Глава 7

Опираясь на теплую стенку, желая почувствовать холод, Рената не могла поверить в то, что Лукас убил каждого, кто был в этом месте. Безжалостно, без особых разговоров и разбора. Мужчина, женщина, дети. Это повергало ее в шок. Человек, который просто был для нее центром вселенной, заставлял ее сердце решительно отбиваться от страшных мыслей и ужасных оков, которые она видела в смерти каждого человека, стал для нее обычным убийцей. Из сражающегося за свою свободу и правду, решительного бойца Лукас в глазах девушки, стал обычным, ничем не отличающимся от других убийц, монстром и моральным уродом, который вызывал лишь отвращение и опасность.
А сам этот монстр, переживал тот еще хаос в своей душе. На его плечи легла учесть убить тех, кто не был виновен… Но жизнь человека, который никого не трогал, не знал понятия «предательство», не упоминал и не вникал в отчаяние, полностью посвящая себя своей любимой семье, задела его душу за живое. А его слова... С дрожью в теле он вспоминает их. То, отчего его сердце замирало, а руки, словно на автомате делали дело, которое должно было убить двойников. Дрожь пробирала тело и руки от содеянных дел, а разум содрогался в попытках и возможных ситуациях объяснить Ренате то, что он сделал. Он не предупредил ее, ведь знал. Она его не послушает. Не сделает так, как он задумал, и единственным решением было лишь удержание силой, которую она не способна преодолеть своим криком и силой.
- Что же там произошло… - Элрик был в предвкушении ужасающей истории, которой боялся. Так как он слышал плач и остатки крика Ренаты, которые зацепили его душу крюками страха и необъятного ужаса, который разрастался по стенкам души.
- Рената… - слегка глухо, хрипло, прошептал Лукас и повернулся в ее сторону. – Рената, прости… - медленно подползая к ней, царапая деревянный пол, своими неаккуратными движениями протезов. – Рената…
- Убирайся! – эти звуки царапали ее разум. Заставляли каждую царапину на дереве отражаться на восприятии мира. – Прочь! – пытаясь отстранится еще дальше от Лукаса, девушка упирается спиной в стену. Глаза ее бесцельно движутся по комнате в поисках убежища, места, куда не достанет даже мимолетный взгляд Лукаса. – Не приближайся ко мне! – на глазах слезы. От страха смерти. Она видит их в засохших, кровавых следах на протезах парня, которые царапая пол, оставляют след и в этом прекрасном месте.
- Прошу послушай! Меня тяжело! Прошу! Я понимаю, как тебе…
- Не понимаешь! Ты никогда не поймешь этого! Тебе не дана жалость на такие деяния. Ты не видишь и капли сострадания в море, нет, в океане жизни, которую ты видел! Ты видел в глазах той девочки, Лукас! – истерично крича на всю комнату, заставляя крик опустошать тишину всего дома, наливая его эхом и тихим отзвучием.
Лукас не знал, что сказать, ведь девушка говорила правду. В глазах девочки, в которую он целился, была целая жизнь, и особо не задумываясь, живя лишь своими, эгоистичными, желаниями, он выстрелил…
- Но Рената… - Лукас замолк, когда вновь поднял свой взгляд на Ренату.
- Ты уже все знаешь, Лукас, – хриплым голосом проговорила девушка. Звук защёлкивания затвора пронесся по комнате эхом. Она держала своего напарника на мушке, целясь точно в голову. Делая упор на колено, она слегка прищурила освобожденный от прицела глаз. – Сейчас патрон смотрит на тебя, а ты почему-то – на меня, – на ее щеках не высохшие слезы, которые заставляли Лукаса делать решения осознано. – Я не шучу, – она старалась сказать серьезным голосом, но получалось это плохо. Сорвавшийся от истерики голос, слезы, хрипы, шмыганья носом выдавали ее нерешительность… Но эта нерешительность была лишь в душе. Тело же ее говорило о холодном расчете, который в мгновение мог бы лишить Лукаса жизни.
Он молча встал, и вышел из комнаты, оставляя девушку с Элриком. Но и это продлилось не долго.
- Рената.
- Мне не до философии или психологии, – сорвавшимся голосом проговорила Рената. – Прошу вас, уйдите.
Элрик мыслил трезво. Он понимал, что нацелив винтовку на своего напарника, с которым они многое прошли, она была готова выстрелить, а значит его жизнь стоит еще меньше. Элрик послушно вышел, оставляя пустоту и тишину разрушать внутренний мир Ренаты своими собственными мыслями.
- Что же ты сделал, Лукас? – прикрывая дверь, говоря шепотом, словно Рената подслушивает, Элрик желал услышать всю суть и правду.
- Все как нужно было.
- Но ведь она так не думает.
- Потому что не знает. Я специально держал ее в неведении, чтобы она не помешала мне не выйти из той альтернативной реальности. Благодаря этой жертве я сделал то, что должен был. Вместе с Томасом погибла вся его семья. Я убил их оружием и боеприпасами Ренаты. А саму ее заставил лежать на земле и наблюдать за всем этим, без возможности выбраться. Элрик… Ее крики раздирали мою душу. Мой разум буйствовал и даже замок, на который я посадил свои чувства, разорвался от поглощающего меня отчаяния. Но больше всего было чувства вины. И даже осознавая это, я просто выстреливал в детей.
Старик потерял дар речи. Он даже не предполагал, что это зайдет так далеко. Что дойдет до детоубийства. И голову его раздирали мысли, которые спустя колючий ком горла он шепотом произнес:
- А что же будет дальше?
- Дальше будет правда. Еще один бой, наполненный изобилием кровавых ошметков, и правда. От которой ей будет не отвертеться.
- А у тебя есть оправдание для Ренаты на счет убийства детей?
- Есть… - Лукас прервался и подойдя к двери замер. – Но я не знаю, сможет ли она его принять.
Медленно, Лукас постучал в дверь.
- Рената. Я могу зайти? Объяснить… - но ответа не последовало. Лукас вновь постучал, но тишина пропустила лишь стук. – Рената?
И силой открывая дверь, парень заходит в комнату, но не обнаруживает девушки в комнате.
- Элрик! Где она?!
Забегая в комнату, первым делом старик подбегает к компьютеру и видит то, чего совсем не ожидал узреть.
- Лукас… Она отправилась на миссию.
И в памяти парня всплывают моменты давно минувших дней, как казалось Лукасу. Он помнит, что было там, когда они только попали в эту систему. Жатва изголодавшихся хищников, прошедшая по замку. И он не знал, кто ее сделал. Но понимал, что ему придется признать за собой это преступление, чтобы после не разрушить баланс столь шаткого времени.
- Элрик! Отправь меня туда!
- Не могу. Копьютер требует перезапуска, иначе ты не попадешь точно туда, куда планируешь.
- Сколько?
- Что сколько?
- Сколько возможных километров от жаждущею мною точки будут разделять меня?
- Я не знаю. Я никогда не…
- Тогда проверишь сейчас! Срочно запускай машину! И все равно на последствия!
- Хорошо… - Элрик смотрел на Лукаса, который пылал яростью. Поглощая его сердце она могла дать ему смерть, или же заставить жить, там, где пройдет смерть. Старик запускает программу, и доставая из кармана три маленьких устройства, больше похожие на батарейки, отдает Лукасу. – Это энергоядра. Одно такое ядро – способно дать сверхчеловеческие возможности на две секунды. Используй с умом, и я надеюсь, что этот мир начнет тихо меняться, когда вы выполните свою миссию…
- Что? Стой, Элрик! – Лукас не до конца понял его слова, и перемещаясь во времени он слышал его ответ, который заставлял его набраться решимости и выполнить миссию, ведь конец был близок. Ведь развязка уже совсем близка.
Оказавшись на месте, парень пытался сориентироваться, но кругом были одни лишь заросли, которые мешали обзору и единственным способом отыскать ориентир было лишь одно действие. Применяя ядро, дарованное Элриком, путем раздавливания Лукас прыгает вверх, осматривая сверху всю территорию, тем самым дав себе мизерную возможность увидеть стены замка. И определив направление ,падая и хватаясь за ветки деревьев, чтобы снизить силу удара, Лукас бежит на встречу тому аду, который будет там бушевать. Зверствовать, заставляя солдат покорно отдавать свои жизни, не щадя их семей. Но это его не страшило, скорее бесило его. Ведь именно в этом аду будет находится Рената. Ту, которой он дал слово что никогда не бросит, ту, которая помогла ему при вылазке до Хирано. Ту, которая отныне не безразлична ему. И используя всю мощь протезов, разгоняясь с нечеловеческой скоростью, Лукас уже видит нетронутые врата замка и часового, который замечая парня, нацеливает оружие.
«Либо его жизнь, либо жизнь Ренаты. Вновь выбор, который заставляет мое сердце сомневаться! Но хватит этих сомнений, действуй решительно за людей, которые дороги тебе и ради которых ты готов все пройти сначала!»
И хватаясь за рукоять флиссы крепче, Лукас несется на часового, но тот успевает сделать несколько выстрелов, давая всем в округе понять, что пришел незваный гость. Гость, который не будет с ними церемонится. И всего мгновение проходит после выстрела, как через стены перелетает труп и падает посреди замка. Все внимание обращено на него, все взгляды уставлены в центр замка, а внимание утратило свою силу, уступая место воображению, рисовавшее врага, который смог это сделать. И воспользовавшись этим моментом, Лукас медленно вошел в замок, оставляя лишь на несколько сантиметров открытую, вырезанную в воротах, дверь.
Отдаваясь ярости, словно несколько боев назад, он ринулся в атаку, начиная сеять ужас в сердцах врагов. Заставляя людей, что так привыкли к мощному огнестрельному оружию, падать духом, впадать в состояние, в котором и пистолет не могут направить на врага. Пелена ужаса накрывая это места не щадит никого, люди что-то рьяно обсуждающие в курилке, замерли от звуков, что доносились из главного двора замка. Крики ужаса и страха за свою жизньо заставляли трястись конечности, а разум буйствовать в обширных представлениях. В зверских звуках желание просыпается. Мнимое действие – открыть дверь и посмотреть, что же творится снаружи. Там, где тела являются точкой опоры, где кишки и органы лишь способ запугать. Где конечности еще держат оружие, даже когда отделены от тела. Где товарищ медленно, словно в замедленном фильме ужасов, наблюдает, как опираясь на него, его товарищ просить спасти его, а после из его рта вырывает клинок, пылающий жаром. И тело падает, а руки не слушаются и не поворачивают автомат. И противник еле замечает тень, которая проносится рядом, разрывая все внутренние органы, разрубая селезенку, живот и руки, разрубая металл автомата, а после отдавать это все силе гравитации, чтобы она все опустила на землю и заставила почувствовать ужас разумом и боль телом. Враги кричали не от боли, крики пронзали камень и медленно выходили из него стонущими порциями по всему замку, заставляя бояться всех и вся. Срывая гранаты с пояса одного солдата, Лукас с силой бросает флиссу и гвоздит последнего солдата во дворе к стене. И две дюжины глаз смотрят на смерть, которая обрела новый вид, словно перевоплотившийся сон. Страшный кошмар, который восстал из пепла сожженных в отчаянии счастливых снов. В их глаза дьявол обратился человеком и разбегаясь, крича от боли и страдания, словно отверженный всадник апокалипсиса, он кричал криком ярости. Единственным, что осталось от его чувств, так заставляющих проснуться. Лукас выхватывая оружие у одного из бойцов не жалел сил, не желал больше легких смертей и всаживал весь магазин смертельных патронов в тело того, кто мешал ему. Пули прошивали насквозь тело, из-за костей оставались внутри, принося еще живому телу невыносимую боль. Криков не было, всех словно сковало невиданное раньше отчаяние, заставляя обращаться единственными мыслями к богу, который никогда не ответит еще живым смертникам. Рвутся органы, разрушаются кости, от жара, не останавливающийся пальбы, превращая тело в кусок изрешечённого мяса. Кровь заполонила двор, а запах заставлял содержимое желудка дрожать, стараясь выйти наружу. Тело, а точнее то, что от него осталось, упало на землю, а оружие, которое держал Лукас, издало последний щелчок, говорящий о необходимой замене магазина, который позволит продлить потрошение. Но протез отпускает оружие, и отдаваясь ярости, применяя всю свою фантазию, парень несется на следующего врага, пытаясь через новые способы убийства заполонить пустоту в его душе, но искренне надеясь, что тот, кто устроил то побоище в этом замке, наконец появится и откроется миру. Он хотел знать, как же выглядит, какой силой обладает или какое оружие имеет… Но ярость его не угомонилась и заставляла его избавляться от каждого солдата разными способами. Вспаривая ножом, заставляя умирать от кровопотери, душить силой протезов, разбивать и расплющивать конечности и головы о твердые стены замка и каменистую землю, которая впитала в себя всю кровь этого сражения. Взрывать во ртах гранаты, отрывая конечности разбрасывать по замку, насыщая свою жажду крови еще больше, заставляя свою совесть и жалость тонуть в ней, чтобы ее голоса не были слышны в голове. Чтобы не мешали действиям, чтобы не перечили холодным приказам своего начальника. Он стоял пред единственным оставшимся живым человеком. Лукас смотрел на него глазами хищника, который знал, что добыча никуда не скроется.
- Интересно? – парень спрашивал у стражника. Думал, что он ответит. Или что же он предпримет, для того, что не умереть тут.
- Не подходи! – от ужаса, который словно вода в океанах, шел накатом с новой и новой силой, стражник закричал, поднял оружие и трясущимися руками стал стрелять без разбора и цели.
Пули пролетали мимо, задевали лишь одежду, волосы, отскакивали от протезов и впивались и без того мертвые тела его товарищей. Но вот презрительно оружие издает предательский звук окончания патронов. И словно повинуясь силе и воле жизни, стражник отбрасывает винтовку и хватаясь за пистолет, начинает палить по своей цели… В которую не может попасть. И последний патрон остается целым. Лукас схватил пистолет, не давая сдвинуться ни единой его части, блокируя выстрел, блокируя возможную свою смерть. Стражник испугался еще сильнее. Сила, которую не берут пули, контур, который сознание воспринимает расплывчато, делая его похожим на языки огня, а его смертоносность не слух…
- Подумай! – тихо говорит Лукас, словно в его руках пистолет и жизнь стражника, у которого есть шанс. – Просто задумайся! У тебя остался один патрон, один единственный патрон, который способен забрать твою или же мою жизнь! Вот только, этих возможностей у вас было более чем достаточно. Не так ли? – он задает немые вопросы, не ожидая на них ответа, так как стражник находясь в ужасе и ошарашенном состоянии страха, не в состоянии произнести и слога, хотя бы одного слова. – И как ты думаешь, что с тобой будет если я замечу в твоих глазах решимость? Кто падет от пули? И кто падет в мучениях, если единственное оружие, которое способно быстро тебя прикончить, находится в стене цитадели замка, гвоздя при этом твоего товарища. Думай! Я даю тебе пять секунд и смерть наконец настигнет нас.
Лукас лишь наблюдал. Он знал, какие нужно проговорить слова, знал, как нужно уговорить человека на поступок, который способен совершить он сам. И игнорируя протезы, заставляя Лукаса поддаваться силе обычного человека, стражник направляет пистолет себе в рот. Льет слезы, пред ликом смерти, не взирая на свою совесть и возможные принципы. Он нажимает на курок, но выстрел задерживается.
- Правильный выбор. – и резко отпуская пистолет, Лукас забирает вместе с этим возможность и надежду на спасения, обрекая стражника на верную смерть, от своих собственных рук, но не от мыслей.
Он понимал. Знал, что за ним еще следят. Еще наблюдают, ждут и выжидают момента, чтобы напасть. И даже знал, где они находятся. Медленно, не вызывая шума протезов, переступая разрубленные органы, тела и конечности, медленно шагая на еще уцелевшие от крови куски земли, чтобы не вызвать падения капель с поднятых ног, Лукас подошел к двери, ведущая в цитадель замка. И взяв в протез второй усилитель, дарованный Элриком, вырвал кольца у гранат и ждал. Спустя мнимое мгновение раздавливая усилитель, парень быстро открывает дверь и закидывая гранаты, так же мимолетно закрывает дверь. И всего секунду упирается в дверь протезами. Не было слышно ни крика, ни вздоха удивления пред громким взрывом.
- Самое сложное впереди… - стиснув зубы, Лукас вытащил флиссу из стены и открывая дверь, зашел в маленькое помещение, которое было ранее курилкой, а стало подобием ада. Стоны раненных людей, приведенных в состоянии шока, разорванные конечности, торчащие кости и переломы… Единственное, что мог сделать Лукас. Добить. Каждого. Без угрызения совести, без попыток спасти. Добить каждого без жалости, уничтожить их жизни, ибо каждый из них воодушевившись волей, вырвавшись из этого отчаяния, может помешать ему свершить цель. Он все сделал быстро, пока кровь не достигла протезов и не заставила бы его оставлять кровавые следы на дороге к верхним этажам.
Убедившись, что более никто не пойдет за ним, Лукас продолжил идти по своей тропе. На всякий случай зажал в своем протезе еще один, последний, усилитель, надеясь, что его не придется использовать.
Его воспоминания пронзил клин, который говорил ему о старом добром дежавю. О том, как в презренном к убийце состояние Лукас шел по этим коридорам. Оставляя кровавые следы и надеясь, что цель еще жива… И только сейчас он понял. Что вину не придется брать на свои плечи. Она уже лежит на них… Более чем, она впиталась в его душу так, что единственным искуплением за это – смерть. Вновь он видит свечи, которые говорят о старомодной наклонности человека, и он понимает, вспоминает, кто сидит за тем столом.
Входя в комнату, где они обнаружили труп Грегори, Лукас наблюдает этого заносчивого мальчика, его телохранителя и Ренату, сидящую за столом, а ее винтовка находится слишком далеко от нее. Ласковый ветер развивает ее волосы, принося запах свежести, из большого, открытого окна.
- Еще один шаг, и я выстрелю! – проговорил охранник, направляя пистолет в сторону Лукаса.
- И что это изменит? – Лукас не останавливался.
- Если он сделает еще шаг, стреляй в девушку. Нам она все равно более не нужна.
И как только охранник прицелился в Ренату, Лукас остановился, сжимая усилитель, но не раздавливая, надеясь на хороший исход.
- Кто ты? Что это на тебе надето и какова же твоя цель?
- Кто я? – Лукас замолчал. У него не было времени в этом времени. Он желал быстрее покончить со всем этим. Постараться объяснить все, что он сделал Ренате… И взглянув ей в глаза, он увидел в них страх. Он не сразу заметил, что ее руки прикованы к столу наручниками. И только сейчас он понимал. Она убежала от него в страхе. В полнейшем отчаяние и настоящем ужасе, боясь за свою жизнь, она ушла… И какие же мысли заставляли ее идти именно сюда, не давали покоя разуму Лукаса. – Думаю, вам это не обязательно знать.
Сжимая усилитель, парень раздавливает его, и срываясь с места протыкает грудь охраннику и ногой выталкивает его с окна. Действие усилителя заканчивается и разворачиваясь, не взирая на дозволенный радиус, разрубает кончиком флиссы щеку Ренаты и пронзает глаз Грегори. И делая последнее решительное действие нажимает на кнопку, заставляя зажарится плоть, мозги, и часть кресла. Разрубив наручники, Лукас бросает флиссу и подбегая к девушки, обнимает. Тихо шепчет на ухо, прижимая все ближе к себе, к окровавленным одеждам, пропитанными кровью протезами.
- Рената прости, прошу выслушай меня. Не отстраняй… Я хочу тебе все объяснить, я хотел еще тогда…
Лукас прервался. Его одежду крепко сжимали руки Ренаты, ее плечи тряслись, из глаз лились слезы, а говорила она еле слышно, словно боясь сказать и слово.
- Прости, Лукас, пожалуйста прости меня. Я сглупила, что пошла сюда. Я не знала, что мне делать. Я забоялась тебя, и этот страх затмил мой разум, не давая трезво рассудить. Я пошла сюда, чтобы быстрее закончить всю эту неразбериху. Своими уговорами и сделками я заставила Грегори записать то послание, которое мы слышали. Слово в слово. Так как было… Но я не ожидала, такого поворота. Они хотели меня убить. Хотели… Изнасиловать. Лукас… Как же я рада, что ты пришел!
Рыдая, утыкаясь в плечо парню, Рената отдавалась эмоциям, наверно в последний раз в жизни.
- Томас. Он попросил меня тогда, во чтобы то ни стало, отправить его семью за ним. Он понимал, что они не выживут без него. И единственное что их ждет – смерть. Долгая и мучительная. Поэтому он просил убить их. Быстро, безболезненно. Но я наверно даже с этим не справился.
- Прости меня Лукас…
Душа парня наконец испытала хоть часть искупления. Пред единственной девушкой, которая была связана с ним. Он наконец обретал трезвый рассудок, но чувство вины, приросло к его телу, не давая оправится.
- Я рад, что ты дала мне шанс. Ибо я совершено забыл слова, которые должен был говорить Грегори, моим голосом. Я помню, что слышал именно свой голос. Так что я вынужден перезаписать запись. Обработай свою рану пока.
Оставалось мало времени. Всего ничего, и двойники уже начнут свои похождения по чистилищу. Когда все приготовления были закончены, стол очищен, окно закрыто, кресло и запись были на своих местах, Лукас и Рената поспешили спрятаться, и ожидали своих двойников. Ждать пришлось не долго, и вот, мнимо передвигаясь по замку, лишь иногда разрушая тишину смерти, двойники продвигались к цитадели, заходили в курилку, которая была подобна аду и поднимались выше. И наконец первая фраза, которую они услышали принадлежала двойнику Ренаты:
- Что же нам делать, если он будет убит? Мы получим информацию о нас или же нас просто развели как дураков...
Это был на тот момент мнимый вопрос, риторический, не требующий ответа… Но заставляющий обе стороны этой медали задуматься над разными вопросами. Лукас шепотом объяснял план действий Ренате, пока двойники слушали запись и решались убить уже мертвого мальчика. И как только прозвучал выстрел, Лукас, взяв под руку Ренату, неспешным шагом двинулись к выходу. Подходя к двери, пропуская и давая фору, на занятие позиции девушке, парень дождался момента и выходя резко стукнул дверью.
- Да начнется же представление. – выйдя на середину чистилища проговорил Лукас. И ответ не заставил себя долго ждать, отворяя резким движением новеньких протезов выбежал двойник.
- Кто ты? – он знал, что ощущаешь его двойник, знал что он видит и выжидал момента, дабы не нарушить эту временную линию. – Я еще раз спрашиваю, кто ты? – и дождавшись, когда его двойник подойдет на расстояние вытянутой руки, Лукас ответил ему.
- Ты спрашиваешь, кто я? – парень на секунду прервался, поднимая голову к небу. – А как ты думаешь, смотря на данную ситуацию? Как ты думаешь, кто я? Если ты слышал, что я вышел из двери, то не я ли виновен в этих убийствах?
- Ты называешь это убийством? Это – убийство? Это же настоящий ад!
- Ты это называешь адом. Я убийством. Символика и индивидуальность. Это потерянные преимущества давних времен, когда все это еще ценилось. Сейчас же всему этому пришел конец. Всему, Лукас. И не в этом 2020 году, а в том месте и времени из которого ты пришел... Ты хочешь сражения со мной?
Лукас не думал о словах, он и не помнил, что ему говорили.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут и откуда я?
- Бедный Лукас. Тебе ждет обман. Тебя ждет то, что ждало тебя ранее за многие годы до твоего истинного пробуждения. Ты зациклен не по собственной воле... Ты не искатель своего прошлого. Ты – жертва своего разума... Я повторю вопрос. Ты хочешь сражения со мной?
- Нет. Я не хочу сражаться с тем, кто не виновен.
- Я убил этих людей, Лукас! – в знак подтверждения своих слов, Лукас поднял флиссу. – Я убил Грегори Адомсана. Я убил всех в этом замке! И знаешь… Почему-то ты еще жив.
И разворачиваясь Лукас атакует двойника и как ожидалось встречается с самим собой. Близко, очень близко. Он способен заглянуть в его глаза и увидеть там все еще невинное выражение лица.
- Не может быть... – тихо шепчет двойник.
- Еще как может!
- Почему ты убил этих людей? Почему ты устроил в этом месте ад?
- Придет время и ты сам все узнаешь. А сейчас не сопротивляйся.
Ударом ноги в колено Лукас ослабил двойника, заставляя пасть его на одно колено, но продолжать держать клинок. Последовал удар коленом в голову, после которого двойник пал на землю, роняя клинок, выпуская его из рук.
- Ты не должен выпускать клинок из рук. Клинок – это продолжение руки. Если ты отпустил клинок – то это можно сравнить с тем, что ты готов потерять руку.
- Рената! – вскрикнул парень, хватаясь за клинок...
И тут дело было за Ренатой, занимая позицию выше стен, на высоком дереве, винтовка произвела свой ход и пронзила тело ее двойника, стоящее в дверном проеме. И все это на глазах невинного Лукаса, который тянулся за клинком.
- Сколько же вас?! – вскрикнул двойник.
- Что? Думал, я один это сделал? Думаешь, я способен убить их всех в одиночку?! Я дам тебе один шанс. Не ошибись. От твоего ответа зависит твоя жизнь, – повисло молчание... – От твоих слов уже умерла твоя напарница. – Лукас играл с ним, зная, что его ждет.
- Нет! Вы сделали это вместе. Убили, жестоко растерзали, словно голодные до человеческой крови чудовища! Вас было несколько!
- Нет. Я сделал это один. Ответ не верный. Ты жаждешь потерять руку!
И вновь начался бой. Между призраком будущего и надеждой настоящего. Невинность и опыт, строгость и незнание. Неизвестность впереди и обузданное чувство неизвестности впереди. Бой был яростным. Все двигались быстро, парировали удары, уклонялись, заставляли терять силы, но не сдавались. И вот, эта атака, которая была ошибкой. Замечая ее, Лукас, приседая, окропляет клинок алым цветом и отрезает ногу двойнику, делая малый шаг вперед. Крик последовал незамедлительно. Боль пронзала все тело и вгрызалась отчаянными зубцами в разум, калеча душу. Двойник стоит на колене опираясь на клинок, словно на единственную опору, которую только может выдержать.
- Ты — чудовище! – Лукас слышит этот крик воли не более чем жалостью. Его это бесит, заставляя и принуждая к решительным действиям.
- Нет,– смотря на это отрепье холодным взглядом, парень помнил, что в тот день он потерял после ноги. – Я – это ты, – резким ударом рука двойника, которая была его опорой, падает рядом с телом. И вновь последовал крик. Но крик сдержаннее. – И ты потерял руку, отбросив клинок. Я тебя предупреждал.
- Пошел ты! – за эти слова он проткнул грудь двойника, заставляя плоть запекаться, и оставляя последний ход Ренате. Подойдя и нацелив винтовку, она выстрелила, окончательно лишив жизни двойника Лукаса.
- Хех. Остался последний ход. И он будет за нами.
Приобнимая за плечо Ренату, Лукас был готов ко всему. И когда машина переместила их обратно к Элрику. Он не сдвинулся с места.
- Элрик. Мы благодарны тебе за помощь в это деле. Но мы не останемся тут на долго. Отправляй нас сразу же к Эльзе. Я не желаю ждать, когда победа всего в секундном ожидании.
- Но это чревато последствиями! Вы можете…
- Нам не важно это знать, – произнесла Рената. – Мы не хотим знать, что с нами там случиться, где мы окажемся и что нас ждет. Мы желаем действовать. В твоих обязанностях лишь способствовать им, – девушка чувствовала те же чувства, что и Лукас. И знала – победа близка как никогда.
- Ну что ж. Тогда удачи вам, – и нажатием кнопок, Элрик отправляет их туда, откуда все это началось. И лишь когда они исчезли из комнаты, он прошептал самому себе, словно рядом стояла его совесть. – Я надеюсь, я искупил вину пред тобой… Ученый.
Когда Лукас открыл глаза он понял, где они находятся. Эта машина времени, которая еще не запустилась.
- Лукас мы в…
- Тихо. Прислушайся.
И в мимолетной тишине, которая скрывалась за дверьми был слышен крик боли, совмещенной с волей. И парень узнал этот крик.
- За этой стеной мой двойник надевает протезы…