Машухурда двух лет

Наш директор Илон Решимович сегодня вспомнил, что он два года, как, работает в Казахстане.
- Мальчики, обед за мой счет. Два года назад я приехал из Лондона. Угощаю, - сказал он.
Капушкин сразу оживился, но уточнил:
- Без подарков можно?
Его поддержал рыжий грузчик Гайнудтин по прозвищу - Всеголишьто:
- Я вам кресло из паллет сделаю. Там всего лишь то, - он подошел к Илону Решимовичу и перекрестил руки на груди, - вот так крест на крест и наждачкой пройтись. Как? Но только в следующем месяце, в этом у меня завал.
- Лучше трон сразу сделай, кресло мелковато, как то, - заметил водитель Красного паровоза Паша.
Илон Решимович насупился. Я промолчал на бесящее обращение «Мальчики». Ну привыкли они там у себя в Лондонах к этому, и бог с ним. Директор лично приехал на склад, угощает обедом, может и премию даст. Хороший он человек, хоть и не пьет. Не понимает только, что одними премиями да обедами социального равенства не добьешься. Слишком разная у нас с ним глубина кошелька. Ее только, как Марианскую впадину залить, да нырять туда ежедневно.
- А девочки как же? – спросил я.
- Ну как, офис вечером, - противно улыбнулся он, - с вами в обед, с офисом ужин. По-моему, правильно.
Я посмотрел на своих. Капушкин с Гайнутдином уже оделись. Паша все никак не мог найти, что у него скрипит в водительском сиденье. Этот скрип изводил его уже третий рейс. Кресло выдавало скрипы и вздохи, как порванные меха баяна, заставляя в дороге слушать радио на всю громкость.
- Правильно конечно. Зерна от…, - я отодвинул ящик стола. Если порыться, можно найти в этом хламе и ценный подарок.
В ящике хранилось все то, что жаль было выкинуть. Письма, старые календарики, прочитанные книги, больничные анализы.
- Дарю, - я протянул книгу Илону Решимовичу, - вам полезно будет. Много нового.
Директор взял книгу в руку, полистал, протянул ее обратно мне.
- Спасибо Тимурян, потом заберу. Мы на курсах в Пекин палласе по этому учебнику историю учили. Так что, - он посмотрел на часы, - все я знаю. Ханству – 550 лет.
- Ага, ровесники – близнецы мы.
- С кем? – не понял Илон Решимович.
- Да с матросами с Ниньи. Она следом за Сантой –Марией шла. Выбирают, как раз себе сейчас нового капитана.
- Это тоже в этой книге? - раздраженно спросил Илон Решимович и вновь взглянул на часы, - ну и пусть выбирают, раз думают, что от выбора матросни, что-то зависит.
- Ну раз все знаете...
Капушкин с Гайнутдином стояли уже на крылечке, и мерзли под октябрьским снегопадом. Паша собирался поджечь кресло.
- Давайте все быстро. Нас уже ждут, - поторопил директор.
- Куда едем? – накидывая куртку спросил Паша.
- К пацанам. Я заказал на всех.
Это кафе находилось недалеко от нашего офиса, ходить туда из склада обедать было неудобно, а вот офис там постоянно пасся. Недорогие цены, при довольно приличных и вкусных порциях. Всегда чисто и вежливо. Мух нет, кроме соли на столе - ладжан, сухарики и бесплатный хлеб. Когда я в первый раз услышал, что наш офис там харчеваться стал – удивился. Сначала подумал, что Илон Решимович тупо не разглядел хозяев кафе, потом понял – не просек. Зная его осторожность и страхи при контактах с такой вот философией жизни, пару раз намекнул, на что получил ответ:
- Да это модно, я сам бороду отращиваю.
- Вы только не говорите – Мальчики. На всякий случай, - предупредил я его.
Илон Решимович уехал первым, мы за ним. Капушкин притормозил у магазина. Паша взял водки.
- Один хрен там нельзя, - напомнил Гайнутдин, - зато ужин у них будет в ресторане.
- Придумаем что-нибудь. Не бзди, - уверенно ответил Паша.
- Знает куда везти…специально так сделал, - стал заводиться я, - Паша, ты на компот налегай. Капушкин ты на разливе, Всеголишьто - а ты в туалет часто ходи.
В кафе было тепло. Мы разделись. Столик, заказанный для нас, стоял рядом с барной стойкой, укрытый зеленой скатертью. Илон Решимович быстро подошел к столу. Занял место возле стены, выложил три телефона на стол и погрузился в четвертый.
- Салам, - Гайнутдин махнул официанту, - от туалета ключи дай.
- Салам, - Паша расположился у бара, - мне пять компотов.
Капушкин незаметно открутил крышку бутылки, тоже сказал ей салам.
- Ну...- Илон Решимович оторвался от ютуба, - я взял всем машухарды, плова и чая.
- Отличный выбор, - загрустил Капушкин, - мясо с рисом и горохом, мясо с рисом и горохом. Разница только в количестве морковки. А можно я на манты поменяю?
Паша пришел с компотом. Вернулся Гайнутдин с туалета и вспомнив, что он забыл помыть руки ушел обратно.
Официант принес наши порции.
- Давайте, мальчики, - смотря на экран своего телефона, - произнес наш директор, - мне приятно работать с вами. Вам я думаю тоже за эти два года было весело.
- Мне да, - отреагировал Капушкин, - помню вы меня каждый день в КФС отправляли за обедом. А теперь вот, - он поковырял ложкой в машухарде, - на это перешли.
- Вот, - обрадовался директор, - каждому есть что вспомнить про нас. Это и называется корпарате спирит.
- Что? – не понял Паша, - и посмотрел на Капушкина.
Тот кивнул в мою сторону.
- Братва называется, - подсказал я, - Илон Решимович, а вот вы чего с КФС на Машухарду перешли? Нравится?
- Да..кстати, - Паша залпом выпил больше половины стакана и пододвинул его к Капушкину, - говорили же тошниловка это все.
- Колой запивали, - добавил Капушкин.
Я махнул подходящему к столу Гайнутдину и тот вновь пошел к официанту за ключами.
Когда Илон Решимович собирается сказать что-то важное, он в этот момент обязательно разговаривает по телефону. Предчувствие не обмануло нас. Директор говорил про крыс в КФС и про полезность гороха с полным набором витаминов группы В и одновременно слушал, кого-то в трубке. Мы сейчас для него не существовали. Так…спириты. Капушкин спокойно налил в остатки компота грамм двести водки. Гайнутдин заметив это, отцепился от официанта и вернулся за стол. Мы по очереди намахнули. Гайнутдину это показалось мало, и он сразу ушел в туалет. Паша, забыв про дозу, выпил полностью весь компот из стакана, теперь осторожно дул третий. Я отвлекал директора. Официант пришел за грязными тарелками.
- Вы его видели? – показал я на работника кафе.
- Я уже его два года вижу. Мансур, брат Бакира, сын Квадрат – аки.
- Кудрат.
- Да..да.., - Илон Решимович пододвинул к себе плов, - и что?
- Бороду его видели?
- Я тебе уже говорил, у меня тоже борода. Это модно. Лопату хочу.
- А усы видели? Обратите внимание на усы.
Решимович повернулся в сторону официанта, пытаясь рассмотреть его лицо. Капушкин взял со стола стакан с остатками компота.
- Ну вижу. Кстати это тоже модно подбривать их, - директор вернулся к плову, у меня колется - брею.
Я притормозил Капушкина.
- Воот… и вижу это. Сколько уже сюда ходите? – мне становилось определенно веселее.
- Второй год. Ты чего такой радостный? – подозрительно спросил Илон Решимович.
- А брюки их видели? Гляньте? Только не пяльтесь. Осторожней.
Илон Решимович, чуть съежился и нырнул себе под мышку.
- Да, обратите на низ, Давай!
- Чего давай? – буркнул из подмышки директор.
- Это я не вам.
Паша врезал первый, и вышел на улицу. Гайнудин следом за ним. Я допил… Капушкин вылил остатки водки в стакан.
- Ну малы они ему видимо, - Илон Решимович вылез из подмышки и посмотрел на меня, - красный ты стал.
- Горох не пошел. Тоже скоро такие носить будете?
- С чего бы? Причем тут вообще усы какие то, штаны, к чему это все? – стал заводится он.
- А в книге было…- загадочно сказал я, - забейте в гугле – короткие штаны, борода без усов.
Илон Решимович взял телефон и продиктовал вопрос.
В следующие пятнадцать секунд произошло многое….
Капушкин двинул стакан с водкой на меня и показал рукой, что пора сворачиваться. Окей гугл выдал : Салафиты. Илон Решимович сказал: твою мать и схватив мой стакан залпом сделал его. Вышедший из молитвенной комнаты Кудрат-ака унюхал алкоголь в фонтане рвоты постоянного клиента и запустил в него стулом. Капушкин умудрился доесть нетронутые порции Гайнутдина. Я вытаскивал на себе шефа. Из его рта вываливалась еда. Паша с Гайнутдином отбивались от братьев-салафитов зеленой скатертью.
На улице опять падал снег октября. К железнодорожному техникуму стекались ручейки студенток в одинаковых салатовых куртках. Мы стояли в закутке между корпусами. Паша приводил в чувство Илона Решимовича. Гайнудтин принес водки. Прошло двадцать лет, а закуток не изменился.
Разорванные спичечные коробки, махра рыжеет на снегу. Под деревянным паллетом грязные бутылки. Пластмассовые стаканчики с красным пятнами на ободке. Пустая пачка гондонов насажена на ребристый прут арматуры. Два двоечника с пакетами прогуливают уроки.
- Тебе че дядя?
- Будете? – я указал на бутылку.
Минут через десять двоечники шатаясь пошли кого то напрягать за гнилые движения. Ровным счетом ничего не изменилось. Ну разве что..
- Завше привет передайте. Моя одноклассница. Тут раньше с ней пили, - попросил их Капушкин.
- Ты дядя с нами?
- Я к тете.
Илон Решимович более-менее отошел. По крайне мере перестал трястись и не пытался свалить обратно в Лондон.
- Да не переживайте вы так, - успокаивал я его, - откуда вы могли знать, что они салафиты, у них же на лицах это не написано.
- Да..да…не написано. Вы только много не пейте, хорошо?
Мне стало жалко директора…Паша укрыл его своим полушубком, рыжий грузчик Гайнутдин быстро соорудил из паллеты кресло. Капушкин развлекал историями из своего голодного студенчества.
- Хорошо. Больше не будем.
- Я вас вечером тоже в ресторан приглашаю, - чуть всхлипывая предложил Илон Решимович, - придете?
- А можно без подарка?
- Я вам кресло сделаю.
- Держите книгу
- Зеленая скатерть..
- В 19.00 в кафе «Белые голуби». Приходите все, - он вытер рукавом слезы.
Я смотрел на своего шефа…сказать или нет, кто эти товарищи с Белых Голубей…ведь не поверит…
- Капуша, дуй в КФС. Гайнутдин за колой. Паша за водкой. Тут будем отмечать два года шефа в Астане.
- Тоже салафиты? - кусая ноготь спросил Илон Решимович.
- Хуже…и пить не дают. Ангцы Божьи слышали?
- Нет…боже мой…куда я попал. Почему я здесь?
- Ну мы же мальчики, а не матросы с Ниньи, и выбора у нас нет, - задумчиво сказал Капушкин и вздохнув уехал в КФС покупать крысиные ништяки.