Вот и пойми этих женщин...

Она подошла и треснула ему по уху. От неожиданности он даже не сразу среагировал. Она всегда была весёлой и дарила ему всякие разные приятности. Они виделись почти каждый день и спали рядом. Он терпеть не мог гречневую кашу с подливкой, но доедал всё до последней крошки, потому что напротив сидела она и с таким удовольствием уплетала эту гречку, что он даже не замечал, как съедал свою.
Они были уже три года вместе. И тут раз - и по уху. Его огромные серые глаза стали наполняться слезами. Но мужчины не плачут. Он побежал и спрятался под лестницу. Там он разревелся, как девчонка. И как она могла? За что? Он дарил ей маргаритки. Она кормила его мандаринами. Он защищал её. Она им восхищалась. Он сидел под лестницей и размазывал по щекам слёзы.
Она тоже стояла и плакала, только спрятавшись за дверь. Как он мог? Она ела эту ненавистную гречку с подливкой, потому что он сидел напротив и уплетал эту кашу за обе щеки. Она отдавала ему свои любимые мандарины и ставила в чайную чашку очередной букетик слегка подвявших маргариток. Она специально вела себя иногда вызывающе, чтобы восхищаться им, когда он её защищал от обидчиков. Как он мог?
Сегодня утром из кармана его куртки торчал женский шарфик. Она перебрала все возможные варианты. И красавицу Ольку, и всегда помятую Зойку, и даже Машку, которая постоянно что-нибудь уплетала. На кого он мог её променять? Она стояла и размазывала по щекам слёзы.
Всё. Решено. Они не будут больше вместе. И спать теперь будут далеко друг от друга. Но как он мог? Но как она могла?
Вот так бы всё и закончилось. Ведь женская ревность испепеляет всё вокруг. Но тут за ним пришла мама с его младшей сестрой, на которой был ЕГО шарфик. Просто эта озорная девчонка засунула свой шарфик в карман брата и маме пришлось  повязать ей другой. А он так и пошёл в садик с шарфиком сестры в кармане.
Она подбежала к нему, обняла и чмокнула в щёчку, тут же зарделась и убежала в группу. А он стоял и ошалело смотрел ей вслед. Вот и пойми этих женщин ...