Из темноты к свету. Часть 1. Глава 13

       - Серёжка, я хочу обувь помыть. Как это у вас можно сделать? - поинтересовалась Люба, решившись, наконец, совершить "подвиг".

       - Я и сам точно не знаю. Ты у матери моей спроси, - ответил он, перебирая стопку журналов.

       Они сидели в дальней комнате в ожидании прихода отца из школы, где к концу подходило его очередное дежурство.

       - Мне как-то неловко к ней подходить. Я чувствую, что она недовольна моему приезду.

       Люба опустила голову, теребя пальцы своих рук. Она не знала, что ей делать и как себя вести. Она совершенно не понимала, о чём ей говорить с его родителями.

        - Ладно, пошли, сейчас всё узнаем, - сказал Сергей, взглянув на несчастную Любу.

        Серёжина комната выходила окном на улицу, а кухня, куда он направился, находилась на противоположной стороне дома и выходила окном во двор.

       - Мам, в чём обувь можно помыть? - спросил Сергей, зайдя на кухню, где мать хлопотала над приготовлением семейного ужина.

       - Там, под ванной, возьмите таз и в нём помойте, - ответила Тамара Григорьевна без лишних слов.

       Люба появилась как раз в тот момент, когда Сергей поставил таз на полу у печки, а сам снова вернулся в свою комнату.

       Таз был алюминиевый, большой, уже видавший виды, весь измятый и исцарапанный. На печи стояла огромная кастрюля, тоже алюминиевая. А у самой печи на металлическом листе, прибитом к деревянному полу, лежала и сохла стопка дров. Рядом с печью находилось большое окно, которое из комнаты выходило на кухню.

        - Как интересно, у вас комната и кухня соединены окном, - сказала Люба, обратившись к Тамаре Григорьевне.

        - Эту кухню и ванную комнату мы пристраивали позже, чтобы увеличить площадь дома. Окно закладывать не стали, решили, что с окном будет лучше.

        - Действительно, так лучше. Через него можно видеть, что происходит в комнате и наоборот.

        Поддерживая беседу, Люба открыла кран над раковиной, чтобы набрать в таз воды, от которой стал исходить резкий запах, ударивший в нос. Тамара Григорьевна заметила, как Люба "скривила рожицу".

        - В ней много сероводорода, но мы привыкли к такой воде. Вообще-то, её нужно набирать в ёмкости и отстаивать, чтобы запах улетучился. Зато вода у нас очень мягкая, стирать в ней одно удовольствие. Ты лучше возьми воду из кастрюли, что стоит на печи, она без запаха и тёплая. В холодной воде грязь придётся дольше отмывать.

        Люба закрыла кран и, вылив набранную воду, подошла к печи, от которой исходило сильное тепло.

        - Мы сейчас всё равно на ночь протапливаем, чтоб не появилась сырость в доме, да и вода тёплая под рукой.

        Люба с помощью черпака, тоже алюминиевого, набрала в таз тёплой воды и вышла из кухни в маленькую пристройку у входа в дом. Там среди резиновых сапог и калош стояли её и Серёжины туфли. Вид обуви был ужасным.

        Она осторожно занесла туфли на кухню и поставила их возле печи на металлический лист. Люба взяла щепку, лежащую рядом с дровами и стала ею скоблить грязь с туфлей прямо в мусорное ведро, стоявшее рядом. Грязь была очень липкой и напоминала пластилин.

       "Как же я буду назад возвращаться? Надо будет с собой воды взять, что ли? Когда выйдем на трассу, то прямо на остановке их снова вымыть," - рассуждала Люба и тряпкой оттирала эту липкую, и почему-то жирную, грязь, которая никак не хотела смываться.

        Вдруг послышался стук входной двери.

        - Станислав Фёдорович пришёл! - сказала Тамара Григорьевна, прожаривая последнюю партию котлет, от которых исходил манящий запах.

        Дверь в кухню приоткрылась и на пороге появился мужчина среднего роста, в кепке и в тёмной лёгкой куртке. Его округлое лицо с виднеющимися из-под кепки светлыми волосами, выглядело довольно добрым. Однако Сергей абсолютно не был на него похожим, ни ростом, ни лицом.

        Любино сердце тут же учащённо забилось от волнения, и её щёки постепенно начали гореть.

        - У нас гости? - спросил он, снимая кепку и обнажая лоб с залысинами и зачёсанными назад редкими волосами, а затем снял и куртку, вешая всё на вешалку, прибитую к стене здесь же на кухне у входной двери. - А Сергей где?

        - У себя в комнате, - ответила хозяйка, заканчивая последние приготовления к ужину.

        - Ну что, будем знакомиться?- обратился он к Любе. - Станислав Фёдорович - Серёжин отец.

        - Люба, - испытывая неловкость, робко произнесла она и, продолжая разговор, сказала: - А Серёжка журналы читает. Он очень любит их читать, особенно "Вокруг света". Мы часто заходим в Херсоне в комиссионный магазин, и он всегда смотрит предлагаемые подшивки. Если что-то находит подходящее, то сразу же покупает. И тогда его не оторвёшь от них, пока не прочитает все.

        - Да, этого у него не отнимешь,- ответил Серёжин отец и тут же спросил, обратившись к жене:- Ну что, ужин уже готов?

        - Да, можно стол выдвигать.

        - Пойду с Сергеем поздороваюсь, сейчас мы с ним всё сделаем.

        У Любы немного отлегло от сердца. Мужчины поставили стол, табуретки и уже помогали накрывать на стол, а она домывала обувь и думала о том, какой приятный у Сергея отец.

        Они все сели за стол. Станислав Фёдорович открыл бутылку вина и стал разливать по фужерам. Когда очередь дошла до Любы, она сказала:
        - Мне не надо наливать.

        - Как не надо? Немножко надо выпить, обязательно! - настоятельно произнёс хозяин.

        Сопротивляться Люба больше не стала. Опыт пития она уже имела, когда не так давно Сергей угощал её кашей на своей съёмной квартире. Этот опыт ей как раз сейчас и пригодится.

        - Давайте сначала все выпьем, а затем продолжим знакомство, - предложил Станислав Фёдорович, первым поднимая и протягивая фужер к фужеру гостьи.
   
        Люба сделала несколько маленьких глотков и поставила свой фужер рядом с Серёжиным. Надломив вилкой кусочек котлеты, она вдруг почувствовала, что очень  голодна. Котлета оказалась такой нежной, воздушной и такой вкусной, что Люба не смогла промолчать, чтобы не сказать об этом.

        - Какая вкусная! А я ещё ни разу не готовила котлет. Думаю, что никогда не смогу с ними справиться, для меня это очень сложно.

        Вино всех расслабило и напряжение спало, разговор завязался сам собой.

        - А родители твои в каком месте живут? - спросил Любу Станислав Фёдорович.

        - Под Херсоном есть два города - Каховка и Новая Каховка. Между ними находится посёлок под названием "Восточный". Вот в этом посёлке они и живут. Но только у нас там почва песчаная и такой грязи нет.

        - Когда я была председателем колхоза, здесь можно было асфальтированную дорогу проложить, но я отказалась от этой мысли во избежание сплетен, что мол  для себя в личных целях сделала, - вступила в разговор Тамара Григорьевна. - Сейчас я директором школы работаю вместо мужа, он мне своё место уступил. Председательство много сил и времени отнимает, семью совсем не видишь, постоянно в разъездах. Муж стал требовать оставить эту работу, и тогда я закончила второй институт - педагогический, факультет биологии и химии, он же русский язык и литературу преподаёт.

        - А твои родные кем работают, чем занимаются? - снова с вопросом обратился к Любе Серёжин отец.

        - Моя мама работает штукатуром-маляром, а папа - автослесарь.

        После такого ответа резко наступила затянувшаяся пауза. Все молча увлеклись едой, думая каждый о своём.

        - Ну а какие планы у вас с Сергеем? - прервав молчание, почему-то Станислав Фёдорович задал этот вопрос именно Любе.

        - Особо никаких, - ответила она.

        - Пока она моя невеста, но в дальнейшем я думаю на ней жениться, - вдруг объявил Сергей, показывая своим тоном, что настроен он серьёзно.

        Снова наступила пауза. Примерно такого ответа они и ожидали, но только не Люба. Тогда отец перевёл разговор на другую тему. Все болтали, кто о чём, и даже смеялись... Все, кроме Тамары Григорьевны.


        Проснувшись утром, Люба подошла к окну. День обещал быть солнечным. Она вышла из Серёжиной комнаты и направилась в зал, где он провёл эту ночь. В доме кроме них никого больше не было и Люба вздохнула с облегчением.

        Она подошла к двери, и приоткрыв, заглянула  внутрь комнаты. С левой стороны, у окна, на разложенном диване спал Сергей. Напротив, между двумя окнами, стоял чёрный пианино. На струне, натянутой от одного края потолка до другого, висела сплошная красивая тюль, прикрывавшая эти окна. Слева от пианино, в углу комнаты, стояло трюмо с большим зеркалом, а справа - мягкий стул.

        С правой стороны, вдоль всей стены, стояла импортная тёмно-коричневая лакированная стенка. По её центру за стеклянными дверцами всё было заставлено очень дорогой импортной посудой и хрусталём.

        На полу лежал огромный набивной ковёр, и вдоль стены, что справа от двери, стояли ещё два деревянных стула.

        Люба вошла в комнату. В ней было очень много дневного света. Она не могла оторвать глаз от той красоты, что стояла за стеклянными дверцами импортной стенки, поэтому подошла поближе, чтобы внимательно всё рассмотреть. Она оглянулась назад и посмотрела на Сергея; он крепко спал и было видно, что просыпаться он не собирается.

        Люба снова взглянула на стенку. Она ещё никогда не видела такое множество шкафчиков. У её родителей всё очень скромно и никаких излишеств нет. Сама не зная зачем, она открыла дверцу одного из шкафчиков, ту, что побольше, и заглянула внутрь. Прямо с краю на полке она увидела две трёхлитровые банки, наполненные водой. На одной из них приклеена бумажка с надписью "Живая вода", а на другой - "Мёртвая вода".

        "Она химию в школе преподаёт, наверное, это какая-то особенная вода, - подумала Люба.

        За банками вплотную друг к дружке стояли книги. А одна большая и толстая, в твёрдом переплёте, лежала рядом с банками. Люба прочитала её название. На ней крупными чёрными буквами было написано "ЧЁРНАЯ МАГИЯ". Она взяла книгу в руки и открыла её где-то в середине, просто из любопытства. Но то, что она прочитала, повергло её в шок.

        "Что за бред?" - удивилась Люба и, захлопнув книгу, она немедленно отправила её на место, закрыв дверцу шкафа. Она снова оглянулась назад, Серёжа  по-прежнему тихо и мирно спал. Любе вдруг стало нехорошо.

        "Как я могла залезть в чужой шкаф и лазить по чужим вещам? Я больше никогда в жизни не сделаю этого. Какой ужас!" - подумала она, себя укоряя. Покидая комнату, она старалась идти как можно тише, чтобы не разбудить Сергея...


        Близился вечер. Мужчины хлопотали по хозяйству, а Люба и Тамара Григорьевна, сидя в креслах перед телевизором, вели беседу.

        - Серёжу в школе одна девочка очень сильно любила. Звали её Мариной. Он же не обращал на неё никакого внимания. Её кто-то в школе ударил по голове, пошло осложнение, и она умерла прямо в больнице. Я ездила к ней, пока она ещё жива была, то платочек ей передам, то разные гостинцы, говорила, что от Серёжи.

        - Да, я знаю, он говорил мне о ней. А ещё он рассказывал, как однажды днём прилёг здесь, в этой комнате, и уснул. И вдруг увидел её. Она стояла рядом с кроватью в белом свадебном платье и звала его куда-то с собой. Он идти с ней не хотел, поэтому сказал ей: "Ты иди, а я потом приду". И она исчезла, пройдя прямо сквозь стену. Тут он резко проснулся от телефонного звонка. Он поднял трубку и услышал ваш голос. Вы сообщили ему, что Марина умерла. По его телу тогда пробежали мурашки, а на душе стало жутко.

        Люба замолчала. Молчала и Тамара Григорьевна. Они обе понимали, что означал этот сон, - жизнь у Сергея может вскорости оборваться.

        Наступил день отъезда. Этого утра Люба ждала с нетерпением. Ей хотелось поскорее покинуть этот дом. Она не могла понять почему, но оставаться дальше уже не было сил, её здесь всё тяготило.

        Люба одела свои туфельки и собиралась взять с собой воды, но Тамара Григорьевна сказала:
        - Никакой воды брать не надо. Переобуйся в галоши, а туфли возьми с собой. Мы вас проведём на остановку, там переобуешься и галоши я заберу.

        У Любы словно гора с плеч свалилась. Все вместе они вышли к трассе на остановку. Родители давали Сергею последние наставления. Наконец, из-за поворота появился рейсовый автобус. Станислав Фёдорович поднял табличку для водителя, на которой крупными буквами было написано "ХЕРСОН".

        Автобус остановился, и Люба тут же вскочила в него, пробираясь к свободным местам. А в это время Сергей с родителями ставил в багажный отсек сумки с продуктами.

        Уже сидя в автобусе, Люба снова спросила:
        - Серёжа, и всё же, как такое возможно, что мне всё это приснилось наперёд? Ведь я никогда раньше не видела ни твою мать, ни твою комнату, а они мне приснились точь-в-точь?

       - Разве ты не знаешь, что относительно нас существует четвёртое измерение, где живут невидимые духи? - с удивлением спросил он.

       - Я как-то об этом не думала.

       - Один раз я видел на крыше нашего дома чёрта. Он был с рогами, с длинным хвостом и с пятаком, как у свиньи. Это было вечером, я сильно испугался, очень страшно стало... А когда захотел рассмотреть его поближе, то он куда-то исчез, словно испарился... И вообще, ты знаешь, что умирать не страшно? Раз - и умер.

       Любе стало не по себе от такого разговора. Постепенно для неё стал открываться новый невидимый мир, о котором она пока ещё ничего не знала. Но однажды ей придётся всё узнать, как говорится, "на собственной шкуре"...