И дольше века длится жизнь

     Мария Крюкова – живая летопись нашего времени. Все трудности и невзгоды века – в её воспоминаниях, в её морщинках, в её седых густых волосах. Бог даровал ей по обычным меркам жизнь долгую – 28 марта исполнилось ей ни много ни мало 102 (!) года. И как раз к этой дате получила Мария Константиновна, как и тысячи-тысячи вдов, чьи мужья жизнь отдали войне, медаль в честь 65-летия Победы.
 
     Конечно, сама она на торжестве не была, за неё дочь София ходила в соседнюю школу, где всё до слёз растрогало: внимательные, заботливые старшеклассники, девочки – ласковые, как родные. Взволновали добрые слова, обращённые к залу, где сплошь сидели седые женщины. Дома София тут же положила перед матерью медаль, удостоверение и поздравительное письмо. Мария награду в руки взяла, поднесла к слабым глазам и спасибо сказала вздохнув: да уж зачем мне теперь эти медали... И откинулась на спинку дивана...

     Память свою Мария Константиновна хорошо сохранила, особенно чётко помнит молодые годы. Иногда даже родственники удивляются, как бережно хранит в себе детали, забытые гораздо более молодыми людьми. И сейчас, глядя на пробуждающуюся весну за окном, что вспоминает она, перебирая кисти тёплого платка? Может, деревню Бакланово видит, дом ещё справный – теперь от Бакланова только название осталось. К полям и фермам знаменитого тогда колхоза имени Сталина – слабым хозяйствам не давали таких имён – даже тропинок не осталось. О 240 коровах на её скотном дворе кто знает?

     Жизнь прошла светлыми и тёмными полосами. Муж достался добрый и трудолюбивый. Дети пошли, но первый сын умер. Зато дочка успела отца порадовать, а Александр появился в августе 1941 года, когда Михаил Крюков уже воевал под Ленинградом. Похоронка пришла в 1943 году. Софии тогда было шесть лет, и она только запомнила, что вся деревня в 60 домов оплакивала сапёра Михаила и каждый дом – своего.

     Выносливость женщин той поры – удивительное чудо нашей жизни. Софию всегда потом удивляли их спокойствие и несуетливая уравновешенность. Не впадая в отчаяние, она говорила: «Всё перемелется, утрясётся». В 1951 году случилась ещё одна непоправимая беда – пожар в деревне, 13 домов, в том числе и их, Крюковых, сгорели в одночасье. С трудом насобирали денег на развалюху-баню в два окна.

     Там и жили, пока не продали корову и всё, что можно было, чтобы перевезти сруб из другого селения. Там Мария работала в колхозе, на железной дороге.

     Тринадцать своих соток обихаживала до 85 лет, до тяжёлой болезни. Потом дочь забрала её в Ярославль. София теперь тоже инвалид первой группы – порок сердца с одиннадцати лет. И здоровье матери её радует и удивляет. Как-то спросила, ощущает ли мать свой возраст. Та в ответ сказала, что молодость хорошо помнит. Но и родных безошибочно узнаёт. Врачи, которые приходят по первому сигналу, говорят, что сердце у неё крепкое, давление всегда 130 на 80. Стала очень мало есть – первое совсем не любит, картошку не хочет – говорит, с детства наелась, предпочитает мясо всяческое, макароны, когда-то редкость в деревне. Может поддержать разговор, пока не утомится. Каждый год у батюшки, который навещает самую старую прихожанку, исповедуется. Как-то вспоминала: отец всё-таки увидел новорождённого сына, состав с его дивизией через Ростов проходил, и он в Семибратово забежал. Сейчас Александр тоже инвалид, был электриком в колхозе, «башмачником» на железной дороге.

     В уходе за матерью Софии помогают добрые соседи. Но ни одна организация не дала о себе знать даже в день столетия Марии Крюковой. Тогда София даже Дзержинский райсобес упрекнула: хоть по рублю бы на открытку сбросились. А железная дорога вдруг через год вспомнила о своём ветеране.

     28 марта Мария Константиновна Крюкова стала ещё на один год старше. Конечно, 102 года – дата не юбилейная, но уж на втором столетии точно круглая. Наша газета желает уважаемой Марии Константиновне доброго здоровья, а детям её – сил и радости от того, что мать по-прежнему с ними рядом...

     Северный край, 31 марта 2010