Псих

               
               
             С некоторых пор  моего  внука Алёшку я просто не узнаю. Подменили человека: стал серьёзен, выпустил на волю щеглов, разломал клетку…. А недавно подошёл ко мне и говорит:
- Дед, научи меня драться.
- Чего это вдруг? – Спрашиваю.
- Надо. – Говорит.
- Может, лучше в шашки сыграем?
- Нет, дедушка, В шашки потом. А сейчас – поучи меня драться. Бабушка сказала, что ты когда-то боксёром был.
-   Я об этом, Алёшка, даже и вспоминать не хочу. Давай будем думать, что кулак – не лучшее средство убеждения. Кулачная победа – не победа: она не сломит противника, а заставит притаиться, выжидать…
  Дедушка, - прервал мои рассуждения Алёшка, чем немало меня удивил.- Есть такие противные противники,  которых больше ничем не проймёшь. Генку Снайпера знаешь?
- Нет, не знаю.
Да как же не знаешь? Над нами живёт. У него отец – хозяин тира…
- Генку знаю, а Снайпера – нет.
_ Ну, дедушка, обиделся на мою несообразительность Алёшка. – Снайпер – это Генкина кличка. Он из пневматики, птиц без промаха   лупит.  Ты заметил, что  у нас во дворе не то чтобы синица -  воробей редкий гость.
- Понятно, - говорю, - хочешь встать на защиту пернатых?
- Нет, - сказал Алёшка, - хотя и за них тоже.
- А за кого ещё?
- Юрку с пятого этажа знаешь?
- Щупленький  такой?
- Да. Ребята его психом зовут.
- Почему?
-  Снайпер его так прозвал. Говорит, что Юрка ему, ни с того ни с сего голову чуть кирпичом не проломил. Врёт, конечно. Вообще-то с Юркой бывает такое, что терпит, терпит обиды, потом весь задрожит, губы посинеют и тогда – держись… Тогда его даже Снайпер   боится. А так он тихий. Сердце у него с рождения больное. Всё книжки читает. Зверушек всяких в доме полно Горюет, что птицы у  него долго не живут. Конечно, не будут жить. Он же их у Снайпера покупает.   На  школьных обедах экономит и покупает. Я спрашиваю: - «Зачем они тебе - недобитые?» - Жалко - говорит. - Генка ими кошку кормит, а у меня может хоть одна да выживет»  А я-то знаю, что не выживет.
\-- Почему же они не выживают? – спросил я.
И вдруг Алёшка заговорил так, будто его самого только что сильно обидели:
- Потому что Снайпер хитрый и злой. Он когда птицу передаёт из рук в руки, незаметно её пальцем придавит. А ей много ли надо. Снайпер сам об этом рассказывал:« Продал, - говорит Психу синицу, ещё живая была, а через полчаса дубаря  дала». Рассказывал и смеялся. И все смеялись. Снайпер заметил, что мне не смешно, сунул кулак под нос и спрашивает: «Нюхал? Понюхаешь, если Психу  расскажешь».
И ты рассказал? – спрашиваю я.
- Хотел. – Тихо сказал Алёшка.
- Струсил?
Алёшка засопел носом.
- «Не успел».- Выдавил он. И вдруг расплакался:
- «Он тогда… Его в тот день…»
- Погоди, погоди, Алёша! Так у нас ничего не получится. Успокойся. Алёшка размазал слёзы  рукавом, шмыгнул носом и стал продолжать:
В тот день собрались мы в подъезде – дома скучно,  на улице холодно.  Фильмы про войну вспоминали. Снайпер фрица изображал. У него это смешно получается. И тут в подъезд воробей залетел – погреться, видно. Крылышки растопырил и по полу прыг, прыг… Снайпер увидел его, снял шапку и приготовился накрыть ей воробья, как бабочку сачком: « Замёрз, бедненький. Сейчас мы тебя отогреем!» Воробей увернулся. Тогда Снайпер стал гонять его по подъезду. Воробей метался от стенки к стенке, клюв открыл от усталости, потом с лёту о стекло стукнулся и на пол упал. Тут Снайпер его шапкой прихлопнул, так, что из клювика капелька крови выступила… «Ну вот и согрелся. – Сказал Снайпер».
Юрка  как раз из квартиры вышел. Увидел это, побелел весь.   Склонился над воробьём, а тот едва дышит. Юрка выпрямился и тихо так говорит: «Гад ты, Генка!»
«Чего, чего?» - переспросил тот. «Гад!» - Повторил Юрка – Слону бы твою злобу, да тебя к нему…».
- Да я бы ему хобот отгрыз, - сказал Снайпер,  засмеялся и на нас смотрит. И тут Юрка как даст ему оплеуху. Снайпер удивился, потом  схватил Юрку и повалил его на пол: «Это ты гад  ползучий! За воробья человека по лицу бьёшь». Он приподнял Юрку, встряхнул его как следует, поставил на ноги и спрашивает: « Так кто я, говори?» -    « Гад,» - Сказал Юрка. Снайпер оттолкнул Юрку  к стенке, схватил уже неживого воробья и швырнул его Юрке в лицо  -«На возьми его. Может ещё выходишь, слюнтяй!».  Юрка посмотрел на серый комочек, лежащий у ног, губы его задрожали, стали синими, он выпрямился и Снайпер увидел его глаза.
 - «Чего ты?  Чего? – Снайпер даже попятился.- Сам первый начал. Из-за    воробья...».
Юрка как-то смешно подпрыгнул, схватил Снайпера за ухо и повис на нём. Снайпер взвыл.
…И тут появился Генкин отец. Он схватил Юрку за руку: - «Ты что , мозгляк, хулиганишь? В милицию захотел? Ишь ты, кочерыжка гнилая, распустился! Он схватил Юрку за ухо и рванул так. Что Юрка даже присел. Он так и остался сидеть на корточках. – « Знай, сопляк, что чужие уши рвать – это больно». – Сказал  Генкин отец и ушёл.  А Юрка всё сидел.  Лицо белое-белое. На лбу капельки выступили и на губе маленькое пёрышко дрожит. И сам он, как тот воробушек нахохлился и дышит часто и тяжело.
Потом Юрку увезли в больницу. Сердце… Сейчас ему уже лучше. Вставать разрешили, К окну подходит, Улыбается. Снайпер теперь во дворе редко появляется, так что скоро снова птицы запоют. А если он ещё только раз во двор со своей пневмушкой  выйдет… Дедушка, я решил гантелями заняться, – вдруг заявил Алёшка, -  нужно быть сильным, чтобы защищать таких, как Юра, верно- Верно. – Говорю я.- Только за Юру ты не беспокойся. Он и не перед таким Снайпером выстоит, и дело тут не только в гантелях. Подумай об этом, как следует.
Алёшка опустил голову и сказал:  - Дедушка, я думаю.

.



.