Про любовь, дружбу и Черногорию. Глава 2

Аэропорт Домодедово встретил нас в семь утра небольшим сентябрьским туманом и толпами на регистрацию. После прохождения всех формальностей и досмотров, мы с Эдиком засели в баре.
- За отпуск, - предложил я тост, подняв бокал с пивом.
- Присоединяюсь! - поддержал меня Эдик. - Мне нужны плавки или шорты.
- Ты их что, дома забыл ? - удивился я.
- Нет, я в них просто не влез. Я на море в последний раз был с тобой в Кабардинке. За три года я поправился, и теперь я в них не помещаюсь.
- Купим, не переживай, главное твой размер найти.
- Этого я и боюсь.
- Не переживай, не будет плавок, купим тебе шорты или джинсы. Потом отрежем у них брючины, или купим два пляжных полотенца.
- Зачем?
- Я их тебе нитками сошью, по бокам, и будешь ходить как индус в саронге.
- Не смешно!
- Эдик не переживай, найдём толстого немца, ты его будешь держать, а я сниму с него плавки, часы и кольца. Плавки тебе, остальные трофеи, так и быть, я заберу себе. 
- Тогда останемся в Черногории надолго.
- Что ты переживаешь, тебе же на море нравится, посидишь возле него года три. Подышишь полезным морским воздухом, похудеешь, вернёшься в Москву и опять в плавки влезешь. Смотри, одни преимущества.
- Пойдём к выходу, добрый человек, уже посадку объявили.

Ил – 86 останется в моей памяти, как самый удобный в мире самолёт. Он был очень большой, и в нём везде было много места и между кресел и в проходе и даже в туалете. Очень жаль, что их перестали выпускать и эксплуатировать. Отличительной чертой этого самолёта был малый угол набора высоты. Самолёт долго разгонялся и также долго пытался взлететь. Глядя на сидящего рядом Эдика, я невольно поймал себя на мысли, что ИЛ-86 ассоциируется в моём воображении именно с ним. Наверняка, если бы к Эдику приделать крылья и заставить его бежать, зрелище было бы во многом похожее.
Самолёт всё – таки, подчиняясь законом физики, смог взмыть в небо, долго барахтаясь в облаках, как большая муха в пенке варенья. Командир отключил табло «пристегните ремни», Эдик с удовольствием  выбрался на свободу, отстегнув их на выдохе. Я полез в пакет и вытащил купленный в магазине безпошлинной торговли коньяк. Эдик, сразу достал, откуда – то, два пластиковых стакана.
- Ну, за самый лучший отпуск. За свободу! За недельный обет безбрачия, - сказал я, вдавив свой стакан в бок стакана Эдика. Про  обет безбрачия я не соврал. Не смотря на то, что с женой я больше не делил жилплощадь и семейный бюджет, формально мы всё-таки ещё были супругами.
Эдик внимательно посмотрел мне в глаза и сказал:
- Ты когда разводиться будешь? И будешь ли?
- Эдик, я прошу, давай тему моего развода и его временных рамок оставим как минимум дней на семь. Во мне просыпается чувство, имя которому …..
- «Хеннесси»! - пошутил Эдик.
- Тогда уж «Хеннесси» разбудил во мне «Дербент» который вчера вечером томил мой дух в радостном предвкушении сладостного грехопадения. Где вы, нимфы и гетеры? Где вы, девушки с пониженной социальной ответственностью? Я не дам вам пропасть в одиночестве на берегу нежного, ласкового, тёплого моря.
-Не перестарайся, поэт, - сказал Эдик, видя как я, разлил, и выпил почти по полному стакану коньяка.
- Это же коньяк - лекарь моей души, - сказал я, поддаваясь всё большей алкогольной эйфории.
- Это не коньяк, а суррогат. Хороший коньяк я пробовал в Карабахе, когда там служил. Меня один азербайджанец угостил. Там ему дом хотели сжечь, а мы не дали. Сказал, что из запасов на свадьбу сыну. Вот это был коньяк.
- Это был бренди, - прервал я воспоминания Эдика.
- Да без разницы, главное, что качественный продукт. Выпили мы его по литру, а голова ясная, как у младенца.
- Ты там потом, наверное, у этого мужика прописался?
- Нет, убили потом его. Но это уже не мы.
Эта история как то не вписывалась в радостный образ отдыха у моря, и я решил сменить тему.
- Эдик, а давай, тебя там женим? Тебе же нужен мягкий климат для твоих больных ног?
- И что я делать там буду? Коз на склонах гор пасти?
- Зачем, откроем там филиал фирмы, где ты сейчас работаешь, на курорте такая продукция будет пользоваться спросом.
Когда у Эдика начали серьёзно болеть ноги, ему пришлось завязать с телохранительством. Некоторое время Эдик слонялся без дела, а потом один из его старых друзей, взял его работать на склад одной фирмы, которая продавала в России продукцию для секс-шопов.
Такой удачей воспользовался в своих целях и я. Во-первых, у Эдика всегда были качественные презервативы и всякие интересные сувениры. Ну а во-вторых, моя жена часто покупала у него эротическое бельё для себя и своих подруг. Я всегда шутил, говоря, что Эдик сделает её подругам скидку, если бельё они будут мерить в его присутствии.
- Из Европы туда возить дешевле.
- Ну, Эдик, хватит, я же шучу. Давай выпьем.
Когда самолёт приступил к снижению, я уже был настолько пьяным, что незаметно для себя заснул в широком кресле горячо любимого мной самолёта.
Разбудил меня Эдик.
- Вставай, а то проснёшься уже в Домодедово.
Я с трудом открыл глаза. Салон самолёта был уже пустым. Надо мной грозно возвышался Эдик.
- Слышь - турист, я тебя таскать не буду. Ты чего нажрался в самом начале пути?
- Эдик, я в отпуске, я почти в разводе, что ты от меня требуешь?
Пять секунд, и я буду в «форме». Попить что-нибудь есть?
- На, специально для тебя, взял у стюардессы.
Эдик протянул ко мне кулак, в котором скрылся целиком стандартный пластиковый стаканчик.
- Спасибо, друг! – сказал я, жадно припав к стакану губами.
Я встал и пошёл по салону на выход, периодически стукаясь о стоящие по обе стороны от прохода кресла. Пожелав счастья в личной жизни всем попавшимся на моём пути стюардессам, я весело вышел на пристыкованный к самолёту трап.
Яркое солнце ударило мне по глазам, влажный морской воздух проник в мои лёгкие. Счастье и радость наполнило все оставшиеся во мне места. 
- Ля – выдохнул я из себя нецензурное слово, которое и охарактеризовало всю полноту моего умиления.
- Пошли за багажом, там уже, наверное, всё разобрали, - недовольно сказал Эдик.
- Как пошли? А автобус?
- Нет здесь автобусов, все пешком ходят.
И действительно, к зданию аэропорта тянулся ручеёк идущих от самолёта пассажиров.
- Вот как, ну здравствуй, земля курортная, - сказал я и пошагал вслед за ними.
На выходе из аэропорта мы с Эдиком увидели девушку с названием нашей турфирмы. Точнее, увидел её Эдик. Я в тот момент, находясь в состоянии похмелья, жажды и восторга, прошёл бы мимо любого человека, даже если бы он держал табличку с моей фамилией.
- Добрый день. Меня зовут Ольга, я рада приветствовать вас в Черногории, в городе Тиват. Назовите ваши фамилии и дайте, пожалуйста, мне свои ваучеры. Наш автобус номер семь, проходите, устраивайтесь в нём, я сейчас всех встречу и к вам подойду.
Зайдя в автобус, я плюхнулся в обнимку со своей сумкой в кресло и почти сразу же опять заснул. Сквозь сон я слышал, как Ольга, что-то рассказывала  пассажирам по громкой связи, но французский коньяк непонятного разлива, найдя общий язык с дагестанским бренди, увлекли меня опять в царство сна и покоя.
Очнулся я от того, что Эдик  выносил меня из автобуса, прижимая к себе рукой. Во второй руке он нёс наш багаж и пакеты из «дьюти фри». Очутившись на земле, я вырвался из объятий Эдика и шаткой походкой зашагал в сторону прозрачных дверей нашего отеля.
В глазах у меня двоилось. Закрыв один глаз, я убрал ещё один вход, лишнюю дверь, и попытался пройти к ресепшену, но тут меня опять схватил Эдик и усадил в мягкое гостевое кресло. В кресле я почти сразу опять заснул и даже увидел сон, в котором я, находясь в гостях у тёщи, стирал свои вещи в её ванне с мыслью о том, успеют ли они высохнуть до моего утреннего вылета в Черногорию.

http://www.proza.ru/2016/11/16/2154