное разочарование однозначно не смогло бы уместиться в рассудке и озабоченный предпочёл очередное погрязание в ванильно-мальчишеских, ребячливых грёзах соплях:
   - Чёрт возьми! Чёрт возьми! Чёрт возьми! Я бы все отдал на этом свете, чтобы услышать от тебя слова… я люблю тебя! Ты стал другим, ты исправился, я стала другой, я исправилась, и ничему не разрушить наше с тобой будущее!

   “Прошлое от нас сбежало, уступив место любви. Любви, которая была с нами с детства! Мы её похоронили и откопали в доме с мрачным чердаком! Теперь тебе, Джек, будет, за что переживать. За то, что бы наши пути не разошлись. Не убивай, Джек, люби их, прощай. Со всеми пороками…

   А если она так не скажет, если она отохотит меня, я использую всю свою ненависть, коей в избытке, всю жажду мести, всю злобу, и вылью на неё. Мой джин разорвёт любовь на мелкие кусочки и я вновь буду свободен. Продолжу веселиться и всех подряд мочить.

   Стабильность, как качество личности, ни в какие времена не была присуща Безумному Джеку. Но сейчас он даже по психопатическим меркам выглядел ку-ку. Его выражение лица и голос менялись в один миг! Мечтательная улыбка превращалась в шакалий оскал и наоборот: шакалий оскал – в мечтовую улыбку. И так до бесконечия…

   Или нет? Нет… это… это слишком легко! На войне следует быть поутонченнее. Я сделаю так, что она сама выронит из рук интерес к своей жизни. Я увезу её куда-нибудь. Далеко-далеко. Потом вернусь и взорву Нью-Йорк с его восемью миллионами клоунов-букашек, как когда-то повзрывал букашек в Мракане. И если эта дерьмистая, аутичная лахудра еще не пропила остатки мозгов, то она сразу же, СРАЗУ ЖЕ, долбанётся башкой о что-нибудь тяжелое и… больше не встанет”

   Предутренний ветер гладил растрепанные волосы психа. Хэлван никогда не выглядел столь живым, как во время подготовки к новой дрочке.
   - Долбанётся обо что-нибудь и сдохнет! Хах… - знатно порозовевший и сильно посвежелый, маньяк вышел из балкона и закрыл за собой балконную дверь. В предварительно составленный план-график действий входило маневрирование шлангом, анафлазм в несвычном, вертикальном положении.

   “Ну, что? Погнали…” - Безумный дистиллировал мозг от одиозных, мешающих мыслей, встал точно напротив плаката своей “мамочки”, настроил паховую скрипку и принялся
энергично наяривать её.