Привет через хребет

Марина нашла Костю через долгие тринадцать лет. Нашла легко и непринуждённо. Это женщины меняют фамилии, бывает не по разу, затрудняя поиск, а мужчинам предписано фамилию продолжать, хотя бы даже и не самую благозвучную. У Кости с фамилией был полный порядок.
Марина зарегистрировалась на сайте всего час назад, и уже успела обнаружить на просторах сети полузабытую школьную подругу Любку, двоюродную сестру Светлану, уехавшую вслед за мужем — нефтяником  в Ямало-Ненецкий округ, и соседа по старой квартире Бориса Степановича. Хотя зачем он ей понадобился, Марина сказать не могла. Просто из любопытства. Да ей, в общем, и Любка была не сильно нужна, а со Светланой они общались, в основном, путём поздравительных эсэмэсок, и этого вполне обеим хватало. Но Костя...
Странно для неё эти годы прошли. Если вот так день за днём вспоминать, то словно и не было их, просто вставало солнце каждое утро, каждый вечер садилось, зима зиму сменяла, проскакивали короткие летние месяцы. А если с другой стороны, по событиям посмотреть, то столько всего случилось! Замужество, первая беременность, рождение Ванечки, потом Андрюшки, размен квартиры, переезд, смена работы... Это только из самых крупных, а мелких так вовсе не перечесть — дни рождения, болезни родителей и детей, праздники, семейные ссоры. Беспрерывная череда жизненных обстоятельств.
А Костя, кажется, не изменился совсем. Смотрит на неё с фотографии, улыбается. Нет, возмужал, конечно. Заматерел, как говорится. Волос на голове поубавилось. А это кто? Жена? И детей тоже двое, мальчишки. Только младше Марининых. Значит, долго ещё Костя гулял. Но вот всё же нашлась какая-то, окрутила. Смазливенькая, хоть на Таньку не похожа совсем...
Странная у них тогда получилась фигура. Не классический треугольник, не квадрат, не ромб, а не пойми что, ломаная загогулина. Что называется врюхались они сразу и бесповоротно, Марина в Костю, Костя в Таньку, а Юрик в Марину. Может, конечно, была у парней какая-то договорённость, только расчёты не оправдались. Марина как Костю увидела, так поняла — он это, её неповторимый, единственный. И ведь сказать смешно, не школьница уже, институт за плечами, опыт кое-какой жизненный. Юрик, конечно, тоже хорош, бодибилдингом занимался, всякие бицепсы-трицепсы словно бы невзначай демонстрировал, только  ничего не поделать, когда свет клином сошёлся.
Если бы Марине кто-то раньше сказал, что она станет злиться на Таньку, на это безобиднейшее улыбчивое существо, она бы ни в жизнь не поверила. Но ведь злилась, и ещё как! Порой казалось, одним только своим существованием ей подруга мешает. Потом становилось так стыдно за свои мысли, что хотелось провалиться сквозь землю. Тем более, что Танька себя благородно вела — ухаживания принимала, не переступая незримой черты, за которой начинается нечто большее. А ведь стоило ей захотеть, и отыграл бы для них с Костей марш Мендельсона. Но вместо похода в ЗАГС ходили они в совсем другие походы. Костя увлекался туризмом, и таскал за собой всю компанию. Мечта у него была — взойти на Эльбрус. Вместе с Танькой.
В один из последних совместных выходов получила Марина свою крошечку счастья. В то время Танька уже нашла себе кого-то на стороне. Костя, чувствуя близкую перемену, мрачнел, а Марина втайне надеялась, что с исчезновением соперницы откроются для неё долгожданные перспективы.
Над лагерем висела ночь. Потрескивая, догорал костёр. Млечный путь пролёг через небо призрачной полосой. Танька ушла в палатку, Юра заснул у костра, завернувшись в спальник. Обхватив колени руками, Костя смотрел в огонь. Вопреки обыкновению, он был пьян, и голова, тяжелея, то и дело клонилась на грудь. Марина тихо подошла, села рядом. Он ничего не сказал, опёрся плечом, засыпая, и несколько долгих-долгих минут Марина боялась пошевелиться. Потом, осторожно переменив позу, уложила Костю себе на колени. Он спал безмятежно и глубоко. Медные блики играли на любимом лице. Марина едва не заплакала от невыразимой, переполнявшей её нежности. Она осторожно касалась дрожащими пальцами Костиных волос, лба, рук. Он принадлежал только ей в эту короткую летнюю ночь. И так хотелось верить, что утро будет счастливым.
Надежды не сбылись. «Мы странно встретились, и странно разойдёмся» – это про них, если не считать того, что разошлись они вовсе никак. Марина не могла даже вспомнить последней встречи. И вот теперь...
Наверное, если бы Костя за эти годы обрюзг, растолстел, отрастил пивной живот и двойной подбородок, ей было бы легче. Но даже облысел он красиво – загорелый, правильной формы череп, короткая стрижка. И мечта... Он исполнил её, пусть не с Танькой. Ледяные горбы Эльбруса, сливочный крем облаков под ногами — он был там!
Марина почувствовала, как всё, что, кажется, кануло в пучине прошлого, и вспоминалось теперь с милой ностальгической грустью, устремилось к поверхности. А её нынешняя жизнь, любовь к надёжному домоседу — мужу, детям, отодвигалась, теснимая всплывающей Атлантидой несбывшегося. Да и есть ли она, была ли, эта любовь? Может, всего лишь привычка, всего лишь тяга к теплу, семейному уюту, желание быть как все?
Она представила, как завтра Костя войдёт на сайт, и узнает о её посещении, как явится с ответным визитом, увидит её, округлившуюся после вторых родов, подумает: «Обабилась Маринка», как напишет своё, любимое, ироническое: «Привет через хребет!», и как станет ждать она этих его приветов. Как вернётся тоска по несбыточному, томление, слёзы в подушку, как появится тайна, которую нужно скрывать...
«Господи, родные мои, да что же это я делаю...» – изображение расплылось, слеза капнула на клавиатуру. Марина свернула окно, затаив дыхание, прижала пальцами уголки глаз. Зелёная трава, ромашки, солнышко на обоях... Вновь вернулась на сайт.
«Удалить регистрацию» - «Уверены? Вы больше никогда не сможете зарегистрироваться под этим именем» - Закусила губу, и нажала «Enter».
В двери провернулся ключ:
– Ма-ам? Ты дома?
– Да, сыночка. Раздевайся, мой руки, будем обедать.
Выключила компьютер, и вышла из комнаты.