Электронная тщета

«Из всего написанного люблю я только то, что пишется своей кровью. Пиши кровью - и ты узнаешь, что кровь есть дух.
Не легко понять чужую кровь: я ненавижу читающих бездельников.
Кто знает читателя, тот ничего не делает для читателя. Еще одно столетие читателей - и дух сам будет смердеть.
То, что каждый имеет право учиться читать, портит надолго не только писание, но и мысль.»

из «О чтении и письме» 
«Так говорил Заратустра»
Фридрих Ницше


Один знакомый поэт подарил мне пухленькую глянцевую книжку своих стихов с автографом. Напечатало сборник стихов частное издательство, естественно за деньги автора. Озон и несколько книжных магазинов взяли бесплатно несколько экземляров. Весь остальной тираж осел в тесной прокуренной квартире поэта. Часть картонных коробок он закинул на антресоли, другую распихал по углам, а что осталось под кроватью.
Чтобы издать свои «творения», он продал фамильную библиотеку старинных книг, доставшуюся ему в наследство от отца. Библиотеку (почти 500 книг) купил за пол-цены один бизнесмен. В качестве декорации для гостинной. Старинные книги в палисандровых шкафах должны были придать его жилищу изысканность и аристократизм.
Денег поэту хватило даже на то, чтобы свозить свою черноокую крутобедрую музу на индонезийский остров Бали. После этого он рухнул в яму нищеты.
Муза, не желая делить с неудачником трехкомнатую квартирку в панельном доме, и жрать макароны с дешевым маргарином, подалась на заработки в Италию. Ухаживать за итальянскими пенсионерами.
Ехал в электричке домой, дай думаю почитаю подаренный мне томик. После первых пяти «творений», я заскучал, заглянул в середину – тоска беспросветная, ну а последние «произведения» повергли меня и вовсе в смятение. Безумные, бессмысленные сочетания слов, даже незаплетенные в рифмы. Но книжку я не выбросил. Оставил лежать на скамье. Пусть будет. Это называют сейчас модным словом «буккроссинг».
По дороге от станции до дома подумал, что сам я ничуть не лучше этого несчастного поэта. А скорее всего – много хуже. Ведь он совершил безумный, но все-таки поступок. Всего две недели, но он прожил их счастливо!
А я? Зачем я набиваю слова в электронную пустоту? Что, мне так необходимо быть хоть кем-то услышанным? Получить неизвестно откуда ответ далекого живого человека? Что это? Жажда быть хотя бы мало-мальски значительным? Или попытка оставить после себя хоть что-то, кроме детей, жалкой недвижимости, каких-то вещей и денег?
Похоже, что от половины всех когда-либо изданных книг (за исключением учебников, справочников, энциклопедий и значимых вех научной мысли), в том числе и электронных, можно было бы избавиться без всякого ущерба для человечества.
 «Книги-пустышки», «мусорные тексты», болезненный бред дегенератов всех времен и народов, да и просто вторичную бесталанную «писанину», от действительно бесценных текстов отличает только то, что они заставляют жить, мыслить, действовать, не позволяют сдаваться и «опускать руки».